Это был один из тех дней, когда подходил к концу финансовый год и одна за другой проходили бухгалтерские и аудиторские проверки. Работа шла без остановки, мы пили бесконечный чай и кофе, заказывали в офис пиццу, и все нуждались во мне как никогда. Только выйдя за дверь и поспешив на электричку, чтобы вернуться домой, я поняла, что не была в туалете с обеда.
Я ненавижу пользоваться общественными туалетами, особенно этими ужасными грязными туалетами в электричках. Дорога домой занимает около 40 минут, и я была уверена, что справлюсь. Я стояла неподвижно, поднимаясь по эскалатору на платформу, ощущая, что мой мочевой пузырь полон, а пояс юбки слишком тугой и неудобный. После нескольких минут стояния на движущемся эскалаторе я была рада оказаться на платформе и сесть в вагон. Я села, закинула ногу на ногу и попыталась забыть о том, как сильно мне нужно пописать. Я никогда не выхожу в работы, не сходив в туалет. Как я упустила это сегодня, остаётся только гадать!
Я была рада, что мне удалось сесть, даже несмотря на то, что со всех сторон меня окружали мужчины: справа, слева, напротив и по диагонали. Я крепко сжала ноги, стараясь думать о чём угодно, кроме мочевого пузыря, и бесцельно смотрела в окно. Минута или около того до закрытия дверей показалась мне очень долгой, а от лёгкого толчка поезда, когда мы тронулись, мой мочевой пузырь сжался так сильно, что мне пришлось быстро сменить позу и переложить ноги на другую сторону. Может, мне стоит пересмотреть своё мнение о туалетах в поездах? Я оглядела вагон, пытаясь понять, где может быть туалет, и размышляя, стоит ли рисковать и пытаться его найти, рискуя потерять место, или лучше просто потерпеть. В конце концов, мысль о том, что мне придётся ходить по вагонам и искать туалет, показалась мне слишком неловкой, и я быстро отказалась от этой идеи и снова стала смотреть в окно. Может, мне показалось, но мужчина напротив, казалось, наблюдал за мной. Я надеялась, что это не так. Он был довольно симпатичным, и я прикусила губу от смущения, надеясь, что он не заметит, как сильно у меня переполнен мочевой пузырь и как сильно мне сейчас нужно в туалет.
К тому времени, как мы добрались до второй остановки, я почувствовала, как мой переполненный мочевой пузырь начинает болеть. Я придерживала его рукой, ощущая, как он упирается в меня, плотно скрещенные ноги помогали мне удерживать пульсирующую уретру закрытой, а постукивающая нога обеспечивала достаточную подвижность, чтобы напоминать моему телу, что сейчас совсем не время для туалета. По крайней мере, этот мужчина больше не пялился на меня, а в кои-то веки смотрел в пол. Надеюсь, он не заметил, как я покраснела и закусила губу. Я была на взводе и не могла перестать думать о том, сколько жидкости я неосознанно выпила за день.
По крайней мере, мы неуклонно продвигались вперёд, хотя напряжение в моём теле теперь было постоянным, и мне становилось всё труднее и труднее сидеть неподвижно. Скрестить ноги было недостаточно, но на тесном сиденье не было места для других движений. Мне отчаянно хотелось сильно прижать руку к промежности, но это было просто невозможно, поэтому мне пришлось смириться и начать поглаживать верхнюю часть бедра, пытаясь отвлечься от пульсирующего желания между ног. Но это не помогало, и я так напряглась, что у меня начала болеть спина и я стиснула зубы. Наконец поезд снова остановился, и здоровяк, сидевший рядом со мной, вышел, дав мне возможность пошевелиться. Я тут же раздвинула ноги и заёрзала, пытаясь найти удобное положение, но у меня ничего не получалось. Я не могла припомнить, чтобы мне когда-нибудь было так плохо! Мужчина напротив всё ещё сидел, и мне казалось, что он разглядывает меня, хотя я не решалась посмотреть на него, боясь, что наши взгляды встретятся.
Поезд отошёл от платформы, и по громкой связи объявили, что поезд опаздывает на несколько минут, и поблагодарили нас за терпение. Если бы они только знали, как мне сейчас трудно дается это терпение! А потом случилось самое ужасное: поезд внезапно остановился! Я не смогла сдержать тихий возглас ужаса. Я не могла позволить себе задерживаться. Я едва терпела, моя нога дрожала от напряжения, пока я снова и снова извивалась, надеясь, что бедняга передо мной не понимает, что происходит с моим телом. Я смотрела куда угодно, только не на него, и изо всех сил старалась терпеть, а моя рука теперь нетерпеливо похлопывала по бедру. Мне так сильно хотелось в туалет! «Ну же, поезд, трогай», — молила я.
Я резко подпрыгнула, как и симпатичный мужчина передо мной, когда внутренняя дверь с грохотом захлопнулась и я увидела входящего контролёра. О боже, нет! Мой билет был в сумочке, которая лежала у меня на ногах. Я как можно дольше не доставала его, зная, к чему может привести наклон вперёд. Я была права, потому что, наклонившись к сумке, я почувствовала, как из меня вытекает первая капля, и я в срочном порядке сжала бёдра, понимая, что не продержусь до конца поездки. Как бы мне ни было больно это делать, я должна была переступить через свою гордость и спросить у контролёра, в каком вагоне туалет. Я правда больше не могла терпеть!
