Вампиры не писают

Автор Уилл Холден

*000*2023-02-26 01:11

Эд был, по общему мнению, почти до боли обычным парнем. С понедельника по пятницу он ездил на своём подержанном «Шевроле» на одну и ту же скучную офисную работу, обменивался одними и теми же посредственными шутками у одного и того же кулера с водой с одними и теми же дружелюбными, но ничем не примечательными коллегами. Потом по выходным он выпивал столько выпивки, сколько позволяла его зарплата чуть выше минимальной зарплаты, потом мылся, полоскался и так до бесконечности. Однако даже тогда была одна вещь, которая отличала Эда от его коллег по офису и завсегдатаев клубов.

Эд часто совершал скучные поездки на работу и разговоры о кулере с водой — разговоры, во время которых он почти всегда сам выпивал один или два бумажных стаканчика этой странной офисной воды комнатной температуры — с мочевым пузырём, всё ещё переполненным мочой прошлой ночи. И теми долгими ночами в клубе он выпивал рюмку за рюмкой, кружку за кружкой, наблюдая, как другие парни в отчаянии ковыляют в мужской туалет, чтобы «отлить», а затем совершал ту же самую одиссею ещё много раз в течение вечера, в то время как он остались у стойки, посмеялись над их слабостью и заказали ещё порцию. Эд не был уверен, когда именно это у него началось, но с тех пор, как он себя помнил, он как-то странно гордился своим несокрушимым мочевым пузырём.

У Эда было не много отличий на других парней вокруг него, но это был один талант — если его можно было так назвать — с помощью которого он мог легко выдержать соревнование по терпению почти с любым другим парнем, которого он знал… И когда дело доходило до соревнований по удержанию, всегда были вполне реальной возможностью обойти других в этом деле. Это было немного, но это придало ему тот небольшой заряд уверенности, который ему был нужен, чтобы пережить ещё один монотонный день.

Во время одной из субботних вечерних экскурсий в хорошо знакомый ему клуб Trancium Эд слишком поздно усвоил жестокий урок смирения. Обычно Эд справлял нужду не чаще трёх раз в день даже — нет, особенно — в те дни, когда выпивал. Ему было почти неловко отвечать на зов природы вместе с остальными пьяницами с их слабым мочевым пузырём. Однако сегодняшний вечер был другим по двум причинам: первая причина была достаточно простой. Он сильно перестарался. Его последняя прогулка в туалет была сегодня в полдень — его первое и единственное освобождение за день. Сейчас же было далеко за час ночи.

С тех пор он легко выпил не менее литра воды, немного чая, стакан апельсинового сока, и всё это было ещё до того, как он пришёл в клуб и решил выпендриться и заказать сразу пять сортов пива. Теперь даже кажущийся безграничным стойкий мочевой пузырь Эда был нежным и пульсирующим, и ему потребовалось всё, что было в его силах, чтобы удержаться от вытекания струй горячей жёлтой мочи из его хныкающей уретры в его белые свободно сидящие трусы. Другая причина? Что ж, это было бы той же самой причиной, по которой он сделал что-то настолько тупоголовое, как выпил, во-первых, столько пива сразу.

У Эда сегодня было свидание. С красивой, жизнерадостной девушкой с вьющимися розовыми волосами по имени Алисса, с которой он познакомился во время своего последнего визита сюда. Одно дело быть вынужденным сдерживать себя или, что ещё хуже, быть пойманным на сливе на публике при обычных обстоятельствах — уже совсем унизительно, но на свидании? Вне вопроса. Как и у любого здравомыслящего человека, у которого внутри три выпитых за день литра литра и тринадцать часов кипящей мочи бушуют, как цунами, против самого маленького в мире шлюза, чтобы спастись от перегруженного мочевого пузыря, Эд решил, что пора отлить, и вежливо извинился, чтобы пойти в мужской туалет.

