Да, пятно на джинсах (они были светло-синие) у Вадика было очень хорошо видно - и спереди мепжду ног, и сзади на попе.  Потом пришла его старшая сестра-десятиклассница и повела домой переодеваться.

А другие случаи?
К примеру, в 5 классе на уроке в кабинете английского языка один мы с одним мальчиком сидели за одной партой. Мы выполняли какие-то задания, он раза два просился выйти, но получал категорический отказ - мол, надо было на перемене сходить. За несколько минут до конца урока он как-то странно посмотрел на меня и прошептал: "Стелла, я сейчас описаюсь..."
Я от удивления даже ротик ладошками прикрыла.
"Потерпи еще немножко, -говорю. - Сейчас перемена будет..."
Он смог дотерпеть до конца урока, но, когда прозвенел звонок и мы вышли в коридор, он вдруг остановился у стенки и сжал ножки. Я тоже остановилась, он смотрит на меня, глазки сверкают, улыбается как-то загадочно. И тут я замечаю, как по его серых спортивных штанах (у нас в тот день физ-ра была) ручьи потекли, да такие мощные, что через миг лужа возле кроссовок образовалась. А он,  писаясь, смотрит на меня и смеется. Короче, обоссался наш Васек по полной. К нашему удивлению он совсем не комплексовал по поводу своего конфуза, наоборот - демонстративно рассматривал свои мокрые полоски на штанах. Наша классная обалдела немножко, когда он смеясь, сообщил: "Лариса Дмитриевна, я обоссался!" Потом побежал домой переодеваться (жил он совсем недалеко от школы).

Помню еще случай из третьего класса, когда мой одноклассник Матвей (кстати, сын нашей тогдашней учительницы) выдал такой номер, что мы все его зауважали. Он хорошо учился, но, так или иначе, в классе подозревали, что отличные оценки мама ставит ему, как говорится, по-родственному.
И вот однажды  Матвей совсем не подготовился к урокам. Мама, конечно,  даже не догадывалась о такой выходке сына. На первом же уроке (окружайка) вызвала его отвечать. Матвей вышел к доске, стал и молчит, улыбаясь всему классу.
"Ну, отвечай", - сказала, ничего не подозревая.
"Ирина Андреевна (на уроках он обращался к маме строго официально), - еще сильнее заулыбался Матвей. - А я сегодня не готов... "
"Как это не готов?" - Ирина Андреевна с удивлением посмотрела на сына, ничего не понимая.
"Я не выучил...", - играя глазками, ответи Матвей.
Наверное, мама начала о чем-то догадываться, но все же решила подыграть Матвею. 
"Что ж, - сказала улыбаясь. - Садись, сыночек, двойка!"
И влепила двойку не только в дневник, а даже в журнал  - на радость всего класса и самого Матвея.
На перемене она выпроводила всех нас в коридор и осталась с сыном наедине. Мы догадывались, что мама проводит с сыном "воспитательную беседу". Действительно, через некоторое время Матвей вышел в коридор и радостно, сообщил : "А мне мама за двойку нотации читала, а я стоял и смеялся..."
И тут же удивил всех нас до невозможности: стал в сторонке, сжал коленки - через миг по темно-зеленых спортивных штанах полилось. Короче, мальчик очень симпатично обоссался прямо перед одноклассниками.
Когда же мы зашли в класс, Матвей торжественным голосом сообщил: "Мама, я описался!"
Ирина Степановна, конечно, упала в ступор.
"Обалдеть!" - лишь смогла произнести. - Как же ты умудрился?"
"Мам, я же просился, когда ты меня за двойку ругала немножко, - заулыбался  Матвей. - Ты ведь сама меня в туалет не отпустила, сказала - потерпишь... Вот я и не выдержал..."

Короче,  сидел Матвей на последующих урока в мокрых штанишках - до дома ему было далеко и он, несмотря на мамины требования, не захотел идти переодеваться... Поскольку погода стояла теплая ( где-то начало октября) то штанишки его немножко подсохли, но по дороге домой он все "освежил", отчего мама его прям обалдела (как он сам рассказывал).

Потом он периодически писался, правда, на прогулках или по дороге домой. Вплоть до седьмого класса, кажется... Мама, конечно, стыдила его, даже ругала иногда, но он только смеялся...