не стал создавать новую тему, размещу здесь (полагаю и остальные рассказы Кираевой можно кидать сюда, чтобы не прыгать по веткам, как грится "весь сор-в одну избу" :

Опоздания и привычки

Каждая мама хочет, чтобы дочка росла хорошей девочкой, но некоторые очень уж напрягают. Впрочем, если повезёт, если быстро выработаются привычки и окружающая среда благоволит, напряг мало чувствуется. И только потом случай помогает понять, что жизнь могла бы течь легче.

Скажу о себе. С раннего детства меня приучали просыпаться "вовремя". Не очень понятно, зачем, я же никуда не уходила. А-а, наверное, чтоб завтрак не остыл. Но меня учили так тщательно умываться и одеваться, что, право же, завтрак можно было бы сготовить за это время.

Или хотя бы разогреть.

Мама, когда я пыталась бузить, говорила:

- Вот пойдёшь в школу, тогда узнаешь, что значит опоздать.

Однажды за едой передо мной оказался стакан с несладким чаем. Я и не думала, что он такой горький сам по себе. Заревела аж, а мама добавила столовую ложку сахара, размешала и говорит:

- Теперь понятно, как плохо опаздывать?

Пойдя в школу, я услышала, как ругают учителя опоздавших. У меня же привычка уже выработалась, да и школа была недалеко от дома, и уроки начинались в девять. Но меня будили так, чтобы и утренние дела делать не спеша, пусть и сонноватой, и всякие непредвиденные задержки покрыть, если вдруг что.

Маленькой бунтовать я не смела, а когда подросла - всё, привычка въелась, менять и незачем. И захочу, а позже не проваляюсь.

Всё изменилось, когда я после школы поступила в институт. Он был гораздо дальше от дома, до него приходилось ехать. И не только мне, обитающих неподалёку счастливчиков было "по пальцам". Казалось бы, раз люди едут со всех концов города, занятия надо начинать позже, чем в школах, кои у каждого под боком, как правило.

Ан нет. В восемь двадцать!

Спасибо ещё, что не ровно в восемь. Пришлось ломать твёрдую привычку, скороспешно создавать новую. Да, ещё добавился макияж. В школе, в старших классах, он занимал совсем немного времени, а когда выходишь в свет, в люди, волей-неволей хочется повыпендриваться. А то другие опередят и засмеют.

Я стала ходить невыспавшейся, хмурой, злой порой, стала невнимательной. Потом попривыкла, но напряг всё же ощущался. Неестественность. Особенно плохо было видеть в расписании, что другие курсы, даже вот второй, не все дни в неделю имеют первую пару. А мы, первокурсники, значит, парься... Первопарься.

Но и тут я бунтовать не смела. Тем более что опаздывали на первую пару одни мальчишки, и доставалось им на орехи порядочно.

И вот однажды совпало случайно несколько событий. После физры в бассейне я погуляла, встретила одноклассницу, мы с ней повспоминали школьные годы. Вечером я к занятиям не готовилась, не нужно было, а поприбирала свои школьные учебники, а по телику как раз шёл фильм о школьной жизни. "Доживём до понедельника" или "Чудак из шестого-бэ", уже не помню. А на ужин оказался на тарелке кусок пирога, точь-в-точь, что нам скармливали в школьном буфете. Неудивительно, что и сны после всего этого мне снились школьные.

И, похоже, всколыхнулась старая школьная привычка. Это я потом поняла, а продрав глаза, подумала проще: проспала! А почивала в каком-то умиротворении, без тени волнений, словно перед воскресеньем или ещё какими праздниками. Вот и решила, что виноват просто крепкий сон.

Опоздаю! Вскочила и заметалась. Главное - прийти во что бы то ни стало до звонка. Наспех оделась, кое-как сполоснулась, косметику проигнорировала. Есть не стала, кинула в сумку пару бутербродов. И если честно, не успела сходить в туалет. То есть не стала, боясь опоздать. Сэкономила время.

И полетела в институт.

В автобусе меня припекло. Ещё когда шла к остановке, особенно не хотела. А чуть только затрясло по дороге - ну просто невтерпёж стало. По-маленькому, но сильно. Чуть не взвыла, всю дорогу крутилась и вертелась, как на сковородке. Страшно, ещё ведь не знаю, когда такой "терпёж невтерпёж" прорывает, опыта нет. А нет опыта благодаря моей регулярной жизни, к которой меня приучила, спасибо ей, мама.

