Эмилия примчалась домой. Все утро она провела с друзьями. Приближался полдень. Времени на завтрак не оставалось, поскольку она опаздывала на репетицию. Измученная жаждой больше, чем голодом, Эмилия наспех выпила бутылку воды и съела яблоко. Эмилия только что получила место стажера в серьезной балетной труппе, и правила были строги. Если Вы пропустили всего одну репетицию или опоздали без уважительной причины, Вас немедленно отчисляют. Эмилии невероятно хотелось закрепиться в труппе и войти в основной состав. Как и большинство балерин, она была весьма самокритична и очень следила за своим весом. Эмилия была невероятно стройна и грациозна, но хотела выглядеть еще лучше, глядя на великолепных балерин своей труппы. Съев яблоко и выпив воду, она вспомнила совет своей подруги Кэйти относительно мочегонных таблеток, выгоняющих лишнюю жидкость из организма и помогающих выглядеть лучше. Накануне она тайком взяла несколько таких таблеток у матери и, понятия не имея о дозировке, проглотила две штуки.
- Эмилия! - позвала мама, - ты собираешься ехать, или хочешь опоздать!
- Да, мама, я только схожу в туалет, - крикнула Эмилия из спальни.
- Сходишь в студии, дорогая, скорее одевайся и поедем! - мама открыла дверь спальни.
Эмилия посмотрела на часы, стоящие на туалетном столике, и ужаснулась. Через пятнадцать минут начиналась репетиция, времени ни на что уже не оставалось. Она поспешно сняла джинсы, трусики и топик и надела балетные бледно-розовые колготки и синее трико.
- Эмилия, скорее же! - кричала мама, беспокоясь за дочь.
Эмилия вздохнула. Не имея времени решить, что же ей еще надеть сверху балетной одежды, она легкомысленно решила ехать прямо так. Она лишь взяла свои пуанты. Уже чувствуя наполнение мочевого пузыря, Эмилия с тоской посмотрела в сторону туалета, на который у нее не было времени, и решила, что вполне дотерпит до студии.
Оказавшись в автомобиле, Эмилия завязала свои длинные белокурые волосы в узел, затем откинулась на сиденье и стала смотреть в окно. Стояла теплая летняя погода, но ей было немного неуютно. Для балетного класса трико и колготок, конечно, достаточно, но для всего остального одежды на Эмилии было явно маловато, и она надеялась, что никто не будет разглядывать ее через окно. Тем временем Эмилия чувствовала возрастающую потребность, и жалела, что не сходила в туалет перед отъездом. Пока ничего страшного не было, но она ненавидела заниматься с полным мочевым пузырем, и задалась вопросом, сколько она выпила воды этим утром. Она выпила около литра воды в доме ее друзей, затем бутылку на завтрак, и немного сейчас, по пути в студию. Как и большинство балерин, она пила много воды, чтобы поддерживать нужный вес. Эмилия вспомнила, что не ходила в туалет с самого утра. «Обязательно нужно успеть сходить перед репетицией», - подумала она, слегка сжав колени вместе и поместив руки под бедрами.
- Что случилось, дорогая, ты выглядишь взволнованной? - спросила мама, остановившись на светофоре.
- Ничего, мама, я просто хочу в туалет, - ответила Эмилия.
Она посмотрела на свои бедра и попробовала расслабиться, чтобы не выглядеть напряженной. Эмилия ненавидела маму, вечно ворчащую на ее, но еще больше ей хотелось поскорее добраться до студии и бежать в туалет. Критической ситуации пока не было, но заниматься полтора часа без перерыва было очень проблематично. Она давно мечтала о собственной машине. Тогда, думала она, можно будет всюду ездить самой, без постоянно ворчащей мамы. Еще несколько поворотов, несколько светофоров, и они достигли студии. Эмилия посмотрела на часы на приборной панели, и поняла, что опаздывает. Она выскочила из автомобиля, услышав, как мама кричит: «Скорее, дорогая, сестра заберет тебя через полтора часа, хорошо?»
