Уже повидавший виды ЛАЗ-695Н с синей полосой вдоль всего борта взревел двигателем и тронулся в путь. Арсений грустными глазами смотрел на удаляющийся силуэт мамы. Очень скоро автобус повернул на широкую улицу Лазарева и продолжил двигаться к южному выезду из города. Затем короткая поездка по улице Курчатова. Мальчик всё так же грустно посмотрел на дворец культуры “Энергетик”, где еще несколько часов назад был на детском утреннем киносеансе. Потом рядом с гостиницей “Полесье” Арсений с друзьями купили по мороженому и долго сидели здесь же, на центральной площади города, где ровно 5 дней назад на их шею торжественно повязали красные галстуки.
За дворцом культуры высилось уже остановленное колесо обозрения. Мальчишки собирались покататься и на нём. Не успели. По городу стали транслировать объявление о предстоящей  эвакуации и все разбежались по домам.
Автобус сделал последний поворот на проспект Ленина и вскоре уткнулся в хвост собирающейся колонны. В направлении города плотным потоком двигались пожарные машины и военная техника. Слева чуть вдалеке высилась громадина АЭС. Крыша самого ближнего к городу энергоблока явно была повреждена и оттуда валил густой и белый то ли дым, то ли пар. Это не выглядело бы так зловеще, если бы не страшное слово “радиация”. Казалось что только от одного взгляда на разрушенный 4-й энергоблок, на этот пар над ним, вся  эта таинственная радиация начинает ещё больше разрушать юный организм. Над электростанцией кружил вертолёт.
Вдруг Арсений сообразил, что они уже достаточно длительное время никуда не двигаются а стоят возле железнодорожного моста. Он увидел отличный повод попросить ненадолго открыть двери автобуса и выйти куда-то пописать. Но снова обстоятельства сыграли против мальчика. Как только он встал и пошёл в сторону водительской кабины, тут же мимо них промчалась машина ГАИ с синим проблесковым маячком на крыше и заняв место перед колонной дала сигнал к отправлению. Снова взревел двигатель и автобус тронулся в путь. Алла Петровна подбежала к мальчику, расхаживающему по салону и уточнила:
- Тебе что-то надо? Ты что-то хочешь?
- А, нет уже. - Арсений обречённо махнул рукой. Видимо ему придётся потерпеть ещё больше.
- Ну тогда вернись на своё место. Не нужно ходить когда автобус едет, ты можешь упасть.
Арсению казалось, что упасть было бы лучшим происшествием, чем недотерпеть и обмочиться в штаны. Но приходилось терпеть, хотя делать это становилось всё труднее, особенно учитывая неважное состояние подвески автобуса. Его заднюю часть на ухабах бросало так, что мальчику всякий раз казалось невозможным больше сдерживаться. По шоссейной дороге автобус стал мчаться более резво, чем по городским улицам оттого и тряска становилась более невыносимой для ощутимо переполненного мочевого пузыря Арсения.
За окном проплыла бетонная конструкция с огромной надписью “Припять 1970”. Тогда мальчик ещё не подозревал, что вновь увидит эту надпись при въезде уже в город-призрак аж в 2003 году. Тогда он будет со слезами гладить осыпавшиеся стены квартиры в которой вырос и, рискуя поднять радиоактивную пыль, ворошить чудом уцелевшие дорогие сердцу вещи.
Сейчас же Арсения беспокоило совсем другое. Отчаянно сжимая одетые в бежевые брюки ноги он аккуратно просунул между ними свои ладони. Показалось что так стало легче. Хоть бы и чисто психологически. Казалось что так можно будет хотя бы быстро отрезать путь, отодвинуть момент неизбежного, когда моча больше не сможет удержаться внутри мальчика и хлынет наружу. А рано или поздно это должно случится. Ну где же эта Буча и пионерлагерь “Строитель”?!
