Это было одним из самых запоминающихся событий в школьной жизни Максима. Он посещал театральный кружок, который в основном занимался подготовкой и постановкой пьес, небольших мюзиклов и тому подобного для выступлений перед школой во время праздников.
Возглавляла кружок учительница литературы Дарья Викторовна. Она нравилась не всем ученикам, потому что вела себя с учениками слишком строго, а иногда даже жёстко, но всегда хорошо справлялась со своей работой.
Школа поручила поставить историческую пьесу ко Дню независимости. За неделю до праздника ученики остались после уроков, чтобы порепетировать, в том числе и Дарья Викторовна. В тот день она была особенно раздражена, что можно было понять, учитывая её характер и то, что день представления был всё ближе.
Максим репетировал реплики с другими учениками в актовом зале, когда услышал, как Дарья Викторовна приближается на своих высоких каблуках. Вскоре она вошла с большим стаканом кофе в руке.
«По местам, по местам, у нас мало времени», — сразу же скомандовала она, заняв своё место. Все сразу же заняли свои места. Дарья Викторовна взглянула на сцену и резко остановилась.
«Подождите... где все декорации? Кто за них отвечает?»
Да, но она не говорила, что они нужны сегодня, поэтому Максим решил, что они пока порепетируют без них.
— Я отвечаю, — Максим вышел вперёд. — Но они заперты в подвале, а ключ у завхоза, так что...
— И что? — перебила она Максима. — Иди, возьми ключ и принеси всё сюда прямо сейчас.
- Хм... Я видел, как он уходил домой, — ответила Максим.
Дарья Викторовна глубоко вздохнула и разочарованно покачала головой, а затем достала телефон и позвонила завхозу.
«Максим, пойдём со мной в подвал. Он уже возвращается, мы встретим его там. Остальные, продолжайте репетировать и никуда не уходите, пока я не вернусь, понятно?» — твёрдым тоном сказала всем учительница, прежде чем взять свой стакан с кофе и жестом пригласить меня следовать за ней в подвал.
Пока она шла впереди, Максим мог как следует рассмотреть её наряд. Он всегда восхищался её чувством стиля. В тот день на ней был потрясающий серый костюм-двойка из юбки и жакета с белой блузкой, дополненный телесными колготками и чёрными туфлями на высоком каблуке, а макияж и аксессуары лишь подчёркивали её естественную красоту. Стук её каблуков, эхом разносившийся по пустым коридорам, в сочетании с её великолепной фигурой завораживал. По дороге Дарья Викторовна допила кофе и выбросила в урну пустой стакан.
Завхоз ждал нас у двери, скрестив руки на груди и нетерпеливо притопывая ногой.
— Спасибо, Петр Николаевич, — улыбнулась Дарья Викторовна, принимая ключ. — Простите, что заставила Вас вернуться...
«Да, я уже был на полпути домой...» — разочарованно заметил завхоз. «Поторопитесь».
«Вам не обязательно нас ждать, мы просто захлопнем дверь...» — сказала Дарья Викторовна, прежде чем отпереть дверь и вернуть ключ.

— Хорошо, только постарайтесь случайно не захлопнуть за собой дверь, пока будете внутри. Она не открывается изнутри без ключа, а мне бы не хотелось возвращаться сюда еще раз. — Он забрал ключ и пошел наверх. — До завтра.
Дарья Викторовна была похожа на ребёнка в кондитерской лавке: она бегала из одного угла в другой, хватала всевозможное сценическое оборудование и складывала его у двери. Именно за этот энтузиазм, преданность делу и сосредоточенность ее и ценили. Эта преданность делу всегда отражалась и на результатах её работы: спектакли, которые они ставили, всегда сопровождались бурными аплодисментами.
От этого процесса их отвлек сильный порыв ветра, а затем раздался громкий хлопок. Ученик и учительница вздрогнули и обернулись, испуганные звуком, и увидели, что дверь за нами закрылась. Оба почти одновременно воскликнули: «О нет!»
«Максим, надо же было подставить что-нибудь под дверь, чтобы она не закрылась!»
«Я так и сделал, но ветер очень сильный...» Максим на самом деле поставил коробку между дверью и дверной коробкой. Теперь её нигде не было видно, видимо её отбросило дверью и теперь она снаружи.