Когда он поднялся со своего места, его накрыла новая волна отчаяния, и он громко застонал от мучительного усилия, которое потребовалось, чтобы удержать содержимое своего личного океана в целости и сохранности внутри себя, на краю его исчерпанных возможностей. Он хотел, чтобы оно как-то вернулось внутрь, это, конечно, не обязывало. Если бы он только знал, что эта единственная капля будет одним из последних подобий облегчения, которое когда-либо испытает его бедный мочевой пузырь. Он сжал ноги вместе, стараясь не показывать, насколько обезумевшим от отчаяния он был перед своей прекрасной спутницей, и осторожно заковылял к мужскому туалету.

Пока он шаркал очень медленно, изо всех сил стараясь не допустить ни одной течи, мужчины явно бесконечно менее хотевшие ссать, нежели он, легко шагнули перед ним, и к тому времени, как он добрался до мужского туалета — у единственной кабинки, конечно, просто ему повезло — образовалась очередь. Он закусил губу и чуть не расплакался, молясь каждому божеству, какое только мог представить, чтобы очередь двигалась чуточку быстрее. К тому времени, когда он оказался в начале очереди, Эд мог поклясться, что его мочевой пузырь, должно быть, был в объёме столько же, сколько шар для боулинга, а его руки нашли путь к карманам, где они сомкнулись удушающим захватом вокруг головы его бедного натужного, дёргающегося петуха.

Парень перед ним вошёл, и его пульсирующая моча чуть не выпустила ещё один рывок в предвкушении. Он ущипнул её, напоминая себе, что облегчение было близко, очень, очень близко… Но не здесь. Ещё нет. Внезапно краем глаза он увидел, как к нему неторопливо приближается предмет его свидания. Он догадался, что она, должно быть, направляется в дамскую комнату, и изо всех сил старался взять себя в руки, чтобы она не увидела его в его теперешнем жалком состоянии. Вместо этого она подошла прямо к нему. Его отчаянный член протестующе запрыгал вверх и вниз. Он был так близок, и теперь ему предстояло поговорить, так мучительно близко к облегчению и не показывая, в каком болезненном отчаянии он был. Это было почти слишком жестоко, чтобы вынести.

— Э-э-э-эй, Алиса, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы, — что э… что случилось?

Она издала низкий смешок, в котором была странная угроза. Эд почувствовал, как по его позвоночнику пробежали мурашки, и на этот раз это был не очередной предупредительный сигнал от напряжённого мочевого пузыря. Тем не менее, это не помогло, и он стиснул ноги ещё крепче, но слишком поздно, чтобы остановить ещё одну каплю, которая начала формироваться на кончике его напрягающегося члена.

— О, Эдди, Эдди, Эдди, ты очарователен.

Алиса легко провела тыльной стороной ладони по его щеке и прижала к стене. Он почувствовал, как его член снова дёрнулся, но уже по другой причине, и мгновенное изменение в ощущении чуть не заставило его потерять ещё один рывок мочи. Он невольно всхлипнул.

— Эй, Алиса, ты можешь просто подождать одну секунду? Просто я следующий в очереди и… — Он посмотрел вниз и замолчал, смущённый тем, что его мочевой пузырь был близок к тому, чтобы вырваться хлынувшим жёлтым месивом прямо ему в штаны.

Алиса даже не пошевелилась, просто ещё раз провела по его подбородку:

— Ты такой милый. Но я должна сделать признание.

— О д-д-да?

Эд запнулся, услышав звук смыва унитаза, журчание воды и осознание того, насколько близкое облегчение чуть не заставило его снова обоссаться на месте, но он напряг каждый мускул своего тела и вместо этого осторожно попытался оттолкнуть Алису от себя:

— Мне очень жаль, Алиса, но я обещаю тебе, что я скоро вернусь.

Однако её хватка была как железо и не поддавалась ни на сантиметр.

— Мне жаль тебя. Я не могу позволить тебе сделать это, Эдди. Видишь ли, мне действительно нужно тебе кое-что сказать. И это не может ждать ни минуты.

Дверная ручка повернулась, и вышел высокий мужчина с выражением блаженного облегчения, за которое Эдди отдал бы свою левую руку.

Другой парень вышел из коридора.

— Извините, — спросил он, держась так, как Эд отчаянно хотел, чтобы у него была свобода сделать это в данный момент. — Вы стоите в очереди? Извините, если прерываю, просто я выпил три кружки пива, и о боже… У меня глаза на лоб лезут!

