После неловкого инцидента на прошлой неделе Люляшка чувствовала себя довольно подавленной. Она не могла забыть трепет от случившегося. В то же время она знала, что должна чувствовать себя грязной и виноватой. Однако каждый раз, когда она думала об этом, её переполняло волнение.

Она дважды и трижды проверяла перед выходом, есть ли у неё ключи от двери – каждый день, начиная с прошлой пятницы. Она внезапно паниковала в школе и проверяла свою сумку, чтобы убедиться, что они всё ещё там. Её разум говорил ей, что это больше никогда не повторится. Её разум также говорил ей сделать это снова и почувствовать тот же уровень возбуждения. Последняя неделя была морально утомительна для Люляшки, поскольку она боролась между 15 годами обучения сдерживанию мочи и семью днями желания снова обоссаться. Это всё, о чём она могла думать каждый день в школе. Это всё, о чём она могла думать, когда возвращалась домой. Внезапно всё, что связано с писаньем, мочой или туалетом, становилось слишком неловким в разговоре, она краснела и уклонялась от разговора об этом. Никто не знал, что произошло на прошлой неделе, но вдруг казалось, что люди узнают, если она заговорит с ними о чём-нибудь на ту же тему.

Несколько раз за последнюю неделю Люляшка пыталась снова и снова продержаться весь день в школе. Она подумала, что если бы она сдерживалась до полного отчаяния, то могла бы испытать те же ощущения, что и перед тем, как намочить… но без необходимости на самом деле делать пи-пи. Она понимала, что ощущение «наполненности» заставило её чувствовать себя по-другому… то, как ощущалось лёгкое вздутие живота, то, как всё оно оказывало давление на её живот и промежность, то, как это было постоянным ощущением. Она знала, что теперь может заставить себя почувствовать себя «возбуждённой».

Ей было противно, что именно так она могла вызвать это чувство, но опять же, чувство отвращения никогда не длилось долго, и она и так всегда нервничала.

Чего Люляшка действительно ждала, так это очередного дождливого дня. Она знала, что хочет снова намочить одежду или попытаться сделать это, но боялась, как бы это сделать. Её больше всего беспокоило то, что её застукают за этим, и она не могла заставить себя сделать это в уединении собственного дома. Она знала, что единственная причина, по которой ей это сошло с рук в прошлый раз, был дождь. Так может быть, это был лучший способ избежать неприятностей?

Это был четверг после инцидента на прошлой неделе. У Люляшки был ещё один день, чтобы подумать о том, как она могла бы удовлетворить своё желание. С обеда пошёл дождь, но далеко не такой сильный, как на прошлой неделе. К концу учебного дня Люляшка успешно терпела и не ходила в туалет. К тому времени, когда она добралась до своего автобуса, у неё были хорошие 7/10 по шкале терпения. Когда автобус отъехал от школы, она сжала ноги и контролировала дыхание. Вибрация автобуса, почти полный её мочевой пузырь и её желание попробовать снова обоссаться – всё вместе стимулировало её эмоции.

Когда она вышла на своей остановке, дождь всё ещё лил. Опять же, не сильно, но достаточно, чтобы намочить твою одежду, если ты на улице слишком долго. Когда Люляшка шла по улице, у неё вспыхнула идея, и она буквально дважды вздрогнула от собственной мысли. Она со страхом думала про это и раньше в очень малых количествах, но она думала, что, поскольку она была так близко к дому, она могла выпускать струйки? Или пусть небольшие утечки? Конечно, она была на виду, но водители машин были бы слишком заняты, чтобы посмотреть на ней или хотя бы подумать о том, что она делает… и наверняка не увидели бы, верно? Она бы конечно не стала этого делать, если бы люди шли прямо к ней навстречу или сзади, наблюдая её попу, это было бы слишком рискованно. К счастью, в этот момент те, кто вышел с ней из автобуса, разошлись и, кроме машин, гуляющих было немного.

Люляшка посмотрела на землю и увидела, что всё вокруг мокрое из-за дождя. Это было хорошо. ЕСЛИ бы она потекла на ходу слишком много, то под ней всё же не осталось бы мокрого следа. Её мочевой пузырь раздувался и расширялся, и мысль о том, чтобы позволить выйти мочеиспусканию, вызывала у неё покалывание внизу. Непреодолимое волнение снова начало нарастать. Она расслаблялась и напрягалась почти сразу. Это так неправильно. Что ты делаешь? Сделай это. Почему? Не писай… Сделай это… Не делай это. Люди могут видеть. Ты не ребёнок… СДЕЛАЙ ЭТО.

С этой последней контрастирующей мыслью Люляшка расслабилась и слегка подтолкнула себя на ходу. Через несколько секунд она почувствовала, как виток мочи зашевелился внутри неё, и волна тепла покрыла её нижнее бельё. Она тяжело задышала и напрягалась. Она почувствовала, как тёплая жгучая моча пропитала её нижнее бельё и колготки и уже стекала по её правой ноге примерно до середины бедра. Ей хотелось коснуться этой влаги. Ей хотелось ощутить внутреннюю мокрую поверхность бедра. Люляшка никогда активно не практиковала покерфейс, но она знала, что её лицо, вероятно, выдаёт всё сейчас. Она почувствовала, как её щёки стали жаркими там, где она начала краснеть, и беспорядочно двигала головой и глазами, чтобы посмотреть, нет ли кого вокруг неё других людей.

Когда Люляшка свернула на свою улицу, она почувствовала, как влажный материал её колготок трётся о внутреннюю поверхность её ног, а влажное нижнее бельё будто обнимает её влагалище. Увидев свой дом в поле зрения, Люляшка снова рискнула и снова расслабилась. На этот раз она выпустила больше. Она расслабилась на добрых две-три секунды, прежде чем сжать ноги вместе, чувствуя, как промокла её промежность, и почувствовала, как капли мочи падают-таки между её ног на тротуар. Она не планировала, что это произойдёт. Там, где она так быстро сдвинула ноги вместе, струйка мочи потекла между её сжатых ног, вниз по колготкам и попала ниже её коленей. Из-за этого обе её ноги стали влажными.

Пытаясь идти нормально, Люляшка только останавливалась и быстро передёрнулась, чтобы не привлекать к себе внимания. Её сердце колотилось, когда она быстро шла к входной двери своего дома. Теперь, выпустив меньшую и большую волну мочи, она была готова взорваться мочой. Она тут же пожалела о своём поступке и начала паниковать. Когда её туфли на плоской подошве шлёпали по дороге, когда она переходила дорогу, удерживаться становилось больно. Волнение исчезло, когда она начала бояться того, что вот-вот произойдёт непоправимое. Находясь так близко от дома, она чувствовала, как её тело сдаётся. Она чуть не вскочила на подъездную дорожку и не уронила сумку, в попытках достать ключ. Она знала, что он у неё в кармане сумки, как она проверила ранее.

Когда она наклонилась, чтобы просмотреть свою сумку в поисках ключей, она приняла одно из самых быстрых решений в своей жизни. Несмотря на небольшое колебание, Люляшка быстро сообразила, что ей сейчас делать, и потащила свою сумку вбок, на траву, за садовые кусты. Она упала на колени на мокрую траву, почти там же, где писилась на прошлой неделе, и села на траву. Её бёдра, представим, вытянуты вперёд, колени согнуты, а икры упираются в траву по обе стороны от бёдер. Бока её бёдер упирались в туфли. Она вытащила юбку из-под себя и позволила себе сесть на зад. Её колготки и нижнее бельё теперь лежали прямо на мокрой траве, сама слегка покачиваясь, пока она опиралась на свои туфли. Люляшка снова открыла свою сумку, но на этот раз явно без намерения найти ключи. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. При этом она расслабила все свои мышцы и сразу начала писить.

Люляшка почувствовала, как моча заливает её влажное нижнее бельё и наслаивается на кожу. Она почувствовала, как всё будто растекается по материалу её колготок и поднимается к ягодицам. Прилив эйфории был тяжёлым, когда Люляшка позволила мочеиспусканию вовсю течь. Она чувствовала, как поток бежит и падает к её лодыжкам и льётся в её туфли. Это её немного беспокоило, но она не собиралась сейчас останавливаться. Помимо шума дождя, падающего на траву, она могла определить звук своей мочи, пропитывающей землю под ней. Она продолжала ссать добрых 20 секунд. По ощущениям так дольше. Через некоторое время Люляшка начала оглядываться вокруг, но знала, что никто не проходит сейчас мимо. Она дико хотела пощупать себя и свою мокрую одежду, но никак не могла сделать это на всеобщем обозрении. Она несколько раз покачалась, когда закончила писить, и чтобы капли не упали, когда она встала. Она понятия не имела, была ли её юбка мокрой, но чувствовала мочу в своих ботинках-туфлях.

Открыв входную дверь, она сняла туфли и вошла. Люляшка быстро поняла, что оставляет на ковре мокрые следы от своих сочащихся колготок. Она чувствовала, как капли мочи падают с неё. Снова началась паника и замешательство. Люляшка знала, что у неё есть около получаса, чтобы переодеться и начать стирать одежду до того, как мама вернётся домой как обычно. МОЯ ОДЕЖДА!!! Страх Люляшки снова усилился, когда она поняла, что именно в этой форме она должна была идти завтра в школу. У Люляшки было несколько комплектов одежды для школы, но чтобы убедиться, что она не производит столько стирки за одну неделю, она готовила только два комплекта и меняла их либо в среду, либо в четверг. Этот комплект одежды был надет только сегодня утром.

Люляшка подпрыгнула и побежала вверх по лестнице в ванную. Поняв, что она всё ещё оставляет мокрые следы на домашних коврах, она забралась в ванну, заперев за собой дверь. Люляшка стояла и чувствовала себя ужасно странно. Она снова обоссалась и снова промокла. Она ждала почти неделю, чтобы сделать это. Она не только чувствовала покалывание, но и боялась, что может быть. На этот раз у неё было меньше оправданий, чтобы быть мокрой? Она посмотрела на белую ванну и заметила, что к её ногам капает желтоватая жидкость. Она сжала пальцы ног и почувствовала мочу между пальцами ног. Это было оно.

Внезапно её эмоции нарушили её мыслительный процесс, и она начала ощущать свои колготки всем телом. Она могла чувствовать как песок ткань колготок, когда она схватила и потянула за них. Её нижнее бельё было пропитано влагой, и всё оно текло по её рукам, когда она нажимала на нём. Это было… восхитительно. Её ноги слегка подрагивали, когда она провела руками между ног и по направлению к нижнему белью. Она вздрогнула, коснувшись себя, и чуть не упала спиной к стене. Люляшка добровольно надавила и почувствовала, как последний поток мочи вырвался из неё прямо на руку. Она использовала мочу, чтобы ощупать себя и прикоснуться к себе.

Вы не можете прочитать следующий фрагмент, так как это личное время Люляшки

Люляшка сидела в белой ванне, вся промокшая. Когда она оправилась от своего сильного кайфа, она проверила свой телефон и увидела, что у неё есть всего около 10 минут в распоряжении, пока её мама не вернётся домой. Снова паника. Большая паника. Ей НЕЛЬЗЯ было показаться такой. Она резко вскочила и почувствовала, как её ноги заплескались в луже жидкости в ванне. Она стянула колготки и вытерла ноги полотенцем. Она открыла дверь в ванную, чтобы осмотреть ковёр. Мокрые следы оказались не такими ужасными и заметными, как она думала раньше. Она прошмыгнула через лестничную площадку в свою спальню, чтобы взять чистую одежду. Она пошарила по полу, пытаясь найти, не нужно ли постирать какую-либо другую одежду. Люляшка нашла брошенную в стирке вчерашнюю школьную одежду. Она знала, что её колготки и юбку определённо нужно постирать, а те, что она носила в начале недели, ещё не были непригодными или грязными. Подмену никто не заметит.

