Я работала в архитектурной фирме, и меня отправили сделать несколько обмерных чертежей на строительном объекте. Для этого нужно было подняться на крышу, а затем спуститься на строительные леса, расположенные примерно в 25 метрах над землёй снаружи здания.
Я подъехала туда, припарковалась на рабочей площадке, познакомилась с прорабом и сразу посетила довольно чистый туалет в строительной бытовке. Обследование должно было занять несколько часов, и утренний кофе определённо давал о себе знать! Был довольно холодный мартовский день, поэтому на мне были толстые серые брюки из смесовой шерсти, под ними теплые колготки, большой мешковатый джемпер, а также строительная куртка со светоотражающими элементами, рабочие ботинки и каска. У меня было много других вещей, которые нужно было нести: планшет, блокнот для рисования, карандаши, рулетка, фотоаппарат и термос с горячим крепким чаем.
Прораб провёл меня вокруг строящегося дома и вверх по очень шаткой временной лестнице на крышу. Затем прошли по крыше и спустились по лестнице на строительные леса и прошли к участку, который нужно было обследовать и задокументировать. Чтобы добраться туда, у нас ушло около 15 минут, и мы сразу же приступили к измерениям, пока нас было двое.
Примерно через полчаса мы закончили всё, что нужно было сделать вдвоём, и, убедившись, что я не против спуститься вниз самостоятельно, прораб направился обратно. Было чертовски холодно, а мне нужно было сделать ещё много чего, так что я продолжила работу, останавливаясь только для того, чтобы сделать пару глотков чая. Чай согревал меня, хотя я знала о золотом правиле — чай = туалет.
Ближе к полудню мне конечно захотелось пописать, впрочем я вполне могла потерпеть. Но работа заняла больше времени, чем я ожидала, и я задумалась о том, чтобы спуститься вниз и сделать перерыв. Но я также хотела всё закончить быстрее и произвести хорошее впечатление на руководство, поэтому продолжила. Рисование на планшете требует неподвижности, что не очень помогало моему мочевому пузырю.
Стоять там, на холоде, с полным мочевым пузырём, было очень тяжело, и я неосознанно сжимала бёдра и переступала с ноги на ногу. Я думала: «Ладно, сейчас быстро все закончу, потом спущусь и пописаю!» Но по мере того, как мочевой пузырь наполнялся, моя концентрация ослабевала, и эффективность работы снижалась. Постоянные позывы заставляли меня сжимать колени и прижимать планшет к бёдрам. Я начала кусать губы и последние 20 минут работы почти не вынимала руку из промежности.
Наконец я закончила и собрала вещи, теперь мне действительно ужасно хотелось писать. Наклонившись, чтобы взять термос, я почувствовала, как пульсирует мой мочевой, и тихо застонала. В этот момент я подумала, что мне ещё долго идти до туалета. «Что, если я не смогу дотерпеть?» — подумала я. Что ещё больше усугубляло ситуацию, так это звук чая, который плескался в термосе. Я засунула его в карман куртки и стиснула бёдра, когда ещё один импульс прошёл от мочевого пузыря к клитору. Я почувствовала, как затвердели мои соски, а влага в промежности начала проступать сквозь атласные трусики. Возбуждение от желания пописать — это прекрасно, но только когда оно под контролем!
В этой конкретной ситуации я был очень зла на себя: «Я стою на крыше, и мне очень нужно пописать!» — мысленно простонала я. Прогулка по лесам немного помогла мне взять себя в руки, но спуск по шаткой лестнице — совсем другое дело. Мне пришлось вцепится в поручни, чтобы держаться, и каждый шаг сначала сжимал, а затем расслаблял мой ноющий мочевой пузырь. В какой-то момент я начала дрожать от напряжения, напрягая мышцы, и издала тихий вскрик от боли. Покалывание в ноге заставило меня подумать, что я начала писать в штаны, и я посмотрела вниз, но я всё ещё была сухой, готовой вот-вот лопнуть! Нет, я не могу обмочиться на работе!
Наконец я спустилась и засунула руки в карманы брюк, потирая набухшие половые губы через трусики и сжимая колени. Последовал ещё один очень сильный спазм, и я почувствовала, как уголки моих глаз увлажнились от слёз. О боже, я была на грани аварии! Следующий спазм заставил меня пуститься в пляс, подпрыгивая на месте и крепко держась за промежность, так что я уронила планшет и услышала, как карандаши покатились в темноту коридора. Я отчаянно щурилась сквозь слёзы, оглядываясь в поисках какого-нибудь укромного уголка, где я могла бы просто спустить штаны и присесть, но в любой момент кто-то мог пройти мимо я и просто не смогла заставить себя сделать это. Думаю, в тот момент я поняла, что обмочусь; у меня не было ни единого шанса обойти целое здание!
Я оставила планшет и записи на полу и, прихрамывая, направилась к двери, ведущей на улицу, — я подумала, что, может быть, смогу где-нибудь там присесть на корточки. И тут я почувствовала, как из меня потекла моча, и замерла на месте, согнувшись пополам и плача от боли и стыда.