- Хорошо, мама, хорошо, - кричала Эмилия, устремляясь в студию. Проскочив входную дверь и холл, она ринулась было к туалету, но ее надежды относительно быстрого облегчения рухнули, когда она увидела, что в зале уже начиналась разминка.
- Проклятье, - сказала себе Эмилия, тяжело дыша. - Теперь я должна терпеть до конца репетиции.
И она помчалась в студию, где преподавательница, миссис Бурнс, начинала разминку.
- Почему ты так поздно? - спросила Эмилию ее подруга Стефани. Эмилия не ответила, поскольку преподавательница уже показывала разминочные упражнения у станка. Она надеялась, что миссис Бурнс не заметила ее опоздания, и к счастью ей не сделали замечание.
Как только Эмилия встала на пуанты, она почувствовала сильное неудобство, ощущение полного мочевого пузыря. Перерывы были строго запрещены в классе, миссис Бурнс всегда обращала на это внимание. Идея состояла в том, что если Вы танцуете в спектакле и захотели в туалет, Вы не можете оставить сцену, и должны научиться или не забыть сходить перед спектаклем, или терпеть до его окончания. Эмилия считала, что это глупое правило. Каждый раз после репетиции, почти все девушки мчались в туалет с отчаянными лицами, особенно если выпили много воды во время занятия. Стефани и Эмилия шутили по поводу этого, что кто-нибудь обязательно описается, если выпьет лишний глоток. И действительно, однажды их подруга Кара не добежала до туалета и описалась прямо в коридоре. Вскоре об этом узнали все, и над бедной Карой постоянно подтрунивали. Разминка продолжалась, и Эмилия начала понимать, как ужасно она хочет писать. В любой другой ситуации она давно пошла бы в туалет, но здесь, в балетном классе, нет никакой возможности уйти. Не было другого выбора, кроме как терпеть.
- Что случилось, ты выглядишь как-то неуверенно сегодня? - спросила Стефани, заметив нервозность подруги.
- Правда? Я хочу писать, Стефани, я не успела перед репетицией, - ответила Эмилия.
- Ничего себе, смотри не описайся, как тогда Кара! - захихикала Стефани.
Эмилия на мгновение взглянула на Кару и вспомнила ее несчастный случай. Она ужаснулась при мысли, что может описаться, не имея другой одежды, кроме трико и колготок.
- Стефани, я не ребенок, я не собираюсь попадать в аварию подобно маленькой девочке, - ответила Эмилия, убеждая в этом больше себя, чем подругу.
Работа у станка продолжалась. Какое-то время это было терпимо для Эмилии, но при увеличении интенсивности упражнений ее мочевой пузырь начал требовать к себе внимания. Во время выполнения наклонов она чувствовала сильное давление.
Ее трико плотно облегало слегка выдающийся низ живота. Она очень хотела писать, но знала, что никакой возможности выйти до конца репетиции нет, и приготовилась терпеть.
- Ну как ты? - спросила ее через некоторое время Стефани.
- Стефани, я ужасно хочу писать, действительно ужасно, - ответила Эмилия.
- Ты же знаешь, что тебя не отпустят в туалет, что ты собираешься делать? Ты сможешь дотерпеть? - забеспокоилась подруга.
- Боже, я надеюсь, что смогу, но мне становится очень больно.
Эмилия cжала ноги вместе в надежде, что ее мочевой пузырь перестанет болеть. Она думала, что сможет продержаться, хотя знала, что с каждой минутой ситуация будет только ухудшаться. Начав делать прыжки, Эмилия почувствовала сильное увеличение давления, резкая боль пронзила ее живот. Она быстро cжала мускулы, бусинка пота скатилась с ее лба. Она поняла теперь, каких невероятных усилий ей будет стоить не описаться в танце, потому что она страшно хочет в туалет, и любой промах приведет к катастрофе.
