Часть 2

Через 14 часов после последнего нашего писанья в 6 утра, ровно в 20:00, дом братства открыл свои двери для большой шикарной вечеринки, а значит, и для продолжения конкурса, чемпион против чемпионки. Я выпил воду за день, и у меня практически не было позывов к мочеиспусканию, несмотря на то, что через мой организм прошло 3 литра воды. Мои братья, которые следовали за Мэйси, сообщили, что она тоже выпила воду за пару часов до этого, и, если не считать некоторых сердитых взглядов на её лице, она выглядела ничуть не хуже. Значит, её мочевой пузырь стал более вместительным, потому что десять лет назад этого было бы достаточно, чтобы заставить её карабкаться в туалет после столь долгого времени терпения. Студенты стекались на вечеринку, так как большинство из них всё ещё готовились к нашей предстоящей игре и предпочитали прийти позднее.

Я расслабился и бесцельно болтал с несколькими моими братьями, и в 9 часов вечера Мэйси, наконец, прибыла в свой долгожданный приезд. Её сопровождало, по-видимому, всё её женское общество, сёстры явно одержимы желанием стать свидетелями победного круга своего чемпиона. Я слышал, как они бормочут о «Королеве Неписанья», так как, несмотря на определённую выпуклость внизу живота, Мэйси уверенно вошла в здание, и весь её отряд вошёл вместе с ней.

Эшли снова была в центре внимания, встречаясь с Джорданом в гостиной общежития, где был устроен танцпол, и, что более важно, все напитки стояли в ледяных ванночках в углу комнаты.

— Давай начнём! — заявила Эшли.

И Джордан кивнул: «Ты главная!»

Я был ошеломлён мыслью о том, что каждый из них говорит эти вещи от имени Мэйси и меня, но я мельком взглянул на суровое выражение лица Мэйси и понял, что если она находит это таким же ироничным, как и я, то она этого не показывает. Через минуту мне в руку сунули бутылку пива, то же самое произошло и с Мэйси. Она бросила на меня вызывающий взгляд, пожала плечами и одним продолжительным глотком опрокинула всю бутылку. Её сёстры из женского общества поприветствовали её, и большинство тусовщиков начали слоняться вокруг, наблюдая за этим зрелищем.

Чтобы не отставать, я тоже выпил свою первую бутылку. И не успел я допить, как каждому из нас вручили вторые бутылки. Мы продолжали идти, и не прошло и 10 минут, когда мы опустошили по четыре пивных бутылки в каждое горло, а жидкость была уже на пути к раздуванию наших огромных мочевых пузырей.

Мэйси расхаживала по комнате с привычной лёгкостью, болтая с сёстрами, не показывая никаких болезненных последствий вздутия мочевого пузыря, выступающего из её живота. Она выпила достаточно, чтобы к настоящему моменту любая другая девушка поскакала в туалет, если уже не писилась по глупости, но Мэйси, в конце концов, была Королевой Неписанья. Некоторые из моих братьев бросили на меня быстрый взгляд, чтобы убедиться, что я всё ещё нахожусь в хорошем состоянии, и я с улыбкой отмахнулся от них. Небольшое количество пива не могло меня одолеть.

Примерно через час толпа пристально наблюдала за каждым из нас, выискивая признаки того, что кто-то из нас вот-вот захочет в туалет. Но оказалось, что мы оба были слишком хорошо подготовлены для этого, и постепенно остальные ученики зрелища начали возвращаться к своим танцам и выпивке.

К 11 часам вечера, когда не было никаких признаков окончания конкурса, Эшли и Джордан на минуту собрались вместе и согласились, что питьё нужно продолжать. На этот раз я получил и бутылку пива, и большой стакан воды для борьбы с приступом опьянения. И Мэйси дали то же самое.

Я могу сказать, что она явно была раздражена тем, что соревнование всё ещё спокойно продолжается и что я ещё не побеждён, но она без колебаний выпила дополнительные напитки. Я последовал её примеру, и после того, как я выпил очередную порцию, и бутылка, и стакан были заменены. И поэтому каждый из нас выпил своё второе пиво и воду.

