Этот рассказ я читал давно, но перевёл полтора года назад, когда наткнулся на omorasli.org на его сиквел.
Надо сказать, что чей-то сиквел (в 2 частях) не соотносится с авторским стилем от слова "совсем", но благодаря ему я обратил большее внимание на изначальный рассказа, в плане чтобы его перевести. Потому что читая когда-то этот вид приключенческой литературы на английском, я перескакивал между слов и абзацев, а так удалось лучше понять смысл.

Вообще этот трэш красочнее звучит на английском. Не знаю, как у меня получилось перевести.

Возможно я буду продолжать в  этой теме, другие другие переводы- рассказы этой авторши или сам сиквел добавлю.

ИТАК, ЧИТАЕМ ВСЕ

Первый день первокурсницы Эшли
Примечание: эта история содержит описание женского отчаяния, унижения и случайного промокания.
Автор: Джиллиан [2022-02-07]

Кубики льда грохотали о большой матовый стакан, когда Эшли потягивала последние капли свежего лимонада, только что приготовленного её мамой. Два стакана, а она всё ещё хотела ещё, но мама прервала её.

«Эшли, мы готовы, попрощаемся с твоей сестрой, и давай двинемся».

Это был день, которого всё недавние выпускники средней школы ждали с нетерпением: первый день учёбы в колледже. Они вдвоём уже собрали машину вещей, убрали её комнату (которую унаследовала её младшая сестра Кэти) и были готовы к делу. Если не учитывать жарких августовских температур, это был идеальный день для трёхчасовой поездки в колледж. Ранее в тот день Эшли совершила свою последнюю утреннюю пробежку по знакомым окрестностям, выпила бутылку или две воды, чтобы утолить жажду; потом вернулась домой, приняла душ, переоделась и приготовилась к поездке далеко от дома.

Наконец-то больше не надо испытывать придирки к родителей, больше нет комендантского часа. Свобода, – конечная цель её четырёхлетнего обучения в старшей школе, – была не за горами. Она не могла дождаться встречи со всеми остальными девчонками в её общежитии, и думала о новых дружеских отношениях, которые она заведёт. Эшли решила, что станет одной из самых популярных, как и в старшей школе. Она была рада уехать, но где же её проклятая сестра? Конечно, уже перебралась в свою прежнюю комнату, там она увидела её.

«Это понятно, Кэти. Я ещё даже не уехала, а ты уже устроила тут ремонт», – смеясь, сказала Эшли. Кэти посмотрела на неё, её молодые светлые волосы сияли в оконном свете. Эшли обняла сестру на прощание, фактически признав самой себе, что она всё-таки будет по ней скучать, даже после всех ссор между братьями и сёстрами, через которые обе девочки прошли за эти годы. Эшли в последний раз взглянула на свою прежнюю комнату, проверила, всё ли у неё взято, и направилась вниз, чтобы приготовиться к выходу.

Мама и папа были у машины. Эшли заперла за собой дверь, затем остановилась, понимая, что ей, вероятно, следует сходить в туалет, прежде чем она отправится в трёхчасовую поездку, чувствуя лёгкое покалывание внутри своего молодого тела. В возбуждении она отбросила эту мысль, не беспокоясь уже о том, чтобы лишний раз вернуться в уже покинутый дом. Они просто остановятся где-нибудь в зоне отдыха, и она сможет туда пойти; кроме того, не было похоже на то, что ей сейчас жутко нужно в туалет, или что-то в этом роде. Схватив рюкзак, она достала опять бутылку воды и запрыгнула на заднее сиденье.

«Боже мой, как же жарко», – подумала она и отпила холодной воды, пока родители выезжали с подъездной дорожки.

Эшли помахала седовласой бабушке, которая оставалась вместе с сестрой на послеобеденное время, и они поехали. Эшли откинула назад свои слегка рыжевато-светлые волосы, завязав их в пучок, чтобы убрать их с лица.

«Слишком жарко для любой причёски», – подумала она. Она откинулась назад, расслабившись, и посмотрела в окно, пока они выезжали к межштатной автомагистрали. Эшли взглянула на родной район, который оставляла позади. Её родители жили в этом доме с тех пор, как поженились 20 лет назад; всё её подруги жили на одних и тех же улицах. На мгновение Эшли стало грустно, зная, что она, возможно, больше не увидит некоторых из своих школьных подруг, но мысль о новых дружеских отношениях вернулась, поскольку Эшли предвкушала свой первый день в колледже.

Мимо проносились ряды домов, и вскоре папа выехал на первый съезд на двухполосную дорогу, оставив окрестности города позади. Автомагистраль между штатами была в нескольких километрах впереди.

«Эх! Надо всё-таки было пойти в туалет…», – безмолвно подумала Эшли, заметив в который раз сигналы своего мочевого пузыря. Отнюдь не сильные, но она, тем не менее, понимала, что ей нужно поссать, чувствуя, как её мочевой пузырь зовёт её чуть ли не по имени, пока они ехали, и решила, что, как только они выйдут на межштатную автомагистраль, она заставит своих родителей остановиться в зоне отдыха, где она может пойти в любой туалет прежде чем поступить на учёбу в колледже. Она знала, что у неё почти нет шансов продержаться так 3 часа, но она перестала думать об этом, когда её родители начали свой обычный скучный разговор с ней.

«В восторге и предвкушении?» – спросила её мама.

«Да, я не могу дождаться наконец», – ответила Эшли. Родители всегда задавали такие глупые вопросы. Ей не терпелось слинять поскорее от них.

«Вот жизнь в общежитии будет прекрасной», – подумала она. Новые подруги, новые парни, и это всё без родителей, вот это было её мечтой!

«Чёрт, мне только нужно в туалет», – снова беззвучно подумала Эшли, несколько удивлённая тем, как быстро наполнялся её мочевой пузырь.

Дороге не было конца…

«Наверное, не стоило столько лимонада», – подумала она про себя. Ощущение тяжести в её животе усиливало её сожаление, что она не пописила перед отъездом. Она подсознательно поправила шорты. Обтягивающие, ультракороткие, с глубоким вырезом, синие джинсовые короткие шорты немного туго прилегали к её медленно расширяющемуся животику. Ноги, однако, оставляли зрению довольно серьёзную незакрытую щель в промежности, и когда папа подъехал к светофору в городке рядом с их городом, он оглянулся и увидел чёткие белые трусики своей дочери-подростка между краем её шорт и её загорелыми ногами.