Она смотрела вокруг, надеясь, что миссис Бурнс позовут к телефону или еще что-нибудь, что угодно, лишь бы можно было незаметно выскользнуть из класса и мчаться в туалет. Когда труппа перешла к вращениям, Эмилия стала чувствовать, что ее мочевой пузырь тяжелеет с каждой минутой, не давая бедной девочке сосредоточиться на технике выполнения упражнений. Ощущение жжения нарастало, Эмилию охватывал, впервые за много лет, настоящий ужас, настолько сильно она хотела в туалет. Ее мочевой пузырь время от времени пульсировал, посылая волны острой боли через все ее тело, и требовал облегчения. Эмилии оставалось лишь сильнее cжимать мускулы во время движения, чтобы уменьшить давление. Это пока помогало, но было ясно, что сил надолго не хватит.
Еще не прошла и половина репетиции, а Эмилия была на грани катастрофы. Работа у станка закончилась. Стефани и Эмилия перешли в дальний конец класса, ожидая своей очереди, чтобы выполнить ряд пируэтов. Эмилия уже не могла стоять спокойно; ее потребность писать была слишком велика. Она переминалась с ноги на ногу, незаметно нажимая руками на промежность. Она ужасно хотела писать, ее тело начало непроизвольно дрожать. И, что было хуже всего, давление продолжало увеличиваться. Выпитая утром вода и действие мочегонных таблеток, которые она приняла, делали ситуацию критической. Ужасная боль пронизывала ее промежность и низ живота, уретра отчаянно пульсировала.
- О боже, я хочу писать, пожалуйста, боже, не дай мне описаться прямо здесь, - бормотала Эмилия.
- Ты действительно очень хочешь писать? - спросила Стефани, видя, что подруга показывает явные признаки бедствия.
- О боже, я больше не могу, Стефани, - запричитала Эмилия, сжимая трико между ног.
Ее мочевой пузырь яростно бился, спазмы боли пронизывали бедное низ живота Эмилии. Слезы хлынули из глаз бедняжки, когда новая волна резкой боли пронзила ее тело. Эмилия изо всех сил сжимала промежность, пытаясь избежать катастрофы. «О боже, как же я хочу писать», - шептала бедная девочка.
В любой другой ситуации Эмилия давно бы уже описалась, и лишь отчаяное желание не опозориться перед подругами придавало ей силы. Эмилия не могла думать ни о чем другом, кроме агонизирующего мочевого пузыря. Она мечтала только о возможность мчаться в туалет и писать. Прямо сейчас, даже через одежду, но не здесь перед всеми. Ее бедствие увеличивалось с каждой минутой. Ее внутренности постоянно трепетали, мочевой пузырь раздулся до неимоверных размеров.
Пришла очередь делать вращения. Эмилия сделала все хорошо до последнего оборота и запнулась, слегка теряя баланс перед остановкой. Когда она остановилась, сразу почувствовала, что ее мочевой пузырь яростно сжался, и острая боль пронзила ее бедное дрожащее тело. Эмилия в ужасе замерла. Она стала безконтрольно дрожать и cжимать каждый мускул, немного согнувшись и стиснув рукой промежность в отважном усилии остановить надвигающийся взрыв. Так или иначе она сумела сдержать его и побежала за остальными балеринами, надеясь, что никто не заметил, как невероятно она хочет в туалет.
Новый приступ острой боли поразил ее. Ей казалось, что она чувствовует, как моча подошла к самому краю ее уретры. Бедняжка сжала промежность так сильно, как только могла, чтобы сдержать поток. Было так больно, что она не могла стоять. Слезы заблестели в ее глазах. Она испробовала все, чтобы управлять собой. Ей удалось справиться и на этот раз, но вдруг она почувствовала влагу в колготках.
Эмилия застыла в панике, поскольку небольшая струйка юркнула мимо ее сжатых губ и слегка намочила колготки. Девушка быстро поглядела вниз на свою промежность, но ничего не увидела. Она последовала за отальными, поскольку вращения продолжались.