Я чувствовала, как краснеют мои щёки и горит шея, когда я тихо спросила, молясь, чтобы красавчик напротив меня не услышал. Инспектор не был таким уж тихим, и я возненавидела его за ухмылку, с которой он сообщил мне, что туалет в поезде не работает и мне придётся терпеть до своей станции. Он видел мой билет и точно знал, куда я направляюсь. Неужели он думал, что если бы я могла терпеть, то унижала бы себя этим вопросом? Чёрт! Что же мне теперь делать?
Уже было не важно, услышал этот парень или нет, я не могла удержаться и начала ёрзать, беспокойно перебирая ногами, скрещивая и разгибая их, подпрыгивая на месте — всё, что угодно, лишь бы терпеть. Он все понимал? Это было так унизительно и неловко, но я не знала, что делать. Всё, чего я хотела, — это расслабиться, отпустить ситуацию, выйти из этого чёртова поезда и попасть в туалет ПРЯМО СЕЙЧАС! Я чуть не плакала, и про себя думала: «Я сейчас не выдержу. С минуты на минуту со мной случится что-то ужасное!» Я не могла усидеть на месте, напряжённо откидывалась на спинку сиденья, скрещивала ноги, тут же их разводила, терпела боль в мочевом пузыре и подпрыгивала на сиденье. Теперь я была уверена, что он наблюдал за мной. Он просто не мог отвести взгляд от моих подгибающихся ног, раздутого мочевого пузыря, трясущихся туфель и волос, которые я нервно теребила пальцами. Было ли ему так же противно и неловко, как мне? Кто знает?
Объявили следующую станцию, и я вдруг решила, что с меня хватит. Если я буду сидеть здесь ещё хоть немного, то обмочусь прямо перед незнакомцем, поэтому я схватила свою сумку, хотя следующая станция была не моей, и с трудом потащилась к дверям, с ужасом обнаружив, что мужчина напротив идет прямо передо мной! О боже, это было так неловко, я даже не могла стоять спокойно! Теперь, когда он встал, он казался ещё привлекательнее. Я явно изображала танец «мне нужно в туалет», задыхаясь и корчась от боли, когда вдруг наши взгляды встретились, и он мягко спросил, всё ли со мной в порядке. Мне хотелось крикнуть ему, что со мной явно не всё в порядке, но я собрала все силы и как можно более спокойно спросила, не знает ли он, есть ли на станции туалет, которым я могла бы воспользоваться. Он ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ! Я держалась из последних сил, и он наверняка это видел! Я не могла даже стоять на месте, стук каблуков эхом разносился по всему тамбуру.
Он очень любезно ответил мне, что есть, но от одной мысли о том, что я уже так близко, мне вдруг стало ещё хуже. Я наклонилась вперёд и спросила, далеко ли туалет. Даже если бы он был прямо за дверью вагона, когда она открылась бы, я всё равно понимала, что не справлюсь. Я так долго терпела, что моя бедная вагина дрожала, и я тряслась от желания. Я вышла из вагона вместе с мужчиной, который предложил показать мне дорогу. Я пыталась идти за ним, но его шаги были шире, он шёл быстрее, а я едва могла двигаться, потому что боялась обмочиться. У меня ничего не получалось. Я физически не могла добраться туда!
Он повернулся и направился обратно ко мне, в то время как я, согнувшись, стояла на платформе, придерживая рукой подол юбки и изо всех сил стараясь не описаться. Когда он подошёл, я услышала, как он спрашивает, всё ли в порядке. Чёрт возьми, я уже начала протекать! Я лишь заплакала, не в силах ответить. Он с тревогой огляделся по сторонам, а потом уверенно завел меня за рекламный щит и сказал, чтобы я писала прямо здесь. Я никогда не писала на улице… по крайней мере, уже много лет… но ситуация была критической, и у меня не было выбора. Я заковыляла за щит и крикнула незнакомцу, чтобы он отвернулся. Пока я пыталась задрать юбку, спустить колготки и трусики, он, стоял ко мне лицом и наблюдал за мной, а потом вдруг отвернулся, словно ему было стыдно или… у него встал? Неужели? Чёрт, я не могла ясно мыслить, быстро вдыхая и выдыхая, пока моё тело стремительно извергало мочу, которая лилась между ног, образуя огромную лужу. Я не могла остановиться, мне казалось, что я зависну в этом состоянии навечно, пока мой бедный мочевой пузырь опустошался. Всё, о чём я могла думать сейчас, — это явная выпуклость, которую я видела в его брюках.
Наконец свист и шипение стихли, сменившись несколькими всплесками, и я, дрожа, подтянула мокрое нижнее белье и колготки, руками оправила юбку, перешагнула через образовавшуюся лужу и прошла мимо незнакомца, который стоял на страже. Теперь я чувствовала себя гораздо спокойнее и, проходя мимо, сказала, что никогда в жизни не хотела в туалет так сильно. Я заметила, что он сильно покраснел, но не мог сдержать широкой улыбки. Он кивнул в ответ и быстро направился к парковке. Я увидела приближающийся автобус и побежала за ним.
До дома было недалеко, и, глядя в окно, я не могла перестать думать о незнакомце из поезда, который не сводил с меня глаз всю дорогу, пока я ёрзала и извивалась прямо перед ним. Он был таким добрым, понимающим и невероятно привлекательным. Я была уверена, что уже видела его в том же вагоне. Как бы мне хотелось увидеть его снова! Мне ведь можно помечтать, верно?