«Эшли, тебе надо было так мало одеваться?» – спросил он, смеясь, но тайно любуясь телом дочери. При росте 170 см и весе 54 кг она была хорошенькой девчушкой. Средние маленькие сиськи, красивые мускулистые ноги, красивый загар и самые короткие шорты, которые он когда-либо видел. Он признался себе, что фантазировал, каково было бы чувствовать её молодому мальчику, а затем поймал себя на чувстве вины. Тренер по лёгкой атлетике в частной женской школе, он почти каждый день фантазировал о своих учениках и ученицах, но у его собственной дочери была особая внешность, которой он тоже восхищался. Он знал, что его жена долго давно поняла, что он одержим девушками помоложе, и почему-то не возражала. Их сексуальная жизнь определённо была хорошей, особенно последние пять лет, так что для него это не имело значения.

«Ой, давай не надо, папа, – ответила Эшли, – всё равно сейчас все носят эти вещи, велико дело».

Её зелёная майка почти доходила до шорт, обнажив кольцо на животе и подтянутый пресс. Слишком жарко, сегодня она не стала надевать бюстгальтер, и в результате её нежные соски красиво торчали из ткани, чтобы все могли их видеть.

«Может, какой-нибудь симпатичный парень заметит меня в первый же день в колледже», – подумала она, не осознавая, насколько сексуально она выглядит. Сейчас её мысли плыли где-то в облаках, но затем вернулись к её мочевому пузырю. Прошло всего-то 30 минут, а она уже довольно сильно хотела в туалет. Они направились по съезду к межштатной автомагистрали, и она попыталась вспомнить, где на этой дороге находится зона отдыха. Ей определённо нужно было сделать перерыв; два больших стакана лимонада сделали своё дело, плюс 1/2 бутылки воды, которую она выпила за время поездки, и бутылка или две воды, что после утренней пробежки – определённо давали о себе знать её мочевому пузырю.

«Когда я сегодня в последний раз писила?..», – сосредоточено думала она про себя. – «Может быть, после завтрака? Когда я вообще была там?»

Она ехала и знала, что скоро ей придётся скоро вырваться в туалет, иначе у неё будут большие проблемы. Она неловко поёрзала в сиденье, чувствуя новые приступы боли внутри себя, когда её мочевой пузырь медленно и верно растягивался. Она уже ненавидела чувство того, что она сейчас так сильно хотела писить, боясь аварии с её штанами. Папа вот оглянулся и увидел даже замечательные трусики своей дочери, её ноги были широко раскрыты, когда она расслаблялась на сиденье, а нижнее белье было видно всему миру. Тонкая ткань из смеси хлопка и нейлона облегала её 18-летнюю интимную жизнь, её губы напрягались на плотной ткани нижнего белья. Он был почти уверен, что мог видеть сквозь ткань слабую темноту её лобковых волос, но ему нужно было вести машину, а не смотреть на свою дочь-подростка, сидящую с распростёртыми ногами на заднем сиденье.

«Папа, ты можешь остановиться в следующей зоне отдыха, а то мне нужно в туалет?» – наконец объявила Эшли, чтобы признаться наконец родителям, что она хочет пописить. Это было нисколько не круто, но к настоящему времени ей очень трудно было терпеть, и она не хотела больше терпеть.

«Конечно, Эшли, я думаю, что он будет, когда мы остановимся примерно в 80 или 90 километрах отсюда», – ответил папа, озадаченный. Теперь он знал, что его дочери нужно в туалет, и по какой-то причине его это волновало.

Эшли встрепенулась и запаниковала.

«100 километров?!» – резко сказала она в шоке.

«Почему, это срочно, доченька?» – спросила её мама, оборачиваясь.

«Нет, нет, я в порядке. Просто дайте мне знать, когда мы приедем, я пока собираюсь вздремнуть», – сказала Эшли, пытаясь создать впечатление, будто для неё это не имеет большого значения, хотя на самом деле она действительно хотела выпустить накопившуюся внутри неё мочу. Она так ужасно хотела сейчас в туалет, но она не осмеливалась признаться в этом родителям. Эх… Если бы только она могла просто остановить машину и выпустить свою мочу присев за дерево или что-то в этом роде.

«Она всегда ненавидела неверные поступки, – снова напомнила она себе взгляд мамы. Особый лимонад работал сверхурочно. Эшли прислонилась головой к окну, закрыла глаза, поменяла диск в своём проигрывателе Walkman и попыталась просто продолжать терпеть и стараться не думать о своём пульсирующем мочевом пузыре. Теперь она забеспокоилась, так как за последние пять лет у неё было несколько публичных происшествий с мокрыми штанами, и в глубине души она действительно хотела просто остановить машину и найти туалет, но была слишком горда, чтобы признаться своим родителям, что она никогда не хотела так много писить. Даже по времени ссанья они поймут, что с ней было что-то не так.

Тяжесть в её мочевом пузыре росла и росла, но Эшли сумела унять её, когда она всё-таки погрузилась в полусонное состояние, слушая музыку. Километры и минуты прошли так, как мечтала Эшли, а затем заснула. Эшли мечтала о жизни в колледже, о том, чтобы завести много новых друзей, о популярности среди других девушек в общежитии, о занятиях в классах, о свободе; обычные мечты любого новичка в колледже. Пока она мечтала, её мочевой пузырь растянулся ещё больше из-за последствий её лимонной выпивки в тот день.

Её родители ехали дальше и дальше, Эшли пока спала на заднем сиденье, солнечный свет отражался от её волос, её загорелые ноги хорошо смотрелись в коротких шортах, её мочевой пузырь тайно наполнялся до отказа, пока она спала.

Через час прошло 100 км, и в поле зрения появился знак «зона отдыха, через километр». Папа повернулся к маме и подумал об этом с минуту, а затем ускорился, видя что дочка спит. Единственная зона отдыха на шоссе вскоре оказалась в зеркале заднего вида, их дочь-подросток дремала на заднем сиденье, её мочевой пузырь уже был заполнен до отказа, и теперь уже не было шанса на облегчение. Впереди только длинная скучная шоссейная дорога с отбойниками, где нет даже мест, где можно остановиться или заправиться.

