Спешите видеть - Таня. Красивая, стройная девушка с роскошной гривой волос. Она выросла в богатой семье. Та самая "натура утонченная, Достоевским увлеченная". Училась Татьяна на филологическом факультете педвуза, и знала, что по окончании откроет свою школу английского. Среди студентов она своим положением не кичилась, вела себя скромно, но все равно это было заметно. Дорогие брендовые вещи, поведение в быту, и даже жесты. От поклонников отбоя нет. Но Таня одинока. Не потому, что всех отшивает. А потому что общих интересов нет. Паша - компьютерный гений, постоянно что-то мастерит, но даже не читал "Преступление и наказание". О чем с ним говорить? Серега - двинут на охоте и оружии. Жуть. Оружие - это очень страшно, оно убивает. А стрелять в бедных невинных животных - это же ужас! Лучше бы английский свой подтянул, а то на занятиях пык-мык. Алексей - этот походчик. На занятия приходит чуть ли не с ветками в волосах. Увлеченно рассказывает, как ездили в очередную глушь. Звал Таню. Узнав, что там не будет душа и нормального туалета, девушка немедленно оказалась. Писать за елкой, чтоб все видели ее голую попу?! Увольте.
Кстати, по поводу туалета. Позывы Таня ощущала еще на предпоследней паре. И сейчас она испытывала сильную потребность посидеть на унитазе. Туалет в универе? Да ни за какие коврижки! В лучшем случае - поменять прокладку. Но по нужде - ни за что. Таня всегда терпела до дома. Перегородки без дверей, где ее сокурсницы раскорячиваются над грязными унитазами или залезают на них ногами... И что, ей перед всеми так же?! Фууууууу... Таня брезглива. И стеснительна. Мама, доктор наук, так воспитала. "Если нужно в уборную, шмыгни так, чтобы никто не видел, куда ты пошла! Настоящая женщина не должна опускаться до подобного" - поучала маман. Еще в детстве научила дочь садиться на унитаз так, чтобы ничего не было слышно в процессе.
В итоге Таня брезговала зайти в универский туалет даже чтобы помыть руки. Заходишь - а там какая-то студентка, нагнувшись над унитазом, извергает поток, как из пожарного шланга. Таню аж замутило. Сейчас она быстрым шагом шла к метро, прикидывая, не будет ли возможности где-нибудь посетить туалет. Синие кабинки у метро отпадали сразу. Один их вид вызывал у Татьяны рвотный рефлекс. Вот бы были такие туалеты, как в гостинице Рэдиссон, где они жили летом в Дубае. Кабинки с шумоизоляцией, белоснежные унитазы, одноразовые накладки, мягчайшая бумага, жидкое мыло и ароматные влажные полотенца. Это был единственный туалет, в который она не стеснялась заходить.
Но сейчас всего этого нет, а Таня поймала себя на том, что держится рукой за низ живота. Ничего, в метро тепло и терпеть будет легче. Но на эскалаторе Таню скрутило так, что пришлось скрестить ноги. Девушка с отчаянием понимала - до дома она не доедет, и лихорадочно просчитывала варианты. Попроситься у сотрудника метрополитена пустить в туалет? Позор какой... Спина покрылась испариной. Выскочить на станции и забежать таки в синюю кабинку? Ага, и приехать домой заблёванной. Писать. Писать, писать, писать. Очень хочу писать, сигналил мозг. Таня остановилась в конце платформы, где было поменьше людей. Она представляла, как выглядит. Бледная, лицо в бисеринах пота, ввгнутая спина и скрещенные ноги. Хорошо, хоть никто не лез - "Девушка, вам плохо?"
Таня покачнулась, и пришлось отставить одну ногу, чтобы не упасть. Мышцы между ног непроизвольно расслабились, совсем чуть-чуть, но этого оказалось достаточно - Таня почувствовала, что как будто струя кипятка вытекла из ее щелки и намочила кружевное белье. Отчаянным усилием она предотвратила катастрофу, сжав мышцы до предела. Чуть расслабилась, чтобы перевести дыхание, но тут же ощутила, что промежность снова непроизвольно расслабляется. Еще одна струйка. Почему так горячо?Глубоко вдохнув, она попробовала вернуть контроль. Но мышцы уже не слушаются. Они вышли из подчинения. Таня ничего больше не могла сделать. Организм сдался. Потекло. Струя горячей жидкости начала заливать кружевные трусики из Gulfstream, тщательно выбритый лобок, ажурные колготки, стекая по ногам, прямо в дорогие ботиночки из натуральной кожи... Ботиночкам однозначно хана. Впитают запах на раз, не отмоешь.
Утонченная книгочейка Таня, еще на первом курсе свободно владевшая английским, дочь двух докторов наук, сейчас стояла на платформе и вульгарно писала в колготки. Хорошо, что на ней черная юбка в пол.
Таня тяжело дышала, ей было больно. Она знала, что если у нее потекло, то уже не остановиться. Несмотря на происходящее, она все еще мучительно хотела писать. Так как терять было уже нечего, Татьяна чуть нагнулась вперед, и немного напрягла мышцы живота. Поток усилилился, живот пронзила боль, Таня тихо вскрикнула. Трусы промокли полностью, колготки тоже - и спереди, и сзади. Ботинки наполнились таниной жидкостью и теперь она выливалась через верх. А из нее все текло и текло. Наконец, давление внизу живота начало спадать. Моча почти вся вышла, и теперь чуть подтекала небольшими струйками, которые Таня контролировать уже не могла. Не было сил. Но боль внизу живота никуда не делась. Девушка отошла в сторону от большой лужи, и попыталась отдышаться. Села в подошедший поезд, стараясь держаться подальше от людей. Казалось, состав еле тащится и путь занял вечность. На эскалаторе Таня описалась еще раз. На подходе к дому - еще раз. Оба раза непроизвольно. Мышцы просто отказывались слушаться и жидкость текла бесконтрольно.
А ведь еще предстояло объясняться с мамой, по какому случаю дочь приехала с мокрыми штанами, испортив дорогую обувь.
З. Ы. Рассказ, разумеется, вымысел. Но прототип героини реальный.
Отредактировано Tridognait (19-10-2025 19:04:25)