Люляшка быстро маневрировала по дому в одной школьной рубашке и мокром нижнем белье, и бросила в стиральную машину часть одежды, в том числе недавно промокшие обоссанные колготки и юбку. Затем она вернулась в ванную, заперла дверь и начала набирать ванну. Была осень, и было холодно, и дождливо. Никто не усомнится, что она принимает в такой момент ванну и греется. Люляшка также знала, что ей нужно помыть ванну, так что двух зайцев одним выстрелом. Она стянула белую рубашку и встала перед длинным зеркалом. Люляшка смотрела на своё красивое тело в лифчике и нижнем белье. Её трусики были пропитаны мочой и выделениями. Была более чем заметная линия от того места, где верхняя часть её трусиков всё ещё была розовой, но всё остальное было тёмно-мокрым.

Она не могла смотреть себе в лицо из-за отвращения. Она начала понимать, что кайф — это хорошо, но последствия были грязными и унизительными. Когда она двигала ногами, она чувствовала, как холодные мокрые трусики спадают и скользят по ней. Однако снова она не чувствовала себя грязной, просто слегка неправильной. Люляшка выскользнула из нижнего белья, бросила лифчик на пол и начала нежиться в своей приятной, горячей ванне. Медленно, но верно она начала успокаиваться и думать о произошедшем. Среди пузырьков и запаха лаванды она знала, что наслаждается ощущением позорного зассанства. В этом было трудно признаться самой себе, но отрицать это было невозможно.

Это был последний день осеннего семестра. Это могло означать только одно… Неоднородный день!

Люляшка спрыгнула с кровати и потянулась. Теперь у неё был утренний распорядок, который позволял ей удовлетворять свои «потребности в мочеиспускании», как она называла про себя. Люляшка держала под кроватью коробки со старыми игрушками, детские воспоминания, книги и тому подобное. Это было её маленькое хранилище. Её родители ненавидели беспорядок и держали чердак почти пустым, за исключением рождественских украшений. Прямо в дальнем конце своей кровати, у стены, Люляшка держала сумку в сумке и в коробке. В эти сумки были завёрнуты её белые трусики с чёрно-красным цветочным узором снаружи. Она щурилась от запаха мочи всякий раз, когда полностью открывала эти пакеты. Она всегда распыляла внутрь пакетов духи, но запах застоявшейся мочи всегда был очевиден, когда она вытаскивала их обратно.

Однако вернёмся к её новому распорядку. Люляшка выскользнула из своих длинных ворсистых пижамных штанов и натянула эти трусики. Она почувствовала, как лёгкая влага коснулась её ног, когда она подтянула их к промежности, где они были холодными, когда ткань прилипла к её коже. Она снова надела пижамные штаны, схватила полотенце с радиатора и направилась в ванную, чтобы принять утренний душ. Она закрыла дверь, разделась до трусиков и встала в ванну. Как и в предыдущие несколько дней, она включила душ и встала на другом конце ванны. Когда вода нагрелась и издала очень важный отвлекающий звук воды, ударяющейся в ванну, она сжала ноги вместе и отпустила мочевой пузырь.

Моча быстро вновь пропитала ластовицу её трусиков и растеклась по сухой коже её ног. Её влагалище покалывало, когда моча вытекала и попадала на материал. С внутренней стороны её ног капала тёплая жёлтая утренняя струя мочи. Она чувствовала, как она брызгает на её ноги и вокруг них. Она стекала вниз к сливному отверстию и вскоре была смыта водой из душа. Люляшка обнаружила, что с тех пор, как она начала делать это регулярно каждое утро, ей меньше хотелось писиться по дороге домой из школы или после этого. Это было то, что она могла сделать так просто, а затем быть чистой сразу же после этого.

Не то чтобы ей это было нужно; но это было как распорядок, Люляшка сначала пососала указательный и средний пальцы на правой руке, а затем начала мастурбировать поверх мокрых трусиков. Она слегка надавила пальцами и почувствовала, как влажный материал скользнул внутрь неё. Ей не потребовалось много времени, чтобы достичь кульминации. Опять же, делая всё это в душе, она чувствовала меньше отвращения к своей новой привычке. Люляшка также убеждала себя, что это было её исследование сексуальности, так что, на самом деле, оно было хорошим и здоровым. Она знала, что это был только её предлог, чтобы заставить её чувствовать себя менее виноватой в этом.

Когда она собиралась выскользнуть из трусиков, у неё случился новый момент озарения. Что, если я приму душ В трусиках? Тогда они были бы чище и меньше пахли потом? Она уже приняла решение. Перед тем, как зайти под душ, она потёрла вверх и вниз ноги и смочила обе руки мочой, которой только что облилась. Она провела мокрыми руками по животу, груди и груди. Она знала, что в школе производила впечатление невинной, и, честно говоря, так оно и было, так что этот грязный секрет был воодушевляющим.

Люляшка осмотрела свои трусики снаружи и также пятно, которое она оставила на белой ткани. Как ни странно, она была почти гордой. Она потянула их вперёд и посмотрела на себя. Внутренняя часть трусиков была значительно более жёлтой. Её секрет. Её удовольствие.

Помывшись, она сполоснула трусики в ванне, пытаясь избавиться от лишней воды. Они тоже теперь пахли малиной.

Люляшка затем выбрала свои более облегающие чёрные джинсы. Она также надела любую старую футболку и один из своих любимых толстых джемперов с немного длинными рукавами. Ей это нравилось, так как это согревало руки, когда она сжимала лишний рукав в ладонях. Она также выбрала пару королевских синих трусиков. Ей нравилось всё, что она носила. Она не собиралась писиться сегодня снова. Она провела оставшееся время, чтобы полузавить волосы. Она хотела чувствовать себя мило без школьной формы. Она любовалась собой в зеркале, когда её тёмно-каштановые волосы вились и подпрыгивали, пока она двигала головой влево и вправо. Ей нравилось, как одежда облегала её кожу, но джемпер был более свободным и комфортным.

Перенесёмся в школу… Люляшка глубоко вздохнула и выдохнула, вспоминая суматошный день. Когда ученики носили собственную одежду, они, казалось, думали, что никаких правил не существует. Сегодня два урока были нарушены из-за того, что ученики нажали на пожарную сигнализацию. В обеденное время произошла довольно крупная драка. Часть кровли была повреждена в области коридора, из-за чего крыша протекла. Всем веселья и игр! Дневная суета оказалась слишком увлекательной для большинства учеников, и все казались слишком рассеянными. В том числе и Люляшка. Выйдя снова под проливной дождь, она поспешно направилась к своему автобусу. Нормальное сиденье, как всегда. Когда Люляшка сидела там, она почувствовала что-то в животе. Выражение её лица упало. Она уже не думала ни о чём, связанном с омо, с тех пор, как утром приняла душ. Она также не писила после того душа сегодня утром. Внезапно дневная норма жидкости, казалось, сразу же настигла её внутри, когда она села и расслабилась.

Чёрт, подумала она про себя. Хотя всё было в порядке. Она не достигла сразу 10/10, скорее 6-7. Она разозлилась на себя за то, что целый день игнорировала это желание и не пописила в туалете. Когда автобус тронулся, она протёрла окно, чтобы увидеть улицу. Конденсат сразу намок на рукаве, и она вздрогнула, когда наклонилась к теперь уже холодной, влажной плоти, зажатой в правой руке. Люляшка засунула левую руку себе в промежность. Она периодически осторожно двигала большим пальцем вверх и вниз, чувствуя, как джемпер натирает джинсы снаружи. Она продолжала напрягаться в мочевом пузыре, как делала это много раз раньше. Напряглась, отпусти. Напряглась, отпусти. Напряжённо затем отпускай. Не настолько, чтобы позволить себе пописить, но достаточно, чтобы подразнить себя.

Выходя из автобуса и двигаясь по улице, она боролась со своими мыслями. Я могу пописить. Хотя как я могу? Нет. Я ещё не намочила джинсы. Нет, я не настолько мокрая от дождя. Нет. Что, если я пройду через лужи? Хотя мне не нужно мочить себя. В яблочко. Ммм, мои бёдра трутся, когда я иду, а представьте, как они скользят друг о друга, пропитанные мочой. НЕТ. Она была в определённом конфликте с собой.

Люляшке шла немного медленнее, чем обычно, возможно, чтобы попытаться дать себе дополнительное время, чтобы более захотеть в туалет. Она знала, где находятся все большие лужи, поэтому изо всех сил старалась случайно не наступить на них. Она шла близко к краю тротуара в надежде, что машина может расплескать лужу и намочить её помимо её воли. Движение вокруг было слишком медленным, чтобы быть на достаточно высокой скорости, чтобы это произошло. Всё говорило ей не писиться. Однако её сердцебиение учащалось. Представьте, каково это. НЕТ. Меня не было весь день. НЕТ. Я… немного промокла от дождя? НЕТ. Насколько тёмно-синими станут мои трусики? НЕТ. Будут ли джинсы прилипать к моей коже? НЕТ. В ванной? НЕТ. Снова снаружи дома? НЕЕЕЕТ.

Когда она шла и пыталась придумать любой предлог, который могла бы дать себе, чтобы на самом деле пережить очередное недержание мочи, она почувствовала, что теперь она находится на 8/9 из 10 по шкале терпения. Потребность возникла довольно быстро, теперь она знала, что она приближается к дому; и за последние несколько недель она как бы приучила своё тело хотеть мочиться в одежду примерно в это время. Когда Люляшка дошла до конца подъездной дорожки к дому, она уже начала возиться с ключами. Она сжимала ноги вместе. Может немного…?

И с этой единственной мыслью она смягчила напряжение, которое сдерживала, и почувствовала, как моча внутри неё течёт из мочевого пузыря в её трусики. Когда она подошла к входной двери, порция мочи растеклась по внутренней стороне её левой ноги и стекала на туфли. Она резко зажала себя и остановила поток. Чёрт возьми, теперь она была настроена на большее. Чёрт возьми, глупая [Цензура]. НЕТ. Почему я это сделала? Я так близко к туалету. Мне нравятся эти джинсы, я не хочу их обоссать. Я даже не настолько мокрая от дождя. Нет. Нет. Нет. Ещё раз нет. Ай, как хорошо.

Люляшка повернула ключ и приоткрыла дверь. Прежде чем войти внутрь, она снова расслабилась и позволила ещё одной струе покрыть внутреннюю часть её ног. Не осматривая оставленных повреждений, она вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Она скинула туфли и побежала в ванную. Люляшка осмотрела своё тело там в зеркале. внутренняя сторона её ног казалась более тёмной, чем сухие участки её джинсов. Хотя мокрого пятна оказалось всё же меньше, чем она думала. Глядя в зеркало, она слегка подпрыгивала, держась за штаны. Люляшка отступила на шаг и снова забралась в ванну. Она встала там же, где и утром, и положила ладони на промежность.

Она посмотрела вниз и увидела, как оставленный поток мочи блестит и сияет снаружи чёрной джинсовой ткани. Тепло распространилось по материалу, чего она раньше не испытывала только от трусиков или колготок. На этот раз пятно было вполне очевидным, несмотря на то, что джинсы были чёрными. Пятно осталось. В складках вокруг её колен собралось немного мочи, а потом она сама стекала вниз. Сияние белого цвета, когда моча пропитала джинсы, слегка завораживало. Тепло потекло также под её попой, и тыльная сторона её ног тоже начала намокать. Люляшка писила сейчас больше, чем считала нужным. Потерявшись в моменте, она внезапно забыла о своих сомнениях по дороге домой. Она положила раскрытые ладони на ноги и почувствовала, как жидкость скапливается на её пальцах, а затем покрывает и их.