Папа о чёт-то думал, пока ехал, и день был прекрасен. Эшли видела сон в глубине души, но её настойчивое стремление мочевого пузыря к некоторому вниманию и облегчению смешивалось с её снами. Кошмар пришёл в её дремлющий разум: Эшли внезапно приснился выпускной в этом году, её тёмно-бордовое вечернее платье, короткое, облегающее, очень тонкое и облегающее. Она вспомнила, как ехала в машине по дороге к дому своего парня, как они могли повеселиться, о хороших временах, о романтике. Внезапно она вспомнила, как её мочевой пузырь кричал о помощи и внимании.

По дороге на выпускной бал, застряв в машине, она вспомнила, как корчилась, поскольку она внезапно захотела писить, сверх всякого сомнения, и она была слишком смущена, чтобы попросить водителя такси остановиться. Голова Эшли слегка моталась взад и вперёд, когда она мечтала о том, как сильно ей нужно было сейчас в туалет, но никак не могло этого случиться.

Она вспомнила, как паниковала, надеялась, что не обмочится в такси, а затем вспомнила, как в отчаянии вышла из такси, тщетно искала туалет, только чтобы внезапно потерять контроль, когда её мочевой пузырь хлынул в её трусики, намочив её нижнее белье и залив её ноги горячей дымящейся мочой, когда она мочила своё платье для выпускного вечера прямо на глазах у своих подруг, своего парня и, что хуже всего, родителей, которые сопровождали их в зал для выпускного вечера.

Эшли в испуге проснулась, дрожа от плохого воспоминания. Буквально в прошлом году она полностью обмочилась на глазах у всех и не могла вынести того, насколько смущающим был тот день, пока платье не высохло. Внезапно Эшли инстинктивно схватилась за промежность. Сейчас она опять очень хотела писить, и она проснулась впопыхах, её мочевой пузырь послал отчаянные сигналы через её молодое тело, волны давления вдруг появлялись, а затем уходили, верные признаки безмерного отчаяния мочевого пузыря.

«Эй, папа, а как далеко осталось до зоны отдыха?» – взмолилась Эшли, не веря, как ужасно сильно она хочет ссать, поневоле пошатываясь от острой жалящей боли в промежности.

«О, милая, ты спала, поэтому мы не остановились, мне очень жаль извини», – ответил папа.

Эшли села ошарашенная. Она была на грани того, чтобы обоссаться в машине родителей по дороге на учёбу, и не могла представить, как это произойдёт.

«ЧТО? Боже мой, папа, папа, вроде, я серьёзно, мне сейчас ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужно в туалет !!» – умоляла Эшли, добавив: «Можем ли мы остановиться на следующем повороте, я вот-вот лопну !!»

«Конечно, дорогая, но следующий поворот – в колледж. Ты же знаешь, что сейчас здесь нет ничего, кроме сельскохозяйственных угодий», – ответила её мама.

Папа ухмыльнулся. Его дочь, вступающая во взрослую жизнь, очевидно, была в очень серьёзной беде, её отчаяние стало очевидным, когда она проснувшись корчилась на сиденье, сжимая шорты, пытаясь ослабить непреодолимое давление своего раздутого мочевого пузыря, набитого горячей мочой.

«О, нет!» – взвыла про себя Эшли, понимая, что у неё нет другого выбора, кроме как терпеть до конца поездки.

«Как ещё далеко?» – спросила она, умирая внутри от своего невезения.

Она не хотела попасть в аварию на глазах у родителей; прошедший год был достаточно успешным в этом плане. Казалось, что каждый год она примерно раз писила в штаны где-то в далёком прошлом, и её родители, конечно, всегда были рядом, полностью смущая её.

«О, уже скоро, может быть, минут 30 или 45. Просто подожди, ты ведь больше не маленькая девочка, понимаешь? » ответил её отец, улыбаясь.

«Чем ты думала, когда выезжала?»

«30 минут? Я не уверена, что смогу это сделать, так что давайте ехать быстро, хорошо?» – умоляла Эшли, хватаясь за себя, пока папа продолжал ехать, не увеличивая скорость. Эшли пыталась отвлечься от непрерывно стучащего мочевого пузыря. Скопившаяся моча заставляла её раздуваться, её живот прижимался к поясу шорт. Она расстегнула пуговицу, освободив свой опухший животик от сужающихся шорт, и это помогло, но кричащая сильная боль её увеличенного мочевого пузыря усиливалась с каждой километром.

Эшли начала потеть, серьёзно боясь потерять контроль и пописить прямо в шорты на заднем сиденье машины родителей. Она молча ругала себя за то, что выпила столько воды; она знала, что у неё не самый большой в мире мочевой пузырь, и сейчас это было так плохо, как никогда в её жизни, и это движение машины, натыкаясь на старые неровности дороги, не помогало. Ей так дико хотелось открыть своё отверстие для выпуска мочи и просто пустить поток внутри её одежды. Она попыталась сесть спокойно, но не смогла, так как давление мочи внутри неё было настолько сильным, что боль заставляла её дрожать. Она сидела, дергаясь и извиваясь, подсознательно касаясь своей промежности через щель своих коротких синих джинсовых шорт, пытаясь прижаться пальцами к своей уретре. Папа поймал её за этим и улыбнулся, а затем добавил: «Эшли, ты перестань там играть с собой, ради бога, и просто держись!»

Эшли сразу же быстро вытащила пальцы из своих трусиков, которые она прижимала к отверстию уретры, и от этого стало ещё хуже. Она захотела писить, невероятно плохо себя чувствуя. Её положение ужасно, её мочевой пузырь замучен, её моча растёт внутри, боль усиливается, что дальше?

«Может, ещё минут 15, – подумала она, – уж точно что я смогу продержаться».

Она соскользнула с одной стороны сиденья, положила руку на промежность своих шорт и надавила, крепко держась там. Это немного помогло, удерживая её мышцы сжатыми, чтобы безжалостная моча оставалась внутри неё. Её уретра горела и жалила, так как ей так сильно хотелось сжаться и снять перегрузку в мочевом пузыре, но Эшли боролась с позывом и держалась, казалось, наступала всё усиливающаяся боль, когда волны давления начали захватывать её, каждая волна начиналась из глубины её живота и затем на пике, что почти заставило бы её бесконтрольно мочиться, если бы её мышцы не сжимались, борясь с позывом её тела мочиться, где бы она ни находилась. Боже, Эшли, тебе надо было пописить.