Эмилия с ужасом осмотрела студию. Не было никакой возможности незаметно выскользнуть. Она знала, что преподавательница ни за что не позволит ей выйти в туалет, но поскольку ее потребность росла с каждой минутой, каким-то образом необходимо было туда попасть, иначе случится непоправимое. Бедная девочка задыхалась в панике, поскольку острая боль снова поразила ее тело. Она в очередной раз сжала мускулы, слегка склонилась, незаметно для преподавателя, и стала со страхом ждать своей очереди выполнять пируэты, совершенно не понимая, как она сможет их выполнить, не описавшись перед всем классом.
Эмилия попыталась сконцентрироваться на занятии, чтобы отвлечься от своей критической ситуации, но безуспешно. Ее ноги безконтрольно дрожали, бусинки пота появились на голой спине. Девушка перед ней выполнила пируэты, и подошла очередь Эмилии. Именно в этот момент ее промежность стала пульсировать, так как давление стало критическим. Как только Эмилия сделала несколько шагов, ее мочевой пузырь яростно забился. Ужасная боль не давала сконцентрироваться на пируэтах. Она cжимала каждый мускул своего тела, ее ноги дрожали, живот трепетал, но все было напрасно.
Быстрая горячая струйка обожгла ее. Через доли секунды Эмилия сумела остановить поток, хлынувший в колготки. Эмилия немедленно почувствовала, как внезапная теплая влажность покалывала ее прекрасные лобковые волосы. Бедняжка знала, что это только начало. Она поспешно посмотрела вниз.
Ее опасения подтвердились. Маленькое двух-дюймовое влажное пятно, темно-синее, появилось в промежности трико. Она чувствовала влажность в колготках и не имела никакого выбора, кроме как терпеть, поскольку уже начала двигаться поперек студии. На третьем повороте ее измученное вновь затрепетало. Она споткнулась, теряя равновесие. Новая струйка выскочила из сжатых дрожащих губ бедной девочки. Ее трико быстро начало темнеть.
- О нет!!! - кричала про себя Эмилия, отчаянно пытаясь восстановить контроль над собой и восстановить равновесие для последних пируэтов. Она была в шоке, последний раз они испытывала подобное, когда описалась в школьной поездке с классом в тринадцать лет. Только бы никто не не заметил влажное пятно на ее промежности! Невероятным усилием она остановила надвигающийся поток и сделать последний ряд пируэтов. Вернувшись на прежнее место, Эмилия осмотрела себя. Влажное пятно размером с ладонь образовалось внизу ее трико, и тут же еще одна небольшая струйка потекла вниз, прежде чем Эмилия смогла ее остановить. Ее мочевой пузырь горел и безконтрольно сокращался, и каждое новое сокращение было сильнее, чем предыдущее. Стенки мочевго пузыря ослабевали, и Эмилия знала, что не сможет долго держаться. Она замерла в ужасе, почувствовав, что последняя струйка начинает медленно распространяться вниз по правому бедру. Она глянула вниз и увидела достаточно большое темное пятно на трико и темно-розовую влажную полоску на колготках по внутренней стороне бедра. Боже, подумала она, надо срочно что-то делать, пока я окончательно не описалась.
Действительно, все только начиналось...
Внезапно преподавательница обратила внимание на Эмилию, заметив недостаток концентрации девушки в течение последнего ряда пируэтов.
- Эмилия, дорогая, что с Вами? Я знаю, что Вы делаете эти пируэты намного лучше, дорогая, соберитесь и попробуйте снова, - миссис Бурнс смотрела на Эмилию.
- Мне очень жаль, но я очень хочу в туалет, могу я выйти? Это - критическая ситуация, и я знаю, что это против правил, но мне действительно очень нужно, - Эмилия изо всех сил старалась держать себя в руках и выглядеть достойно.
- Эмилия, Вы знаете правила, Вы должны уметь контролировать себя. Повторите пируэты и покажите, как должна танцевать балерина, которой Вы хотите стать, - ответила преподавателница, думая, что Эмилия ее обманывает и просто ленится.
Эмилия поморщилась от боли и ужаса. Она должна сделать ряд пируэтов снова, одна перед всем классом. Она помчалась в другой конец студии, однако Стефани и несколько других девушек увидели ее влажную промежность
- О боже, Кэйти, она сейчас описается, - шепнула Стефани подруге, стоящей рядом с ней.