Люляшка хотела максимально использовать этот момент. Она теряла себя в настроении, и в сердце качало озорство. Её нога дёрнулась, и она снова почувствовала, что падает на дно ванны. Теперь она сидела в собственной луже. Влажными руками она стянула с себя джемпер и стала глубже погружаться в ванну. Нижняя часть её футболки теперь была вся в моче, и она схватилась за грудь мокрыми руками. Лаская себя, она двигала ногами сидя в моче и вокруг неё, пропитывая джинсовую ткань. Она потянула свои руки вниз по футболке к промежности. Она стала нежно прикасаться к размягчившемуся телу. Итак, мокрые джинсы поверх трусиков. Джинсовая ткань всегда была грубой на ощупь. Ощущение мягкости и влажности было очень приятно. Люляшка закрыла в блаженстве глаза и просунула руку себе под джинсы. Она выгнула спину вверх, когда её пальцы коснулись трусиков.

Стук Тук

«Люля-аааа» – позвала её мама снизу.

*020*2019-10-28 20:17

У меня есть две идеи для следующей главы.

Поймают Люляшку или не поймают?

Там всего 14 страниц постов сообщений было, перехожу на перевод 2-й страницы

Стены завибрировали от звука закрывающейся входной двери. Люляшка почувствовала глухой удар через ванну.

Она резко и внезапно вдохнула; Свирепость вдоха заставила её фыркнуть. Она выдернула руку из брюк и оставила обе руки ошеломлёнными и застывшими над своим телом. Казалось, что её сердце было в животе, когда она чувствовала тяжесть и тошноту. Тело Люляшки казалось мелким и тяжёлым. Было ощущение, что она тонет.

«Где ты?!» – кричит её мама снова вверх по лестнице.

Люляшка почувствовала, как слёзы наполняют её глаза, когда она сидела парализованная в своём положении. Она чувствовала себя необычно, сразу виноватой и грязной. Шесть секунд назад она всё ещё трепетала от волнения и всё ещё чувствовала то же самое, но теперь тоже была напугана. Возбуждение и страх — два чувства, которые она никогда раньше не испытывала вместе.

«Люляшка?!» — услышала она снова, на этот раз более строго.

Люляшка заставила себя прийти в себя.

«Я..здесь, мама!» — слабо кричит она в ответ.

«Где ты?»

Голос её мамы звучал ближе, когда Люляшка услышала, как её мама поднимается по ступенькам.

«В ванной комнате…?» — осторожно ответила она.

«…хорошо?» — ответила её мама, заметив неловкость ответа дочери.

Люляшка всё ещё сидела в ванне в луже остывающей мочи. Она была застывшей, как доска. Она не хотела пошевелиться ни на сантиметр.

«У тебя всё нормально?» — спросила её мама.

Люляшка знала, что задерживается слишком долго. «…да».

Она всё ещё чувствовала пульс в своих мокрых трусиках.

Повисла более длинная пауза. Шаги прекратились.

«Что делаешь?» — спросил мамин голос с другой стороны двери.

Люляшка точно знала выражение лица её мамы. Она подносила руку к уху, оттягивая назад волосы. Брови подняты. Широко раскрытые глаза и сканирование её непосредственного окружения. Это было её риторическое вопросительное выражение лица, которое она всегда изображала, когда уже знала, что происходит. Это одно предложение от её мамы действительно напугало её. Она почувствовала, как её сердце пропустило удар. Она восстановила контроль над своим дыханием и сглотнула.

«Люляшка» тук тук тук.

Люляшка физически подскочила от первого сильного удара.

— Я… я пытаюсь переодеться и принять ванну…

- Ванну? — смущённо спросила её мама. — Ты никогда не принимаешь ванну после школы.

- Да?

Люляшка вздрогнула и с надеждой посмотрела на дверь ванной.

Снова повисла долгая пауза. Сердце Люляшки колотилось в груди. Она представила, что это было так громко, что сквозь тишину можно было услышать ритм.

— Я не слышу воды?

— Я переодеваюсь?

— Значит, ты собираешься мыть ванну… голой? Она знала, что в этот момент её мама откинула голову назад и нахмурилась. Она просто знала это.

- Что? Мама! Можно я просто…?

Люляшка всё ещё не двигалась. Она всё ещё сидела в ванне. Пульсация начала стихать. Её волнение улетучилось, когда лужа мочи стекала к канализации. С этими словами Люляшка почувствовал, как убегает остаток. Она сморщила нос, почувствовав лёгкое щекотание вокруг талии и исчезновение давления в промежности. Это отстой. Теперь, потеряв всякое напряжение в теле, она откинулась назад, пока её спина не упёрлась в край ванны. Потеря настроения, казалось, заставляла её чувствовать себя беззаботной в тот момент.

«Разыгрываю?» — укусила её мама с другой стороны двери.

Люляшка услышала, как мама вздохнула, когда звук выдоха стал слабее, когда мама подошла к своей спальне.

Люляшка издала тихий стон и облегчённо вздохнула. Слёзы текли по её лицу и капали с щёк на одежду. Не думая, где были её руки, она закрыла рот обеими руками, чтобы приглушить звук своего плача. Лёгкий горьковатый привкус коснулся её губ и кончика языка. Это могли быть слёзы мочи, она понятия не имела. Она крепко закрыла глаза и продолжала плакать.

Через несколько секунд она потрясла руками и вытерла ими джинсы, пытаясь их высушить. Это явно не сработало. Она знала, что теперь должна действовать быстро, чтобы не вызывать подозрений. Она сжала ноги вместе и почувствовала, как промокшие джинсы впитывают и выпускают мочу с обеих ног. Она вылезла из ванны, когда та заскрипела под её весом. Моча забарабанила под ней, когда с неё упали оставшиеся капли. Она выпрыгнула из ванны на пушистый коврик для ванной. Она чувствовала, как моча всё ещё капает с её ног.

Люляшка открыла краны и пустила воду. Звук журчащей воды наполнил ванную комнату, и пожелтевшая лужа начала смываться в канализацию. Люляшка смотрела, как её грязь исчезала. Она восприняла это как метафору того, что её грязная сторона смывается «нормальной водой».

“Почему я не нормальная? Это ненормально. Я грязная”. Люляшка никогда ещё не чувствовала себя так сильно виноватой. Очевидно, из-за того, что её поймали. Это был не тот риск, на который стоило идти, когда-либо ещё, конечно?

Люляшка чувствовала себя грязной, когда расстёгивала джинсы и стягивала их с кожи ног. Было ощущение, что на её ногах слой грязи. Джинсы были сброшены и казались тяжёлыми. Тяжёлыми от вины. Они упали на пол, когда она отпустила их. Это было громче, чем она ожидала. Она стянула футболку и снова оказалась в мокрых трусиках и лифчике в ванной. Её когда-то королевские синие трусики были окрашены намоканием, как ясное ночное голубое небо. Она знала, что перебарщивает со своим новым фетишом и слишком самоуверенна. Фу. Фетиш ссанья. Какая гадость.

Какая смесь эмоций. Бегущая вода в ванне казалась белым шумом. Глядя на себя в двухцветных синих трусиках, она снова чувствовала вещи вокруг. Она вспомнила разочаровывающую кульминацию несколько минут назад. Она провела пальцем по центру трусиков прямо до середины своего влагалища. М-м-м.

Люляшка слегка споткнулась, а затем повернулась к ванне. Она села на край ванны: одна нога с правой ногой была на пушистом коврике для ванной, а другая нога в самой ванне с её ступнёй, погружённой в чистую тёплую воду. Она начала тереться о стенку ванны. Она почувствовала, как обе стороны её половых губ упираются в твёрдый угол твёрдого пластика. С каждым движением вперёд раздавался скрип, но его заглушала бегущая вода. Люляшка наклонилась вперёд и начала энергично тереть и вращать пальцем самое верхнее отверстие влагалища. Она чувствовала мельчайшие твёрдые комочки, когда высыхала… влажный горб? Опять ванна. Через несколько секунд она дёрнулась вперёд, и нога в ванне соскользнула. Она закрепила свою опору, потянув своё тело вправо и наружу из ванны. Она стояла на корточках над ванной с широко открытым ртом. Это не было похоже на каплю мочи.

Она почувствовала прилив эйфории и покалывания, когда почувствовала каплю крема, с чем она могла только сравнить это, груду крема на её влагалище. Она издала ещё один стон, когда перёд её трусиков снова стал влажным. Что за спешка. Какое чувство нокаута. Её ноги казались желеобразными, а вокруг всю талию, промежность, живот и ноги покалывало. Она сделала очень глубокий вдох и несколько раз выдохнула через рот. Она почувствовала сильное покалывание в трусиках, пока ковыляла назад, уставившись глазами в потолок. [Цензура]. [Цензура]. Ух ты. Люляшка думала, что она достигала оргазма и раньше, но никогда так. Она вытащила трусики и увидела на них пятно побелевшего геля. Её глаза расширились, и она выскользнула из нижнего белья.

Всё ещё кипевшая теплом после горячей ванны, Люляшка теперь знала, что ей нужно вернуться в свою комнату и что-то сделать с одеждой. Прислонив голову к двери ванной, она услышала, как на кухне работает радио, и оттуда доносился довольно приятный запах. Она возвращалась в реальный мир. Пахло фахитас? Острая курица? перец? Мммм. Такая еда не останется без внимания. Она обернула свежее мягкое полотенце вокруг своего тела и завязала его вокруг груди. Оно упало ей ниже колен, и она полностью обнажилась под ним. Она сложила в руку свою одежду и со скрипом открыла дверь. Запах еды заполнил её ноздри. Она глубоко вздохнула. Пар из ванной растворился в более холодном воздухе площадки над лестницей. Капля пота упала со лба Люляшки. В ванной действительно было жарко.

Пояснение: Фахи́та — блюдо техасско-мексиканской кухни, представляющее собой завёрнутое в тортилью, жаренное на гриле и нарезанное полосками мясо с овощами.

Отредактировано EverGiven (27-10-2024 14:13:47)

— Эй, — услышала Люляшка позади себя.

Она чуть не подпрыгнула вверх. Когда она посмотрела в сторону голоса, она узнала комбинезон Человека-паука.

— Здравствуй? — ответила она смущённо.

Вдруг он нервно засмеялся.

— Ты… я могу проводить тебя до дома, если хочешь? — пробормотал он. – Было не весело, если честно.

Люляшка была смущена и взволнована одновременно. Она не узнала мальчика из школы, но кажется он был симпатичным и, очевидно, понял её отсылки к Уэнсдей Аддамс.

— Что-то не так? – спросил он.

— Всё окей, — тихо сказала она. Это всё ещё был шок для неё.

Они шли около минуты, ничего не говоря друг другу.

— Я Томас. Том. Из одиннадцатого класса.

Она честно не знала Тома в 11 классе.

- А я Люляшка, — ответила она, всё ещё глядя вперёд на ходу.

— Я это знаю, — засмеялся он. – Ты хорошо разделалась сегодня со Стивом. Ему нужно сбить несколько ступеней.

Люляшка ничего не ответила. Она не хотела говорить сейчас о Стиве.

— Хм, — вздохнул Том. — Я могу уйти, если хочешь?

- Да всё порядке. Что не так? — спросила Люляшка. На самом деле она чувствовала себя немного безопаснее с кем-то, кого она вроде как знала. По крайней мере, подумала она, если она будет гулять с мальчиком постарше, люди оставят её в покое.

— Помнишь, когда ты сказал, что я слишком странная? – спросила она.

- Нет, не помню уже, — ответил он, — но я понял, что ты сказала раньше.

Вау. Он действительно понял её намёки. И сделал своё. Хе-хе. Мило.