«Папа, папа, поторопись, мне правда надо пи-пи, чёрт возьми!» – закричала Эшли, понимая, что он ехал не быстрее. Её мочевой пузырь внутри неё бешено пульсировал, требуя облегчения. Слёзы навернулись на Эшлины глаза.

«Эшли! Следи за своим языком, девочка. Мы можем остановить эту машину прямо сейчас, и ты в конце концов можешь пописить в штаны, мне всё равно, если ты и дальше будешь сохранять такое отношение к поведению», – закричал в ответ её отец, замедляя машину, когда он остановился. Итак, правая полоса, затем направляясь на запасную полосу. Эшли в панике посмотрела на него, её бедная измученная дырочка писи вот-вот взорвётся, её тело трясётся от боли отчаяния.

«Нет, нет, пожалуйста, папа, нет. Пожалуйста, продолжай. Я выдержу. Пожалуйста, пожалуйста, не останавливайся», – умоляла Эшли, её голос внезапно стал мягким и умоляющим, со слезами на глазах.

«Я могу ещё дотерпеть, пожалуйста, продолжай ехать. Мне жаль, что я закричала», – продолжила она, прижимая руки к промежности, отбиваясь от новой огромной волны давления, заставляющей её почти выпустить мочу на свою одежду. Её общественное пространство раздулось, трусики, которые она носила, стали ещё теснее, чем в её девичестве, выбившиеся волосы сбились с места там, где она не брилась так близко. Её мочевой пузырь кричал о помощи. Она держалась.

Папа оглянулся и снова вошёл в левую полосу и ускорился. Улыбка была на его лице. Его взрослая дочь теперь была милой и послушной, и, очевидно, испытывала крайний дискомфорт от потребности опорожнить мочевой пузырь. Мама оглянулась на свою дочь, которая ёрзала и дрожала, когда моча терзала её тело. Мама понимающе улыбнулась папе, зная, что может скоро случиться.

Проехали ещё несколько километров, и Эшли с трудом могла сдерживать себя, дыша неглубоко, её тело всё ещё дрожало, неудержимо корчилось на сиденье, пальцы крепко прижимались к мягкой хлопчатобумажной ткани трусиков, нижнее белье прилипало к опухшим губам. Сокращения внутри себя было труднее сдерживать, каждое из них становилось всё сильнее, заставляя её всё глубже призывать себя к самоконтролю, чтобы удержать жгучую жалящую мочу, которая так сильно нуждалась в освобождении. Она была огорчена очень реальной возможностью, что вдруг не сможет сдержать следующую схватку, она сжалась сильнее. Судороги давления мочи нарастали ещё больше.

Слёзы снова текли по её лицу, боль была невыносимой. Если она сможет просто добраться до туалета, где угодно, даже на дереве, чтобы облегчить непреодолимую боль в её 18-летнем теле, с ней всё будет в порядке.

«Пожалуйста, папа, поторопись», – подумала она про себя, сидя в полной агонии, когда её мочевой пузырь послал ещё одну серию сильных сокращений по её напряжённому телу, снова бросив вызов её способности контролировать свои телесные функции. Как долго она сможет так продержаться? Когда схватки и волны давления настигнут её целиком и вызовут огромную водную аварию. Будет ли она писить на заднее сиденье отцовской машины? От этой мысли Эшли была в ужасе и сжалась ещё сильнее, используя всё силы своего молодого тела, чтобы сдержать наводнение. Пот снова выступил на её лбу, напряжение в её дрожащем теле увеличивалось с каждой минутой, с каждой порцией жидкости, добавляемой в её и без того переполненный мочевой пузырь.

Жгучая боль, давление и вздутие живота усилились. Её губы хотели разойтись, её отверстие для мочеиспускания хотело открыться, её уретра жалила болью, поскольку её потребность в мочеиспускании достигла уровня которого никогда раньше не видел её за свои 18 лет на земле. Она вспомнила другие случаи, когда в последующем смущении попала в аварию. Она с ужасом поняла, что это было так; ровно каждый год она мочилась, всегда где-то в неловком положении на глазах у родителей, и внезапно она поняла, что, несмотря на всё это, боль и пытки раньше были совсем не такими, как сейчас, на заднем сиденье машины, по дороге в колледж для сбора первокурсников. Она не могла поверить в своё невезение. Если бы только она могла PEE !!

Следующим был заезд к колледжу. Полтора километра. Эшли подумала, что ей, возможно, удастся как-нибудь продержаться. Каждая секунда до заезда была мучительно болезненной. Жгучая боль была постоянной, даже расстёгнутые короткие шорты не помогали; она уже хотела писить так сильно, что она задавалась вопросом, сможет ли она вообще встать, не пописив внезапно в свою одежду. Она чуть не потеряла контроль, когда прошла следующая волна, но она сумела сдержать её. Она погладила свою тугую вульву, которая тянулась сквозь плотную хлопчатобумажную ткань.

Отчаяние, напряжённое и чувствительное к прикосновениям. Она так УЖАСНО хотела писить, ожидание облегчения было чисто нелепой болью для симпатичной первокурсницы-подростка. Вот и приехали. Папа медленно двинулся по боковой дороге, которая вела к главной парковке кампуса со стороны резиденции, следуя большим жёлтым картонным указателям, указывающим дорогу.

«Папа, поторопись, я намочусь !!» – плакала Эшли с заднего сиденья, в совершенно неконтролируемом отчаянии, когда опухший мочевой пузырь кричал изнутри, требуя немедленного облегчения.

«Ну, может, тебе тогда не стоило так много пить, дорогая», – ответила мама, улыбаясь. Папа продолжал медленно ехать по дороге, наслаждаясь каждым моментом, пока его дочь отважно боролась за контроль на заднем сиденье, буквально рвущаяся в туалет. Встреча для первокурсников была на участке D, ещё через несколько минут. Эшли выругалась на другие машины на их пути. Она как-то смогла взяла себя в руки и перестала плакать, вытирая слёзы с лица. Она хотела выглядеть круто на этой встрече.