Как доехала, поутихло у меня там. Страх не поспеть до звонка снова возобладал над страхом описиться. И уже могу идти внешне спокойно, не давать поводов думать, что с тобой что-то не так.

До звонка, слава богу, успела. Есть минутка забежать в туалет. И тут я немножко напряглась.

Дело в том, что при моём регулярном образе жизни я очень часто приезжала в вуз до первого звонка. Аудитории не всегда были открыты, порой приходилось ждать под дверьми. Или выходила поболтать с подружкой о том, о чём в аудитории не стоит, посекретничать то бишь. И часто видела девиц, большей частью незнакомых, которые, еле войдя, сразу же направлялись в туалет.

Это удивляло. Если ты сходила перед выходом из дому (а иного я себе и не могла представить), то когда же успела наполниться? Оппилась, что ли, за завтраком? Или объелась за ужином, и тебе приспичило аж по-большому? Мы вместе думали, судачили, придумывали объяснения одно хлеще другого...

И вот я сама оказалась в такой же ситуации. Что обо мне подумают? Что злые языки скажут? Но воспоминание о том, как маялась в автобусе, подгоняло.

К счастью, одна девица, зашедшая в корпус сразу после меня, была "из таких". Ну, пристроилась ей в затылок и пошла.

Как только зашла, страх оказаться "белой вороной" сразу пропал. Потому что я ею стала! Все девчонки толпились вокруг зеркала и сосредоточенно мазались, ни одна кабинка не была занята! Я - единственная, кто зашла по прямому туалета назначению.

Ну, выбирать не приходится. Сидя на унитазе, думала сразу о нескольких вещах. Почему они мажутся здесь, а не дома? Придумала несколько объяснений:

а) дома запрещают родители;

б) младшая сестрёнка мигом распатронит всю твою косметичку, только выложи в ванной;

в) дома утром не вполне понятно, сколько у тебя времени, не опоздает ли автобус, не случится ли ещё чего, а тут всё ясно - мажься себе до звонка;

г) хочется повыпендириваться, выставляя напоказ баночки с элитной косметикой. Это более всего вероятно.

Вторая вещь, о которой я подумала чуть позже - это почему меня так прижало в автобусе. Ведь вылилось-то здесь не так уж и много, я такой объём запросто сдерживала. Правда, всё желтым-желто и вонюче, чувствуется ночной застой. Неужели только поэтому? Химическое разъедание, а не напор физического объёма.

Но потом решила иначе. Во всём виновата привычка сразу же после просыпания идти в туалет. Полезная, слов нет, но и коварная. Если не удастся сходить - выходит вред. У пузыря нет навыка утреннего терпежа, и он вот оказался совсем беззащитным, едва не подвёл. Удалось "ручным управлением" заставить его вспомнить, что такие объёмы он всё-таки сдерживает.

Кое в чём виноват и автобус. Однажды, в очень-очень раннем детстве, мне случилось застрять в лифте. Родители нервничали, и кто-то сказал, типа, мы отсюда никогда, похоже, не выйдем. Мне стало страшно, захотелось свободы и в туалет. Нет, обошлось, но какой-то страшок, точнее, неуверенность при попадании в закрытые, особенно тесные, помещения остался. Вдруг что случится, что и не выйдешь! Слабо-слабо, а иногда и проявляется.

Ещё была мысль о том, что быстрый слив - не медленный, хорошо ещё, что в сумочке салфетка. Надо и впредь её брать. А пока идёшь на свежем воздухе, надо попытаться, сдерживая пузырь, ещё и потихоньку выдавливать из кишечника газы, чтоб при резком самосдавливании живота звуков неприличных не выпрыгивало...

Проще всего оказалось, как уйти, не "беловороня" на пути из кабинки. Прозвенел звонок, и все намакияжившиеся и недомакияженные устремились к выходу. Надо только выбрать верную секунду и влиться в эту толпичку.

Первые неприятности обошлись, но меня продолжало тревожить, что я собралась неправильно, не так, как всегда. И это должно, непременно должно, так или иначе, раньше или позже - но аукнуться. Сказаться. Или непорядок во внешности, или внутри неудобство какое. Не верю, что обойдётся!

