- Войдите!
Юля поспешно вошла в кабинет, прижимая к груди толстую пачку документов, и положила на стол улыбнувшейся молодой служащей одну из бумажек.
Улыбка была настолько очаровательна и весела, что Юля на момент забыла о каменных нечеловеческих лицах, встречавших её в других кабинетах. Но одной улыбки было недостаточно, чтобы облегчить острую нужду опустошить мочевой пузырь.
Она в сотый раз за день прокляла бумажную систему, парализовавшую её университет. Она имела неосмотрительность забыть свой студенческий, без которого нельзя было зайти в туалет, и как назло ожидания кого-то, кто мог бы ей открыть, успехом не увенчались, как и поиски любого укромного места.
Так или иначе, ей требовалось заявление на временный пропуск. Потом, получив его, девушка была вынуждена идти заверять его по трём кабинетам. Пройдя их, девушка должна была завершить своё путешествие по роману Кафки визитом к специальному служащему, заверяющему её нужду сходить в туалет. И всё из-за забытого студака!
Выпив с утра слишком много кофе, готовясь к семинару, Юля жалела обо всём: о том, что её мочевой пузырь сейчас лопнет. О том, что подобрала тесные трусы. О том, что она - студентка не университета, а грёбаной квест-комнаты. О том, что её джинсы были достаточно узкими, чтобы давить на её растянутый живот…
И вот она стоит посреди очередного кабинета и пытается не трястись. Молодая служащая с сочувствием глядит на взволнованную чуть ли не до слёз красивую девушку с длинными каштановыми волосами.
- Странно, что они тебя заставляли бегать так долго. Обычно они все на месте до обеда… - сказала женщина, осматривая сначала саму студентку, а затем её бумагу.
«Нет, не странно», - подумала Юля.
«Они специально. Только специально люди могут так издеваться. Видят, что я хочу писать, и нарочно всё делают медленно. Эти грёбаные порядки»
На пару секунд её серо-зеленые глаза стали искрить слезным гневом, но очередной позыв вынудил её зажмуриться в предчувствии катастрофы. Её сфинктер был невыносимо напряжен. Слишком много жидкости всередине... Она не знала, сколько часов она уже ходит по кабинетам, чтобы собрать все справки – и это всё всего лишь для того, чтобы войти в женский туалет. Зачем ставить эти дурацкие считыватели карточек чуть ли не в каждую комнату?! Даже Кафка бы до такого не додумался…
Юля пыталась не дёргаться, но её губы продолжали вздрагивать, и через секунду очередной спазм вынудил девушку согнуться и сдавленно простонать.
- Пожалуйста, можно быстрее… Я…
- Так, я понимаю, что трудно. Но потерпи ещё. Расстегни штаны, пожалуйста, я должна проверить полноту мочевого пузыря, - сказала женщина уже более деловито, надевая белый халат и резиновые перчатки.
Юля поняла, что не имеет смысла прикидываться, и умоляющим взглядом посмотрела на служащую. По её щеке прокатилась слеза и упала на фиолетовый топ, прикрывающий нервно вздымающуюся грудь.
- Что? Зачем? Почему мне никто не верит?! Я не вру! – и по второй щеке скатилась слеза; она тут же закусила от боли губу, и с ужасом вспомнила, что даже если удастся взять последний документ за полминуты, к туалету будет очередь как всегда…
- Ну-ну, не плачь. Всё будет хорошо. Ты большая - вытерпишь.
Но у Юли потемнело в глазах и закружилась голова от осознания безвыходности и онемения самых нужных мышц. Чувствуя агонию насильственно полного мочевого пузыря, девушка уставилась на стену, как будто не услышав ни слова.
- Ты не переживай так, Юля. У тебя это последний документ. Потом сразу в туалет, слышишь меня? – мягко сказала женщина и положила руку ей на плечо.
Девушка молча кивнула. Она опустила руки, чтобы расстегнуть джинсы, но вдруг застыла. Юля хватала ртом воздух, но но не смогла сказать ни слова.
Застыв с распахнутыми губами, Юля увидела, как мир перед ней поплыл и, словно в страшном сне, ощутила, что её правое бедро залилось кипятком. Юля ахнула, а женщина застыла в шоке, увидев растущее вокруг её ширинки мокрое пятно, капающее на пол. Юлины щеки загорелись стыдом, её дрожащие ноги едва ли держали её в равновесии. Каким-то образом кричащий мочевой пузырь снова заклинило, и через пять секунд девушка перестала мочить штаны.
Как будто торопясь помочь, служащая внезапно расстегнула Юле джинсы – хотя для обследования было уже поздно, а девушке было уже всё равно: она стояла, будто парализованная, и начинала рыдать.
