Часть 2
После того как Аня устроила себе богатый вечерний перекус с шаурмой, чипсами и кока-колой, она была уверена, что впереди её ждёт спокойный отдых. Часы показывали около 15:30, и казалось, что всё на сегодня уже сделано. Но вскоре, лёжа на диване и отдыхая, она внезапно вспомнила, что по расписанию у неё была вторая смена, что было странно, ведь она уже провела половину дня в школе. Но ничего не поделать, такова школьная программа.
На часах было 16:45, когда она поняла, что до начала смены оставалось всего 15 минут. Её живот, переполненный шаурмой и газировкой, тут же напомнил о себе: тяжесть и бурчание были такими сильными, что встать с дивана оказалось настоящим испытанием. Она с трудом натянула школьную форму, которая теперь явно не подходила по размеру из-за распухшего живота, и с каждой минутой ей становилось всё хуже.
Выйдя из дома и направляясь к школе, Аня чувствовала, что каждый шаг отдаётся болью и тяжестью в желудке. Живот бурлил от большого количества еды и газировки, и ей несколько раз пришлось тихонько отрыгнуть, чтобы хоть немного облегчить это состояние. Дойдя до школы в 17:20, она уже была вся в поту и сильно запыхалась. Её встретила учительница с недовольным взглядом, но Аня быстро извинилась и пробежала в класс.
Начались уроки, и каждый час становился для неё настоящей пыткой. Её живот продолжал громко урчать, и это было так неловко, что она постоянно пыталась сесть поудобнее, чтобы хоть немного облегчить положение. Но легче не становилось. Еда лежала камнем, желудок буквально распирало, и она чувствовала, как пища с трудом переваривается.
На первом же уроке, когда боль и тяжесть стали особенно невыносимыми, Аня решила попроситься в туалет. Подняв руку, она с трудом прошептала учителю, что ей нужно выйти. Но учитель был строг и, не обращая внимания на её жалобу, отказал, сказав, что "на уроке никто никуда не выходит". Аня обречённо вздохнула, и ей снова пришлось тихонько отрыгнуть, чтобы хоть как-то унять давящее чувство в желудке.
На следующем уроке ситуация не улучшилась. Её живот продолжал урчать, и теперь казалось, что всё внутри давило ещё сильнее. Каждая минута казалась вечностью. Аня снова подняла руку и, уже едва сдерживая дискомфорт, снова попросила разрешения выйти в туалет. Учитель строго ответил, что такие просьбы "нужно было решать на перемене", и снова отказал. Аня покраснела от смущения, чувствуя, как ещё одно урчание прорвалось наружу. Она едва сдержала очередную отрыжку, боясь привлечь к себе внимание одноклассников.
Когда начался третий урок, Аня уже едва могла терпеть. Тяжесть в животе стала невыносимой, и она понимала, что нужно срочно выйти, иначе станет ещё хуже. Но на этот раз учитель оказался ещё строже предыдущих. Он даже не дал ей договорить, сразу прервав просьбу и заявив, что "на уроках выходить нельзя". Аня едва не расплакалась от отчаяния, её состояние ухудшалось с каждой минутой. Она тихонько отрыгнула ещё раз, пытаясь не привлечь внимания, и в очередной раз попыталась сменить положение на стуле, чтобы хоть немного облегчить давление в животе.
Часы шли мучительно медленно, и к 19:00 она уже чувствовала себя совсем плохо. Живот продолжал распирать, и к боли добавилась сильная усталость. Она была полностью сосредоточена на своём внутреннем дискомфорте, почти не слушая, что происходило на уроках. Когда наконец наступил конец занятий в 21:00, Аня, не дождавшись перемены, вылетела из класса, почти забыв про прощание с одноклассниками.
Она вышла из школы около 21:15, чувствуя себя совершенно измученной. Каждый шаг домой был пыткой, но теперь хотя бы её никто не мог остановить. Когда она наконец вернулась домой около 21:30, Аня рухнула на диван. Живот всё ещё бурлил и урчал, но она была счастлива, что наконец-то могла расслабиться. Завтрашний день она решила посвятить отдыху и точно избегать таких ужинов.