Кара, молодая девушка, которая описалась по пути в туалет несколько недель назад, начала хихикать, и скоро все девушки в классе заметили положение Эмилии и знали, что она вот-вот описается. Эмилия встала на пуанты, приготовилась к движению. Ее тело снова яростно затрепетало. Эмилия не могла уже ничего поделать, и довольно сильный поток в течение двух-трех секунд промочил ее колготки и трико. Большое темное влажное пятно заблестело в огнях студии. Эмилия сумела прервать его до того, как она начала выполнять пируэты, но во время вращения она чувствовала распространение влажности через колготки и трико. Когда она остановилась в другом конце студии, то увидела, что темный влажный оттенок шириной в два дюйма достиг колена, и мокрая полоса была видна уже и на левой ноге. Моча все еще сочилась сквозь колготки и трико.
- Эмилия, что это было? Сколько лет Вы изучали балет? Встаньте прямо. Позвольте мне помочь Вам, - сказала миссис Бурнс сердито. Эмилия замерла, увидев, что ее преподавательница идет к ней.
Бедняжка все еще надеялась, что миссис Бурнс поймет ее отчаяную ситуации и позволит выйти в туалет прежде, чем случится непоправимое. Но преподавательница невозмутимо подошла к ней, положила одну руку на поясницу Эмилии, другой на ее живот, и слегка нажала с обеих сторон, чтобы показать Эмилии надлежащее выравнивание. Внезапный физический контакт, объединенный с нажатием руки миссис Бурнс на живот, вызвал острейшую волну боли в ее теле. Эмилия задыхалась, новый поток мочи полился через одежду, прямо под рукой преподавательницы. Эмилия начала кричать, слезы хлынули из глаз. Моча струилась через ткань и текла вниз по ногам Эмилии. Девушка чувствовала, как горячая влажность распространяется по колготкам, а промежность уже полностью промокла. Она снова сумела остановить поток, но измученная уретра не могла больше переносить эту пытку, ее мускулы ослабевали.
Эмилия не удержалась на пуантах и неуклюже опустилась. Преподавательница переместила свою руку ниже по ее животу и задела верх возрастающего влажного пятна трика на трико Эмилии. Она посмотрела на промежность Эмилии и заметила влажность. Эмилия густо покраснела, ее мочевой пузырь снова не выдержал, и новая струйка потекла по ногам.
- Эмилия, Вы в самом деле хотите в туалет?
- О боже, да, пожалуйста, отпустите меня! Я не могу больше терпеть! - простонала Эмилия в слезах. Все новые и новые струйки просачивались сквозь влажную промежность.
- Хорошо, Эмилия, я Вас скоро отпущу. Но я хочу, чтобы все обратили внимание. Мы не можем бегать в туалет в середине спектакля, не так ли? Вы должны научится терпеть. Итак, Эмилия, выполните еще раз эти пируэты, на сей раз правильно, моя дорогая, и затем можете идти в туалет, прежде чем Вы намочите пол. Быстрее, быстрее, давайте все правильно и не попадать в подобные ситуации!
Эмилия, все еще рыдая, помчалась на исходную позицию, и стала ждать пианиста, чтобы начать пируэты. Как только она встала на пуанты, ее мочевой пузырь снова яростно забился. Огромная волна давления охватила живот, и резкая боль пронзила ее мочевой пузырь, измученную уретру и ослабевшие мускулы. Это было невыносимо. Девушка задрожала и опустилась, огромная волна настигла ее. Ее несчастный мочевой пузырь послал сильный горячий поток, и она писала безконтрольно в течение двух секунд.
- О боже, я не могу это сделать, пожалуйста, отпустите меня! - причитала Эмилия, чувствуя, как моча сочится вниз по гладкой ткани ее колготок и на ногах появляются широкие мокрые полосы до самых пуантов. Огромное мокрое пятно на промежности трика была теперь влажна и солнечна и стартовая, стало распространиться вверх сзади и спереди.