Затем нам разрешили вернуться на вечеринку, и мои братья по братству внимательно следили за Мэйси на предмет любых признаков желания в туалет, в то время как её сёстры искали то же самое у меня. Я всё ещё не ощущал беспокойства, но примерно через 20 минут я мог сказать, что этот объём выпитой жидкости первым ударил в мочевой пузырь Мэйси.

Он у неё был выпячен больше, чем когда-либо ранее, и теперь она ходила немного скованно и слегка покачивалась на пятках, когда останавливалась, чтобы поболтать с кем-то из подруг. У Мэйси не было облегчения в туалете более 17 часов, так что она, безусловно, оправдывала своё имя Королевы Неписанья, но я всё-таки ожидал, наш что конкурс закончится довольно скоро.

Но когда стрелки часов подошли к полуночи, Мэйси было не хуже по внешним признакам, чем 40 минут назад. И я услышал, как она сказала ближайшей к себе девушке: «Ларс серьёзно думает, что может соперничать со мной! Ну и пусть думает! Говорю вам, я даже не мечтаю пописить прямо сейчас. Девушка может терпеть столько, сколько ей нужно!

Ещё через час Эшли и Джордан снова принесли каждому из нас по два пива и два стакана воды. На этот раз Мэйси посмотрела на меня долгим взглядом, прежде чем выпить принесённое. К настоящему времени я чувствовал, что определённо хочу писить, но не было никаких проблем, чтобы удержать это в себе, и я мог определённо сказать, что у меня всё ещё было преимущество.

Прошёл ещё час. К 2 часам ночи мочевой пузырь Мэйси раздулся из-за пояса её обтягивающих джинсов, и на её лице всё время застыло кислое выражение. Давление 20-часового накопления мочи давало о себе знать в её ноющем мочевом пузыре, но решимость Мэйси побороть меня была всё ещё слишком сильна, и она продолжала вести себя нормально, несмотря на назревающий в ней прорыв.

К 4 утра вечеринка постепенно улеглась, и даже сёстры из женского общества и братья из братства выдохлись. Оценивая своих ожидаемых чемпионов, зрители недоумевали. Было решено, что ни Мэйси, ни я не в состоянии отказаться от текущего соревнования, и поэтому было предложено лечь спать и возобновить дела утром, без мочеиспускания перед сном и без утреннего пи-пи. Сказать такое вслух людям с нормальным мочевым пузырём показалось безумием, но я согласился, и Мейси тоже мрачно кивнула. Чтобы предотвратить мошенничество, мы оба оказались в одной из двухместных комнат, которые два моих брата любезно предоставили нам двоим на ночь.

Я мог сказать, что у Мэйси были некоторые проблемы с некомфортным давлением в её мочевом пузыре, когда она пыталась расслабиться, чтобы уснуть, но когда я начал поднимать этот вопрос, она отрезала: «Даже не надейся. Я превзойду тебя! Я Королева Неписанья, и я всегда могу продержаться дольше намеченного! Ты даже близко не видел моих пределов — того, на что я способна!»

Слова Мэйси звенели у меня в ушах, и вскоре мы оба заснули как ни в чём не бывало. На следующее утро я проснулся от повышенного, но всё ещё легко контролируемого давления в моём мочевом пузыре. Я повернулся к соседней кровати и увидел, что Мэйси тоже шевелилась и ворочалась, и когда она дёрнулось, немного разошлось, и я мельком увидел её мочевой пузырь, сильно выпирающий над её тонкими белыми ажурными трусиками. Удивительно, что более короткий сфинктер девушки продержался всю ночь без проблем, но Мэйси открыла глаза и посмотрела на меня через всю комнату, и я понял, что мы ещё не закончили наше соревнование.

Было 9 утра, а это означало, что у каждого из нас было 27 часов сдерживания мочи внутри себя. И когда Мэйси одевалась, было ясно, что ей уже очень неудобно. Она делала короткие паузы, может быть, полсекунды между каждым своим движением. Явный признак того, что ей нужно было сосредоточить часть своей энергии и концентрации на контроле над бунтующим мочевым пузырём, а не на движениях с её обычным чувством лёгкости. Невзирая на тупую боль в моём животе, я всё ещё чувствовал себя довольно-таки хорошо, так как привык удерживать гораздо больше в течение гораздо более длительных периодов времени, чем этот.