И каким-то образом ей приходилось бы скрывать от других тот факт, что она находилась буквально в минутах, если не секундах, до полного несчастного случая с мочеиспусканием. Боже, она всё хотела писить !!!

«Прежде всего, – подумала она, – это найти туалет. »

«В ЛЮБОЙ туалет, – подумала она, – даже в комнату для мальчиков. Она должна была немедленно найти туалет, подумала она, иначе всё закончится. Всё было невероятной болью. Укол продолжался, усиливаясь, мучая бедную первокурсницу сверх боли, которую она когда-либо испытывала.

«Если бы только я не выпила бутылку воды, – подумала она, – или два огромных стакана отличного лимонада утром, которые они словно нарочно приготовили в тот день».

Приехали на стоянку. Эшли неудержимо извивалась, хотя она и хотела казаться спокойной, её тело, казалось, позволяло не мочиться до самой последней точки удержания, когда она сидела неподвижно. Она чувствовала, что если встанет, то взорвётся фонтаном. Когда папа въехал на парковку, Эшли в панике уже искала глазами, где будет место для парковки. Волна давления накрыла её, она еле держалась.

Она открыла дверь машины, и другая волна пришла. Жжение внутри достигло новых пиков. Она попыталась удержаться, но впервые не смогла сдержать всё. Самая маленькая струя мочи в долю секунды вырвалась из её отверстия для мочи, несмотря на то, что она сжимала каждый мускул своего тела, чтобы сдержать себя от утечки. Эшли резко вдохнула, всасывая воздух, наученная и напряжённая, когда она почувствовала, как вырвался небольшой всплеск, и затем лёгкое ощущение тёплой сырости в её трусиках. Слёзы снова выступили на её глазах, и она приподнялась и встала. Боль была невероятной, намного хуже стоя. Она с трудом могла стоять прямо, больше была полусогнувшись, её колени сбиты вместе, пытаясь сдержать следующий поток мочи, который уже массивно нарастал внутри неё.

«Эшли, ты могла бы застегнуть шорты, дорогая», – сказала её мама. Эшли выругалась, забыв, что расстегнула верх, чтобы уменьшить давление. Она позаботилась о своих шортах, и боль в поясе была почти невыносимой. Ей хотелось немедленно куда-то пописить. Она в панике огляделась, сжимая колени вместе, резкая боль, когда её мочевой пузырь резко сжимался, что почти заставило её снова потерять контроль. Эшли едва могла дышать, едва могла видеть. Она почувствовала слабость, ей хотелось так сильно пописить на месте. Терпи, сказала она себе.

«Вот там», – подумала она. Был стол с симпатичной девушкой-брюнеткой в футболке рядом с инструкциями и значком, которая, очевидно, была первым шагом на пути новичков. Может, она знает, где находится туалет. К сожалению, в очереди стояло 5 человек. Эшли мысленно выругалась, прыгая взад и вперёд на ногах, извиваясь, пытаясь сдержать мочу внутри себя.

Ещё одна мучительная волна давления охватила бедную девочку-подростка, и она снова почувствовала, как моча доходит до края её отверстия, когда она пыталась остановить это. Она отважно пыталась. Она пыталась изо всех сил, её мышцы боролись, её тело было напряжённым, но она не могла сдержать всё это, пик давления был слишком сильным, чтобы она могла его сдержать. Она резко воскликнула, её тело застыло. Полсекундная струя мочи вырвалась из её замученной дырочки, стекая в её мягкие хлопковые трусики, быстро намочила их, затем затемнила шорты. По её правому бедру стекала пара капелек мочи. Её писька кричала от облегчения, её тело дрожало. Эшли каким-то образом удалось удержаться, молясь, чтобы никто не увидел мокрое пятно на её шортах или, что ещё хуже, струйку капель мочи на её бедре, которую она быстро смахнула.

«Быстрее, чёрт возьми, быстрее», – выругалась Эшли себе под нос, стоя в абсолютной агонии, извиваясь, не в силах стоять на одном месте. Пояс её ультракоротких шорт с низкой посадкой прижимался к ней, давление было невыносимым. Эшли не хотела казаться отчаявшейся теперь, когда стояла в очереди, но ей пришлось прижать хотя бы одну руку к промежности, чтобы удержать мочу. Это была чрезвычайная ситуация, и девушки перед ней действовали медленно. Вылетела ещё одна струя, Эшли едва успела остановить поток, так как давление на неё обрушилось так быстро. Ещё полсекунды, и теперь её трусики определённо были влажными примерно на 7 сантиметров в промежности. Промежность её шорт была тёмной, а правый край особенно.

На ноге было очень очевидное мокрое пятно, куда стекала моча. Явная струйка мочи текла по её молодым загорелым ногам, сияя в лучах полуденного солнца, останавливаясь у белых носков Эшли. Эшли запаниковала, теперь в полном отчаянии. Девушка за стойкой посмотрела на неё.

«Ты в порядке? Тебе нужно в туалет или что-то в этом роде?» – спросила она.

«Ага, эм, есть ли поблизости туалет?» – смущённо спросила Эшли, каким-то образом сдерживая другую волну, которая наверняка вырвалась бы из её дрожащего потного тела. Эшли едва могла говорить, её дыхание стало прерывистым и частым, её сердце колотилось, а голова колотилась в висках. В любую секунду она знала, что собирается намочить штаны, ей просто нужно было найти туалет в следующие минуты, иначе всё было бы кончено.

«Ну, в том же здании напротив квадрата есть женская комната. Пройдите мимо стола, за которым Вам нужно будет получить ключи от комнаты и холла, и войдите во вторую дверь слева от Вас…. Похоже, ты уже собираешься попасть в аварию !!» хихикнула девушка.

Эшли посмотрела, не понимая её иронии.

«Подожди, вторую направо, а потом первую дверь?» пробормотала она в замешательстве, внезапно борясь с огромной волной давления. Эшли снова проиграла битву. Односекундная струя мочи вырвалась из её сжатого отверстия для мочи, полностью намочив промежность её мягких трусиков, залила промежность её шорт, и два отчётливых заметных потока мочи потекли по её правой ноге, и несколько капель упали прямо на тротуар. Эшли в панике застыла, и девушка посмотрела на промежность Эшли, увидев намокание в джинсовой ткани, и засмеялась, прежде чем схватить себя, а затем ответила: «Боже праведный, ты писаешь свои штаны! Слушай опять внимательно. В этом здании… мимо стола… вторая дверь слева, ладно? Поторопись Беги, пока не поздно.». Эшли снова застыла на месте, встала, глядя, и внезапно из её тела вырвался ещё один взрыв, ещё один поток длиной в одну секунду.