- Эмилия, делайте пируэты, и можете идти. Делайте пируэты, или Вы будете немедленно отчислены!, - кричала миссис Бурнс.
Эмилия встала на пуанты, собрала все свои силы и выполнила пируэты, насколько это было возможно в данной ситуации. Она справилась с тремя из четырех пируэтов, но оступилась на четвертом и чуть не упала.
- Эмилия, почти. Попробуйте последний раз, дорогая, у Вас почти получилось.
- Я больше не могу, пожалуйста, я не могу сделать это. Я ужасно хочу писать!!! - рыдала Эмилия. Она билась в истерике, судорожно сжимая ноги.
- Эмилия, учитесь владеть собой. Потерпите, сделайте еще раз, и можете идти. Неужели это так трудно? - сердито ответила преподавательница.
Эмилия выпрямилась, вернулась на исходную позицию, попробовала начать заново, но сразу почувствовала, что ее ослабевшие мускулы больше не могут сдерживать это огромное давление. Моча стремительно потекла сквозь одежду, и Эмилия почувствовала, как намокают ее колготки и трико.
- О нет, я сейчас описаюсь, я не могу больше терпеть!!! - завопила она и остановилась в замешательстве и страхе.
Огромный поток хлынул через одежду на пол. Эмилия растерялась, не зная, что она делать и боясь выйти без разрешения. Громое шипение раздалось от ее промежности, поскольку поток неуклонно усиливался. Эмилия не могла пошевелиться и только плакала. Она безуспешно пыталась сжать руками промежность, но ее мочевой пузырь больше ей не подчинялся.
- Эмилия, я не могу в это поверить! Сколько Вам лет? Вы уже не маленькая девочка, а посмотрите - Вы даже не можете управлять вашим мочевым пузырем на репетиции. Идите скорее, пока Вы не залили нам весь пол, - сказала миссис Бурнс с отвращением.
Но было уже поздно. Эмилия не могла сдвинуться с места. Она никогда не испытывала такого унижения и такой чудовищной боли. Моча волна за волной вырывалась из ее тела и струилась по дрожащим ногам. Мягкая гладкая ткань ее колготок полностью промокла, и любой теперь мог догадаться, что Эмилия описалась.
Стефани и Кара с жалостью смотрели на подругу. Кара хорошо знала, что такое описаться на людях, но и она была поражена тем, насколько унизительно было положение Эмилии. Целый класс стоял и смотрел, как Эмилия писает, беспомощная и неспособная двигаться. Огромные потоки текли по ее ногам. Стояла абсолютная тишина, и лишь звуки шипения нарушали ее. Мокрое трико блестело в свете многчисленных ламп. Эмилия никак не могла остановиться и продолжала писать. Она то cжимала ноги вместе, и моча текла по передней части ее бедер, впитываясь в еще сухую ткань, то разжимала их, не зная, что делать, как остановить этот кошмар. Неспособная управлять собой, она писала непрерывно, поток за потоком вырывался из ее бедного тела и мчался вниз по ногам, впитываясь в трико и стекая пол. Моча была всюду. Она полностью промочила ее одежду и образовала большую лужу под ногами. Единственными звуками в комнате было шипение и плеск мочи на полу.
Эмилия продолжала писать почти полторы минуты, не в силах остановиться. Никогда в жизни ей не было так больно, и она была даже довольна, что наконец освободилась от этой невыносимой боли в мочевом пузыре, но как только она робко, сквозь слезы, посмотрела вокруг, она, словно в тумане, увидела полный класс, смотрящий на нее и смеющийся над ней. Эмилия наконец перестала писать и снова зарыдала, полностью осознав, что она только что описалась перед целым балетным классом. Не зная, что делать, она выскочила из студии, бормоча извинения, и помчалась в туалет. Там находились несколько девушек из другого класса. Они, конечно, заметили ее мокрые трико, колготки и мокрые следы на полу.