Юля охнула, когда её растянутый и вздутый, твердый от напряжения мочевой пузырь освободился от тесноты джинсов. Юлино тело всё время пульсировало, она быстро дышала, механически поглаживая рукой окаменелый мочевой пузырь.
- Да, действительно, помучили тебя эти сволочи, - с неподдельным сочувствием сказала врач, осматривая выпуклость на животе девушки и мокрые сливовые трусики, с которых в спущенные джинсы упало несколько желтоватых капель.
Чиновница оторопело смотрела на Юлины мокрые ляжки, между которых сорвалась ещё одна спонтанная капель, плюясь желтыми брызгами на снежно-белую кожу.
Юля взвыла, вцепилась ладонями в промежность, взвизгивая и хороня в глотке сдавленный крик. Женщина увидела, как между пальцами бедной девочки пробежало пару сильных струй желтой воды. Брызги долетели и до штанов служащей, не успевшей вовремя отойти. Юля запыхалась и начала умолять, краснея, едва ли сдерживая плач.
- Нет, нет… Пожалйуста, есть у вас бутылка... Ведро? Я не могу больше, прошу! - заплакала девушка.
- Нет, нет, к сожалению. Не бойся. Я тебе подписываю справку. Тебе до туалета осталось два шага ступить. Вот, на, удачи тебе, - в волнении сказала женщина и протянула Юле справку.
Юля забрала бумажку одним движением, и тут же, не справившись с очередным подлым спазмом, скомкала её в кулаке и вдруг зарыдала так громко, что служащая отпрянула и взялась за стол.
Контуры её киски под трусами снова заструились желтой жидкостью, мгновенно ударившейся о пол, под напором минуя джинсы. Юлина дамба пала.
- Господи! Что ты делаешь! – вскрикнула женщина.
Плача в истерике, Юля закрыла лицо рукой с бумажкой и автоматически согнула колени, обреченно полуприсев над стремительно растущей лужей на паркете кабинета.
Этот потоп уже никак не остановить. Служащая, разинув рот и распахнув глаза, смотрела, как струи мочи затапливают Юле трусики, джинсы, туфли и всё вокруг.
Юле хотелось провалиться сквозь землю. Она – взрослая 22-летняя студентка – столько терпела, чтобы обоссаться в последнем кабинете, да ещё и стоя перед служащей со спущенными штанами.
Она писала так неудержимо, что гнев служащей сменился удивлением – ни одна женщина не может столько вытерпеть. Юлины спущенные джинсы за считанные секунды были облиты до нитки. Река желтой воды ударялась о паркет водопадом, задевая брызгами ближайший ковер и стеллаж. Чтобы так описаться, нужно мучиться часами.
Юля нечленораздельно выла и извинялась, сама не веря в масштаб своего позора. Бедняга не видела ничего за стеной слёз, только чувствовала сплошную теплую влагу, стекающую по ногам. За минуту под девушкой выросла громадная лужа, и всё, что она могла сделать, это обреченно стоять над ней и просить прощения.
Окончательно обоссав штаны, паркет и ковер, Юля, как подкошенная обвалилась на стеллаж, и если бы не помощь подбежавшей чиновницы, завалила бы его и упала бы сама.
Служащая помогла Юле усесться на стул, и тут же девушка резко ощутила контраст мокрого белья и сухого оббитого потертой тканью стула. Она ей и стул испортит… Как будто она до этого не полностью опозорилась. Она чуть не забилась в истерике, но вдруг упала в транс из мокрого стыда и наркотического делирия легкости в мочевом пузыре. На секунду ей показалось, что это всего лишь сон и весь этот кошмар нереален.
Как будто со дна колодца, Юля услышала нервные жалобы принимающей её чиновницы и услышала щелчок закрывающейся двери.
- Пожалуйста, простите меня… Я не хотела… - выговорила она, прерывая слова всхлипыванием.
- Через полчаса начнется обед, они все разойдутся, я тебя проведу через запасной выход. У меня есть юбка, великовата на тебя, но всё же...
Юля подняла на неё красные от слёз глаза, не веря в то, что ей хоть кто-то хочет помочь.
- Не расстраивайся, ты не виновата. У меня не в первый раз такое в кабинете.
Служащая поставила на стол коробочку с салфетками, а потом открыла окно настежь, выдохнув напряжение.
- Эта грёбаная волокита с документами… Чтоб они все сдохли со своими регуляциями… И не волнуйся, никто не будет знать, я сама понимаю, какой это ужас…
Юля кивнула и начала механически вытирать остатки желтых капель со стройных бледных ног бумажкой с подписями.
