Глава шестая. Капельмейстер начинает сердиться
Безусловно утро 4 июня стало очень волнующим как минимум для двух людей в этой временной линии. Впрочем, можно ли было Женю-большого и Женьку-мелкого считать разными людьми? Ну а кто они? Не сиамские близнецы же.
Когда Женька-мелкий ещё сладко сопел укрывшись тонким одеялом, Женя-большой уже заваривал себе на кухне кофе и планировал скорый выезд в ту же сторону, что и вчера. А вот когда уже весело урча дизельным двигателем автобус уносил Женю из душного и суетливого города, Женька уже встал вместе со всем отрядом. Мало кто обратил внимание во всей этой послеподъёмной суете, что мальчик только лишь покрутился рядом с туалетом, но так в него и не вошёл.
Евгений прибыл даже сильно раньше назначенного времени, тем не менее дежурный не стал его задерживать и любезно пропустил через ворота, когда Женя сказал о цели своего прибытия. Видимо Степан Ильич не забыл, как и обещал, предупредить ответственных. Таким образом у почётного гостя появилась прекрасная возможность спокойно побродить по лагерю, в котором он в общей сложности провёл целых три смены. Три весёлые смены. Две из них запомнились ему и очередным “мокрым” опытом. Как раз сегодня что-то должно было произойти. Но это должно произойти примерно аж через 2 часа. Так что пока Женя гулял по таким знакомым, но давно забытым местам. Он явно отмечал, что сейчас ему всё кажется таким крохотным и компактным. Обычное искажение детского восприятия - в детстве всё кажется необъятным и бесконечным.
Не забывал Женя и о мерах предосторожности. Как раз все отряды стекались к столовой на завтрак. Женя заметил как в его сторону, выкрикивая речёвку приближается и 15-й отряд. Он сразу узнал Алёну, их вожатую и даже вспомнил имена некоторых ребят из отряда. Женя отошел чуть в сторону и спрятался за плакат с портретом и краткой биографией Вали Котика. “Прикрой меня, отважный пионер-герой, соверши ещё один бессмертный подвиг.” Женька прошагал совсем рядом. Даже по его походке было заметно, что он довольно хорошо напряжён. А может это Жене-большому так казалось, просто потому что он помнил свое состояние сейчас. Ну, в смысле 31 год назад. Женька пытался поспевать за отрядом делая всё же осторожные шаги. “...кто шагает дружно в ряд? Бригантина, наш отряд…” - не очень громко повторял со всеми мальчик. Широкие штанины его свободных коричневых шорт развевались при ходьбе. Женя улыбнулся, вспомнив, какой скандал вчера на репетиции учинила сомневающаяся Галина Викторовна из-за этих “неуставных” шорт. Хотела уже бежать за резервным горнистом к какой-то Кристине… “К какой-то?” - вдруг внезапно осенило Евгения. И его снова бросило в дрожь от таких пересечений событий.
- Песнююю запеее-вай! - скомандовала Верка, председатель их отряда.
- Бескозырка белая, в полоску воротник. Пионеры смелые спросили напрямик… - тихо, себе под нос запел Женя, продолжая прикрываться телом пионера-героя. - Ты смотри! Помню же!
- Кааа-кого, парень, года? С какого парохода? И на каких морях ты побывал моряк? - подхватил уже уходящий в сторону столовой 15-й отряд.
Широко улыбаясь мужчина продолжал бродить по пустынному пока лагерю - все ушли на завтрак. Но очень скоро вся суета лагерной жизни сконцентрируется на площадке, которую можно было бы назвать плацем, если бы речь шла о воинской части, но здесь она играла как роль места проведения линеек - и торжественных, как сегодня, как и повседневных. Так здесь проводились и разные массовые мероприятия и игры, в том числе и спортивные. В общем, такая многофункциональная площадка. Как раз Женя чуть покрутился у бассейна, вспомнил как однажды он нашел на дне 20 копеечную монету (целое состояние для советского ребёнка). А дальше направился к этой самой большой площадке. Но не напрямую, а через лес. Это тоже была территория лагеря, но дикая и необхоженная. В этом лесу классно было прятаться от вожатых и скучных мероприятий (правда потом прилетало за это). В этом лесу проводились “зарницы”*, в этом лесу порой проходили и квесты, как назвали бы это сегодня. Воспитатель с вожатой прятали кулёк с конфетами, а дети по подсказкам его искали. В этом лесу… Хотя у Женьки первый поцелуй состоялся за какой-то полузаброшенной хозпостройкой на краю лагеря, совсем недалеко от их корпуса.
Женя хотел было уже выйти из леса. Он был прямо за трибуной, с которой обычно проводились все линейки и построения. Рядом был флагшток, на котором приблизительно через час поднимут флаг пионерии, в ознаменование открытия смены. Но справа от трибуны в полном составе стоял лагерный оркестр, при всём параде, в белоснежных рубашечках и синих или серых шортиках или юбочках, в зависимости от пола. Женя замер за кустами, которые были за спиной музыкантов. Он был достаточно близко к группе, чтобы слышать, что детям говорит капельмейстер. Хотя в этом не было особой нужды, те слова он помнил достаточно хорошо, несмотря на то, что это было давно и тогда ему уже очень, очень хотелось в туалет:
- Так, молодцы. Вот так чтобы и сыграли на линейке. - Галина Викторовна завершала совсем уж генеральную предварительную репетицию. - Рыбак, Женя. Ты хорошо, но чуточку громче, ты будто стесняешься дуть.