Они продолжали идти и разговаривать. Люляшка чувствовала всё большее и большее давление в своём мочевом пузыре от выпитого. Он может быть очень милым, но ходит очень медленно, а она сейчас хочет писить.

Время от времени она сжимала ноги вместе и подпрыгивала на месте, прежде чем снова идти дальше. Она не хотела выглядеть странно перед Томом. Не то чтобы он начал ей нравиться, но всё же. Она не хотела… Помолчи. Не говори ничего.

Она знала, что алкоголь в её организме уже сказал ей, что этот мальчик милый. Она всегда хотела познакомиться с кем-то как следует, прежде чем полюбить его, но её чувства проявлялись уже довольно быстро. Она также была уверена, что это уловка. Стив использовал своего друга, чтобы добраться до неё? Верно? Но он сталкивался с действительностью. Они говорили о фильмах и музыке. Они говорили о школе и учителях. С каждой новой темой в животе у Люляшки возникала новая боль внизу живота. Она убедилась, что Том не смотрит на неё, и с силой потёрла рукой промежность поверх платья. Ммм. Нет. Не надо. Неа. Не сейчас. Как хочется писить.

Волнующее чувство возвращалось в тело Люляшки. Однако на этот раз она чувствовала себя теплее и взволнованнее, чем в одиночестве. Это потому, что Том тоже был с ней?

Они дошли до того угла, где несколько часов назад Люляшка встретила Розочку. Она остановилась у уличного знака на углу, скривила лицо и слегка подпрыгнула на месте.

- Ты в порядке? — спросил Том.

- Д… да, — ответила она, — на самом деле я могу идти отсюда сама до дома.

- Ты уверена? Я могу проводить тебя дальше…

- Честно говоря, я не хочу, чтобы ты знал… где… я живу?» — нервно сказала она.

Он сделал паузу.

— Я понимаю, — сказал он. – Ну, значит, пока?

Внезапно ей стало неловко.

— Спасибо, — сказала Люляшка. Она старалась звучать убедительно. Она улыбнулась, несмотря на ощущение вздутия в мочевом пузыре. — Я обниму тебя, если хочешь?

— Хорошо, — ответил он, слегка улыбаясь.

Они обнялись вместе. Она почувствовала гладкость комбинезона на своих руках, когда схватила его за спину. Он провёл рукой вверх и вниз по её руке. Это было приятно.

— О-о-о! — сказала она тихо, заставляя объятие закончиться, слегка оттолкнувшись. Том отреагировал и отпустил её.

- Извиняюсь ещё раз заранее, – сказал он.

- Эм-м-м. Скоро мой дом. Ты можешь идти сейчас.

Люляшка, зная, что она совсем рядом с домом, впала в нетерпение пописить.

— Не надо, — упрямо сказала она. — Отпусти меня.

Том знал, что ничего не добьётся, и попрощался, прежде чем вернуться в том же направлении, откуда они пришли. Он вполне симпатичный при этом… Нет. Хватит.

Люляшка повернулась и начала финишную прямую. У неё перехватило дыхание. Странно. Хотя это были её первые мужские объятия за долгое время. Она начала чувствовать, как будто её роят бабочки. Ей нужно было скорее пописить. У неё было это чувство раньше? Нет.. это было нечто новое. Это было одновременно и ощущение потребности в пи-пи, и что-то новое. И вот напасть. Люляшка хотела ссать. Она хотела освободить скорее мочевой пузырь. Взаимодействие с симпатичным мальчиком заставляло её чувствовать что-то новое, неожиданное. Она возбуждалась естественным образом, и на этот раз не только от предвкушения писанья. Хотя это не помогало.

Пока она шла к себе домой, Люляшка снова нежно ощупала свою письку под одеждой и вздрогнула, издав тихий стон про себя. “Боже. Мне нужно скорее домой”.

Оказавшись дома, она чувствовала себя готовой обоссаться. Она была взволнована. Она чувствовала тепло. Она была возбуждена. Она была слегка пьяна. Она тяжело дышала. Она больше не могла прикасаться к себе, так как давление на её мочевой пузырь было слишком сильным.

- Эй, Люляшка, — услышала она голос из гостиной.

- Д-да, мама, — ответила она сразу.

— Повеселилась? Ты что-то рано вернулась?

- Разве это не здорово? – ответила она маме. Люляшка хотела сесть и поговорить о том, что произошло, но у неё были другие мысли. – Я иду в душ.

- Ладно, — сказала мама.

Ни один из её родителей не вышел из гостиной. Это хорошо.

Люляшка теперь издавала тихий стонущий звук. Теперь терпеть дальше было больно. Её писька покалывала. Она взяла пижаму из своей комнаты и заперлась в ванной. Безопасно. Она издала громкий вздох облегчения. Через несколько секунд Люляшка вспомнила, что Розочка говорила ей ранее о подтекании перед тем, как сходить в туалет. Люляшка сама была теперь в таком состоянии. Она была уже в безопасности за запертой дверью. Дома она была в безопасности. Она… почти писила. Она перепрыгнула через пол и стала возиться со своим причудливым платьем, поднимая его выше талии. Чёрт возьми. [Цензура]. Всё это. Она села прямо на унитаз и услышала, как вода внизу обрызгивается её свежей, тёплой мочой. Люляшка сжала в кулаках ткань платья, когда безудержная моча затопила её чёрные трусики и затем стекала по штанинам колготок.

Она не двигала ногами. Она не двигала руками. Она просто посмотрела вверх и закрыла глаза в блаженстве облегчения. Она продолжала издавать тихий стон про себя. Она хотела потрогать себя, но платье? [Цензура]. Это. Она отпустила платье, и оно упало ей на колени. Она просунула руку под него и ощупала с наружной стороны свои промокшие колготки. Моча хлынула между её пальцев и увлажнила кожу. Она чувствовала, как намокла и свободная ткань платья. Её тело всё ещё было холодным от пребывания на улице, но вся её промежность была тёплой. Наводнение тем временем начало утихать до капелек. Люляшка немедленно сделала то, что казалось естественным, и сделала то, что ей нужно было сделать. Ей потребовалось около пяти минут, если не больше, после того, как она закончила ссать, чтобы прийти в себя. Всё это время она нежно прикасалась к себе и своей письке с закрытыми глазами.

Влажность теперь была всеобъемлющей и слегка холодной. Она встала и посмотрела на себя в зеркало. В её душевном состоянии всё, о чём она могла думать, это о том, что вконец так пописила. Прошла почти неделя с тех пор, как она ничего не делала такого, и недельный страх и беспокойство вылились в отчаянный и похотливый эпизод. Она могла видеть более тёмную мокрую дорожку на передней части своего платья, где она задела ссаньём ткань. Однако, если бы не эта полоска, то никто бы и не догадался, что она обоссала платье. Она села так, что только её попа и внутренняя поверхность ног были мокрыми. Она подняла низ платья для осмотра. Тем не менее… было совсем не очевидно. Конечно, не будет видно в темноте снаружи. Спустив колготки и сняв их с ног, она заметила небольшую разницу в своих чёрных трусиках. Небольшое блестящее пятно покрывало центр её трусиков, куда она писила не так давно.

Она вдруг начала чувствовать себя уверенно. Сегодня она постояла за себя. Она малость выпила спиртное. Она была честна со своими подругами. У неё появился новый кавалер? Друг? Она впервые снова обоссалась и промокла мочой после рискованного случая, когда её чуть не застукала мама на прошлой неделе. Люляшка чувствовала себя в итоге хозяйкой положения. Это было приятно. Она улыбнулась.

Мама Люляшки стояла в дверях, ничего не говоря. Люляшка была напряжена, стук её сердца был слышен по всей комнате, но всё было тихо. Мама подняла брови.

— Всё понятно, — очень спокойно сказала её мама. Может быть, слишком спокойно. Она сделала шаг в комнату.

Люляшка не решалась что-либо предпринять. Она стояла и тряслась. Её леггинсы были более тёплыми и мокрыми от мочи, чем они были бы, если бы она просто оставила себя в первоначальном смачивании. Несмотря на то, что её леггинсы были чёрными, она знала, что её попа будет блестеть на свету от свежего мокрого пятна.

— Я….

— Всё понятно, дай мне простыни, — спокойно перебила её мама. Она почти силой двинулась к Люляшке, переступая через груду вчерашней брошенной одежды. Люляшка крепко сжала простыню, всё ещё плача. Мама вытащила из-под неё простыню. Люляшка чувствовала себя беспомощной и уязвимой. Она скомкала материал в комок, не упоминая или, может быть, не замечая свежей влажности того места, где Люляшка только что лежала. Её мама посмотрела в пол и начала собирать другие части одежды, в том числе её обоссанную одежду с вечеринки. Люляшка всё ещё стояла там, застыв на месте, готовая провалиться сквозь пол, судорожно рыдая, в то время как действия её мамы доминировали в комнате. Её мама вскоре сложила одежду в охапку.

- Люляшка!!!

- …Что?

- Они тоже пахнут мочой!

Она повернулась к Люляшке и опустила брови:

— Что в конце концов происходит?

Лицо Люляшки было красным и пылало. Слёзы капали с её щёк. Её руки были скрещены на животе, когда она слабо и неловко стояла на месте.

— Скажи, с тобой всё в порядке? – спросила мама.

— Сейчас да, — и это было всё, что могла ответить Люляшка.

Её мама тут же фыркнула.

- Прими душ и принеси эту одежду мне после.

Её мама повернулась и решительно вышла из спальни Люляшки. Люляшка начала сильно плакать и рыдать. В отсутствие мамы она всхлипнула и продолжала плакать, плакать, плакать. Это был буквально худший сценарий. На этот раз она определённо зашла слишком далеко. Как чертовски глупо всё вышло. Почему. Почему я так страдаю?

Имея гору свежей одежды, Люляшка даже не подумала переодеться. Она со стыдом прошла через дом в ванную и заперлась там в ней. Она сразу сбросила одежду и вытерла глаза ладонями. Она знала, что на этот раз у неё было время придумать объяснение… причину… оправдание. Теперь, в маленькой ванной комнате, она почувствовала слабый, но отчётливый запах мочи. Она посмотрела на своё тело в зеркало и увидела полузаметное более тёмное чёрное мокрое пятно, фигурно распространяющееся над её попой и между её ногами.

Белая майка просвечивала через её спину и оставляла складки там, где её моча пропитала ткань. Тон её кожи можно было увидеть сквозь промокший топ. Она опустила руку под леггинсы и почувствовала, что флисовый мех был влажный и слипшийся. Материал её промокших трусиков тоже казался мятым и холодным. Она осторожно провела пальцем вверх по трусикам и выдавила, выжала водопад мочи. Тёплая жидкость текла по её пальцам и капала по ногам в леггинсы. М-м-м. Нет. Может не надо?

Она вытащила руку из-под одежды и снова пописила. Она почувствовала, как ещё одна струйка свежевыпущенной мочи вытекла из неё и снова пропитала собой её уже повторно пропитанное нижнее бельё. Она знала, что у неё почти не осталось мочи в мочевом пузыре, но она могла бы полностью избавиться от неё. Она повернулась и встала ногами в ванну. Она закрыла глаза, сжала лицо и вытолкнула остатки мочи. Она почувствовала, как приятное тепло мягко стекает по её ногам. Это продолжалось не более нескольких секунд. Она была теперь целиком пуста от выпитого накануне. Представить только, что ты лежишь в постели, а Том мочится рядом. НЕТ. «Парень» мочится. Какого хрена. Мочить её мог кто угодно. Это было бы жарко. Он такой горячий. Нет. Хватит об этом.