Арсений даже подумал что стоит уточнить насколько далеко от входа в лагерь есть туалет. Может кто-то и знает. Хотя вряд-ли. Хотя абсолютно зря мальчик так приближал своё появление в лагере. На самом деле автобус только лишь подъезжал к Чернобылю, первому населенному пункту в сторону Киева. И здесь колонна снова сделала остановку, что вселило в Арсения яркую надежду. Но как оказалось абсолютно зря.
- Что? Хочешь писять? Очень сильно? Ой, а что же ты так? - Хоть в голосе сопровождающей Аллы Петровны слышалось больше сочувствие, чем упрёк, но проблему это не решало. - Почему ты до отъезда не сходил?
- Не успел. Забыл. А сейчас прямо очень сильно уже захотел. Не могу, скоро описаюсь.
Арсению самому не верилось что такой исход возможен, в 10-то лет, но и всё шло к тому.
- Понимаешь, здесь мы сделали остановку совсем не для этого. Смотри что делают солдаты.
Сквозь лобовое стекло было видно, как облачённые в костюмы ОЗК и противогазы военные поливают весь выезжающий из Припяти транспорт из тоненьких и длинных распылителей. Мальчику стало совсем грустно. А воспитатель сделала вывод:
- Так что здесь точно нельзя будет выйти. Я очень сожалею. А дальше, вот я не знаю, давай спрошу водителя.
Пока Алла Петровна уходила на беседу с водителем, военные стали проводить дезактивацию автобуса в котором ехал Арсений. Мальчику пришлось аж зажмуриться и заодно хотелось бы закрыть и уши, но это было невозможно. Шипение распылителей, удары многочисленных капель о стёкла, журчание и вид стекающих по стеклу ручьёв - всё это сильно раздражало и никак не способствовало продолжительному терпению. А дело все шло к тому. Тем более воспитательница принесла от водителя не очень радующие вести. Дезактивация вот-вот завершится, так что выйти точно не получится, тем более такое запрещено в этой зоне. Дальше автобус поедет в составе колонны, поэтому остановки исключены. Но хорошая новость заключалась в том, что после Чернобыля поедут очень быстро, и чуть больше чем через час будут на месте.
- Так что, Арсюша, потерпи. Мне жаль тебя, но что делать. Ты ведь потерпишь?
Арсений грустно вернулся на свое сиденье в задней части салона и принялся терпеть изо всех сил. Ему казалось, что это просто невозможно. Давление изнутри мочевого пузыря нарастало, прямо как ночью 26 апреля критически нарастало давление в 4-ом энергоблоке ЧАЭС. Мальчик снова стиснул коленки и отчаянно стал болтать ногами. Что бы ещё придумать, чтобы вытерпеть в течении этой поездки?
Хотя автобус действительно мчался во всю прыть, но пути до Бучи было немало. А особенно для несчастного мальчишки время тянулось вдвое медленнее. “Ну когда же! Когда мы приедем!”. Он с трепетной надеждой вглядывался в приближающиеся указатели населённых пунктов. Но всякий раз вынужден был признать, что букв в названии значительно больше четырёх.
Но вот, на очередном перекрестке вдруг мелькнул синий указатель, где было написано: “Буча 10”. “10 километров! Всего 10 километров!” От бессилия перед желтым натиском мальчик чуть не плакал. Он еще плотнее сжал коленки и своими пальчиками отчаянно обхватил сквозь штанишки свой писюн. Алла Петровна подошла к его сиденью и наклонившись обеспокоенно спросила:
- Ты ещё терпишь? - Получив в ответ от измученного ребёнка лишь слабый кивок, женщина приободрила пацана, - молодец! Видишь, какой ты умница? Давай, потерпи ещё чуть-чуть. Совсем немного осталось.
Наконец-то колонна свернула на какую-то лесную дорожку и очень быстро автобусы остановились на площадке перед воротами с надписью “пионерлагерь СТРОИТЕЛЬ. Управление Киевгражданстрой”. Дети стали спешно выходить на площадку, где их уже ждали несколько человек, видимо срочно мобилизованное руководство и педсостав лагеря.