Максим подбежал к двери и изо всех сил попытался её открыть, но, как и предупреждал завхоз, она не сдвинулась с места.
«Мы не можем тратить здесь время впустую...» — Дарья Викторовна покачала головой и вздохнула. «Максим, у тебя с собой телефон? Мой остался наверху. Позвони кому-нибудь попроси найти завхоза!».
Максим достал телефон из кармана, но, как он и подозревал, увидел в углу экрана надпись «Нет сигнала». В конце концов, они находились в подвале.
«Нет сигнала...»
«Этого не может быть...» — пробормотала Дарья Викторовна себе под нос, поспешно направляясь к двери. «Эй? Есть кто-нибудь?» — крикнула она в замочную скважину, слегка постучав в дверь. Ответа не последовало.
«Ну, кто-нибудь должен в конце концов заметить, что нас нет, верно? Они знают, что мы должны быть здесь», — Максим попытался найти во всём этом что-то хорошее. «Думаю, нам просто нужно подождать...»
«Да, наверно...» — ответила учительница, снова глубоко вздохнув. Максим вытащил два стула из-под груды декораций и спортивного инвентаря, они сели и стали ждать. Максим в основном сидел в телефоне, чтобы скоротать время, Дарья Викторовна скрестила руки на груди и нетерпеливо постукивала пальцами, оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло бы её отвлечь.
В следующие пятнадцать минут или около того Максим заметил, что Дарья Викторовна начинает всё больше нервничать. Сначала она просто закинула ногу на ногу. Затем она стала чаще постукивать пальцами. Она то слегка сдвигалась на стуле, то потирала бёдра. Максим не придавал этому особого значения; в конце концов, пока мы ждали, делать было нечего, и любой человек, не говоря уже о такой деятельной женщине, как Дарья Викторовна, естественно, начал бы терять терпение.

Ещё через несколько минут такого же переминания с ноги на ногу Дарья Викторовна встала и начала расхаживать взад-вперёд по комнате, по-прежнему скрестив руки на груди. Стук её каблуков в тишине пустом подвале звучал почти гипнотически, как тиканье часов.
Обычно Максим не любил начинать разговор первым, но в этот раз ему захотелось нарушить молчание, чтобы хоть как-то скоротать время.
«Кажется, слишком долго не замечают, что нас нет, правда?..» — он попытался разрядить обстановку искренней улыбкой.
— Да... — ответила Дарья Викторовна, не оборачиваясь.
— Ну, хотя вы же сказали им никуда не уходить, пока мы не вернемся; но всё же, кому-то уже стоило бы проверить.
«Да, действительно...» — процедила учительница сквозь зубы, остановившись. Она прислонилась спиной к стене и скрестила руки на груди. «Максим, проверь, не появился ли сигнал?»
«Боюсь, что нет...»
В этот момент Максим заметил, что её голос и выражение лица из беспокойных стали откровенно тревожными. Может, ей было холодно? Может, у неё была клаустрофобия?
А может, ей нужно было в туалет?
Это действительно звучало правдоподобно. Максим никогда не видел Дарью Викторовну без кофейного стакана в руке, и сегодняшний день не стал исключением. Она только что опустошила очередной стакан.
В следующие десять или пятнадцать минут они болтали о всякой ерунде, но Максим видел, что она всё больше отвлекается из-за быстро наполняющегося мочевого пузыря, а он с интересом наблюдал за её борьбой.
Максим мог бы просто оставить её в покое, но что-то внутри его не могло сдержаться. Ему хотелось и подтвердить свои подозрения, и услышать, как красивая взрослая женщина признаётся в своей потребности.
«С вами всё в порядке?» — спросил он с самым невинным выражением лица. «Вы кажетесь немного взволнованной...»
— Ну да, — она разочарованно повернулась к Максиму, и он мог бы поклясться, что заметил в её глазах едва уловимый намёк на смущение. — Мы застряли здесь надолго. Это драгоценное время, которое мы могли бы потратить на репетицию.
— Верно...
Что-то подсказывало, что причина была не в этом, и язык её тела подтверждал это ещё больше, когда она перестала расхаживать по комнате и села, скрестив ноги ещё сильнее, чем раньше. Но на этот раз она ещё и слегка постукивала ногой. Каждый раз, когда она меняла позу, Максим видел, как она украдкой поглядывает на него, чтобы убедиться, что он не замечает этого.