Кислое выражение снова появилось на лице Мэйси, когда мы вместе спустились вниз, чтобы поприветствовать остальную часть нашей группы. Сёстры Мэйси появились на рассвете, проспав всего несколько часов, чтобы поддержать свою чемпионку. Ни братья из моего братства, ни сёстры из женского общества, казалось, не могли поверить, что наше соревнование всё ещё продолжается. Поскольку мы с Мэйси выглядели такими же спокойными, как будто и не было столь долгого непосещения туалета. Но каждая сторона нашей поддержки согласилась, что они не ожидали, что чемпион-соперник продержится так долго.

Женское общество по-прежнему полностью верило в Мэйси, судя по тем взглядам, которые они бросали на неё с нескрываемой завистью и неким состраданием. Ровно так же, как братство по-прежнему доверяло мне и моим способностям.

Вскоре мы сели завтракать, и Эшли и Джордану пришла в голову блестящая идея ускорить соревнование, предоставив каждому из нас по пиву вместе с нашими многочисленными чашками кофе и апельсиновым соком. Никто из нас не отказался от дополнительных жидкостей, хотя Мэйси каждые пару минут бросала беспокойный взгляд в мою сторону, тщетно пытаясь найти признаки усталости мочевого пузыря.

Когда я посмотрел на неё, я мог видеть признаки, растущие от неё. Время от времени она трясла ногой, иногда закидывала её на другую ногу, иногда постукивала ступнями. Её утренний мочевой пузырь доставлял ей проблемы, и она делала всё возможное, чтобы это не было заметно посторонним. Её сёстры ничего не заметили, и, кажется, только я уловил её растущее беспокойство.

Когда после ещё двух часов и ещё одной порции пива не удалось определить победителя среди нас, одной из сестёр из женского общества пришла в голову блестящая идея отправить нас в город и провести там день, чтобы мы были подвижными и активными и ускорили итог соревнования. Мэйси бросила на девушку взгляд, который мог бы заморозить воду в пустыне, но отчуждённая девушка ничего не поняла и весело болтала со своими подругами об этом замечательном предложении прогуляться по городу.

Мы поехали в город на общественных автобусах, Мэйси и я в сопровождении доброй дюжины высокопоставленных членов наших обществ, и начали бродить по улицам. Глаза Мэйси рыскали по горизонту в поисках отвлечения, а я каждые несколько минут осматривал её тело вверх и вниз, выискивая новые признаки того, что она на грани.

Ей несколько раз приходилось останавливаться под предлогом того, чтобы поправить каблуки, но я заметил, как она вытягивала одну руку за спину, когда наклонялась, чтобы дотянуться и обхватить своё влагалище сзади, быстро сжимая себя, чтобы помочь своему самообладанию. Я думаю, что это был отработанный приём, который она усовершенствовала после многих публичных приёмов, и уж точно тот, который она не будет использовать, если только ситуация не станет ужасной.

Когда настал полдень, напряжение на лице Мэйси было очевидным, поскольку 30 часов удержания мочи сильно сказались на её женском теле. Хотя моё давление тоже росло внутри меня, оно было далеко не таким сильным, как у неё. И я чувствовал, что полностью контролирую нагрузку, которую сдерживал внутри.

Мы остановились в кафе, и Мэйси проворчала про себя, когда официантка поставила перед ней большой стакан газировки. Я заказал такой первым, и, таким образом, Мэйси была вынуждена заказать такой же объём, несмотря на то, что её мочевой пузырь пульсировал, желая передышки от тяжёлой нагрузки. Её сёстры всё ещё не обращали внимания на её растущую потребность, рассеянно болтая между собой о том, как они собираются выиграть наши деньги и «ещё раз догнать и перегнать мальчиков».

Я закончил есть и пить и саркастически улыбнулся Мэйси, чей стакан был ещё наполовину полон. Она ответила огненным взглядом с подавленным видом, прежде чем допила оставшуюся часть своей газировки, и сжала стакан в кулаке так сильно, что я подумал, что она может его смять.