Каждый раз, когда кто-то со мною заговаривал, я со страхом ждала, что вот-вот что-то заметят и скажут. Пошла в туалет, к тому самому зеркалу, тщательно себя осмотрела. Даже рада была бы, если бы чего такое нашла. Но нет, такой сомнительной радости зеркало мне не доставило.

К последней паре я обнаглела и наводящими репликами приглашала знакомых высказаться о моей внешности. Но и тут ничего не выгорело.

Внутренние неудобства. Что может быть? Бельё я оправила, когда ходила в туалет. Голова была ясной, поскольку я выспалась, а страх опоздать прошёл. Ещё вот еда. В автобусе из-за этих проклятых позывов мне тошнотворило сжевать бутерброды, а на первой паре я бы пожевала тайком, да побоялась запивать. Увидят же! Потерпела немножко, и то - больше жажду, чем голод, пошла на переменке в буфет и поела. Всё, больше неудобств нет.

И всё же я упрямо не верила, что всё обошлось. Желудок должен заболеть, расстроиться непременно! В нашей семье питаться всухомятку считалось верным способом заболеть, может даже, язвой. Но и тут облом. Никак не желал болеть желудок, ну хоть тресни, хоть нарочно отравись! Но травить его специально нечестно, сухомятка должна выходить с ним один на один.

Я боялась себе признаться, что ищу недостатки позднего вставания только потому, чтобы не признаваться себе, что раньше вставала рано - зря. Что все мои жертвы, ну, не жертвы, но сонные неудобства были ничем не оправданы, что вполне можно было бы вставать и попозже, и ничего.

Чего боялась, то и пришлось испытать. Именно тогда, когда ставился будильник вечером того же дня. На какой час ставить? Ведь сегодня обошлось же!

Привычка не желала меня отпускать, и в тот раз я не решилась. Но через пару дней первую пару у нас вёл преподаватель, ставший недавно лауреатом конкурса "Препод глазами студента" в номинации "Мастер толерантности". Попросту говоря, за опоздания он ругал слабее других, а ещё его было запросто обмануть. И, поскольку цена опоздания резко снизилась, а совсем недавно мне вообще всё сошло с рук, я решила повторить.

Учла опыт. Сумку собрала заранее, с бутербродами и водичкой в бутылочке, с длинной соломинкой, чтобы пить из-под парты. Одежду расположила так, чтобы побыстрее надеть, получится эротический натюрморт. На ночь лишнего не пила, "промылась" пораньше, в конце дня. И ещё. Спать решила не в ночнушке, как обычно, а в том же белье, что надевала утром - чтоб не тратить на это время.

Конечно, не так вольготно, как в просторной ночной рубашке с кружевами. Но тут всплыло одно обстоятельство. Хоть и скромный, но опыт сна в одежде я имела. В основном, на вокзалах, когда путешествовала с родителями. Случалось и задремать на пляжном лежаке в бикини. Или, если в выходной встала и оделась, но почуяла себя усталой, невыспавшейся, то прилегла на кушетку. По-ночному днём у нас дома не заведено спать, а вот прикорнуть в одежде - ничего плохого.

В таких случаях, чувствуя себя защищённой, я засыпала быстро и спала недолго. Вернее, на долгий сон сонливости не хватало. Но главное, я знала, что засыпать необязательно, можно и просто полежать, глаза прикрыв или нет, подремать или просто позевать вдосталь, в полный рот. И оказывалось раз за разом, что когда над тобой не висит обязаловка, от родителей ли исходящая или от общего заведённого порядка вещей, то засыпаешь быстрее и спишь как-то легче, чем ночью.

Вот это-то мне и помогло. Лифчик и трусики помогли мне быстро засыпать, а запаса сонливости хватало на сон до утра. Нужно было только на живот не переворачиваться, а то чашки начинали давать на груди, а их края - на грудную клетку. А на спине спать даже лучше ночнушки - груди по переду не распластываются, сохраняют форму.

Прошло у меня всё путём с "мастером толерантности". И соблазн победил. Я теперь стала позднее вставать каждый будний день. То есть как по выходным, но в полной готовности к учёбе.

И привычка к непременному утреннему унитазу стала угасать. Мне всё легче и легче стало выдерживать автобусный терпёж. Я даже по выходным забывала сходить, а когда всё же вспоминала, то порой задерживала опустошение нарочно, чтобы тренироваться на будущее.