«Нет. НЕ-Е-ЕТ», – завизжала Эшли, когда моча залила полностью её трусики, шипя от её выхода, посылая ещё одну струю по её ногам, на этот раз её левое бедро стало мокрое, поскольку она сменила положение. Её писька горела огнём, тело дрожало, боль во всех конечностях усиливалась, но каким-то образом ей удавалось держаться. Девочки позади неё в очереди смеялись. Они ясно видели, как мокрый след растёкся по шортам Эшли и как струйка мочи стекала по её ноге. На земле между ног Эшли образовалась небольшая тёмная лужа, может быть, на размер ступни.

Носок её правой обуви был мокрым от её мочи. Эшли каким-то образом удержалась, пробежала три шага и замерла, ещё одна очень короткая волна вырвалась из её напряжённого тела. Всего лишь полсекунды, но оно струилось прямо из расставленных ног. Всё в округе видели это, быстрые капли текли от бедной девушки, которая начинала писить в шорты. Каким-то образом Эшли пришлось контролировать это в целом, чтобы добраться до туалета, прежде чем её мочевой пузырь лопнет. Она и её родители пересекли дворик. Эшли еле могла шагать. Каждые несколько шагов она останавливалась и в полном отчаянии прижимала руки к промежности, чтобы удержать беса.

Блин, взрыв. Как-то это сработало. Она ковыляла по дорожкам как на квадроцикле, пока не добралась до здания, но затем на мгновение потеряла контроль и мочилась ещё на полсекунды в нижнее белье, прежде чем смогла задействовать всё свои мускулы, чтобы остановить поток. Слёзы текли из её глаз, её шорты теперь явно были мокрыми, обе ноги были влажными, а правая – ещё сильнее, сияя на солнце от мочи, стекавшей с её трусиков на синюю джинсовую ткань. Её трусики были насквозь мокрыми, её девичество плотно прижалось к влажной ткани, которая цеплялась за неё. Она нашла стол. Вторая дверь слева, вторая дверь слева. Боль усилилась. Эшли была в секундах от облегчения. Её телу каким-то образом удавалось подчиняться её желаниям. Она зажимала себя, умирая на каждом шагу. Давление больше не приходило волнами, теперь это была постоянная боль, непрерывно пульсирующая внутри неё, кричащая боль, которая не проходила. Это было постоянное давление мышц, и одна рука на мокрых трусиках в шортах удерживала её, и ещё полностью не теряла контроль.

Ещё несколько шагов, и она будет там. Она могла видеть табличку «Ж» на двери – почти здесь. Она проигнорировала всех студентов и студенток, стоявших в очереди к регистрационному столу. Её родители были позади неё, папа улыбался. Он не хотел признать, что дочь стала взрослая, и никогда не видел, чтобы его дочь ТАК ужасно хотела писить, и, видя, как она мочила штаны хотя бы раз в подростковый период своей жизни, это о чём-то говорило. Всё студенты посмотрели на эту бедную девушку, как её рыжевато-светлые волосы прилипли к её вспотевшему лицу, очевидно, вот-вот потеряв контроль.

«Смотрте, она намочила штаны», – сказал один студент, мельком увидев мокрые шорты Эшли и сияние полуденного солнца на её мокрых ногах.

«Боже мой, ты прав, она обоссалась», – заметила другая девушка, глядя на Эшли, ковыляющую к двери женской комнаты, её шорты явно были насквозь мокрыми. Эшли подошла к двери, попробовала, и она была заперта.

«ЧТО? НЕТ. Нет. НЕ-Е-ЕТ!» – закричала она. Она постучала в дверь и увидела свой худший кошмар.

Каракули «Не в порядке» нацарапано чёрным магическим маркером на небольшой карточке слева от двери, повешенной липкой лентой на шуткатурке стены здания. Эшли стояла и не могла в это поверить.

«НЕТ, – воскликнула она, – о боже, НЕТ, пожалуйста, нет», – причитала она, внезапно выпустив одну секундную порцию мочи на свою одежду, прежде чем ей удалось остановить это. Моча снова залила её трусики, новое тепло текло через мягкую ткань, пропитывая её, а затем ещё больше смачивая синюю джинсовую ткань её шорт. Она в панике огляделась, сжимая ноги вместе, чтобы явно не капать на кафельный пол. Капельки мочи снова стекали по её бёдрам из этого положения, и она передумала и встала, расставив ноги. Из ускользнувшего ручья появилась небольшая лужа, но для большинства она была незаметна. Эшли подбежала к первой увиденной девушке.

«Где ещё ближайший туалет?» – умоляла она в панике, пот заливал её лоб, слёзы текли из глаз, капельки мочи капали с её шорт.

«6-й этаж, но Вам нужно будет добежать. Эй… поторопись!»

«Ваш зал проходит первым. Это вот эта линия. Вау, Вас ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужно поссать, не так ли?»- ответила девушка, заметив блестящие струйки мочи на бёдрах Эшли и блестящую влажную промежность её шорт.

«Дорожка в холле пройдена ??», – задумалась Эшли, в панике, непонимании. Боль была настолько сильной, что она не могла ни говорить, ни слышать.

«Да, Вам нужен ключ от холла, чтобы попасть на 6-й этаж. Это как компьютерная карта. Поднесите сюда, – ответила девушка, указывая на стол, перед которым стояла огромная очередь девушек. Эшли посмотрела на очередь и запаниковала. Она не могла терпеть и ждать так долго. Она повернулась к двери запертого туалета, недоверчиво попробовала ещё раз. Слёзы хлынули из её глаз. Она обернулась, плача.

«О нет. Пожалуйста, НЕ-Е-ЕТ. Я хочу писить… Мне так сильно надо пописить, ой, мне нужно в туалет; пожалуйста, кто-нибудь, откройте это, пожалуйста, ой, пожалуйста», её голос дрожал, когда она плакала в отчаянии. Она откинулась на холодные стены, расставив ноги. Её трясло, как будто у неё был припадок.