Но затем её поразил особенно сильный спазм мочевого пузыря, и Мэйси была вынуждена отпустить стакан из рук, чтобы скрестить ноги и корчиться от облегчения.

Затем мы встали и продолжили экскурсию по городу, двигаясь немного медленнее, чем утром, потому что Мэйси уже не шла с прежней энергией. Её тело начало умолять её сдаться, а её значительные возможности больше не казались ей такими безграничными, как она провозглашала их. Однако Мейси была верна своему слову — она не была бездельницей. Она собралась бороться дальше с решимостью, о которой я и не подозревал, и мы продолжили наш путь, не выказывая дальнейших признаков своей нужды.

Наконец, когда уличные фонари начали включаться из-за темноты, ближе к 7 вечера, мы все сели в автобус обратно в кампус, на этот раз прибыв в общежитие около 8 вечера.

Мы с Мэйси теперь не писили 38 часов, накопив немало мочи в наших перегруженных мочевых пузырях. И хотя я всё ещё мог удерживать немного больше в своём потрясающем мужском мочевом пузыре, я не был так уверен в своей сопернице-женщине.

Вскоре после возвращения в женский клуб Мэйси начала более демонстративно трясти ногами, и теперь окружающие это замечали. Хуже того, она не могла сразу остановить это движение по команде. Она также шла более напряжённо, чем когда-либо, слегка наклоняясь вперёд, чтобы вместить свой огромный мочевой пузырь, который теперь нелепо выпирал наружу перед ней. Вздутие её живота достигало пупка, её подтянутый пресс теперь скрывался за болезненно полным мочевым пузырём, нуждающимся в скорейшем освобождении.

Девочки начали шептаться между собой, что Королева Неписанья выглядела очень нуждающейся в этом самом мочеиспускании, в то время как я всё ещё мог обходиться минимальными признаками проявления своей потребности.

«Меня так просто не побьёшь — я не обоссусь раньше тебя. Я ни капли не упущу, понимаете?» — внезапно сказала Мейси, хотя вся её поза говорила об обратном. У меня возникло ощущение, что она говорила эти слова не только мне, но и своему бунтующему мочевому пузырю.

Некоторые из моих братьев приносили нам закуски и пиво. И хотя Мэйси выглядела так, будто последнее, что ей сейчас хотелось делать на этой земле, это пить пиво, она увидела, как я проглатываю своё пиво, и поэтому сделала то же самое.

Вскоре после этого я уловил всю ту бешеную волну отчаяния, нахлынувшую на Мэйси. Но вместо того, чтобы сдаться, девушка закрыла свои глаза, напряглась изо всех сил, сосредоточив всю свою концентрацию на контроле над мочевым пузырём, и через 30 секунд она смогла открыть их, продолжая удерживать сфинктер. Опять же, я был впечатлён её волей и стойким желанием быть победительницей в нашем соревновании. Её сила воли была такова, что я был уверен, что она не сдастся до тех пор, пока её мускулы не будут полностью подавлены и выбор не будет в её руках.

Мы так и пили пиво за пивом, пока вечер переходил в ночь. Наши братья и сёстры подбадривали нас. Мэйси, казалось, не хотела продолжать это с каждой опустевшей бутылкой. Но всякий раз, когда я просил принести ещё одну бутылку, она стискивала зубы и следовала моему примеру.

Наши огромнющие мочевые пузыри казались теперь настолько полными от всего выпитого нами, что это было уже непристойно. Какие-то неестественные шары, охватывающие весь наш живот. Мы напились уже до такой степени, что я почти чувствовал, как новая пивная сразу моча течёт в мой вытянутый резервуар всего через несколько минут после того, как очередной стакан был выпит.

Мэйси настолько сосредоточилась на борьбе с острой потребностью в мочеиспускании, что я заметил пульсирующую вену на её лбу, когда её волосы были разделены пробором. Пиво номер 6 было допито в 11 часов вечера, и вскоре после этого Мэйси издала разочарованный, болезненный крик, когда её мочевой пузырь болезненно сжался, пытаясь вытолкнуть свой просроченный груз.