Разумеется Арсений торопился больше всех. Он вскочил со своего места и тут же пожалел об этом. Воспользовавшись временной потерей сосредоточенности, довольно мощная струя пробила уставшую преграду и вырвалась прямо в трусы. Мальчик с ужасом почувствовал под пальцами скользкую влагу. Он плюхнулся обратно на дерматиновую подушку сиденья и глазами полными отчаяния и безысходности посмотрел на сопровождающую. Алла Петровна тут же подошла к мальчику.
- Арсений, чего ты сидишь? Давай, быстренько. Сейчас узнаем, где здесь туалет. Давай, вставай.
- Я не могу, - дрожащим голосом простонал мальчик.
- Почему? Давай я тебе помогу.
- Я сейчас сразу описаюсь, если встану.
- Ну если не встанешь, чуть позже, но всё равно описяешься. Давай, аккуратно. Ну что уже делать?
Добрая воспитательница помогла мальчишке привстать и повела его по салону к дверям. Впрочем она должна была признать, что с каждым шагом - и это было заметно женщине очень хорошо - размеры и количество темных пятнышек на брюках Арсения росло. Ближе к дверям уже и на пол стали падать капельки. Потихоньку, но уверенно мальчик уже писал в штаны и это было очень грустно.
Но когда в конце концов Арсений спустился по ступенькам на площадку перед входом в лагерь его организм уже полностью потерял способность сопротивляться. Всё течение полноводной Припяти ни в какое сравнение не шло с тем мощным потоком, который сейчас изливался из бедного мальчика. Тёмные пятна на его брюках очень быстро слились в одно огромное пятно, занявшего вскоре почти всю переднюю часть. По брюкам обильно сбегали ручьи и разливались под ногами растерянного Арсения в большую лужу. Мальчик потрясённо смотрел на свои мокнущие штаны. Он боялся пошевелиться и поднять глаза.
- Ну ничего себе, ты нам привезла! - Чей-то незнакомый взрослый голос наконец-то прокомментировал происходящее.
- Моча-то небось радиоактивная. Сейчас придётся дезактивировать.
- Ага! Радиоактивные осадки прямо в штаны…
- Ну, послушайте. Ну прекратите. Бедный же мальчик. Он прямо от Припяти терпел, бедняжка. Ну как вам не стыдно? - Алла Петровна решительно вступилась за честь Арсения и выговаривала своим незнакомым коллегам. Другие дети, покинувшие автобусы, удивленно уставились на писающегося в штаны Арсения. Кто-то из них посмеивался. Но в целом казалось, что они тоже сочувствуют мальчику с которым приключилась такая неприятность. Все сегодня пережили своеобразную трагедию, всем было в общем-то не до смеха.
Вдруг Арсения, готового разрыдаться и провалиться сквозь землю от стыда обхватили за плечи сильные руки. После чего очень знакомый голос заговорил:
- Арсюша, ну ты даёшь! Как ты до такого дотерпел? - Любящий дедушка нежно обнял внука и начал успокаивать. - Ничего страшного. Идём, найду что-то подстелить, чтобы не замочить сиденье. Хоть есть во что тебя переодеть?
- Там, мама положила трусы в ранец, - простонал ничего не соображающий Арсений.
—
“Как же всё же хорошо, что дедушка забрал меня”. Арсений смотрел на бегущий за окном “шестёрки” пейзаж. Ему даже страшно было представить, если бы пришлось остаться в том коллективе, который наблюдал за его крайне позорным конфузом у дверей автобуса. Мальчику хотелось навсегда стереть из памяти этот ужасный во всех отношениях день.

С небольшим запозданием, но посвящается 38-й годовщине Чернобыльской трагедии

Спасибо. Быстро пришло в голову и быстро реализовал.

И вот, в очередной раз оказывается, что практически написанный на коленках рассказ, за один вечер, оказывается совсем неплохим.