Но он, конечно, все понимал.
Время шло, а помощи всё не было. Дарья Викторовна становилась всё более беспокойной и нервно вздыхала с каждой секундой. Несмотря на все её попытки скрыть своё затруднительное положение, признаки становились всё более очевидными: она то и дело наклонялась вперёд и раскачивалась на стуле. Втайне Максим задавался вопросом, когда ей станет настолько плохо, что у неё не останется другого выбора, кроме как открыто признать свою проблему. Но вместе с этим, ему было очень жаль свою учительницу. Поэтому он решил ещё раз проверить сигнал на телефоне — безуспешно.
«Нет сигнала...» — Максим вздохнул с лёгким напускным разочарованием. Дарья Викторовна слегка запаниковала, увидев, что ее ученик смотрит прямо на неё, и изо всех сил постаралась взять себя в руки и перестать ёрзать. Ей это отчасти удалось, но теперь она сидела очень напряжённо, а её ноги дрожали от того, как сильно она их сжимала. Учительница слегка кивнула и отвела взгляд, втайне надеясь, что Максим будет смотреть куда угодно, только не на неё. Как только Максим перестал смотреть, она тут же начала ёрзать ещё активнее, чтобы вернуть себе контроль, утраченный из-за необходимости сидеть неподвижно.
Максим повернулся к ней спиной, чтобы дать ей возможность прийти в себя, подошёл к двери и постучал в неё.
«Эй...», — прокричал я в замочную скважину. «Есть там кто-нибудь?..»
Дарья Викторовна наклонилась к двери и посмотрела на меня, застыв в ожидании. Она надеялась, что кто-нибудь услышит их и спустится проверить — может быть, уборщица или случайный ученик. Но никто не ответил. Максим едва расслышал, как учительница пробормотала себе под нос: "Чёрт..." — и продолжила ёрзать и раскачиваться взад-вперёд.
«Дарья Викторовна, вы уверены, что с вами всё в порядке?..» — снова спросил Максим. Он ожидал, что она снова примет напряжённую, но неподвижную позу, но на этот раз она не стала — или не смогла — перестать вилять задницей и теребить бёдра. Должно быть, ей было очень тяжело, раз она не могла перестать извиваться перед одним из своих учеников. Это начинало его возбуждать. «Вам что-нибудь нужно?»
«Нет, Максим, я в порядке, спасибо...» — Дарья Викторовна пыталась говорить спокойно. «Хотя я бы предпочла поскорее убраться отсюда, у нас много работы...»
Ага, конечно, работа — это главная причина, по которой ты хочешь уйти, подумал Максим.
«Да», — кивнул он. «Вам холодно? Тут есть несколько спортивных костюмов; я могу дать вам куртку, если хотите», — предложил Максим, делая вид, что только сейчас заметил, как она ёрзает, а не с самого начала.
«Я в порядке», — Дарья Викторовна продолжала отрицать очевидное.
«Вы уверены?» Максим не понимал, что на него нашло, но продолжал смотреть на неё, словно ожидая правдивых объяснений. Он приготовился к взбучке.
«Я же сказала, что со мной всё в порядке», — Дарья Викторовна начала говорить твёрдым тоном, но через несколько секунд ее губы задрожали и она сломалась. «Максим… Если честно… Мне ужасно хочется в туалет…».
«Ох...» Максим изо всех сил постарался скрыть волнение, которое испытал, услышав эти слова. Дарья Викторовна заметно покраснела от смущения.
«Кто-нибудь рано или поздно заметит, что нас нет, верно? Я уверен, что они начнут нас искать», — добавил Максим с ободряющей улыбкой.
«Я очень на это надеюсь...», — ответила учительница, нервно улыбнувшись. Максим не был уверен, стоит ли продолжать разговор, или лучше оставить её в покое, чтобы она могла сосредоточиться на своей проблеме. Он выбрал второе и занялся своим телефоном. В подвале повисла тишина, которую изредка нарушали шаркающие шаги Дарьи Викторовны, её нервное ерзанье и вздохи.