Сначала по внутренней стороне моего бедра потекла тонкая струйка. Когда я попыталась остановить ее, сжав ноги и повернув их внутрь, острая боль пронзила мой мочевой пузырь и пах, и я почувствовала, как короткие горячие струи мочи попадают на переднюю часть моих трусиков и пропитывают их насквозь.
Стоя в дверном проёме, всхлипывая и задыхаясь, я почувствовала, как всё моё тело ниже пояса онемело, и поток мочи хлынул в штаны.
«О, чёрт! Я писаю в штаны!» Я заплакала, когда вся передняя и задняя части моих штанов стали горячими и влажными, а по ногам потекла моча, стекая в ботинки. Тёмное пятно, расползавшееся по передней части брюк и внутренней стороне бёдер, продолжало расти. Я тщетно попыталась остановить это, струи мочи с шипением ударялись о трусы с колготками и стекали на деревянные доски под моими ногами. Моча вытекала из-под правого ботинка, образуя расширяющуюся лужу вокруг моей ноги. Это было так унизительно – но одновременно и хорошо! Помимо полного облегчения, я почувствовала, как мои соски напряглись под тканью бюстгальтера, а когда я прижала руку к промежности и ощутила, как моча стекает по моим мокрым брюкам, я снова ахнула — по другим причинам!
Должно быть, я простояла там не меньше минуты, тяжело дыша, пока поток медленно иссякал. Я посмотрела на себя — мои серые тяжёлые брюки стали почти чёрными в тех местах, где я их намочила. Огромное пятно мочи растеклось от нижней части живота до середины бёдер, ниже тянулись длинные полосы до колен. Внутренняя сторона моих ног была мокрой до самого низа, а один из моих ботинок песочного цвета был явно темнее другого. Запаниковав, я провела рукой по штанам и всхлипнула, осознав, что вокруг моей задницы и под коленями и икрами было так же плохо. Не говоря уже о луже, которая растеклась по всему полу. Я закатала штанину и посмотрела на свои колготки — даже в полумраке были видны мокрые полосы.
Я отдышалась. Как мне из этого выбраться? Сняв куртку и повязав её на пояс, я прикрыла себя сзади и, взяв планшет, стала держать его перед собой. Хотя все это бесполезно —если кто-нибудь меня увидит, унижение будет полным.
Я побрела вокруг дома в хлюпающих ботинках. Я замёрзла и сильно дрожала, готовясь выйти в людное место в описанной одежде! Идти по парковке было одним из самых ужасных испытаний в моей жизни, но вскоре я поняла, что большинство людей были заняты своими делами.
Я вернулась к машине, открыла дверь и села на сиденье, придерживая куртку на талии и засунув её под себя — было довольно неприятно сидеть в мокрых штанах! Моя промежность, задница, нижняя часть ног и ступни были холодными и липкими, а мокрые шерстяные колготки натирали и чесались. Я завела машину, и тут прораб подбежал ко мне, крича: «Елена, куда же вы? Надо оформить и подписать документы!» Я опустила стекло, и меня накрыла новая волна неловкости. «О… Да, конечно… Простите». Он подошёл к машине и оперся на дверь. Должно быть, я выглядела как кролик, попавший в свет фар, потому что моя мокрая промежность была ему хорошо видна.
— Э-э… Мне нужно вернуться в офис, — запинаясь, сказала я. — Вы не могли бы оформить это без меня?
— Без проблем. А как же ключ от крыши? Он ведь у вас!
Чёрт! Он был в кармане куртки — под моей насквозь мокрой задницей! Я неловко поерзала и вытащила ключ. Он был липким, и я молча протянул его ему через окно.
“Хорошо!” - сказал он. “Я не буду ничего записывать в журнал происшествий!” – прораб с усмешкой подмигнул мне.
Я поморщилась, просто желая, чтобы всё это оказалось плохим сном.
«Эм… Да… Послушайте…»
Но он улыбнулся мне и сказал: «Лена, это просто адская работа — торчать там на холоде весь день. Обещаю, об этом никто не узнает!» Он усмехнулся, и мне стало гораздо лучше.
- Я просто… замерзла… и… не успела… Я сказала это, стараясь не звучать слишком по-детски.
- Ну, такое случается. Может хотите привести себя в порядок перед отъездом?
— Я мало что могу сделать, — тихо сказала я, — поеду домой.
— Ну что ж, не попадитесь на превышении скорости! — сказал он, смеясь, и пошёл обратно в офис.
Вместо того, чтобы ехать в офис, я направилась домой и снова отчаянно извивалась, когда подъехала и припарковалась. Такое экстремальное терпение всегда сильно ослабляет мой мочевой пузырь, но я просто не могла заставить себя сходить в туалет на заправке, чтобы люди увидели мои мокрые брюки. Но на пороге квартиры я просто сдалась, и снова струя тёплой мочи хлынула наружу. Оказавшись внутри, я, не снимая мокрой одежды, довела себя до дикого оргазма, и безумие моего дня на крыше просто растворилось.
Никто в офисе так и не узнал о моем позоре. И в следующий раз, когда я вернулась на эту стройку, прораб заговорщически подмигнул мне и протянул старое ведро, покрытое затвердевшим раствором. Показывая на мои руки, в которых были планшет, рулетка и прочее, он усмехнулся: «Вам будет удобнее сложить это все в ведро!» Наглый тип!