На следующий день свой послешкольный поход в туалет, Юля повторила снова. Ей это снова понравилось, ей все больше начинала нравиться такая игра. Мама ее снова не ругала, а лишь пожалела дочку. Правда Юля ей не сообщала, что в принципе то, она могла спокойно дойти до дома, и уже там спокойно сходить в ванну, не портя при этом свою школьную одежду. И такие походы в туалет стали практически каждодневными, стоило Юле лишь слегка захотеть в него. Затем Юля обратила внимание на еще одну вещь. Дело в том, что она была единственной девочкой в своем классе, да и среди девочек, с которыми она играла на переменах, которая носила длинные юбки в школу. Конечно не единственной в школе, но те девочки были уже очень взрослыми, и им это никак не мешало, а наоборот, они это делали, соблюдая стиль одежды. Первоклашки же, носили классический школьный дресс-код, а Юле приходилось немного корректировать его, согласно своей особенности. Правда это не запрещалось, длина юбки нигде не указывалась, кроме того, что всем девочкам в коротеньких юбочках, было банально удобнее в ходьбе, и самое главное, удобнее в веселых играх на переменах. А вот Юле постоянно приходилось следить за своей длинной юбкой, которая постоянно путалась, постоянно падала на пол, и ей приходилось ее постоянно подбирать и следить, что бы она имела чистый вид. Хотя с последним было не совсем удачно, все же дети имеют свойство пачкаться. Но, если девочки и пачкались, то немного, и легко все это оттирали тут же. Юля делала это долго, т.к. ткани больше, и стоит только присесть, какая-то из складочек юбочки упадет на пол. Постоянно приходилось за ней следить. Теперь же, понимая, чем окончится ее поход после школы домой, и то, что ее вещи после окажутся в стиральной машинке, Юля решила особо за их чистотой не следить. И это получилось. Ее юбка стала после перемены более грязненькой, пыль с нее она, смахивала, но не сильно старательно, а после школы, по дороге домой, обязательное посещение кустика. Бывало, что юбочка была практически сухой, а бывало, что все видно невооруженным глазом. Но Юля знала, что в этом случае делать. Правда очень быстро она научилась писять таким образом, что намокал лишь ее подол, в то время как ее попа и перёд, были сухими. И поливать одежду водой не было абсолютно никакой нужды. Да в принципе все высыхало еще до того, как она доходила до дома. А затем Юле нужно было всего лишь, как велела мама, прийти и забросить юбочку в стиралку, нажать кнопочки и все, дело в шляпе - снова чистая юбочка, готовая к дальнейшему походу в школу. Такая жизнь Юле очень нравилась. Она делала то, от чего все девочки раскрыли бы рты, особенно Маша. Юля каталась по полу, обтирала своей юбкой пол, как только можно, абсолютно ни обращая на ее состояние никакого внимания, и она ей перестала мешать. Пожалуй, перестала даже больше, чем коротенькие юбочки остальных девочек, за которыми те, все же, следили. Из Юли получилась такая себе мальчишка: после перемены на уроке стояли вспотевшие после своих мальчишеских игр ребята и Юля, подол юбки которой был не черным, а серым от пыли, с серыми отпечатками грязных рук, иногда находящимися аж выше колен. Да недовольная Маша, которую Юля иногда умудрялась запачкать тоже. В какой-то момент девочки даже немного повздорили на эту тему, и Юле пришлось быть немного аккуратнее. А еще чуть позже она показала Маше свой уникальный способ похода в туалет. Маша не сразу, но приняла его, и даже попробовала сама. После этого обе девочки постоянно ходили писяться после школы вместе.
- Маш, а я хочу попробовать пописять еще где-нибудь, в другом месте, как-то раз сказала Маше Юля.
- Ну давай попробуем, а в чем проблема то, кустов вон сколько.
И обе подружки после школы направились искать другие интересные места, в которых можно сходить в туалет. Интересное место было найдено не далеко от Машиного дома. Это был дом, расположенный напротив детского садика, балконы его смотрели на стоящую рядом кирпичную стену – забор учреждения. Вход в подъезд находится с противоположной стороны этого дома, в конце дома так же была стена, за которой была улица по которой ходили люди и ездили машины. Балконы первого этажа построены так, что пол балкона первого этажа лежал на двух параллельно стоящих стенках, как бы поднимаясь вверх из самой земли. Вокруг был кустарник и сама земля поросла некошеной травой. Лишь под самим балконом и рядом с ним была асфальтированная дорожка, которую называют отмосткой. По этой дорожке девочки пробрались под третий балкон. Тут было слегка грязненько: валялся какой-то мусор, пара использованных шприцов, и еще какая-то всячина. В общем было видно, что тут абсолютно никто не ходит. За забором, который находился всего в паре шагов от девочек, был слышен детский лепет, в детском садике детвора играла на улице.
- Ну что, по-моему, прекрасное место, сказала Маша Юле, и сняв свой рюкзак, повесила его на растущее рядом дерево.