У Мэйси не было выбора, кроме как дважды скрестить ноги и засунуть пальцы в пах, массируя свою письку целую минуту, прежде чем дрожащим движением убрать руки. К моему удивлению, она осталась сухой при этом.

Сёстры Мэйси из женского общества теперь болтали чаще, по-настоящему опасаясь поражения своей героини в этой битве чемпионов. Братья из моего братства, с другой стороны, непрестанно злорадствовали друг над другом, так как мой невероятный мочевой пузырь был полон, но я всё ещё был весьма далёк от поражения, демонстрируемого моей соперницей.

Когда Мэйси начала то и дело танцевать, её контроль пошатнулся, я мельком увидел её выдутый мочевой пузырь. Теперь он был таким большим и растянутым, что кожа внизу её живота стала светло-розовой. Её женское тело, каким бы мощным оно ни было, зашло за свои пределы, чем оно могло выдержать, её более слабый сфинктер не мог справиться с тем безграничным давлением, в то время как моё сильное мужское тело всё ещё могло адекватно справляться выпитым литрам.

Каким-то образом Мэйси боролась с собой, и к полуночи так и не сдалась. Тем не менее, и её сёстры из женского общества, и мои братья из братства устали, чувствуя последствия невысыпания ещё после вчерашнего позднего вечера.

Итак, вечеринка закончилась, и на вторую ночь мы с Мэйси удалились в спальню, не чувствуя нисколечки облегчения. Когда мы вошли в комнату и закрыли дверь, я повернулся и увидел, что Мэйси марширует на месте, чтобы сохранить то немногое, что у неё осталось, своим напряжённым сфинктером.

«Послушай, в твоём мочевом пузыре просто слишком много жидкости, хочешь ты это признать или нет. Ясно, кто выигрывает, и это то же самое, что и всякий раз, когда мы это делали раньше, — сказал я ей с раздражением, вкрадывающимся в мой голос.

Мэйси бросила на меня взгляд смертельной ненависти, но не могла остановиться и лишь сплюнула в ответ: «Посмотрим, кто кого! Мне всё равно, как я сейчас выгляжу! Я БУДУ продолжать терпеть! Я сильнее тебя, вот увидишь! Это просто невозможно, я не могу потерять контроль!»

С монументальным усилием девушка прекратила свой танец и выпрямилась. Пот теперь лился по её лицу, а её мочевой пузырь был полностью заполнен в животе. Итак, мы легли в постель, и когда я заснул через несколько минут, я мог только представить, сколько сна удастся проспать Мэйси, такова была её полная неспособность расслабиться, чтобы не затопить нашу комнату вонючей мочой.

Меня разбудил мой пульсирующий мочевой пузырь и непрекращающийся шорох в боку. С затуманенными глазами я посмотрел на свой телефон – 6 утра. Ровно 48 часов без ссанья, и теперь я могу сказать, что мне действительно нужно поссать. От переработанного пива у меня болел мочевой пузырь. Но этот шорох… Я повернул голову и увидел Мэйси, несмотря ни на что, всё ещё сухую, но определённо извивающуюся рядом со мной, брыкающуюся ногами и с силой натягивающую обеими руками свою одетую в трусики вагину. Её лицо было покрыто потом, всё тело было покрыто им, волосы спутались на лбу, и она смотрела на меня дикими, расфокусированными глазами.

«Просто не могу терпеть …», – патетически застонала она, и всё же продолжала делать именно это. Она продолжала отказывать своему женскому телу в том, чего оно сейчас желало больше всего на свете, а именно в том, чтобы облить всю комнату литрами накопившейся мочи.

Я был уверен, что когда она извергнется, её струя будет похожа на водопроводный кран. Я пробормотал ей эти образы, вызвав протяжный стон и ещё более отчаянные толчки, её огромный мочевой пузырь дрожал от усилия. Он казался сделанным из железа, так как, несмотря на быстрые движения Мэйси, непостижимая выпуклость в её животе оставалась неподвижной, как камень. Я был уверен, что это в два раза тяжелее, чем мне, но я также был уверен, что прикосновение к нему может иметь ужасные последствия. Однако не из железа же была сделана мышца сфинктера мочевого пузыря Мэйси.