Раздевшись и постояв, глядя вниз под поток уже чистой горячей воды, она стала думать, что ей сказать и как объяснить это маме. “Я должна сказать ей, что мы много пили на вечеринке. Это лучшая причина. Я не должна быть такой, чтобы это могло легко повлиять на меня, верно? За это лучше скромно отчитаться. Но Шарлотту могут отругать за вечеринку. Моя мама расскажет ей. О, нет. Но что ещё? Она знает, что мою одежду с вечеринки обмочили. Она это почувствовала. Я должна сказать, что мы много пили там. Это мой единственный выход. У меня было слишком много выпитого за воротник. За это определённо лучше получить выговор. Хм. Вроде как. Решено.”

Теперь в своих мягких, уютных жёлтых шортиках, футболке и огромной толстовке с капюшоном она вернулась в свою комнату с чувством вины.

— Твоя одежда! — крикнула мама снизу.

Одно это слово ошеломило её, как удар в грудь.

— Я могу объяснить, — тихо сказала Люляшка, войдя на кухню с мокрой одеждой в руках.

— Тебе нужно? — почти риторически сказала её Мама. — Вот…

Люляшка глубоко вздохнула:

- Мы выпили… на вечеринке выпили. Я… не думала, что выпила так много. Прости меня.

- Алкоголь? На вечеринке у Лотти? — отрезала её мама.

- ..Д-да, — неловко сказала Люляшка.

— А ты тоже употребляла алкоголь?

— К сожалению…

- Люляшка. Это меня больше всего разозлило.

— Все там были… Я была с Розочкой…

— И Розочка тоже пила? Все вы?

Вот засада. Не хотелось сдавать всех.

— Мама.. пожалуйста.

- Я позвоню родителям Шарлотты чуть попозже. Дай мне их номер телефона. Ты выпьешь один раз, второй, а я и не знаю. Твоя одежда пахла мочой, – начала её мама, кивнув головой в сторону стиральной машины при упоминании её вчерашней одежды, – и потом ты заодно писаешь в кровать. Никогда больше, слышишь меня? Тебе 15 лет, ради всего святого.

Она вырвала мокрую одежду из рук Люляшки и бросила её в стиральную машину, прежде чем включить её. Глаза Люляшки снова наполнились слезами, она вовсю плакала.

- Извини меня. Я просто разозлилась на тебя, что там была выпивка и ты изрядно там выпила, — извинилась её мама. Она наклонилась и обняла дочь.

- Я куплю тебе подгузники в следующий раз, — попыталась пошутить её мама, — Когда я отпущу тебя на другую такую вечеринку. Хотя я поговорю прежде с её мамой, как её там?..

Люляшка подскочила при упоминании о подгузниках и озадаченно посмотрела на маму.

- Я пошутила, Люляшка.

###

Люляшка перечитала ещё раз сообщения Тома. Она нажала на его фотографию. Приложение Messenger переключилось обратно на Facebook и открыло профиль Тома. Люляшка начала пролистывать его посты, прежде чем проверить его фотографии. У него было две собаки, младшая сестра, семья на севере Англии, он играл за школьную команду по регби и… ну, чёрт возьми, он вполне милый. Он выглядел наименее грубым на своих групповых фотографиях с такими, как Стив. Он был почти лишним? Другие мальчики играли в футбол, а он нет. Все они публиковали фотографии топлесс, а он нет. Его профиль был значительно более респектабельным, чем у других мальчиков. Может быть, он был немного изгоем в группе?

Люляшка начала вспоминать свои мысли с утра и как. хоть и ненадолго, она задавалась вопросом, каково это представить, чтобы Том обмочился тоже в постели. Первой реакцией Люляшки на это воспоминание было отвращение. Наверняка никто из её знакомых не любил бы пописить, как она. Все остальные были нормальными. Она была там одна странной среди них. Маленькая «фригидная» и самая грязная. Она с опаской подумала про себя. Уже одно это внушало ей некоторую уверенность. Был ли у неё тайный перевес, которого не было у Шарлотты? Конечно нет, подумала она про себя. Она, Люляшка, была ещё девственницей. А вот Шарлотта… кто знает. Возможно нет. Люляшка знала, что у Шарлотты нет ничего, кроме собственной уверенности в себе.

Люляшка снова прокрутила отмеченные фотографии Тома к боевому снимку, на котором он, грязный ниже груди, с мячом в правой руке, избегает захвата более крупного парня в рубашке другого цвета. Она увеличила масштаб и осмотрела его руки, его ноги, его… промежность. “Могу я увидеть его сотрясатель паутины?” – подумала она, прежде чем хихикнуть про себя. Ответ был “нет”, но она чувствовала себя взволнованной. Она начала осознавать тот факт, что влюбилась в Тома. Может быть, в этом не было никаких сомнений, как не было никаких сомнений в том, что ей нравится самой писиться. Она начинала чувствовать себя взволнованной и, если уж на то пошло, довольно возбуждённой при этом. К чёрту всё. Люляшка поняла, что её лоб начал потеть. Она согласилась с тем фактом, что была у себя под одеялом, но чувствовала что-то. “Могу ли я сделать это так скоро? Мммм. Да. Нет нет Нет Нет. Я хочу. Да.”

Когда её влагалище начало покалывать, она почувствовала всегда знакомое ощущение полного мочевого пузыря. Она игнорировала это из смущения, но внезапный взрыв бабочек в животе заставил её осознать всё, что она чувствовала в этот момент. Она потёрла снаружи свои жёлтые шорты. Нет. Не в этих. Люляшка порылась под своей кроватью и вытащила сумку, в которой она прятала свои белые трусики с чёрно-красным цветочным узором. В нос ударил запах застоявшейся мочи. Это было вполне объяснимо, ведь они пробыли там так долго. Люляшке было всё равно, и она быстро переоделась в них, натянув сверху жёлтые шорты. Она туго натянула две белые защёлки и почувствовала давление на мочевой пузырь. Она знала, что это было последнее, что ей следовало делать, но в тот момент она была… в настроении. Люляшка ещё не нашла эффективного способа противостоять этому чувству и знала, что ей нужно над этим поработать впредь. Однако на данный момент она была осторожной. Эти шорты ведь теперь будут пахнуть трусами…

Люляшка достала из ящика стола новые шорты и направилась в свою новую любимую комнату. Она заперла дверь ванной. Она уже придумала предлог для своего второго душа за день, и это было связано с тем, что она всё ещё чувствовала себя грязной с утра. Это сработает. Во всяком случае, она думала, что получит сочувствие от этого ответа.

Она сняла толстовку и футболку и легла в ванну. Она не планировала мочить жёлтые шорты, но посчитала, что теперь, когда она надела их поверх мокрых трусиков, они будут плохо пахнуть; так, что угодно.

Она разблокировала телефон и прислонила его к стене рядом с шампунями. Экран заняла фотография регби Тома. Однако Люляшке хотелось представить, что она всё ещё в постели. Лёжа в ванне топлесс, она перевернулась на правый бок и попыталась увидеть картинку. Она была в неловком положении. Её левая рука была зажата между ног в промежности. Она поняла, что не может быть в том положении, в котором хотела находиться, и смотреть на его фотографию. Она увидела, как экран погас, когда время истекло. Теперь она не могла встать. Она лежала в холодном пластике ванны и начала тяжело дышать. “Я не должна этого делать. Не сегодня. Я правда…” Она почувствовала тепло слоя мочи на своих трусиках, шортах и на руке. Её рука успела сделала так много, прежде чем она была покрыта мочой. Она почувствовала, как промокли хлопчатобумажные шорты, и под ней в ванне образовалась лужа.

Давление мочи ощущалось величественно на её большом пальце, который был ближе всего к её промежности за пределами шорт. Пока лужа расползалась и росла, Люляшка поменялась руками и начала ласкать свою правую грудь пропитанной мочой рукой. Она просунула правую руку под шорты и перевернулась на спину, которая, как она чувствовала, стала мокрой в луже. Она полностью осознавала, что всё это довольно отвратительно, но была в моменте угара. Она начала водить средним пальцем вокруг и внутри себя, играя с потоком мочи, убегающим от неё.

Она чувствовала, как её трусики и шорты пропитаны и утяжеляют её правую руку. Ей не потребовалось много времени, чтобы достичь кульминации. Выгнув спину, твёрдо уперев ноги в ванну и подняв оба колена, она почувствовала, как с её кожи капает моча. Это было ещё одно новое чувство. Когда она почувствовала, что вот-вот кончит, она была поражена глубоким вибрационным звуком. Её глаза распахнулись, когда она увидела, как загорелся экран её телефона. Она бросила быстрый взгляд на себя и увидела очертания своих пальцев и костяшек пальцев под тёмно-жёлтой тканью шорт. Она снова посмотрела на экран.

Том: «Привет, х».

Увидев это сообщение, она прикончила себя.

Вернувшись в свою спальню, она обрызгала свои трусики и шорты несколькими слоями духов и спрятала их в сумке под кроватью. Она знала, что вскоре им обоим нужно будет хорошенько постираться.

Люляшка снова спряталась под одеялом своей кровати и открыла свой телефон, всё ещё не оправившийся от кайфа последних двадцати минут.

Она пропустила ещё одно сообщение.

Том: «Ты в порядке? х»

Розочка: «Теперь тебе больше ничего не нужно мне говорить».

Розочка: «Кроме как про человека-паука. Ты мне почти ничего не сказала».

Люляшка: «Я думаю, что он мне нравится».

Розочка: «Ооооо. 11-й класс. Забери его, пока он не ушёл».

Люляшка: «Хотя я не знаю ещё».

Розочка: «Никогда не узнаешь, пока кто-то из вас не скажет «нет».

Люляшка: «Спасибо, терапевт».

Розочка: «Я беру всего 10 фунтов за номер».

Розочка: «Пока что ты должна мне 20 фунтов».

Люляшка: «Очень смешно».

Розочка: «Когда ты увидишь его в следующий раз?»

Люляшка: «Если не в школе?»

Розочка: «Скучно». *

Люляшка: «Это я». *

Розочка: Разве он не пригласил тебя на свидание?

Люляшка: «Нет».

Розочка: «Боже. Ты не можешь пригласить его на свидание. Подожди, пока он пригласит тебя».

Люляшка: «Я сама не знаю, чего хочу».

Розочка: «Ты хочешь, чтобы он был в тебе и вокруг тебя».

Люляшка: «Не знаю. Тоже нет».

Розочка: «Тебе будет 16 в следующем году, девочка».

Люляшка: «И что?»

Розочка: «Это значит, что ты тогда можешь делать что угодно, не будучи такой шлюхой, как Лотти».

Люляшка: «Лол».

Люляшка начала чувствовать себя неловко. Хотя это было хорошо. Она чувствовала себя неловко из-за обычных вещей, а не только из-за того, что многократно обписилась. Открытость для Розочки становилась хорошей вещью. Тот факт, что Розочка, казалось, выдумывала это, как и любые другие новости, заставил Люляшку почувствовать, что она выдала так много секретов и эмоций, которых хватило на многие недели. Она была уверена, что Розочка никому не расскажет этого. Люляшка, по крайней мере, знала, что никому не расскажет о делах Розочки.

Розочка: «Сейчас я пойду спать. Я сохраню твой секрет, если ты сохранишь мой».

Люляшка: «В чём остался мой секрет? Да, конечно, я буду молчать».

Розочка: Что ты часто писаешься или хочешь потрогать его сотрясатель паутины. Я ещё не решила, что главнее. Спокойной ночи!

Люляшка: «Ты такая невероятная».

Люляшка была благодарна за этот разговор. Она чувствовала облегчение, но тревогу; во всяком случае, не менее тревожно, чем раньше. Она знала, что завтрашний день будет трудным. Мало того, что Шарлотта растрезвонила всем, что она писается в постель, на Facebook, она ещё и не видела Шарлотту после вечеринки. Она может всё ещё быть стервозной во всём. Насколько Розочка собиралась поддерживать её, прежде чем пожертвовать дружбой с Шарлоттой? Том собирался поговорить с ней? Расскажет ли Розочка кому-нибудь её признания?