Прошло еще двадцать минут, а помощи всё не было, и Максиму стало скучно. В телефоне почти не осталось заряда, поэтому пришлось убрать его и только проверять каждые несколько минут, есть ли сигнал. Оставался только один источник развлечения — наблюдать за тем, как учительница литературы доблестно сражается с неизбежным зовом природы. Однако было похоже, что она проигрывает: теперь она не просто ёрзала, а почти постоянно скрещивала и раздвигала ноги, лишь изредка покачивая ягодицами или меняя позу. Её руки были крепко сжаты на коленях под юбкой, словно она хотела, чтобы они могли проскользнуть под юбку и помочь ей удержать шлюзы закрытыми.
«Максим...» — голос Дарьи Викторовны заметно дрожал. «Так и нет сигнала?..»
— Боюсь, что нет... — ответил Максим, и она громко застонала.
«И дверь никак не открыть..? »
Конечно, не открыть; с тех пор, как за ними закрылась дверь, ничего не изменилось; в конце концов, она не могла рассчитывать на то, что дверь откроется по волшебству. Максим понял, что этот вопрос показывал, насколько ужасным было её положение, ведь она начала понимать, что продержаться до тех пор, пока их кто-нибудь не найдёт, будет невозможно, и теперь искала другие способы облегчить своё состояние. Он всё равно попытался открыть дверь, но результат был тот же.
«Закрыто...»
Она нервно кивнула и вместо того, чтобы продолжать сидеть и ёрзать, встала и снова начала расхаживать по комнате, только на этот раз гораздо быстрее. Несколько шагов, пауза, скрещивание ног, несколько прыжков с ноги на ногу, потирание коленей друг о друга... Казалось, ничего не помогало. Было очевидно, что есть только одно решение проблемы: опорожнить мочевой пузырь до того, как это произойдёт непроизвольно. Должно быть, она поняла, что у неё не осталось выбора, когда начала оглядывать комнату.
«Вы что-то ищете?»
«Нет, ничего; просто ищу, чем бы заняться», — ответила она, но, очевидно, это была ложь. Максим прекрасно знал, что она ищет, во что бы справить нужду, если дело дойдёт до этого.
Он тоже инстинктивно огляделся, но увидел только разный хлам, несколько стульев, груду сценических декораций, баскетбольное снаряжение...
Стоп, баскетбол! Вот оно!
— Дарья Викторовна, — взволнованно заговорил Максим.
«Сейчас не лучшее время для беседы, Максим...» — ответила Дарья Викторовна, продолжая свой отчаянный танец.
— Нет, я просто вспомнил: сегодня вторник, а значит, скоро будет тренироваться баскетбольная команда. — Её глаза загорелись. — И у них наверняка есть ключ, ведь всё их тренировочное оборудование хранится здесь. — Максим обвёл рукой комнату.
«О, слава богу...» — с облегчением вздохнула учительница. «Во сколько они начинают?»

«Сейчас посмотрим...» — Максим взглянул на свой телефон. «Они должны начать в 16:00, то есть примерно через полчаса».
— О нет... — пробормотала Дарья Викторовна себе под нос, опустив плечи. — Значит, ещё минут тридцать, и я смогу... то есть мы сможем наконец уйти, верно?
— Я думаю, да.
«Ладно...» — прошептала она себе под нос, глубоко вздохнув, прежде чем снова сесть. Но вместо того, чтобы скрестить ноги или потереть их друг о друга, она сняла туфлю. Она поджала ногу под попу, села прямо на пятку и продолжила ёрзать в этой позе.
Однако её новый метод удержания мочи оказался эффективным лишь на протяжении чуть менее пятнадцати минут, после чего она внезапно встала и вернулась к гораздо более энергичному танцу. Дарья Викторовна не могла стоять на месте ни секунды; она почти непрерывно ходила по комнате маленькими, но быстрыми шажками, за исключением нескольких моментов, когда она останавливалась, плотно сжимала бёдра и подпрыгивала, а затем возобновляла движение.
«Максим... Сколько времени осталось?» — спросила учительница умоляющим тоном, как будто он мог сделать что-то, чтобы помощь пришла быстрее.
«Ещё пятнадцать минут», — ответил Максим, проверив время на телефоне. «Но кто-то должен прийти на несколько минут раньше, чтобы забрать инвентарь, если я не ошибаюсь.»
Вы отлично справляетесь, Дарья Викторовна. Не сдавайтесь.