В общем, начала формироваться привычка к позднему вставанию в будни. Когда всё предусмотрено, страха нет, так отчего ж не ввести в образ жизни? Я же молодая, ещё и восемнадцати нет, самое время разобраться с привычками родом из детства, какие продолжать, длить, а какие дальше не тянуть.

Утреннее не-писание стало настолько лёгким, что я даже подумывала, не отложить ли посещение туалета на после первой пары. Но не решалась. Мало ли что, лучше уж помозолить глаза утренним макияжницам, чем обдуться прямо на лекции.

Но против случайностей никто не застрахован. Вхожу я однажды утром в корпус, а надо сказать, что преподы бывают разные. Одни требуют, чтобы вахтёры сами заранее отпирали нужную аудиторию. Другие берут ключ, отпирают и входят, а уж за ними тянутся студенты. Кто повреднее, тот, отперев, стоит у дверей и заставляет каждого пройти мимо, поздороваться и порой услышать ехидную реплику. А потом, пропустив мимо всех, закрывают плотно дверь и чуть ли не запирают. Всё, заход закончен, поезд ушёл!

Арнольд Валентинович был из "отпиральщиков". У него была привычка во время звонка держать руку на ручке двери. Если опаздывающие шли косяком, он их впускал и по стихании звонка, но как только поток прекращался, дверь немедленно закрывалась, а в отдельные разы и запиралась.

И вот иду я мимо, а он у двери уже. Поздоровались. Он что-то спросил - я ответила. Он опять спрашивает, не унимается. Речь шла о том, что многие студентки, сидящие выше первого ряда, стали ставить подошвы не на пол, а на спинки скамеек нижнего ряда, пачкать спины однокурсникам. Я-то не ставила, но сидела в гуще ставящих. Пришлось объяснять Арнольду Валентиновичу, что я тут ни при чём, показывать подошвы туфелек.

А тут звонок. Он меня впускает и захлопывает дверь. Что хочу в туалет, постеснялась говорить мужчине. Прошла, села. То, на что не решалась сама, стало возможным благодаря случайности.

Мучилась всю пару. Договор с пузырём, что он притихнет, действовал лишь на поездку в автобусе, и сложилась привычка опустошаться, войдя в корпус. Она и подвела. А надо, чтоб никто не заметил. У меня аж косточки трещали, так сильно я стискивала мышцы. Но обошлось.

После этого случая я решила, что бояться упустить не надо, но посжиматься придётся всю пару. Если времени ни минуты нет, на это можно пойти, чего там. И ещё - если несильно хочешь. Но это уже из спортивного интереса, потому что и при слабом зажатии внимание страдает, лекция плохо слушается и ещё хуже записывается. А если это семинар и на нём вызовут, то при напряжённой работе ума и разжаться недолго. Со мной такое раз случалось, даже со слабожужжащим звуком, хорошо, прокладка была вложена.

Так и пошла я терпеть все первые пары. Смотрю - снова привычка стала устаканиваться. Но это если за ужином пить мало. Против объёма никакая привычка не поможет.

Но пока всё касалось первого писса в день, дальше всё шло, как обычно. Сидя на первой паре, я с улыбкой вспоминала, как не так давно страдала в автобусе, маялась на лекции. Ну, дальше переносить первую струю было рискованно, да там и большая перемена, и туалет полон, и покушать-потусоваться хочется. И вместо этой пришла в голову мысль другая - сколькими "мальками" (то есть сходами "по-маленькому") в день можно обойтись?

Наклёвывается четыре: первый, как уже описала, второй - по возвращении домой, перед полдником, третий - где-то в начале вечера, и четвёртый - перед сном. "По-большому" не считается, это понятно, это особый заход в туалет.

Неужели смогу? Надо попробовать. Конечно, не напиваться лимонадом и кока-колами всякими, а выдерживать обычный водный режим. Напряглась - и получилось.

Да, цепочка из четырёх терпежей, но не экстрим. Привыкаешь.

Но один день - это не показательно. До него можно подготовиться, после - отдохнуть, отпиться. А вот можно ли постоянно так, на манер привычки? В ритм войти, чтоб без "до" и "после", а всегда "в процессе".

Я попробовала. Да, выходит. Дня три где-то продержалась. Но тут такое дело. Пока привычка не возникнет, всё время о "непоходе" в туалет думать приходится. Было бы для чего - я бы перетерпела и потом всё легче пошло бы. Не хочу, не хочу, а когда время привычное подойдёт - враз и захочу. Только вот зачем? Особой нужды в четырёхписании не ощущалось, так, спортивный интерес разве лишь. Поняла, что могу, и бросила.