Его мучила боль от напряжения, от безжалостного давления. Произошёл ещё один рывок, и она с трудом могла его остановить. Моча покинула её опухший мочевой пузырь, прошла через опухшую уретру и покинула её напряжённое отверстие для мочи, заливая её трусики горячей влажностью, проникая в джинсовую ткань её шорт и проходя сквозь неё, прежде чем вновь стечь по её ногам.

«НЕ-Е-ЕТ», – закричала Эшли, обращаясь к своим родителям с широко раскрытыми в панике глазами, прося о помощи.

Папа и мама стояли и смотрели. Теперь Эшли зашла слишком далеко. Весь коридор девушек из общежития смотрел на неё, глядя либо на её плачущее, мокрое от пота лицо, либо на её короткие синие джинсовые шорты с низкой посадкой и мокрым пятном размером на всю попу, пропитанные светом, и многие видели струйки. мочи и блестящей мокроты от мочи на её ногах. Эшли запаниковала, но не могла двинуться с места, её тело в очередной раз содрогнулось от невероятной потребности облегчиться.

Она попыталась удержаться, но следующая волна давления нарастала, и она почти потеряла сознание. Она видела вещи слабо, держала её дыхание, но больше не могла контролировать своё тело. Слишком много жидкости и слишком много времени.. Наконец, всё было кончено. Тело Эшли яростно взорвалось, не в силах больше сдерживаться. Моча стремительно вырвалась из её невидимой дырочки, заливая её трусики и шорты. Первые рывки длились около пяти секунд, две из них, но потом Эшли даже не смогла сдерживать их.

Следующее было безумием. Возникло огромное давление, и мочевой пузырь Эшли полностью расслабился. Обильный поток горячей дымящейся мочи вырвался из неё, с громким шипением, когда её мочевой пузырь сильно сжался, сильно вытеснив накопившуюся мочу из неё, и она мочилась в свою одежду в течение полных 45 секунд. Моча текла повсюду, промежность её шорт была мокрой, нижнее белье было мокрым и прилипало к промежности, ноги блестели мокрыми, когда моча стекала по внутренней стороне ног, как водопады. Моча вырвалась из неё с такой силой, что она лилась по бокам ног и прямо между ними, из неё, в результате чего на блестящем коричневом полу вестибюля здания образовалась огромнющая лужа.

Снова поток хлынул, этот длится ещё 45 секунд, продолжая урон, нанесённый первым. Моча хлынула повсюду, когда Эшли застенчиво посмотрела вверх, закатив глаза в ужасе, затем взглянув на свою промежность между ног. Моча лилась из её тела, как будто пожарный шланг, без всякой возможности контролировать себя. Всё в коридоре ошеломлённо уставились на симпатичную 18-летнюю девушку, сногсшибательно писающую в штаны. Мама и папа улыбнулись дочке, потом хихикнули. Это превзошло их ожидания. Эшли продержалась намного дольше, чем они думали, и авария на глазах у всех одноклассников и будущих соседей по общежитию была невероятной. Их 18-летняя дочь мочилась хуже, чем когда-либо в детстве и школе.

Намного хуже, чем даже несчастный случай, произошедший с ней в 17 лет во время выпускного бала, даже хуже, чем когда она обмочила штаны на соревнованиях по бегу в 15, может быть, даже хуже, чем когда она потеряла контроль на выставке гимнастики во время второго года учёбы в старшей школе, где она обмочилась на глазах у всех своих лучших друзей. Эшли посмотрела на родителей, задерживая оставшуюся мочу теперь, когда она почти полностью обмочилась.

Она писила в течение 2 минут, лужа между её ног стекала к стенке в 2 метрах от того места, где она стояла, её ноги были пропитаны мочой, сияя блестящей влажностью на свету. Когда она шла, с её шорт капала моча. Обе туфли промокли. Оба носка были пропитаны водой и приобрели светло-жёлтые пятна от впитанной мочи. Её туфли скрипели при ходьбе. Пора было уходить её родителям. Они разгрузили её сумки и отнесли их в холл, а Эшли, огорчённая несчастным случаем, ждала в очереди за ключами от комнаты и от холла.

Каждый ученик ахнул, увидев, насколько она мокрая. Даже добровольцы по регистрации не могли сдержать хихиканья и смеха, когда обескураженная Эшли наконец добралась до стола, чтобы войти в систему. Её мокрые как после дождя шорты и ноги были очевидны, особенно когда она находилась на другом конце стола. Эшли отнесла свои сумки в свою комнату с родителями, но обнаружила, что ключ от холла не работает. Невероятно, но ей снова ужасно хотелось в туалет. Тридцать минут её ожидания в очереди было достаточно, чтобы её мочевой пузырь обработал остаток жидкости, и она снова едва могла удержаться.

Она выругалась, а затем неудержимо обмыла шорты во второй раз. Желание пописить нахлынуло на неё так внезапно, что она закричала и внезапно поняла, что её ослабленные мышцы больше не могут контролировать себя. Вот она стояла, дверь в холл заперта, моча лилась примерно 45 секунд. Поток за ручейком снова покидал её измученное тело, снова пропитывая её шорты, ноги снова полностью блестели от сырости, ковёр под ногами тёмный и мокрый от её мочи. Какая-то привлекательная белокурая девушка вышла изнутри и открыла дверь, а затем остановилась в шоке, когда увидела Эшли, стоящую там, когда моча капала между её ног, шорты и бёдра промокли, затем следы мочи на ковре.

«О японский мой БОГ. Ты нассала в штаны. Мы всё слышали об этом. О, Боже», – произнесла девушка.

Эшли застенчиво вошла в вестибюль в шоке и плакала от стыда. Она направилась в свою комнату. Блондинка была её соседкой по комнате. Эшли посмотрела на неё и просто пробормотала:

«Мне очень жаль, так случилось, что мне действительно пришлось обоссаться. Мне очень жаль».

На прощание она обняла родителей, распаковала чистую одежду и нашла душ в общежитии. Сняв мокрые шорты со своего тела, она посмотрела на себя: её белые трусики промокли и прилипли к ней. Но… она всё ещё хотела писить. Оглядываясь вокруг, стоя в душе с ещё выключенной водой, она выпустила остаток мочевого пузыря, и её нижнее белье снова было единственным, что отделяло её отверстие от мочи и внешнее белье. Она закончила мочить шорты, сняла обтягивающие трусики и приняла душ. Переодевшись, она выбросила мокрую одежду и вернулась в свою комнату. Всё остальные девушки в общежитии смотрели на неё, смеялись и хихикали. Очевидно, всё знали, что она была «той, которая описилась в штаны в коридоре».