— Да! — почти закричал Эд, слёзы выступили в его глазах.

— Нет, ссы прямо здесь! — это Алиса сказала ему.

Мужчина на мгновение посмотрел на них двоих с небольшим замешательством, прежде чем Эд услышал звук тихого шипения, когда спереди на брюках мужчины образовалось небольшое мокрое пятно. Мужчина, казалось, запаниковал, схватил себя обеими руками и без дальнейших колебаний бросился к унитазу, хлопнув за собой дверью.

Его мочеиспускание снова свело Эда и завистливо запульсировало, посылая толчок боли вверх по его мочевому пузырю и через его член.

— Зачем ты это сделала? — захныкал он, затем, едва веря, что слова слетают с его губ, прошептал дрожащим голосом: — Мне… мне действительно нужно срочно отлить, пониvаешь?

Даже через дверь Эд мог слышать ревущий поток того, что должно было быть по сути почти вдвое меньше той кипящей мочи, которой заполнялся собственный измученный мочевой пузырь Эда, устремляющийся со скоростью мощного водомёта в унитаз. Член Эда несколько раз яростно подпрыгнул вверх и вниз, умоляя об облегчении, но он всё ещё упрямо отказывался от него.

— Мне нужно было оставить тебя наедине, Эд, дорогой, чтобы я смогла сделать это!

Алиса приподняла его подбородок, прижалась губами к изгибу его шеи, и внезапно Эд почувствовал, как новая боль пронзила всё его тело. Та, которая почти заглушила его агонию, излучаемую его истерзанным мочевым пузырём. Почти. Словно два крошечных ножа вонзились ему в шею, а потом он почувствовал присасывание и ядовитое жжение в венах, и он начал слабеть.

— Как будто я пыталась сказать тебе, Эдди, дорогой, я не приглашала тебя сюда на свидание. Я пригласила тебя сюда на ужин. Ну, чтобы быть моим обедом, то есть. Но всё будет хорошо, видишь ли, через мгновение я высосу тебя, твою кровь досуха, и всё это уже не будет иметь значения.

Эд боролся, пытаясь выдавить крик, уйти, хоть что-нибудь. Но Алиса была такой сильной, и всё, что он мог сделать, это просто держать свои шлюзы закрытыми, потому что даже тогда Эду просто не удавалось проглотить свою гордость.

Как только Эд почувствовал, что начинает терять сознание, другой парень подошёл к нему, чтобы встать в очередь, и увидел их. Алиса шипела и визжала, как дикая кошка, и сбежала с места происшествия с невероятной скоростью, оставив Эду ничего не оставалось, кроме как рухнуть на пол, трясясь. Он не мог решить, что было хуже: жгучий яд, который теперь струился по его венам, или волны шока, которые с криком прокатились по его переполненному мочевому пузырю, когда он упал на пол.

— Вау, ты там в порядке, чувак? — спросил его случайный спаситель.

Эд схватил свой горящий член, не давая струе вытечь наружу, и кивнул, хотя знал, что это неправда. Ему понадобилось несколько попыток, но ему удалось всё же встать на колени, и он отчаянно вцепился в дверь мужского туалета.

— Пожалуйста… — умолял он. — Мне… мне просто нужно скорее…

Он скрутил ноги, как крендель, и постучал изо всех оставшихся сил в дверь:

— Не могу… Не могу больше терпеть… Пожалуйста…

— Э-э, извини, братан, — раздался рассеянный ответ с другой стороны двери, — Ты пропустил свою очередь! Туалет будет занят ещё как минимум несколько минут.

Эд, наконец, не выдержал и открыто зарыдал, изо всех сил цепляясь за свой пульсирующий член. Нет нет нет. Этого не могло быть. Эд даже не мог осознать, что его только что укусила вампирша. Всё, что он знал, это то, что независимо от того, что произошло после этого, он не мог просто потерять контроль и обоссаться посреди такого престижного клуба. Это было совершенно исключено. Он был Эдом с несокрушимым мочевым пузырём. Он не просто обоссался бы посреди публичного клуба, как какой-то слабак.