«Нет, я не больше не могу терпеть...» учительница задрала юбку прямо перед учеником и одной рукой крепко сжала промежность поверх нижнего белья, лихорадочно роясь в вещах в подвале в поисках чего-нибудь, во что можно было бы справить нужду.
— Дарья Викторовна...
Максим застыл в шоке, когда она достала большую пустую широкую спортивную бутылку и открыла её, продолжая свой безумный танец. Я видел, что у неё остались считаные секунды, ведь она была в таком отчаянии, что даже не обращала внимания на то, что за ней наблюдает один из её учеников. Она бросила на Максима быстрый взгляд.
«Пожалуйста, отвернись...»
Максим отвернулся, но краем глаза видел, как она одной рукой стягивает с себя колготки и трусики, а другой крепко прижимает бутылку к промежности. Не прошло и секунды, как он услышал громкое шипение, а затем звук того, как внушительная струя ударяется о бутылку. Если бы он этого не видел, то мог бы поклясться, что кто-то включил садовый шланг.
Должно быть, Дарья Викторовна писала не меньше минуты, прежде чем я услышал, как струя постепенно ослабевает и в конце концов прекращается. Я услышал, как учительница глубоко вздохнула с облегчением. Честно говоря, Максим понятия не имел, что делать или говорить — в конце концов, не каждый день увидишь, как одна из твоих учительниц чуть не описалась, — так что он просто стоял и ждал, пока Дарья Викторовна отдышится, натянет трусики и одернет юбку, едва различая что-то краем глаза.
Максим был уверен, что за всю свою жизнь она не попадала в более неловкую ситуацию.
«Максим...» — Дарья Викторовна была первой, кто нарушил молчание. «Если ты расскажешь кому-нибудь об этом...»

«Не волнуйтесь, — заверил Максим. — Если кто-нибудь спросит, мы просто репетировали, чтобы скоротать время; ничего больше не было».
«Спасибо тебе...»
«Может быть вам… убрать это…» — Максим указал на бутылку, наполненную кристально чистой мочой учительницы.
— Ой, верно... — Дарья Викторовна отвела взгляд, и её щёки покраснели. Она взяла почти полную бутылку, плотно закрыла ее и положила в сумочку.
Через несколько минут Максим услышал слабое эхо чьих-то шагов, спускающихся по лестнице в сторону подвала. Он взволнованно встал и подошёл к двери.
«Эй...» — крикнул Максим, указывая учительнице на дверь. Она тоже встала. «...там кто-то есть?..»
Максим услышал, как шаги стали быстрее, затем раздался звон ключей, и через секунду дверь открылась. На пороге стояла учительница физкультуры Маргарита Михайловна.
«Что, захлопнули дверь?» — спросила она, скрестив руки на груди.
«Да», — ответил Максим. «Простите, это я виноват...»
«Что ты извиняешься передо мной? Это же не я застряла здесь», — она посмотрела на Дарью Викторовну, которая уставилась в пол рядом со мной. «Ты в порядке, Даша?»
«Да, я в порядке», — Дарья Викторовна вернулась к своему обычному строгому поведению, как будто это не она несколько минут назад выставила себя на посмешище. Это было довольно впечатляюще. «Но мне некогда, меня ждут ученики, нам надо репетировать».
«Ну ладно, давай, увидимся». Маргарита Михайловна прошла мимо нас и начала собирать баскетбольный инвентарь.
Учительница с учеником поднялись по лестнице и наконец вышли на улицу, где в глаза им ударил солнечный свет. Дарья Викторовна повернулась к Максиму.
«Максим, не мог бы ты сказать всем, что они могут идти домой?» Она выглядела измученной, что было вполне объяснимо. «Мы продолжим репетиции завтра».
«Конечно», — ответил Максим.
— И еще, пожалуйста...
- Не волнуйтесь, Дарья Викторовна, - Максим тепло улыбнулся учительнице. - Я никому не скажу.
«Спасибо, увидимся завтра». Она улыбнулась в ответ и направилась к парковке.
Максим пошел к зданию школы, засунув руки в карманы, с глупой, необъяснимой ухмылкой на лице.
Конечно, он никому не рассказал. Это драгоценное воспоминание было только его, и он будет наслаждаться им до конца своих дней.