- Да, вроде ниче такое, а нас тут никто не увидит?
- Да нет, посмотри, тут вообще никто не ходит, вон мусора гора лежит и ее даже не убирают.
- Мне как то не хочется писять, сказала Юля. Вообще-то не смотря на то, что Маша знала о ее проблеме с туалетом и о том, как Юля писяет, сама Юля никогда не писяла при ней, так, что бы та могла все видеть и наблюдать за процессом.
- Слушай, а давай ты первой, а то я не могу.
- Да без проблем, сказала Маша, и прямо под балконом расставила пошире свои ноги и спустя несколько секунд из-под нее потекла жидкость, иногда легким напорчиком, а иногда стекая по ноге в ее туфельку, обильно смочив при этом кружевной носочек девочки. Окончив процесс, Маша посмотрела на свою юбочку, на ней ничего видно не было.
- Теперь твоя очередь, сказала она.
- Юля пыталась перебороть себя, но у нее это никак не выходило, хотя писять она хотела уже очень сильно.
- Я не могу, понимаешь, ты первая, кто увидит, как я писяю, и мне страшно.
- Так я ничего и не увижу, чего ты боишься, спросила подруга. Писяй спокойно.
Юля снова расставила свои ноги, и так стояла несколько минут. Но моча так и не потекла.
- Слушай, а ты присядь, предложила Маша, как все.
- Это как, переспросила Юля.
Маша тут же приподняла свою юбочку, и Юля увидела ее мокренькие от недавнего похода в туалет, трусики. После чего та присела, и спустя несколько секунд из-под девочки сквозь ее трусики снова пролилось немного жидкости.
- Вот так вот, сказала Маша, поднимаясь и опуская свою юбочку прямо на мокренькие трусы. Юля так же, как и ее подруга, подняла свою юбку. Юбка была длинной, и у девочки спереди собралась целая куча ткани. Маша увидела трусики Юли и ее попу. Из-под трусиков она мельком смогла разглядеть небольшой, но очень страшный шрам, который уходил под них. Юля про него никогда не рассказывала, но Маша поняла, что лучше подругу про этот шрам и историю его появления, не спрашивать. Юля присела, как только что приседала Маша и попыталась пописять. Но что-то в ней не давало этого сделать. Словно какой-то стопор снова сработал, и девочка писять перехотела. Она снова поднялась и бросила свою юбку из рук. Та снова опустилась на ноги девочки, скрыв, страшный шрам девочки.
- Я так точно не смогу, сказала Юля.
- Что в тебе не так, спросила Маша. Все писяют, еще и трусики спускают, а ты, получается, не можешь даже через них?
- Я не знаю, не могу. Я, как только поднимаю юбочку, сразу перестаю хотеть писять. А как только опускаю, хочу снова.
- А как ты дома то писяешь, спросила у подруги Маша.
- Я писяю в ванной, тоже сквозь одежду, ответила Юля. Раньше я вообще нигде кроме ванной, пописять не могла, а потом вот попробовала в кустиках, и у меня получилось.
- А может и сейчас получится, попробуй снова, не унималась Маша, которой непонятная проблема туалета подруги, начала поднадоедать. В само деле, как это: простой поход в туалет превращается в целую проблему.
- Нет, сказала Юля, я не смогу, пошли домой.
- Ну, ты попробуй не поднимать юбку, предложила Маша.
- Мокрой вся буду, сказала Юля, хотя ее это особо то и не волновало, но она уже знала, что обычно в кустиках она писяет так, что мокрым получается нижняя часть юбки, а верхняя остается сухой. Тут же она будет мокрой вся. И больше всего она снова боялась, что ее увидят.
- Ой, как будто тебя это когда то волновало, попробуй. Я ничего не вижу, не переживай.
Нехотя Юля, перебарывая свой страх, присела, подсобрав под себя свою длинную юбку. Сегодня на ней была черная пышная многослойная юбочка из атласа, слоев было очень много, и начинались они от самого пояса. А сверху был слой из прозрачной ткани, на которой всюду были большие черные горошины. По нижнему краю эта ткань оканчивалась толстой полосой из того же черного атласа. Собрала девочка ее максимально, как могла, что бы она не упала на асфальт, по которому по идее вскоре должна была политься лужа. Маша стояла и смотрела на подругу, которая очень долго пыталась расслабиться. Юля и закрывала глаза, и отворачивала свою голову, и смотрела куда-то на себя, но пописять ей никак не удавалось. Подруга подошла, снова подтянула свою юбку, и присела рядом с Юлей.
- Давай пописяем вместе, я опять захотела писять, предложила она, и взяв подругу за руки, тут же расслабилась.