Люляшка поставила телефон на зарядку и оставила его рядом с собой. Она поёрзала и повернулась, пытаясь устроиться поудобнее в постели. Когда она закрыла глаза, в её голове закипела мысль о том, что может случиться завтра. В её мыслях проносились сцены и разговоры, которых ещё не было или которые вообще не должны были произойти.

“Розочка любит то же, что и я? Нет не может быть. У неё просто слабый мочевой пузырь, и ей приходится с этим жить и справляться. Но она говорила об этом действительно легко? Хотя она держала это раньше в секрете. Я тоже? Я молчала тоже? Она может рассказать людям. Она держала своё положение в секрете. Нет, она не будет. Но Том знает, что я тоже это сделала. Пост в Facebook видели все. Все знают про меня. Хотя они не знают, что мне это «нравится». Они могли бы? Они не могут. Розочка в лучшем случае знает, но она только догадывается. Она догадалась? Она знает, что такое омо? Она должна сделать. Может быть, нет? Может быть, она совершенно невиновна во всём этом? Она признала это слишком легко, чтобы это понравилось”.

Люляшка сморщила лицо и попыталась привести мысли в порядок. Она знала, что главное было вот в чём… Её лучшая подруга тоже не раз обоссалась в жизни. Может быть, не по тем же причинам, но это было приятно знать.

Люляшка услышала стук ботинка и шорох в соседней кабинке. Она слегка подпрыгнула и попыталась замолчать. Нет ничего более неловкого, чем знать, что кто-то пользуется туалетом рядом с тобой. Отчётливое вращение рулона туалетной бумаги заполнило всю комнату. Почти резко. Послышался слабый, но постоянный звук трения, затем ещё один звук катящегося рулона туалетной бумаги. Люляшка услышала чей-то вздох. Она покончила с собой и теперь застряла перед дилеммой: смыть и сообщить другому человеку, что она закончила ссать, или просто подождать, пока другой человек уйдёт. Ожидание было бессмысленным. Люляшка встала, задрала нижнее бельё и колготки, поправила юбку и покраснела.

— Рулон туалетной бумаги, пожалуйста? — раздался голос из соседнего дома. Это…

— Розочка? — спросила Люляшка.

— Люляшка, — сказала та в ответ. — Слава богу, это ты. Закончила возиться? Уходи, пожалуйста.

Рука появилась из-под стены, заставляя прийти сюда и хватая движения.

— Я не… — начала Люляшка.

— Пожалуйста? — спросила Розочка.

Люляшка передала запасной рулон туалетной бумаги, который Розочка сразу схватила.

— Ты в порядке? — спросила Люляшка, выходя из кабинки.

— Да просто… огромная фигня, понимаешь? — пошутила Розочка.

Люляшке было любопытно. Она пошла медленно мыть руки, чтобы уйти с Розочкой. Вскоре она услышала, как вспыхнул румянец, и дверь Розочки распахнулась. Она почти вылетела оттуда.

— Что? Как ты сделала это?

— Ну, ручка… Ты крутишь штуку, и она открывается…

— Пожалуйста, Розочка. Ты всегда счастлива.

— Нет, я не такая, — уверенно ответила она. — И я думаю, что это то, что ты думаешь.

— Что ты имеешь в виду?

Люляшка всё ещё неловко мыла руки.

— Ты зацикливаешься, — ещё увереннее сказала Розочка.

— Ну, да?

— Ну… нет? – усмехнулась Розочка.

— Но как…?

— Смотри сюда! — воскликнула Розочка, поворачиваясь и поднимая юбку до колен.

Люляшка была потрясена ответом. Она посмотрела на ноги Розочки и посмотрела на свои ноги. Она не знала, что ищет и что происходит. Пока… Она не добралась взглядом до промежности Розочки и не увидела под её колготками пастельно-фиолетового цвета нижнее бельё Розочки и тёмно-лиловое мокрое пятно между её ног. Розочка затем отпустила свою юбку вниз.

— Если я могу прожить с этим большую часть дней, то и ты сможешь прожить с этим один раз, так ведь?

Люляшка наклонила голову и обняла Розочку.

— Я имею в виду… Я уверена, что это было не один раз, но ты мне не скажешь. Или это было дважды? Или больше?

Розочка продолжала поддерживать беседу. Люляшка лишь вздохнула.

— Я тоже здесь ради тебя, ты знаешь это, верно? — призналась она Розочке.

— Ну, я никогда никому не говорила, так что да, я знаю.

Последовала небольшая пауза.

— Ты полностью..?» – начала Люляшка.

— Нет. Слила. Высушила. Никто не узнает, – улыбнулась она. – Ты бы не узнала, если бы я тебе не показала.

— Нет… — ответила Люляшка.

— Тогда пошли, мокрица, — пошутила Розочка.

— Нет.

— Слишком рано?

— Просто, пожалуйста… не надо, – проворчала Розочка, когда они вышли из туалета.

Люляшка вспомнила последние слова Розочки перед последним уроком.

— Подожди меня.

Люляшка ждала у главных ворот. Другие ученики пронеслись мимо неё, убегая на весь день. Ещё ничего. Без комментариев. Никакого смеха. Никаких указательных пальцев. Она покраснела и нервно улыбнулась, когда Том прошёл мимо со Стивом и несколькими другими мальчиками. Стив не засёк её, но Том, конечно же, засёк. Он кивнул Люляшке и улыбнулся. Ей пришлось отвести свой взгляд.

— Придёшь ко мне? — голос заполнил правое ухо Люляшки. Она была потрясена.

— Ну что скажешь? — спросила Розочка.

— Как ты просто так возникаешь?

— Магия, магия, — ответила Розочка.

— Ну, ладно? — согласилась Люляшка.

— Яй.

Розочка вызвала некоторое волнение.

Они вместе вышли из школы. Люляшка смотрела и поворачивала голову, когда они проходили мимо автобуса, в который она обычно садилась. Розочка жила недалеко от школы. Максимум 20 минут пешком. Школа находилась на окраине города. Поместье Розочки находилось на другой стороне небольшого лесного массива. Люляшка вспомнила времена, когда они впервые подружились, возвращались домой через лес и терялись. Это было несколько лет назад. За пределами леса тоже были дороги и тропинки, но приключения всегда были более захватывающими.

— Значит так, ты должна мне всё рассказать, — попросила Розочка.

— Всё?

Розочка остановилась и снова повернулась, водя пальцем по ладоням. Люляшка вздохнула.

— Я согласилась на… ну, мы встретимся, когда я скажу ему, когда буду свободна.

— СВИДАНИЕ. У Люляшки будет СВИДАНИЕ? – тут Розочка была искренне взволнована.

— Нет, я… мы будем просто…

— Делать детей, – мило пробормотала Розочка.

Люляшка толкнула Розочку.

— Я ещё не сказал ему, когда буду свободна. Я не знаю.

— Буквально ты одна из наименее занятых людей, которых я знаю.

— Спасибо.

— Ну ты там поосторожнее.

— Да.

— Тогда встреться с Питером Томасом Паркером и узнай, как работает его сотрясатель паутины.

Люляшка снова толкнула Розочку.

— Это ты насчёт меня?

— Это просто… странно? Значит, ты с ним встречаешься?

— Как это…

Розочка снова остановилась и несколько раз забавно указала на Люляшку.

— Та называешь дату. Подтверждено. Одобрено. Принято. Да. Да, да, да. Дети.

Люляшка была потрясена тем, как она сама употребила слово «свидание». Она только что подтвердила? Нет? На самом деле они не виделись. Пока что? Верно?

— Я тебя ненавижу, — заявила Люляшка.

— А-а-а-а, и я тебя тоже ненавижу, — сказала Розочка и обняла Люляшку, пока они шли.

— Сюда! — приказала Розочка, указывая на лес.

— Ты всё ещё ходишь там?

— Ха. Да, — усмехнулась Розочка.

— Всё будет в грязи?

— Да. На тропинке. Нет, не пойдёт! Приключения!

Розочка была ещё слишком весела. Люляшка начала задумываться, а не замечала ли она прежде весёлое настроение Розочки? Она всегда была слишком взвинченной? Слишком серьёзная? Скучная? Она пошла за Розочкой по заросшей листьями тропинке к деревьям.

Эти двое некоторое время не разговаривали. Может быть, они оба переживали воспоминания прошлых лет.

— Люляшка.

— А?

— Я никогда не делала этого перед кем-то раньше…

— Что? Делала что? — растерянно спросила Люляшка. Когда она повернулась направо, чтобы посмотреть на Розочку, та слетела с дорожки в кусты.

— Розочка?

— Я здесь!

Люляшка осторожно подошла к тому месту, куда бросилась Розочка. Она была в нескольких метрах в кустах. Некоторые оранжевые листья всё ещё висели вокруг, но кусты были почти голыми с жёсткими коричневыми ветками. Люляшка заметила, что Розочка забралась в кусты настолько далеко, что с её позиции не было видно следа. Она сидела на корточках. Почему она присела.

«Вниз!» — приказала Розочка.

Люляшка смутилась и огляделась. Она почувствовала, как Розочка дёргает сумку. Люляшка подчинилась и присела на корточки.

— Кто мы…? – начала Люляшка задумчиво сбитый с толку вопрос.

— Здесь мне не о чем беспокоиться, — сказала Розочка.

— Ты потеряла меня.

— Послушай… если хочешь. Тс-с, послушай, — сказала Розочка, подняв палец.

Тишина. Люляшка смотрела на неё, опустив брови.

Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш.

Розочка приподняла юбку сзади, когда под неё полилась струйка мочи. Вот как.. [Цензура].

— Розочка…!

Люляшка тут же смутилась. Её лучшая подруга буквально ссала у неё на глазах. Она не могла не смотреть. Основание её колготок под её попой заставляло мочу растекаться и падать на землю множеством слабых капелек. Промежность трико Розочки блестела, когда основной поток падал за один раз.

— Это я. Я приняла это. Я поняла, что у меня может не быть выбора. И, по крайней мере, здесь я могу просто… принять это?» – призналась Розочка, всё ещё писая.

Поток Розочки начал ослабевать. Она перед этим писила не так много времени назад, так что в ней было немного.

— Розочка…

Люляшка так много хотела сказать, но чувствовала себя возбуждённой, увидев, что кто-то ещё мокрый с обоссанными штанами в реальной жизни.

Розочка подпрыгивала вверх и вниз, когда последние капли её мочи падали вниз на землю. Она подёргала несколько кустов и вытерла заднюю сторону мокрых колготок хрустящими листьями. Листья растворились и захрустели, когда Розочка смяла их в руке после того, как слабо вытерла колготки. Розочка встала и поправила юбку.

— И кто узнал? Никто. Так что это не имеет значения.

Розочка улыбнулась и силой развернула Люляшку и толкнула её обратно на дорожку.

Люляшка долго не могла подобрать слов. Розочка ждала, что она заговорит.

— Как ты это можешь скрыть? — спросила Люляшка.

— Потому что так надо. Зачем тебе это знать?

— Я… что? Я не знаю? Просто… как будто тебе всё равно?

— Иногда нет. Как тогда… никто не видел, так что это не имеет значения. Если бы это было как на уроке, то да, это было бы хреново, но я уверена, что это не так. Но тогда…. Я ДОЛЖНА была поссать так, как я собственно и сделала?

— А твоя мама? — спросила Люляшка.

— В значительной степени тоже приняла это, но я сама стираю, так что… но она знает, когда находит мои мокрые вещи.