Пришла её соседка по комнате.

«Хорошо, так в чём же дело? У тебя проблемы с мочевым пузырём, о которых я должна знать?»

«Нет, нет», – робко ответила Эшли, а затем объяснила, что произошло.

«Что ж, – ответила девушка, – мне неприятно говорить тебе это, но теперь все в общежитии об этом знают. Как мне с тобой жить?

У них установлена веб-камера рядом с двумя столами для приёма, и всё видели и записали, как ты писила в штаны, так что я думаю, у тебя будет тяжёлая пара дней», – а затем девушка хихикнула.

«Парень, был парень, который действительно выглядел как ты, он тоже хотел писить!», а затем она вышла из комнаты.

Эшли села на кровать, ошеломлённая. Разумеется, все, казалось, знали. В течение остальной части дня и вечера каждый взгляд, который она получала, был от кого-то, кто хихикал своему другу. Эшли стала теперь «новенькой, которая обоссалась», и её первый день был настоящим адом. Все всё знали. Как они могли позволить это показать в интернете? Сколько ещё людей увидят расплывчатое изображение её согнутого тела с веб-камеры, моча вырывается из её шорт на пол? Унижение было слишком сильным, что Эшли снова начала плакать. Как ей хотелось вернуться домой, спать в своей постели, вдали от всех, кто видел её позорный инцидент. Остальное вечер был пыткой, поскольку встречи с постоянными консультантами и встречи по безопасности заканчивались другими девушки в общежитии, которые бросали взгляды на Эшли, хихикая про себя, высмеивая «первокурсницу, которая обоссалась в штаны».

К счастью для Эшли, скоро пришло время сна. Соседка Эшли вернулась и уже заняла нижнюю из двух частей двухъярусных кроватей в комнате общежития.

«Хай. Я устала, так что постарайся не вставать всю ночь и не сходить в туалет прямо со своей койки, хорошо?» – крикнула блондинка Эшли, когда она выключила свет и залезла под одеяло. Эшли легла на верхнюю койку, переодевшись в жёлтую футболку и жёлтые хлопковые трусики, сжимая плюшевого мишку, подаренного ей сестрой много лет назад, и тихо плакала…

Эшли переиграла события дня и не могла поверить, как плохо всё пошло с самого начала. Всякая надежда на хороший первый год исчезла. Её тело устало, и она тихо рыдала. Прошёл час, а Эшли не могла заснуть. Дневной стресс не давал ей уснуть; она всё время плакала, её подушка была пропитана слезами. Она была так подавлена и так унижена, как никогда раньше, и хотела, чтобы вообще не поступила для обучения в колледже.

Это был худший день в её юной жизни. Что ещё хуже, Эшли снова хотела писить. Сильно. Выпивка за остаток дня настигла её в мочевом пузыре, но она не собиралась больше злить свою соседку по комнате, слезая с койки и направившись в туалет дальше по коридору. Она подержит мочу всю ночь и пойдёт в туалет утром…

Она пыталась заснуть. Её мочевой пузырь был совершенно безжалостным; она уже была ослаблена послеобеденными испытаниями, её отверстие для мочи снова истязали из-за нарастающего давления внутри. Эшли прижала руку к своей промежности, лёжа лицом вниз на кровати, всё ещё плача в подушку. Она чувствовала себя в ловушке и злилась на себя за то, что слишком много выпила вечером, когда она сидела одна в кафетерии общежития. Её пальцы пытались ослабить давление, прижимаясь к её отверстию уретры, пытаясь удержать всё внутри. Эшли знала, что если вдруг она не сможет удержать его. Что она могла сделать? Ей не хотелось больше злить свою соседку по комнате, поэтому она плакала сильнее, её тело содрогалось от отчаяния, когда она лежала на кровати. на хрустящих белых простынях.

Прошло несколько минут, но к тому времени её тело уже не могло контролировать себя. Эшли хотелось срочно пописить, внезапное давление и интенсивность вернулись, но из-за того, что в подавленном теле девушки-подростка больше не было сил, чтобы сдерживаться, а дела пошли ещё хуже. Ей очень хотелось в туалет, но она не решалась встать с постели. Следующая волна давления захлестнула её, схватка была огромной. Эшли не могла сопротивляться и внезапно помочилась в кровать, струи мочи снова хлестали из её сжатой дырочки, непрерывный поток мочи вырывался, заливал её жёлтые трусики и намочил простыни. Эшли плакала сильнее, безжалостно рыдая, её тело мучили смущение и горе. Она продолжала писить, не в силах остановить поток, и через несколько секунд почувствовала, как тёплая влажность её мочи течёт по простыням. Она лежала лицом вниз в луже мочи. Вся передняя часть её трусиков была промокшей, а моча, прилипшая к трусикам, прижалась к полоске лобковых волос, где она не брилась, по всей длине до её холмика.

Она повернулась и почувствовала мягкость мокрых простыней у своих ног, промежности и живота. В течение минуты она писила в кровать, всхлипывая. Она не осмелилась встать. Её трусики и футболка прилипали к мокрым простыням, ноги, промежность и даже живот липли от того места, где они соприкасались с сотворённой ею лужей…

Эшли впервые за много лет намочила постель. Когда она потом лежала и сильно рыдала, её тело в конце концов сдалось, и она каким-то образом заснула, зная, что на следующий день будет ещё хуже, когда ей придётся объяснять своей соседке по комнате о мокрых простынях.

Короче, первый год Эшли обещал быть адом. Она испытала полное унижение и какое-то время не хотела мириться с этим.

Вкратце, что было потом.

На следующее утро произошло две вещи.

Соседка по комнате дразнила Эшли за то, что она намочила кровать. Ужас в её жизни продолжался: она не находила никого, с кем можно было бы поговорить, и не имела друзей, пока она бродила, стыдясь подобного инцидента, по заполненному кампусу. Второе, большую часть утра она провела в прачечной в подвале общежития, стирая мокрую одежду и простыни.