Хотя это была хорошая имитация, так как она должна была продержаться 48 часов с неописуемым количеством выпитого. Теперь фасад девушки, которой никогда не нужно было в туалет, был сломан, а Мэйси требовались обе руки и столько же безумных движений, чтобы предотвратит утечку.

Насколько она могла собраться с силами, чтобы обеспечить необходимую поддержку для своего дёргающегося, почти разжимающегося сфинктера. Мышца была сильно истощена вчерашним днём, ей приходилось сильно напрягаться и стараться чтобы сдерживать её гигантский шар. К настоящему моменту, спустя 48 часов после того, как мы начали это ужасное соревнование, у нас не хватало слов это описать. Истощённые. Усталые. Ослабленные. Её сфинктер мочевого пузыря, ибо всё есть сила, был чист и прост в исполнении.

Я со стоном сел и начал надевать джинсы поверх своих трусов, в которых спал.

— Уже готова прекратить? — вздохнув, спросил я.

Мэйси бросила на меня такой свирепый взгляд, что я чуть не отшатнулся. Но она смогла удержать взгляд только на секунду, прежде чем её пронзила новая волна агонии мочевого пузыря. С приглушённым криком она последовала моему примеру и встала с кровати, и, несмотря на то, что одна нога была скрещена над другой так сильно, и что она наклонилась почти параллельно полу, она начала пытаться надеть шорты на себя. И она надела их, попыталась встать прямо и тут же согнулась пополам, как будто в неё выстрелили пушечным ядром.

«Нет, — сказал я себе, — пушечное ядро в её животе — это просто перегруженный мочевой пузырь».

Лицо Мэйси было красным от напряжения, ведь она терпела изо всех сил, дрожа от усилий.

— Я… я так сильно старалась… — прозвучал её голос, как шёпот.

Я почти не слышал её, и казалось уместным благословить мои уши признанием моей соперницы в поражении. И поэтому я неуклюже подошёл к ней, внутренне любуясь сильно распухшим состоянием, которого она сумела добиться от своего мочевого пузыря. «Чертовски внушительно для девушки», — признался я себе. Я наклонился, приблизив своё лицо и к её лицу, и к её чудовищного размера мочевому пузырю, из-за чего она согнулась пополам. Обе руки вцепились ей между ног, чтобы обеспечить какое-то подобие контроля, но её пальцы и ноги неконтролируемо дрожали.

«Я……я пыталась…….Я построила свою репутацию на этом…….на том, что всегда могу… удержаться. Подруги… они уважали меня… они смотрели на меня снизу вверх. А теперь….ТЫ…..опять ты…..ты всё испортишь для меня……я так сильно этого хочу……справиться.но я…..я не могу больше….. .Я сейчас обссусь…”

Вот оно. Признание, которого я хотел, лаконично сорвалось с заикающихся губ Мэйси. Признание, которого она никогда не делала, когда мы росли. Признание того, что я могу превзойти её. Это был триумфальный момент.

И всё же… когда я смотрел на Мэйси, она была почти в слезах от усилий, которые она прикладывала, и эмоций от осознания того, что это поражение значило для неё и ял её дальнейшей жизни, я не чувствовал триумфа. Никакой радости. Это была пустая победа. И вот я минуту стоял в нерешительности, не сводя глаз с Мэйси и её рушащегося контроля над собой.

Сколько они ни хваталась за себя, сколько ни боролась, но её мочевой пузырь был теперь в том состоянии, когда ему НЕОБХОДИМО наконец облегчение. Пописить было просто необходимо, и другого выхода не было.

Мэйси захныкала, когда очередное сильнейшее сокращение мочевого пузыря захлестнуло её. Она выдержала, как-то, на одной только воле, но через секунду её мочевой пузырь закачался ещё одним, другим, третьим спазмом. Она достигла абсолютного предела своих возможностей, и я увидел, как из её шорт вырвалась капля мочи и устремилась на пол. Затем ещё одна брызга. И следующая. Её руки по-прежнему были прижаты к её промежности так крепко, как тиски, но капли превратились в непрерывный стук. Ещё через несколько секунд это был мягкий поток. Лицо Мэйси теперь было красным не только от усилий, но и от смущения и от стыда. Она таки проиграла.