Юля услышала, как моча, вырываясь из-под ее подруги, забилась об асфальт, и даже не заметила, как сама начала писять. Она это только почувствовала. По ее промежности растеклось знакомое тепло свежей, накопленной ее мочевым пузырем жидкости, которая плавно стала спускаться куда-то в область попы. Юля прикрыла глаза, а Маша все время подбадривала подругу, говоря, что вот так, правильно, расслабься, все хорошо и что она рядом, и никто ее не видит, хотя Маша прекрасно видела, как из-под Юли обильно стекали капли мочи. Сначала жидкость полилась где-то из-под попы девочки, и Маша увидела, как черный со слегка светлым оттенком, немного запачканный пылью после школьных игр, атлас юбки Юли стал от попы к бокам превращаться в жгуче-черный с легким отливом. Затем от него отделилась тоненькая струйка, которая под своим весом, устремилась вниз, падая на прозрачную ткань в крупный горох, которая находилась прямо на пути струйки в области Юлиных лодыжек, ведь та просто собрала юбку, но выше колен ее не подняла. И присев, юбка полностью накрыла их собой. А затем, просочившись под прозрачную ткань, придав ей солнечного блеска, струйка так же превратила черную атласную ткань юбки, которая была под прозрачной, в такую же жгуче черную, говоря о том, что и она тоже стала мокрой от мочи Юли. А затем остатки, которые уже достаточно мокрая ткань не смогла впитать, покатились вниз к асфальту. И плотной струей зажурчали, словно небольшой ручеек первыми потоками пробил в сухой земле себе путь вниз по течению. Плавно напор стал увеличиваться, видимо Юля смогла-таки полностью расслабиться, и отпустить накопленное в ней за полдня, и ручеек, текущий по юбке, стал целым напором, который уже не просто скатывался, а прямо лился, даже иногда не касаясь своего русла. Вскоре появились новые русла, о которых говорил все тот же выделяющийся цвет атласной ткани. Под девочками стала образовываться настоящая лужа. А нижняя часть подола Юлиной юбки таки немного утонула в ней. На лице девочки же читалось неописуемое блаженство и наслаждение: то ли от того, что она, наконец, смогла впервые за время, проведенное в школе, расслабиться, то ли от того, что она сейчас писяет в новом месте, и на нее сейчас даже кто-то смотрит, чего она за многое время просто не могла сделать. А сегодня все же она себя пересилила. И ее усилия увенчались успехом. Ее мама и ее доктор, узнай о ее достижениях, пожалуй, сейчас гордились бы ей. Так они и писяли, сидя и смотря друг на друга. Первой закончила писять Маша. Но она продолжала сидеть и держать Юлю за руки, пока та не закончила свое мокренькое дело. Когда Юля встала, сзади у нее, конечно же, все было мокрым, Попа вся от бедра и до бедра была одним сплошным мокрым пятном, от которого спускалась жгуче-черная мокрая полоса аж до самого низа. Местами по юбке продолжала стекать моча девочки, создавая новые и новые жгуче-черные, блестящие на солнце подтеки. Как только Юля полностью встала и оправилась, нижняя часть подола, которая все же в некоторых местах попала в лужу, оторвалась от земли, и с него начали стекать капли, стукаясь о лужу, в центре которой стояли обе девочки.
- Вот видишь, тут нет ничего страшного, сказала Маша подруге, только ты теперь сзади мокренькая, как же ты домой то пойдешь?
Осмотрев себя, Юля ни капельки не расстроилась. Она достала из портфеля заготовленную бутылку воды, чему Маша удивилась, и снова присев, просто вылила ее содержимое себе на юбку, таким образом превратив ее практически всю в мокрую.
- А зачем ты себя облила, в недоумении спросила Маша.
- Ну, теперь у меня юбка вся мокрая, и никто не догадается, что я пописяла, ответила девочка. Меня мама научила. Вот, посмотри.
И встав, Юля повертелась перед подругой. Теперь юбка была действительно практически вся мокрая. Спереди она была мокрой полностью, и выделяемое таким же жгуче-черным цветом мокрое пятно уходило в бок, сливаясь с теми пятнами, которые остались на ней после Юлиного посещения туалета.
- Да, действительно, ничегошеньки не видно, подтвердила Маша.
- А раньше было видно, спросила Юля.
- Ну да, раньше ты была вся сухая, а сзади огромное мокрое пятно. А теперь у тебя только, вон, немного сбоку сухо. Как будто ты искупалась, усмехнувшись, ответила Маша.
- Ну да, теперь, если кто-то что-то и спросит, можно сказать, что опрокинула на себя стакан с водой, и он еще не высох, ответила Юля.
Она была на седьмом небе от счастья, ведь за многие - многие годы, она смогла расслабиться и пописять в присутствии другого человека, пусть и не так, как это делала Маша, и она была немного мокрее, чем ее подруга, но это тоже был огромный успех. После чего девочки продолжили путь домой. Маша пошла в соседний дом, а Юля продолжила свой поход, т.к. жила немного дальше. По дороге ей встречались люди, но все они шли по своим делам, не обращая внимания на девочку с бантиками в школьной одежде и с мокренькой юбкой. Ведь они все были в своих мыслях, и до Юли им не было абсолютно никакого дела. Это еще больше придало Юле уверенности.