Это был не ядерный удар. Не химическая атака. Никто не погиб и не получил ни единой даже мелкой раны, ни одно здание не пострадало. Но тот день, позже названный «Обосратусом», навсегда остался в памяти горожан как самый сюрреалистический и пахучий апокалипсис.

Устройство, сброшенное с неопознанного дрона на высоте пяти километров над центром города, не издало ни звука. Оно не взорвалось, а активировалось, испустив короткий, невидимый и совершенно безвредный для жизни и здоровья что людей, что оборудования импульс, который прошел сквозь стены, бетон и человеческие тела. Радиус — ровно пятнадцать километров. Эффект — мгновенный.

Город замер на секунду. И затем началось.

1. Президент во время совещания в своем дворце.
Бывший клоун, теперь ставший президентом, что-то оживлённо доказывал советникам.Его тело вдруг одеревенело. Он почувствовал, как низ живота сжимается в тугой, болезненный комок, а затем разжимается с силой поршня. Глухой, влажный звук, приглушённый креслом, прозвучал оглушительно в внезапно наступившей тишине. Тёплая волна густой хлюпающей массы быстро наполнила дорогие брюки. Он увидел такие же бледные, испуганные лица вокруг. Генерал, сидевший напротив, смотрел в пустоту, а по его форме медленно расползалось тёмное пятно. «Такого в сценариях не было», — единственное, что промелькнуло в голове у президента. Он не мог сдвинуться, прикованный к месту.

2. Судья, ведущая бракоразводный процесс.
«Суд заслушает стороны...»— она почувствовала, как её кишечник с мощью промышленного пресса избавляется от содержимого. Её мантия, символ неподкупности, не смогла скрыть последствий. Тёплое пятно быстро расползалось по чёрной ткани. Истец и ответчик, только что готовые рвать друг другу глотки, застыли, глядя на судью с одинаковым выражением шока и омерзения, сами будучи не в лучшем состоянии.

3. Бизнес-леди Галина на важнейших переговорах в Гулливере.
Она заносила руку,чтобы подписать контракт на миллионы. И замерла. Сначала — ощущение щекотки в глубине кишечника. Потом — чувство, будто внутри лопнула плотина. Её тело выгнулось, пальцы судорожно сжали ручку. Звук был похож на падение перезрелой дыни с высоты. Её белый деловой костюм, символ успеха и чистоты, мгновенно был обосран изнутри и даже частично снаружи. Партнёр из Германии смотрел на неё с ужасом, не понимая, но его собственный дорогой костюм тоже начал медленно темнеть в районе бедер от огромной кучи, внезапно вытолкнутой в него. Переговоры были сорваны.

4. Пара влюблённых, целующаяся у фонтана на Андреевском спуске.
Их романтический порыв был прерван синхронным спазмом.Они оторвались друг от друга с одинаковыми гримасами удивления и паники. Девушка почувствовала, как по её ногам, под тонкими джинсами, потекла густая теплота. Парень, пытаясь что-то сказать, лишь издал хрюк и почувствовал, как его штаны наполняются тяжёлой, влажной массой. Они стояли, глядя друг на друга, в луже, медленно растекающейся от их ног, а фонтан продолжал весело журчать.

5. Актёр Пётр, игравший в театре.
«Умри, несчастная!» — возгласил он. И в этот момент его тело пронзила судорога. Он почувствовал, как его кишечник опорожняется с силой, которую он приписывал лишь божественному вмешательству, но совсем иного рода. Коричневый поток хлынул по его сценической сбруе, тяжёлый и густой. Он умолк, уставившись на зрительный зал, пытаясь найти в этом знак. В зрительном зале зрители, один за другим, начали привставать с мест под аккомпанемент бульканья, бурления и звуков быстро вырывающейся на свободу слегка трещащей массы.

6. Курьер на велосипеде, Сергей, мчащийся по Крещатику.
Он летел под горку,наслаждаясь скоростью. Внезапно его живот скрутило так, что у него потемнело в глазах. Он инстинктивно сжал тормоза, но его собственный организм уже произвёл «экстренную разгрузку». Звук был смазан ветром, но последствия были наглядны. Его шорты мгновенно наполнились, тёплое содержимое выплеснулось на бёдра и на раму велосипеда. Он съехал на тротуар и, шатаясь, пошёл, оставляя за собой густой, пахучий след.

7. Военный на блокпосту на выезде из города.
Солдат с автоматом,бдительный и суровый. Он стоял, вглядываясь вдаль. Спазм был таким резким, что он чуть не выронил оружие. Он почувствовал, как камуфляжные штаны наполняются жидкой, тёплой массой. Он не мог покинуть пост. Он так и остался стоять, сцепив зубы, глядя в пустоту, пока по его ногам стекали струйки, а его товарищи рядом делили его участь.

8. Фитнес-тренерка Яна, проводящая занятие на Пейзажной аллее.
«И ещё раз! Присед!» — кричала она. И на самом глубоком приседе её тело отказало. Вместо напряжения ягодиц произошло их полное и безоговорочное расслабление. Громкий, влажный хлопок оглушил её и десяток подопечных. Она рухнула на искусственную траву, чувствуя, как густая тёплая каша с хлюпаньем растекается под её лосинами. Вокруг царил хаос — её группа, одна за другой, переживала тот же процесс.

9. Журналистка, ведущая прямой эфир с Европейской площади.
«Мы видим,что в городе происходит что-то странное...» — говорила она в камеру. И её лицо вдруг исказилось. Она почувствовала, как её кишечник опорожняется сам, быстро и неудержимо. Тёплая жижа заполнила её колготки под строгой юбкой, дойдя до туфель. Она замолчала, её глаза наполнились ужасом. Камера показывала, как она медленно опускается на землю, не в силах стоять. Прямой эфир стал историческим.

10. Водитель маршрутки №520 на мосту Патона.
Он ругался на пробку.Внезапно его пронзила знакомая, но адски усиленная боль. Он вскрикнул и приподнялся на сиденье. Это была ошибка. Под ним разверзлась хлябь. Звук был ужасающим. Пассажиры сзади сначала начали возмущаться, но через секунду их крики сменились ругательствами, так как волна докатилась и до них. Маршрутка превратилась в движущуюся ловушку, наполненную ароматом и облегчением.

11. Бариста в кофейне на Подоле.
Он создавал латте-арт. Идеальная розочка. Внезапно его рука дрогнула. Не от нервов. От мощнейшего спазма внизу живота. Он почувствовал, как по его ногам, под фартуком, потекла густая волна. Он отшатнулся от аппарата, оставив на полу грязный след. Все посетители кофейни в этот момент переживали то же самое. Аромат свежего кофе был мгновенно побеждён.

Город погрузился в немыслимый хаос. Не криков ужаса, а тихих хрюков, всхлипов и всепоглощающего запаха. Транспорт встал. Связь умерла не из-за помех, а из-за того, что никто не мог говорить — все были парализованы неудобством.

Это была атака, против которой не было защиты. Она не отнимала жизни. Она отнимала чистоту штанов. И город, величественный и древний, на несколько часов полностью остановился, погрузившись в тихий, тёплый и невыносимо пахучий кошмар.