А я сейчас вспомнила, как описалась во время показательного концерта в музыкальной школе. Из нас, учениц, составили небольшой оркестр (инструментов десять) и мы должны были выступить перед аудиторией человек сто-сто пятьдесят плюс жюри. В этом оркестре я играла на скрипке, и это был мой первый в жизни концерт, и я так волновалась, что даже не почувствовала, как сильно захотела в туалет. Наш выход – вышли, построились (я, как назло, стояла в первом ряду) и замерли в ожидании взмаха палочки нашей «классной мамы». И тут до меня доходит весь ужас моего положения – я почувствовала такой жуткий позыв, что моментально вспотела от пяток до кончиков волос на голове. Путей к отступлению, однако, не было – нужно играть, чтобы не подвести наш коллектив. Взмах, мы начали играть что-то из Баха, и все как-то само собой отошло на второй план. Отыграв первую «вещь» довольно неплохо, мы заслужили дружные аплодисменты зала и на улыбающемся лице нашей «классной мамы» мы увидели ее полное удовольствие. Она лихо подмигнула нам и подняла палочку вверх, мы приготовились играть дальше. Взмах, мы играем, по-моему, что-то из Вивальди. Если во время исполнения первой «вещи» я забыла о своей проблеме, то во время исполнения второй мне пришлось довольно туго. Где-то в середине пьесы я почувствовало, как медленно, но верно намокают мои трусики, и я ничего не могу с этим поделать. В какой-то момент мне показалось, что вот-вот из меня рванет струя. Не знаю, каким чудом мне удалось сдержать этот порыв и не сбиться в своей игре, но на время, кажется, утихло. Все произошло во время исполнения «Серенады» Шуберта, которая исполнялась нами после Вивальди. Я потеряла контроль над собой. Уже в самом начале исполнения «Серенады» маленькая струйка стала превращаться в огромный бушующий поток, который побежал по ногам, заливая белоснежные колготки, в туфельки, на пол, и я, ни на секунду не прерывая игры, видела краешком глаза, как собирающаяся подо мной лужица превращается в ручеек, который по сцене устремляется в зал. Но, тем не менее, я доиграла до конца, и, как только отзвучали последние аккорды «Серенады», я бросилась со сцены прочь. Тогда мне было лет четырнадцать. Вот такой у меня был первый концерт.