«Хм», — подумала Люляшка, всё ещё чувствуя себя взволнованной.

Розочка продолжала идти по тропинке, как будто ничего не произошло. Люляшка попыталась заглянуть сзади на юбку Розочки, но мокрого пятна на ней, похоже, никакого не было. Она сделала это так легко? Беспечно? Даже мокрого места нет. Как? Она практиковалась… Не глупи. Ты ведь не практикуешь обоссанство. Ты? Есть я? Я не знаю.

На дальнейшем пути к дому Розочка вообще не упомянула об мочеиспускании. Люляшка пыталась найти предлог, чтобы вернуться к этой теме, но Розочка просто не говорила об этом. Как она раньше не знала, что её лучшая подруга делала это?

Отредактировано EverGiven (14-11-2024 19:26:32)

Люляшка: «Зачем ты это делаешь со мной?»

Розочка: «Потому что я не могу позволить моей любимой подруге пойти на первое свидание и не знать, что произойдёт».

Люляшка: «Это не свидание».

Розочка: «Ты буквально идёшь с парнем постарше, чтобы посмотреть фильм. Пойми, это свидание».

Розочка: «Он платит за тебя? Он платит, не так ли?»

Люляшка: «Да».

Розочка: «Сучка».

Люляшка: «Ненавижу тебя»

Розочка: «Хи-хи-хи».

Ранее Розочка дала Люляшке несколько советов, которые всегда помогали ей в кино. «Оденься в чёрное».

С тех пор, как Розочка рассказала о своём состоянии... проблеме? Люляшка всё ещё не знала, как это назвать. Ей хотелось верить, что это не фетиш, как у неё, и что Розочка совершенно невинна в извращённой стороне всего этого, но она не была до конца уверена. Она почти не хотела знать. Розочка призналась, что раньше малость писилась сидя в кино, и сказала, что носить чёрные джинсы, шорты, леггинсы или что-то в этом роде было лучшим способом скрыть это.

Она также призналась, что много пописила под стул, когда в последний раз они вместе ходили смотреть фильм с Беатрис и Шарлоттой. Конечно, тогда никто этого не заметил. Тогда и Люляшка не обратила на это внимания. Розочка умела это скрывать. Хотя она живёт с этим дольше. Однако Люляшке не хотелось об этом думать. Она не живёт с этим. У неё нет того, что есть у Розочки. Она не думала, что было бы справедливо сравнивать, почему кто-то из них промок. Она так и не призналась Розочке, как часто делала это сама и что ей это нравится.

Люляшка решила последовать совету Розочки. Она АБСОЛЮТНО не собиралась делать что-либо, связанное с писаньем. Она собиралась пойти посмотреть фильм с Томом. Она не могла. Она просто не могла. Она надела узкие чёрные джинсы и толстый тёмно-синий джемпер с длинными рукавами. Джемпер имел белые полосы вокруг манжет и резинку на талии.

Изначально она не хотела смотреть новый фильм о Джокере. Никаких спойлеров, не беспокойтесь. Хотя это было предложение Тома. Люляшка подумал, что бонусом было то, что фильм уже давно вышел. Зал не был бы таким загруженным. Она понятия не имела, понравится ли ей фильм, но хотела насладиться несколькими часами, проведёнными вместе с Томом. Они бы не разговаривали, что, по её мнению, было... хорошо? Она обнаружила, что продолжает нервничать, когда Том пытался завязать разговор, даже по мессенджеру, поэтому она надеялась, что время, проведённое с ним, поможет. Несмотря на то, что она не была с Розочкой в одном помещении, она чувствовала себя комфортно, зная, что её лучшая подруга будет рядом.

Люляшка: «Тогда можешь сделать мне одолжение?»

Розочка: «Ты уже должна мне о-очень много денег за услуги, так что уверен»

Люляшка: «Если будет слишком неловко, мы можем пойти?»

Розочка: Почему ты думаешь, что я ухожу?

Люляшка: «Знаешь, тебе не нужно всегда присматривать за мной?»

Розочка: «Но ты просишь меня присмотреть за тобой»

Люляшка: «Да. На этот раз».

Розочка: А если ты встанешь и уйдёшь, я тоже. Ты могла бы просто сказать ему, что идёшь в туалет?

Люляшка: «Это может сработать. Я не хочу его бросать, но я не знаю».

Розочка: «Ты не узнаешь, я этого не знаю. Но если ты уйдёшь, я тоже узнаю».

Люляшка: «Спасибо».

Мама Люляшки подобрала Розочку по дороге и высадила их обеих у кинотеатра. Девушки договорились, что вызовут обратно домой такси с ближайшей стоянки такси. Фильм закончился бы поздно, и они не хотели раздражать родителей. Мама Люляшки согласилась, так как девочки вместе вернутся к Розочке. В последнюю минуту девочки запланировали, что Люляшка будет ночевать у Розочки. Они думали, что это даст им возможность поговорить о том, что произошло с Томом. Люляшка была благодарна за поддержку.

В кинотеатре было не слишком многолюдно. Люляшка почувствовала, как румянец налил ей на лицо, когда она прошла через автоматические двери. Окна в здании запотели от разницы температур на улице. Люляшка громко и глубоко вдохнула аромат попкорна. Она давно не смотрела кино в кинотеатре. Розочка пошла покупать билеты.

Люляшка остановилась на месте, увидев, как Том оттолкнулся от стены, к которой он прислонился, и пошёл к ней навстречу, махая рукой. Он тоже был в джинсах, но Люляшка была зафиксирована взглядом на его верхней части тела. На нём была облегающая светло-голубая рубашка с закатанными ниже локтей рукавами. Она была теснее, чем его школьная рубашка. Люляшка мог разглядеть разницу между лёгкой складкой на рубашке и выпуклостями его бицепсов. Две его верхние пуговицы были расстёгнуты, а на правом предплечье он нёс свёрнутый пиджак. Его коричневые туфли хорошо сочетались с синей рубашкой. Боже. Я сошла с ума без лишних усилий. Проклятие.

Том подошёл к Люляшке, слегка наклонился и начал поднимать локти. Она видела, что он собирается её обнять. Они обнимались только один раз, и это было, когда она оставила его в «Уголке» после вечеринки. Люляшка приняла его объятия. Она почувствовала, как его руки слегка сжали её. Она чувствовала, как толщина её джемпера забирает силу его рук. Его кожа была тёплой. Она Люляшка закрыла глаза, когда его голова покоилась на её левом плече. Запах попкорна сменился каким-то лосьоном после бритья, который был на Томе. На мгновение Люляшке показалось, что они были только вдвоём. Она чувствовала себя в безопасности. Люляшка медленно открыла глаза и увидела Розочку, стоящую у кассы, покупающую билет и напитки. Они встретились глазами. Розочка начала делать движения вперёд и назад ко рту согнутой рукой. Каждый раз, когда её рука достигала рта, она упиралась языком в щёку. Люляшка фыркнула и ослабила хватку на талии Тома.

— Спасибо, что пришла, — сказал Том.

— Спасибо за приглашение?

Люляшка не знала, что ещё ответить. Том рассмеялся.

— У меня есть билеты. Я не знал, что твоя подруга придёт? — сказал он с лёгким замешательством.

— Сегодня я ночую у неё, и она тоже хотела увидеть этот фильм. Всё в порядке? Извини?

— Всё нормалёк.

Люляшка не могла сказать, действительно ли он думал, что всё в порядке или нет. У него не было выбора, но всё же.

Том выбрал приличные места. Они были чуть впереди того, чтобы быть в центре, но сидели в середине ряда. Экран впереди поглотил зрение Люляшки. Розочка вошла после того, как они сели. Она была несколькими рядами позади, сразу за серединой. Люляшка продолжала ёрзать на своём месте. Она не умела сидеть? Она знала, что это было странно. Типа, обе ноги вниз? Одна нога спрятана под другой ногой? Одна над другой? Она согласилась на то, что левая под правой, поскольку её правая икра свешивается с сиденья. Том сидел слева от неё. Она была немного разочарована тем, что он не купил никакой еды. Нет. Как я смею? Он купил билеты. Я не должна ожидать, что он купит ещё и еду. Не будь неблагодарной.

— Ты видела трейлер к этому фильму?

— Только после того, как ты сказал, что мы должны это посмотреть.

— Ты хочешь быть здесь? — осторожно спросил он.

— Да, да, хочу.

—  Не испорти это!

— Хорошо. Ты выглядишь... мило? кстати», - попытался сделать он ей комплимент.

— Это был вопрос? — нервно спросила Люляшка.

— Нет. Вы действительно выглядишь. На самом деле. Извини».

— Всё в порядке. Ты тоже.

Ты тоже? Глупая вещь, чтобы сказать. Мальчики не признаются, что выглядят мило.

Том хихикнул себе под нос, покачиваясь на стуле. Он несколько раз потянул за рубашку. Дуновение ткани послало ещё одну волну его лосьона после бритья, заполнившего нос Люляшки. Угхххххмммм. Люляшка издала странный низкий горловой звук, когда подумала об этом. Что это был за звук? Она тихонько кашлянула и коснулась своей шеи.

Когда трейлеры закончились и свет погас, Люляшка почувствовала лёгкий толчок в левый локоть. Том переставил свою собственную руку так, что он слегка наклонился вправо. Ближе к Люляшке. Она не знала, было ли это намеренно, но его рука теперь была немного выше её стороны подлокотника. Пытался ли он приблизиться? Хотел ли он быть ближе? Люляшка сделала вид, что не заметила.

Вероятно, чуть более полутора часов Люляшке было кайфово. Фильм оказался намного лучше, чем она ожидала. Сюжет. Персонажи. Изображение. Мораль. Истоки. Люляшка не заметила, как Том несколько раз поглядывал на неё. Он всегда улыбался при этом. Люляшка свернулась калачиком в кресле, полностью поглощённая фильмом. Ему понравилось, как она засунула руки в манжеты джемпера. Ему понравилось, что джемпер был ей немного великоват для неё. Он продолжал притворяться, что меняет своё положение, чтобы придвигать локоть всё ближе и ближе к ней. Он хотел отреагировать; сделать что-то? Его целью было, чтобы она наклонилась и просто положила голову на его руку.

Он наполовину хотел попробовать «движение», но знал, что у него нет шансов уйти с рук. Он также знал, что позади них сидела лучшая подруга Люляшки. Он знал, что его судят. Он не был дураком, он знал, что той ночью она отправится ночевать к своей подруге, чтобы поговорить о нём. Том стремился произвести наилучшее впечатление. Хотя он мог помочь себе не смотреть. Свернувшись калачиком в кресле рядом с ним. Так близко. Её тёмно-каштановые волосы и глаза загорались, когда вспыхивал экран. Это её глаза он увидел первым, когда она присоединилась к группе, одетая как С. Аддамс. На вечеринке её костюм почти демонстрировал её миниатюрную, но изогнутую фигуру. Сегодня она была закутана в этот негабаритный джемпер и просто милашка. Он хотел быть ближе и просто иметь её рядом. Хотя медленно и стабильно.

Пошли титры, и свет постепенно стал ярче. Том потянулся.

— Нравится? — спросил он. Он уже знал ответ.

— Это было действительно хорошо!

Люляшка почти забыла, что она была вместе с Томом. Она определённо забыла, что Розочка сидит позади неё. Весь этот фильм унёс её.

— Хорошо. Давай!