Но после первого курса нас распределили по скаутским лагерям шеф-вожатыми. Условия там напоминали полевые, имитация, конечно, но она затронула и туалет. Он напомнил мне школьный - невысокие перегородки между "сидячими местами" и высокие порожки, перешагнёшь, присядешь - и считается, что снаружи не видно. А головы возвышались над перегородками, можно было общаться. То ли дело институт - там кабинки фактически отдельные, и двери есть на задвижке. Ладно, для школьниц "купе" не напасёшься, "плацкарта" рулит, но в туалете была одна закрытая кабинка для учительниц. А у скаутов - не было. Я, конечно, понимаю - ты не начальница, а старшая подруга, с тобой они на уважительном "ты" и всё такое, даже ночуем в одной комнате и переодеваемся. Но что-то должно быть врозь. А именно - туалет.

Может, кому-то покажется нелогичным - спим и переодеваемся вместе, чего ж в сортире розниться? Но тут есть разница кое-какая. Когда ты с малолетками переодеваешься, даже с полным обнажением, есть масса способов показать своё отличие в зрелости - тут и медленные плавные движения, и всяческое подчёркивание зрелых форм, бюста, и расчёсывание волос, и ненавязчивый показ того, что ты "на автомате" пользуешься косметикой. На манер, действительно, старшей сестры. Даже когда ты облачаешься в такую же, по сути, лагерную форму, есть способ показать, что воспринимаешь это как игру - но не словами сказать.

Потом я разобралась, почему всё там так было организовано - среди девочек-скаутов было много сирот. Приюты на лето разгружали, отправляя контингент в лагеря. А любой девочке нужна мама, не только для ласки и заботы, но и чтоб знать, как взрослеть, спросить доверчиво о том-о сём, вести себя как взрослея - в общем, пример для подражания. Или хотя бы старшая сестра. Вот нас, шеф-вожатых, для этого и прикрепляли к ним, и не совсем как начальниц. С начальницей не может быть достаточно доверительных отношений.

Переодеваясь на глазах девочек, ты показываешь им, какими они будут через несколько лет, как изменится тело, как должно измениться поведение. Нас инструктировали - с беседами не лезть, а только отвечать на вопросы. Создавать условия, чтоб к тебе могли обратиться с вопросом наедине, с глазу на глаз. И только если обнаружится, что интересующихся много, то ненавязчиво предложить им выйти на пикник и побеседовать. А тех, кто "не дорос", не трогать.

А вот насчёт туалета инструкций не было никаких. Сборы-то вожатых были в городе и общие, откуда им знать, как это обставлено в конкретном лагере? А обставлено, как оказалось - неважно. Главное, дела свои в туалете делаешь, как и маленькие девочки, с возрастом это не меняется, вот только напоказ приходится выставлять больше. Ладно, свои, будем считать, и так видели, хотя при переодевании ног я старалась не расставлять. Но хуже всего оказаться в окружении чужих скаутих. Тебя они не знают, уважать не обязаны, а вот подшутить могут, особенно когда при них пукнешь ненароком.

Нет, я считаю, что для вожатых должен быть отдельный туалет, или хотя бы нужник на одну персону. Вот хоть что говорите - а особый.

И вот тут я вспомнила о своей "четырёхходовке". Месяц в лагере стоит того, чтобы выработать привычку. Лучше приурочить "ходы" к началу приёмов пищи, потому что с полным пузырём - это не еда. Хотя, с другой стороны, если поесть быстрее всех и незаметно исчезнуть, то туалет наверняка пустой будет.

А иной раз удавалось обойтись и тремя заходами. Это когда у нас было плавание. Вода, намокшесть - сами понимаете. Мальчишки иной раз и по-большому умудрялись "выплюнуть" в воду, это у них шик был такой. И не признаваться, чьё это всплыло. А девочки и стеснительные, и чистоплотные, да и купальники у них сплошные.

Скажу об этом пару слов. На инструктаже нас строго предупредили, чтоб купальники были только цельные. Детям, то есть скаутам, об этом тоже скажут - но ненавязчиво. И шапочки, тапочки резиновые - всё как в бассейне.

А мы девушки молодые, восемнадцать едва стукнуло, тела стройные, бюстам лет мало, покрасоваться хочется, позагорать... Почему нельзя бикини? Спросили - нам ответили.