— Чувак, мне неприятно это говорить, но, может быть, тебе стоит просто… Иди. Что бы эта цыпочка ни сделала с тобой, похоже тебе нужна неотложная медицинская помощь. Тебе сейчас, наверное, надо в больницу. Никто не осудит вас, если вы сейчас вдобавок обоссышься. Чёрт, вон тот парень только что сделал это, и его даже не укусила какая-то чокнутая цыпочка, — попытался успокоить его мужчина в очереди.

— Нет, вы не понимаете! Я не обоссусь ут! Я этого не делаю. Я никогда этого не сделаю! — почти кричал он сквозь слёзы.

Эд почувствовал, как к нему пришла некая перемена. Внезапно жжение в его венах утихло. Его слух усилился, и звук прилива, которого он так отчаянно ждал, стал ещё громче, чем он ожидал. Почти оглушительный плеск воды добавил ещё больше мучений в его и без того измученный мочевой пузырь. Дверь туалета открылась, и он заставил себя встать, согнувшись почти пополам, схватившись за свою промежность, проковылял внутрь и закрыл за собой дверь.

Он мельком взглянул в зеркало, и если бы он не был в такой отчаянной агонии, он бы сделал двойной удар… Но не было времени думать ни о чём, кроме унитаза и шагов до него, и о предстоящем экстазе от вытекания более литра мочи из прорвавшейся плотины внутри его живота.

Наконец он остановился над унитазом.

После всего, через что он прошёл, это казалось сном. Эд мог поклясться, что почти слышал хор ангелов, поющих серенады, когда вытаскивал из брюк свой пульсирующий член, наконец расслаблял свою усталую, болезненно пульсирующую струю мочи. Или, по крайней мере, пытался это сделать, и… Ничего не произошло. Отверстие его члена оставалось плотно затянутым. Может, он слишком долго терпел перед этим.

Эд сделал глубокий вдох и попытался снова. И опять. И опять. И ещё раз. Тем не менее, как бы он ни старался, ничего не двигалось. Вот он, его раздутый мочевой пузырь выступает на несколько сантиметров спереди, вот он стоит прямо над унитазом, член его выставлен и готов к ссанью, но облегчение было как-то дальше, чем когда-либо. Он едва сопротивлялся желанию снова заплакать, зная, что это ничем не поможет себе.

Вместо этого он надавил на мочевой пузырь, надеясь запустить долгожданный поток вручную. Ощущение причиняло такую сильную боль, что он издал стон чистой агонии, но всё же ни одна капля мочи не вырвалась из его колотящегося мочевого пузыря, и это его беспокоило. Он отчаянно пытался вспомнить, какие ещё трюки с мочеиспусканием он слышал, когда было трудно начать ссать. Он подошёл к раковине, чтобы включить воду, и именно тогда он, наконец, осознал природу своего положения. Когда вода потекла, колени Эда естественным образом сжались вместе, но в этом не было никакой необходимости. Отражение Эда в зеркале исчезло. Эда укусил вампир, и теперь он тоже превратился в вампира.

Есть одна вещь, о которой никто не говорит, когда дело доходит до вампиров. Конечно, все знают, что они могут быстро двигаться, обладают нечеловеческой силой, пьют кровь и всё такое прочее. И все знают, что они не отражаются в зеркалах, не выносят солнечного света, чеснока, распятий, основ. Но есть кое-что ещё, что ни один вампир не может сделать после обращения, и, дорогие читатели, я подозреваю, что вы, возможно, уже догадались, что это такое — вампиры не могут ссать. Совсем. Всегда. Для большинства это не проблема. Вампиры не производят новую мочу, и любой нормальный человек, естественно, обоссался бы от боли в процессе превращения превращения в вампира, в тот момент, когда ему нужно в туалет, то есть  когда его укусили.

Эд, к несчастью для него, не успел поссать, когда был человеком, а теперь ему предстоит жить так вечность. И каждую секунду новой жизни он проведёт так же мучительно, как и в тот вечер. Это теперь его состояние навсегда.

Отредактировано EverGiven (26-08-2023 10:56:52)