Том встал и протянул руку. Люляшка, свернувшись калачиком в кресле, посмотрела на него снизу вверх. Она взяла свою правую руку в его руку. Его рука была тёплой. Он был сухой, но мягкий. Он усилил хватку и слегка приподнялся. Люляшка почувствовала, как её рука слегка поднялась, когда она встала сама. Её голая рука крепко сжимала рюкзак, чтобы отнести его к Розочке. Он улыбнулся. Она покраснела. Он встал спиной к сиденьям впереди, позволяя ей пройти и уйти первой. Когда Люляшка прошла мимо него, она почувствовала, как его левая рука коснулась её плеч, когда она увидела, как его тело движется позади неё. Он... защищает меня? Нет. От чего? Хм. Люляшка слегка вздрогнула, когда почувствовала его прикосновение к своей спине. Подойдя к концу ряда, она увидела, как Розочка с трудом спускается с каждой ступеньки. Она улыбнулась, когда прошла мимо и вышла перед ними. Она ничего не сказала им? Странно.

У входа в кинотеатр Розочки нигде не было. Люляшка неловко стояла в одиночестве, пока Том пробирался из мужского туалета.

— Где твоя подруга? — спросил он.

— Я не знаю. В туалете может быть.

— О, хорошо. Я подожду, если надо.

— На твоё усмотрение.

Люляшка была взволнована больше, чем когда-либо. В этот момент она призналась себе, что он ей нравится. Её чувства были правильными. Время, проведённое с ним, сработало в его пользу. Она чувствовала себя немного нервным ребёнком и знала, что неловкость проявляется.

Розочка открыла дверь женского туалета. Она посмотрела на главную площадь. Ни с одного из экранов никто не исходил. Хорошо. Она спрыгнула на ковёр и направилась к стене прямо перед ней. Начав идти параллельно стене к главной двери, она остановилась и резко вдохнула. Она осталась в стороне. Вне поля зрения. Почувствовав, как её тело слегка качается вверх и вниз, она поднесла руки ко рту. Не более чем в пятнадцати метрах впереди она увидела Люляшку и Тома у входной двери, обнимающих друг друга. Её лучшая подруга была практически вне поля зрения, поскольку спина Тома была обращена к Розочке. Его голова была наклонена вправо, так как верхняя половина его тела слегка наклонялась вперёд и вниз. Были ли они?

Через несколько секунд Том выпрямился. Они немного обменялись словами, и он, казалось, неловко вышел из здания. Розочка увидела, что Люляшка просто стоит там. Её лицо было раскрасневшимся и ярко-красным. На её лице была невинная улыбка, которую Розочка редко когда-либо видела раньше. Она оставила его на несколько минут, чтобы посмотреть, что будет делать её подруга. Люляшка сделала несколько глубоких вдохов и огляделась, но ничего особенного. Её лицо всё ещё было раскрасневшимся. Розочка видела, как она засунула руки обратно в рукава и правой манжетой слегка вытерла рот. Розочка знала, что пришло её время уйти. Она могла чувствовать огромную ухмылку на своём лице. Её щёки начали болеть от собственной улыбки. Розочка двинулась вперёд.

Люляшка почувствовала, как её лицо налилось теплом. Наконец, после нескольких глубоких вдохов она восстановила нормальное дыхание. Ей казалось, что её живот делает сальто назад. Она почувствовала слабость в коленях, а мышцы стали желеобразными. Средство после бритья Тома всё ещё щекотало ей ноздри. Гладкость его губ была скользкой и пухлой. Её собственные губы щекотали булавками и иголками. Всё, что Люляшка могла сделать, это тихонько хихикнуть про себя. Именно в этот момент она увидела, как Розочка направляется к ней с глупой широкой ухмылкой на лице.

— О, Боже мой! — воскликнула Розочка, протягивая джазовые руки, прежде чем обнять Люляшку.

Всё, что могла сделать Люляшка, это хихикнуть.

Люляшка понятия не имела, как объяснить, что только что произошло. Она была полна азарта и возбуждения. Она пыталась избегать вопросов, которыми Розочка забрасывала её. Через некоторое время Розочка перестала искать информацию; до поздней ночи.

— Говорила я тебе, что ты останешься.

— Это было так хорошо».

— Я даже выпивку принесла на случай, если ты действительно уйдёшь.

— Что?

— Определённо.

—  Зачем?

— Смотри!

Шум и настроение Люляшки внезапно изменились, когда Розочка, которая шла справа от Люляшки, остановилась и повернулась так, что её зад оказался лицом к Люляшке.

— Что?

— Разве ты не видишь?

— Что?

— Вот почему ты носишь чёрное, — весело сказала Розочка.

Люляшка поняла, что она имела в виду.

— Ты?! Ты ждала, что я…? Мне очень жаль.

— Не смей извиняться. Не в первый раз такое происходит. И что ж, ты получила то, за чем пришла.

— Нет, извините. Ты правда? В...? Ни в коем случае.

— Я видела.

Розочка бросила быстрый взгляд вокруг и снова изогнулась, когда поняла, что никто другой не увидит.

Люляшка по-прежнему ничего не видела.

«У-у-у!»

Розочка схватила Люляшку за руку и потянула к себе. Розочка сделала несколько шагов назад к фонарному столбу. Когда они стояли в свете фонаря, Люляшка заметила небольшую разницу в оттенке чёрного цвета её джинсов. Она сделала. Проклятие. Однако Розочка продолжала тянуть Люляшку за руку. Что она...? Розочка потянула руку Люляшки прямо к своим джинсам и положила ладонь Люляшки на свою попку. Розочка сжала руку Люляшки так, что её пальцы прижались к её попе. Люляшка почувствовала влагу в джинсах, прежде чем отдёрнуть руку.

— Фууу, что за…

— Говорила тебе, — ухмыльнулась Розочка, — но мы можем взять это такси сейчас. Мне нужно снова поссать.

Люляшка вытерла руку о куртку Розочки, которая, к счастью, прикрывала её зад.

— Никогда больше так не делай, — потребовала Люляшка.

Это был первый раз, когда она чувствовала чьё-то тело мокрым от мочи. Мокрое пятно было не таким тёплым, так что Розочка явно написила туда по крайней мере час назад. Должно быть, она пошла в туалет, чтобы попытаться высушить джинсы. Люляшка понятия не имела, чувствовала ли Розочка то же самое по поводу писанья или вообще знала об омораси, но она чувствовала прилив стольких эмоций и чувств. За несколько мгновений она превратилась из щекотливой и жизнерадостной по поводу Тома в любопытную и непослушную по поводу писанья Розочки. Чёрт, я хочу немного времени для себя.

— Ты вошла в сиденье? — спросила Люляшка с любопытством.

— Ага.

— Почему ты просто не пошла…

— Я искала тебя.

— Не вини меня. — сказала Розочка.

— Это твоя вина.

— Нет… ты… ты хотела?

— Что? — спросила Розочка.

— Ты хотела? - Розочка чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы спросить.

— Я поняла, когда мне это сойдёт с рук», — призналась Розочка. Это был не тот ответ, которого ожидала Люляшка.

— Ты хотела? - настаивала Люляшка.

— Я никогда не хочу.

— Я не понимаю, как тебе это сходит с рук».

— Ревнуешь?

— Что.. ты.. НЕТ» - рявкнула Люляшка.

— Ну, ты просто сидела там столько же времени, сколько и я. Тебе не нужно поссать?

— Я жду, пока мы доберёмся до твоего дома.

— Значит, ты хочешь ссать?

«…да», - признала Люляшка.

Признание этого заставило её осознать, что прошло добрых четыре часа, прежде чем она в последний раз писила в туалете. С тех пор у неё был первый настоящий поцелуй, и она почувствовала волну эмоций. Помимо естественной потребности пописить, она знала, что сможет продержаться.

— Ну, ты последовала моему совету и надела чёрное, так почему же не...? — пошутила Розочка.

— Что-о? Я не собиралась обоссаться.

— Так ты признаёшься, что хотела писить?

— Что значит нет!

Люляшке казалось, что Розочка подталкивает её к нужному ответу.

— Ну, почему бы и нет? Никто не узнает. Посмотри на меня. Знай, что все знают!

И она затанцевала по кругу, закончив фразу, выглядя беззаботной. Хотя она была права, никто, кроме Люляшки, не знал, что Розочка ходит теперь по городу в мокрых джинсах. Люляшка подумала, как повезло Розочке, что та надела пальто до колен. Она носила это нарочно? Нет. Люляшка по-прежнему отрицала, что думала, что Розочка сделала всё это нарочно. Но она сказала, что знает, как это сойдёт ей с рук?

— Стоп, — застенчиво попросила Люляшка.

— Хорошо тогда. Пойдём туда? — предложила Розочка, указывая на «Макдоналдс».

Как всегда, в пятницу вечером там было очень многолюдно.

— Фу, нет!

У Розочки было выражение отвращения на лице. Она чувствовала, как её мочевой пузырь выпирает в животе с каждым шагом. Холод тоже не помогал. Она чувствовала горький ветер в трении джинсовой ткани о свои ноги.

— Такси нет, — сказала Розочка, кивнув в сторону стоянки такси.

— Сегодня пятница, — ответила Люляшка.

— Проклятие!

Пока девочки ждали, Люляшка могла видеть, как Розочка скрестила ноги, засунув руки в карман пальто. Только потому, что она смотрела, Люляшка могла разглядеть, что руки Розочки зажаты в промежности под пальто. Холод начал щипать мочки ушей Люляшки. Она стояла, скрестив руки на груди, переминаясь с ноги на ногу, и хотела писить. Мысль о том, чтобы сделать то, что предложила Розочка, была очень волнующей. Просто пописай в штаны. У неё есть возможность это сделать. Никто не узнает. Ты одета в чёрное. Никто не увидит, как ты ссышь. Хотя стоп, у меня нет длинного пальто. Я не смогу это скрыть. Будет мокро, оставлю лужу на земле. Не будь глупой. Ты на людях. Не рискуй. Ты не можешь рисковать Люди вокруг. У неё это спрятано от глаз. Чёрт, я таки хочу ссать. Мне надо поссать. [Цензура]...

В конце концов появилось такси и подъехало. Девочки забрались внутрь и закрыли раздвижную дверь. Розочка назвала свой адрес и поблагодарила водителя. Машина начала трогаться.

— Люляшке, я не могу, — прошептала Розочка.

— Что? — спросила Люляшка, беря в руки её собственную промежность.

— Я не могу дождаться, когда мы приедем.

— Ты должна стерпеть…

Розочка слегка раздвинула ноги. Люляшка могла видеть гораздо менее заметное тёмное пятно на внутренней стороне её ног. Самое большое мокрое пятно было бы у неё на попе, если бы она до этого садилась мокрой. Люляшке хотелось не думать об этом слишком много. Она всё ещё чувствовала кайф от того, что была с Томом, но теперь боролась со своим желанием пописить. Она смотрела влево из окна такси. Она вытерла конденсат левым рукавом. Ледяная вода впиталась сквозь её джемпер, и она почувствовала, как вода прилипла к её запястью. Прошло несколько секунд, пока Люляшка смотрела на мир, прежде чем она почувствовала, как рука Розочки дважды ударила её.

Люляшка оглянулась направо и увидела Розочку, смотрящую на неё с широко открытым ртом. Ничего не происходило. Они сидели в тишине, пока Радио 1 играло на заднем плане. Розочка посмотрела вниз. Люляшка тоже посмотрела вниз. Промежность Розочки блестела от мочи. Внутренняя часть её ног стала чёрной как смоль с лёгким отблеском тусклого света в задней части такси. Розочка тяжело дышала. Люляшка не могла поверить своим глазам, тому что она видела. Она, наконец, начала чувствовать пульсацию своего влагалища. Шокированная внешность Розочки исчезла, пока она продолжала мочить сиденье такси. Она расслабила плечи и положила руки на колени, наблюдая, как это происходит. Когда всё стихло, она поёрзала на сиденье и слегка приподняла попу, прежде чем снова сесть на промокшую от её мочи ткань сиденья.