И в тот момент я пожалел её и понял, что я должен сейчас сделать. Даже не снимая штанов, я отпустил свой собственный железный мочевой пузырь на свободу, и неслыханный поток мочи хлынул наружу, за секунды мгновенно намокнув мои штаны, и затем всё выпущенное скапливалоь на полу вокруг меня.

Я по-прежнему смотрел прямо в красное лицо Мэйси и видел, как она несколько раз в замешательстве моргнула, увидев лужу, которая теперь подползала ближе к её ногам. Но затем звук моего освобождения переполнил её чувства, и с ещё одним «Угхххх!» её плотина окончательно прорвалась, и моча Мэйси начала не на шутку вытекать из неё в ту же лужу. Наши два потока вырвались наружу и смешались в одно мгновение, количество мочи, которое мы содержали в наших телах, превышало любое нормальное здоровое количество залив весь пол комнаты.

Примерно через 30 секунд Мэйси достаточно оправилась от оргазмического чувства облегчения, охватившего её тело, чтобы спросить меня: «……Как у тебя?…..»

Это был такой невинный, искренне сбитый с толку вопрос, и на мгновение было трудно удержаться от хихиканья при мысли о том, чтобы просто стоять и вести нормальный разговор с моей великой соперницей, в то время как наша моча, накопленная за 48 часов, продолжала свободно течь из нас и растекаться по половицам до углов комнаты.

И поэтому я сказал ей: «Мейси… это значит больше для тебя, чем для меня. Так что ты МОЖЕШЬ выиграть. Скажи им, что я обоссался первым, как только проснулся, а потом ты обоссалась прямо рядом со мной, чтобы показать, насколько много может вместить твой мочевой пузырь, что залил весь пол. Ты Королева Неписанья».

И на этом я прервал свой поток, тщательно обоссав всё ниже пояса, и пошёл к двери спальни. Я схватился за дверную ручку, но прежде чем повернуть её, вытянул шею в сторону Мэйси. Её рот был открыт, всё ещё не веря ситуации перед ней и жертве гордости, которую я только что принёс её. Остатки мочи всё ещё покидали её тело в быстром темпе, и не было никаких признаков того, что её гигантский мочевой пузырь окончательно опустеет. И я прошептал последнюю вещь: «Но, чтобы ты знала……. Я всё ещё Долгий Писсер, и я думаю, что имею право на матч-реванш в будущем…».

Мои глаза задержались на ней на секунду дольше, как раз достаточно, чтобы увидеть, как её губы произносят «Спасибо тебе!», когда она продолжала смотреть на меня в остекленелом изумлении. И тогда я впервые повернулся лицом к миру по-новому – как человек, который обоссался. Который взял и потерял контроль над своим мочевым пузырём. Кто занял второе место в конкурсе терпения. Я сильно вздохнул и распахнул дверь.

В гостиной общежития я нашёл нескольких членов моего братства, всё ещё вырубившихся после пьянки. Было дьявольски рано, но было то, что было. Так что я разбудил их, и когда их глаза расширились и растерялись при виде моих обоссанных штанов, я коротко сказал им: «Я проиграл. Знаете, я проиграл. Я не смог это удержать. Оказывается, она всё-таки Королева Неписанья. Я этого не ожидал. Давай пошли. Мы должны начать собирать деньги как можно скорее, чтобы покрыть всё пиво, которое эти девушки выпивают за семестр».

Когда с моих штанов капало у меня за спиной, недовольные ребята из братства ушли тем утром с затуманенными глазами. Технически я выбыл как проигравший, но когда мы шли по дороге, я услышал слабый, пронзительный возглас, исходящий от пробуждающихся девушек в общежитии, несомненно, проинформированных об очередной победе Мэйси – Непобедимой Королевы Неписанья. И я решил, что никогда ещё не чувствовал себя более спокойно после проигрыша и обоссанства.