Эмилия опустилась на унитаз, прямо в одежде, и закрыла лицо руками. Как только она села, то снова стала писать, не успев раздеться. Полностью подавленная своей унизительной ситуацией, она стала думать, что ей делать дальше. Эмилия внезапно вспомнила, что сегодня, как назло, приехала в только в трико и колготках, не имея больше никакой одежды, чтобы переодеться. У нее не было ничего, чтобы скрыть скрыть свой позор, и она снова горько заплакала, задаваясь вопросом, как она будет ждать сестру и поедет домой в таком виде.
Через несколько минут девушка взяла себя в руки, сняла трико и колготки. Она вытерла ноги и промежность туалетной бумагой, затем надела трико обратно. Ее колготки полностью промокли, так же, как и пуанты. Она робко вышла из кабинки в одном трико, босиком, и быстро бросила колготки и пуанты в корзину. Трико все еще было мокрым впереди и сзади, но она полагала, что ей удастся это скрыть и подождать сестру на улице, избежав чьих-либо взглядов. Она пропустила вперед девушек, которые с улыбками посмотрели на нее, прислонившуюся к стене и прикрывающую руками влажную промежность. Она не знала, что она скажет сестре и маме.
До приезда сестры оставалось полчаса, Эмилия села на скамейку и стала ждать. Она то и дело поглядывала вниз на свою промежность, все еще очевидно влажную. Ее очень смущало то, что мокрое трико сильно облегало низ живота и довольно сильно просвечивало. Она сидела, прикрывая мокрое пятно руками. Но самое ужасное заключалось в другом. Несмотря на то, что она вышла из туалета десять минут назад, она внезапно поняла, что снова хочет писать. Эмилия не могла в это поверить, но это был результат неправильного приема мочегонных таблеток, большого количества выпитой воды и измученых ослабленных мускулов мочевого пузыря. Похоже, ее испытания еще не закончились.
Приблизительно через двадцать минут стали подъезжать родители за своими дочерьми. К этому времени Эмилия испытывала чрезвычайные неудобства, поскольку она снова ужасно хотела писать. Она не могла понять, почему через полчаса после такой ужасной катастрофы она опять так хочет в туалет. Эмилия не хотела возвращаться в студию, потому что к настоящему времени многие занятия закончились, и там полно народу, а она не хотела больше, чтобы люди видели ее влажную промежность. Она решила терпеть, пока не приедет сестра, и они смогут заехать в МакДональдс или куда-нибудь еще, где есть туалет.
Время шло, а сестра не появлялась. Эмилия знала, что сестра частенько опаздывает. Ее потребность с каждой минутой усиливалась. Знакомое давление снова вернулась, и резкая прнзительная боль раздутого мочевого пузыря казалась еще ужасней. Эмилия сильно волновалась, ее руки по-прежнему прикрывали влажное пятно от девушек и родителей, выходящих из студии. Многие из них не могли скрыть усмешку, и Эмилия изо всех сил старалась держаться непринужденно, но она ужасно хотела писать, и снова не знала, что делать. Она не могла поверить, как быстро ее мочевой пузырь переполнился на этот раз. Она снова была на грани катастрофы, но не решалась бежать в туалет в студию. Агония продолжалась.
Из дверей показалась Стефани, за ней шла Кара. Они увидели Эмилию и пошли к ней. Эмилия корчилась от боли, сжимая промежность руками.
- Эй, Эмилия, ты теперь не будешь смеяться надо мной? - хихикала Кара, подходя.
- Что ты здесь делаешь? Кто должен за тобой заехать? - спросила Стефани.
- Моя сестра, но она опаздывает, - ответила Эмилия, с тоской глядя на дорогу.
- В чем дело, ты снова хочешь в туалет? - спросила Кара, заметив постоянное раскачивание Эмилии назад и вперед и ее напряженный взгляд.
- Да, я не могу поверить в это, но я опять ужасно хочу писать!
- Так вернись в студию и иди в туалет, - сказала Стефани.
- Но я не хочу, чтобы кто-нибудь меня видел. Посмотрите на мое трико! - Эмилия убрала руки и подруги увидели все еще очевидное влажное пятно. К этому времени оно немного подсохло, это было по-прежнему заметным. Кара снова захихикала, посмотрев на влажную промежность Эмилии. Стефани огляделась вокруг. У дверей студии было настоящее столпотворение.