Бикини можно, но не всякое. Завязочки, тесёмочки, полосочки - отставить. Низ - плотно прилегающими шортиками, верх - с широкой полосой на спине и полными чашками спереди. То есть никакого выпендража, а скучное целомудрие. Но даже и в таком можно не всегда, а в отдельных случаях. Когда идёшь в поход и нет возможности переодеться. То есть когда сбросишь всё, что можно, и в том, что снять нельзя - бултых в воду. А потом сушишь на себе, сидя у костра или на ходу.

Правда, предупредили нас, некоторые начальники лагерей требуют, чтобы шеф-вожатые шли в поход в сплошных купальниках, надев поверх юбочку до колен или шорты, всё одноцветное. Вариант неплох, если забыть, что люди не только едят и пьют, а и наоборот делают. Но это вы на месте им там объясните.

И второй случай - когда загораешь вместе с подопечными на специально отгороженной солярной площадке. Что за дуб, всегда же на песке, у воды загорали. А вот и не дуб, а печальный опыт. Скауты - это только называются скауты, а так - сущие дети, за ними глаз да глаз нужен. Когда шеф-вожатая купается вместе с подопечными, она за ними следит, чтобы вышло из воды столько, сколько вошло (включая впрыгнувших). А вот когда начинаешь загорать, тебя размаривает, и кто-нибудь может этим воспользоваться, сбегать потихоньку искупаться. Без - о, ужас! - присмотра. И сгинуть. Если крикнуть не успеешь, а лишь пузыри запускаешь, никто и не почешется. Поэтому начальники лагерей стали отгораживать специальные площадки для загара подальше от воды. Там хоть засни, а никто не убежит, потому что собачка у входа привязана. Вот там можно в бикини тоже. Потому что ясно, что обнажаешься исключительно ради солнца.

Ну, у меня был модный цельняк, а позагорать ещё два месяца летних остаётся. И вот вхожу я в нём в воду, уже собираюсь спускать мочу, чтоб четвёртый раз в сортир не бегать, и вдруг думаю - что, если она не уйдёт сквозь материю, а будет наплывом кататься по телу, выдавливать придётся специально? Хоть материя и намокает, а всё ж такая, что и не поймёшь, проходит ли через неё вода.

Ладно, это несерьёзно, справлюсь уж как-нибудь. О другом подумала: сколько смогу вытерпеть в воде, когда терпеть сложнее? Вода - она воду из пузыря как магнитом притягивает. Зато сдача никому не видна, никакого позора. Самые такие условия для проверки себя. В конце концов, шеф-вожатая должна быть волевой!

И вот плыву я медленным брассом, ноги развожу, а промеж них зажимаюсь. А ведь и на суше не получается всё время сжимать сфинктер - то сожмёшь его, то прирасслабишь. В воде тем более. Плыву, смотрю, зажим и расслабуха пошли в такт брассовым движениям. И так легко стало, надо только не перерасслабиться, не потерять контроль. И всё естественно так. Сфинктер просто включился в общую циклическую работу мышц. За компанию, так сказать.

Люди нагуливают аппетит прогулками, а я тайно нагуливала тоже "аппетит", но другой - на выписывание из себя с удовольствием. Вряд ли в пузырь ощутимо прибыло мокрого, наверное, всё дело в утомлении сфинктера и расслаблении с большим кайфом.

Так я и сократила четыре до трёх в купальные дни.

Была и ещё одна причина, по которой туалетиться стоило незаметно. На скаутский лагерный месяц любой вожатой выпадут непременно критические дни. Так вот, если подопечные молоденькие, нам рекомендовали не светиться, вставить тампончик - и незаметно менять. Мало того - к малолеткам определяли бреющих лобок, чтоб меньше отличий было - и меньше вопросов. Это уж я потом поняла. А вот если у твоих скаутих самих вот-вот созреет в животике "помидор", тут используй внешнюю прокладку и меняй каждый день, деловито, не скрывая, пусть и не афишируя. Спросят - ответь, ненавязчиво упомяни, в каком возрасте это у тебя прорвалось, как ты испугалась - а не стоило.