- Да, возвращаться в студию нереально. Что ты будешь делать? - спросила она.
- Я не знаю. Я надеюсь, моя сестра сейчас приедет. Я не смогу долго терпеть. Я сейчас опять описаюсь!
- Писай прямо здесь, мы никому не расскажем. Все равно трико у тебя уже мокрое, - сказала Кара.
- Конечно, Эмилия, мы обещаем, что никому не скажем, и никто отсюда ничего не увидит, - поддержала подругу Стефани.
Эмилия посмотрела на них, затем вокруг и поняла, что у нее нет никакого выбора. Несколько девушек из ее класса смотрели на нее. Эмилия попыталась отыскать глазами укромное местечко, но поняла, что сделать это будет нелегко. Боль была невыносима, но Эмилия все еще не решалась.
- Девчонки, я хочу писать, - стонала Эмилия, и слезы вновь хлынули по ее щекам.
- Так писай, никто не узнает, - сказала Кара, кладя руку на плечо Эмилии.
- Ты обещаешь, что никому не расскажешь, Кара? - молила Эмилия.
- Да, но только если ты прекратишь дразнить меня, хорошо?
- Конечно, Кара. Господи, я больше не могу!
К ним подошла еще одна девушка. Она с жалостью посмотрела на бедную Эмилию, собирающуюся описаться второй раз в течение часа. Эмилия попыталась потерпеть еще немного, но давление возобладало, и она неожиданно начала писать через трико, прямо здесь. Первый поток продолжался несколько секунд и снова намочил все ее трико. Несколько капелек потекли по бедрам Эмилии. Незнакомая девушка подступила ближе и смотрела на распространяющееся влажное пятно на трико Эмилии. Эмилия покраснела.
- Не смотрите! Мне так неловко! - закричала она, смущаясь.
- Давай быстрее, прежде чем подойдет миссис Бурнс, - ответила Стефани.
- О нет, только не это! - закричала Эмилия.
Она в страхе оглянулась и окончательно потеряла контроль. Бедняжка стала безконтрольно писать прямо в трико перед своей подругой Стефани, Карой и незнакомой девушкой, стоящей немного позади.
- О господи, какой позор, - рыдала Эмилия.
Моча струилась из ее промежности, стекая на гравий автостоянки. Эмилия cжимала ноги вместе, и струйки текли по ее голым ногам, сверкая на солнце. Кара и Стефани, раскрыв рот, смотрели на Эмилию, писающую прямо перед ними. Эмилии было ужасно стыдно, но это было все же лучше, чем снова описаться перед классом. Она знала Стефани, Кара обещала никому не говорить, но не могла понять, почему третья девушка продолжает смотреть на нее.
Тем временем Эмилия никак не могла остановиться. Длинные потоки горячей мочи текли из измученного тела бедной девочки. Мокрое трико прилипло и очевидно определяло форму и размер ее промежности. Слава богу, что это не белое трико, думала Эмилия, чувствуя, как ткань впивается в тело. Наконец ее мочевой пузырь полностью опустел, она перестала писать и сквозь слезы посмотрела вокруг.
- Ничего себе! Вот это да! - засмеялась Стефани.
- Пожалуйста, не говорите никому? Мне так стыдно! - умоляла Эмилия в слезах.
- Не волнуйся, не скажем, - ответили обе в унисон, - но ты лучше прикройся, посмотри на свое трико!
Эмилия посмотрела вниз на свою промежность и увидела, что трико стало практически прозрачным. Эмилия не на шутку перепугалась, но в это время подъехала ее сестра. Эмилия, сверкая мокрыми, помчалась в автомобиль, села на полотенце и сказала сестре, что она описалась перед всем балетным классом. Сестра засмеялась, и они поехали домой. Другие девушки из ее класса в это время ожидали родителей или ехали домой в собственных машинах, обсуждая несчастный случай с бедной девушкой, которая описалась в студии.