Мне как раз такие попались. Вернее, мне их дали - наверное, потому что я волосики не трогала и грудкой обижена не была. Но как быть с туалетом? Меня же там будут видеть все, и кому не положено - тоже. Что толку в своей целомудренной вожатой, если ты в туалете можешь беспрепятственно полюбоваться на чужую "с кровью"? И потом задать вопросы, для которых ты, целомудренная, никаких поводов не давала.

Поэтому я предпочитала попадать в пустой туалет. То есть входить тогда, когда он свободен.

Когда я вернулась в город, первое время только вспоминала брассовое "накачивание" пузыря - в числе прочих курьёзных моментов. Но однажды дома, встав утром с постели, подумала, что надо бы хоть чуть-чуть тренироваться на каникулах, чтоб не терять "спортивную форму". То есть подождать с писсом "первую пару".

Как назло, хотелось в то утро очень. Организм привык к каникулярной расслабухе и с трудом подчинялся приказам. Я начала зажиматься с откатами, и тут вдруг вспомнила, как плавала в лагере брассом. Встала и начала руками делать такие же движения, а на ногах чуть приседала, по-лягушачьи разводя коленки. В воде ведь сила толчка намного меньше веса тела на суше и приседать глубоко незачем.

Сразу вспомнилось то моё лагерное плавание, задышалось как-то свободнее, спокойствие охватило и даже привиделись речные дали. Ритм общих движений тела стал помогать сфинктеру. Правда, забывшись, я чуть не брызнула, как бы в воду, "нагуляв аппетит". Вовремя опомнилась и стала в припомненном темпе "плавать" в уме, стоя спокойно. Только живот у меня циклически двигался, да напрягались-расслаблялись ягодицы. В чём-то и приятно даже.

И что же вы думаете - выдержала по часам всю "первую пару"! Правда, это время потеряла. Могла бы, скажем, погулять. Но лёгкость дыхания у меня была такая, что не на любой прогулке так тебе дышится. И общее чувство спокойствия. Так что не жалко времени.

В дальнейшем я купила и приспособила два резиновых эспандера. Один натянула горизонтально на высоте табуретки и клала на него ноги, потому что на табуретку ложилась местом "между бюстом и пузырём", повыше живота, и ноги перевешивали. А по эспандеру, ничего, скользили и поддерживались. А второй я брала между рук, он имитировал сопротивление воды гребкам. И так брассировала, как бы плывя верхом на мочевом пузыре. Здорово! Кто не верит, пусть попробует.

В сентябре, в начале второго курса, мы с девчонками обменивались впечатлениями от нашего скаутского лета. Оказывается, многим приходилось терпеть. И по "моим" причинам, и даже в походах - боялись отлучиться, отстать от строя, что тебя будут искать и найдут в самый неподходящий момент. С хохотом рассказывали, как чуть не лопались, и тихо - что в этом есть свой кайф. Когда присядешь, наконец, с нагим низом и расслабишься - это понятно, но и "в процессе", оказывается, тоже что-то такое кроется, кроме страха и неудобств, вплоть до боли. Была одна девчонка, которая даже хотела бросить шеф-скаутство и уехать домой, но вовремя распробовала в тугом пузыре неожиданное удовольствие и осталась. Мало того, она организовала среди своих малолеток состязание на терпёж, им-то не вредно терпеть прямо до описывания без сдачи и расслабления, молодые. Так это девчонкам так понравилось! Кто плавает лучше всех - они знали, кто быстрее всех бегает, кто садится "на шпагат", а вот кто дольше всех вытерпит? Всем интересно и всякая хочет победить. Превозмочь себя.

И те, кому она рассказала, сразу же составили такой же кружок. Меня тоже пригласили, но я думаю - а вдруг взрослым это вредно? Я со своей "четырёхходовкой" натренировалась, но если зажмусь насмерть, не лопнет ли чего? Не вступит ли моча в голову? Придись лечиться - как я врачу объясню, с чего это?

А однажды случился у нас тут один казус, кто-то вредным очень оказался.

У нас очень плохо убирают аудитории. Постоянно видим бумажки всякие под ногами, лепящиеся там и сям жёваные жвачки, обёртку от конфет, даже пустые бутылки попадаются - а то и недопитые. Ужас... если не привыкнуть к свинячению этому.

Даже уже почти и не замечали. Иногда только, когда техничка случайно заходит во время лекции, лектор, если душой болеющий, прерывает лекцию и начинает высказывать претензии - мягко, интеллигентно. А она ему:

- Ваши же студенты мусорят. Что же вы им-то не скажете, битых полтора часа про то-про сё толкуете, а о главном - ни гу-гу.

Однажды один из наших не выдержал, встал:

- Извините, нам деньги за немусорение не платят, не то, что вам. Пускай ваш оклад разделят между нами, тогда мы станем чистюлями.

Ну - крики, скандал, обидел рабочего человека. Какой же это работящий, коли так убирает?

И вот в тот самый день я прибежала в крутоярусную аудиторию в числе последних, прошмыгнула на край первого ряда, села, вдруг под ногой что-то - шнырк! Машинально поднимаю, а это бутылочка "Кока-колы", причём недопитая наполовину, плещется там. Я стараюсь такие выносить в мусорный ящик, это же позор для студенчества. Мало того, что посуду оставили по-барски, так ещё и не допили, богатство своё показывают. Но лекция уже началась, так что я просто поставила бутылочку под сиденье, не пролилась чтоб, и забыла до конца пары.

А вслед за мной опоздал Глеб. Есть у нас такой растютюй. И по моему пути, сюда же садится, рукой требует подвинуться. Ладно, места не жалко. Он пододвигается, и бутылочка переходит под его ноги.

Похоже, мой сокурсник и не позавтракал. Переждав самое начало лекции, начинает вытаскивать из сумки бутерброды и жевать. Лишь лектор посмотрит - челюсть застывает, в глазах появляется собачья преданность. Отвернётся - жевание нагоняет простой. Чав-чав-чав...

Доел, сглотнул. Мне аж полегчало. Могли ведь принять за сотрапезницу, он ведь мне бутерброд по-дружески в начале протянул. Я отказалась, но в это время лектор как раз от доски поворачивался к нам. Мог заметить еду, но не заметить отказа. Так что хорошо, что всё позади. И после чавканья лекция слышна чище стала.

Но радовалась я рано. Сосед начал шарить в сумке, чуть ли не выворачивать, шуршал ужасно. Потом заёрзал. Мне шепчет:

- Запить не найдётся?

Я только головой помотала. Мне бы, как вы уже знаете, "отлить", а запить - это не моя проблема. Ем и пью я на большой перемене в буфете.

Я отвлеклась, а потом смотрю - Глеб вертит в руках ту самую бутылочку. Нашёл-таки! На лице жажда борется с брезгливостью. Потом победительница этого "полуфинала" стала бороться с опаской, глаза застреляли в сторону лектора. Соломинки нет, хлебнуть можно только "из горла", дождавшись, когда говорун отвернётся. И ряд, как назло, первый. А-а, была - не была!

Студент, лишь только профессор стал терять его из поля зрения, вскинул бутылочку ко рту и сделал гигантский глоток, не сумев подавить характерный звук.

Вообще-то, я никому не советовала бы делать такие глотки. По собственному опыту знаю, что потом трудно всё это отправить в желудок, не затопив носоглотку, не закашлявшись, не забулькав. Сейчас же беззвучность важна, как никогда. Один препод, помню, хвастался, что слышит, как студенты сглатывают слюну. Хорошо, не этот вот.

Внезапно Глебово лицо позеленело, он вскочил на ноги, выпучил глаза.

- Фр-р-р-р-р! - исторглось изо рта содержимое, словно из пульверизатора. Проще говоря, полетело вдаль.

Лектор, заслышав неладное, быстро повернулся - как раз для того, чтобы встретить самые дальнобойные капли грудью. На меня кое-что тоже попало. Но гораздо меньше, чем если бы Глеб "дунул" в парту перед собой. Бутылочку он со злостью бросил высоко за спину, она там летала, вертелась, разбрызгивала, прежде чем улетела за задние ряды.

Сказать, что мы сильно удивились - значит, ничего не сказать. Но ко мне одновременно с чувством изумления пришло и чувство узнавания, потеснило первое. Я узнала запах. Запах перестоявшейся мочи. Очень похоже пахло из унитаза, когда я осуществляла утренний, первый "ход" своей "четырёхходовки"...

Вот нечему и удивляться. Кто-то догадался зло пошутить. Потом я узнала, что в мочу была добавлена какая-то едучая кислота, чтобы жертва не успела сглотнуть с ходу, не разобравшись. Здоровью полезнее, зато вреднее для репутации. Представляете, что устроил лектор?

Я, кстати, вызвалась постирать ему рубашку и джинсы в пятнах, но это уже совсем другая история...