Ох, совсем не стеснялся Женька дуть в свой горн! Боялся скорее. Боялся что дуя в горн он надует моментом и в штаны раньше времени. Женя-большой вспоминая всю бурю своих мыслей в тот момент снова широко улыбнулся. Ему даже пришлось закрыть рукой рот, чтобы сдержанный смех, больше похожий на шипение не услышали задние ряды.
- Вот, сейчас ты на человека похож, как все. - Это речь шла о шортах мальчика. Ему нашли какие-то из местных запасов, чтобы он имел парадный вид. - Не тесные?
- Немного тесные.
- Ну уж что нашли. Уже сегодня помучайся, но напиши родителям, чтобы не забыли привезти твои. Хорошо? А то ещё пригодятся.
Прислонившись спиной к дереву Женя снова ностальгически улыбался. Это было будто вчера. В утренней суете сборов в лагерь он совсем забыл снять с верёвки и закинуть в сумку свои новенькие форменные шортики, те самые, которые он так позорно “обновил” на параде пионеров 19 мая. А всё дело в том…
Флешбэк. О загрустивших шортиках
- Вот, здесь у тебя будет достаточно трусиков, маечек, носочков. Я потом на выходные тебе ещё привезу, а грязные заберу. - Мама суетливо участвовала в сборах сына в лагерь.
Увидев среди сложенных трусиков и те самые голубые с синими разводами, Женя почему-то учащенно задышал и задумался. Снова к мыслям о сборах он вернулся только тогда, когда мама вертела в руках его парадные шорты и с сомнением качала головой:
- Что-то непонятно. Как-то несвеже выглядят. Вроде же всего раз надевал, тогда, на парад. - Мама поднесла шорты к носу. - Неприятно пахнут. Не, так не пойдёт. Что с ними произошло? Ты вспотел тогда сильно, или что? - Мама ещё раз понюхала шорты - Не пописял в них случайно?
Женька отчаянно замотал головой. Причём непонятно почему. Вроде никогда ему не попадало раньше, за мокрые происшествия. Впрочем это было очень давно. Видимо подсознательно мальчик боялся открыть, что он в итоге нашел этот опыт интересным и занимательным.
Конечно, с шортами получилось некрасиво. После того, как мальчик в тот день прекратил рисовать свои странные картинки он ещё какое-то время побыл в описанной одежде и нашел это прикольным. Ну а когда уже всё почти высохло, то снял с себя её и вымылся. После той аварии из сухого на нём, кроме пионерского галстука ничего не было. Подсохшие трусы, гольфы и рубашку он тогда бросил к грязному белью, а вот про шорты почему-то совсем забыл. И вот теперь этот факт вскрылся. Женьке было страшно неловко. Впрочем, мама не заставила сына долго смущаться и прятать глаза.
- А то мало ли. Случается всякое. Так, ладно, придётся выстирать. Главное завтра утром не забудь их снять и положить ко всем вещам. Хорошо?
- Хорошо.
И Женька конечно благополучно забыл о своих высохших шортах. Мальчик уехал в лагерь, а его парадное обмундирование так и осталось грустно висеть на балконе
Женька-мелкий не находил себе места. Он чуть приплясывал и слегка качался взад и вперёд.
- Что с тобой? Женя, всё в порядке? Или просто переживаешь?
Женька рад был согласиться с этой версией своего странного поведения. Он чуть улыбнулся и пожал плечами.
- Ладно, не суетись. Всё будет хорошо, - продолжила Галина Викторовна, - линейка скоро начнётся, давайте ещё раз просто отрепетируем как мы будем выходить и уходить. Давайте туда, на исходную.
На площадке действительно уже потихоньку начинал собираться народ. Пока это в основном были взрослые, в том числе и гости, но вскоре стали подтягиваться и первые отряды, которые занимали специально выделенные для них места. Более младшие отряды встали углом справа от трибуны, средние прямо напротив трибуны, а старшие встали на левую сторону.
Женя тоже наконец вышел на площадку, когда она уже наполнилась суетой. Дело в том, что мужчина успел ещё пройти до своих бывших корпусов и даже постоял немного за той самой хозпостройкой, удивившись, какая же низкая оказывается у неё крыша. А тогда казалось… Улыбаясь он пощупал чуть примятую траву. Ещё вчера здесь, прислонившись спиной к стенке, сидел Женька и развесив уши слушал всякие небылицы от Светки.
—
Пройдя за уже почти выстроившимися отрядами Евгений подбирал себе место поудобнее. Он хорошо знал, где именно будет стоять оркестр в течении линейки и где именно произойдёт наиболее интересующее его здесь и сегодня событие. С другой стороны ему хотелось бы видеть и 15-й отряд. Был определённый интерес. В итоге Женя втиснулся в небольшой просвет между 10-ым и 11-ым отрядами. Как раз именно там он и нашел в том числе и Галину Викторовну, которая приветливо кивнула гостю и даже направилась к нему.
- Здравствуйте Евгений… Алексеевич?
- Александрович. Хотя можно и без отчества. - Женя улыбнулся в ответ.
- Ну что же, Евгений Александрович, вынуждена признать, я зря сомневалась в том мальчишке, о котором мы вчера говорили. Он оказался вполне способным, очень неплохо вчера на репетиции отработал. Посмотрим, не подведёт ли сегодня.
Женя продолжал улыбаться. Ему было приятно услышать о себе хорошие отзывы. Тем более, что Галина Викторовна как-то почему-то скупилась на похвалу непосредственно в лицо. Вспоминая эту генеральную репетицию, по её окончании тогда показалось, что капельмейстер осталась несколько недовольная Женькой. Возможно это было связано с конфликтом из-за “неуставных” шорт.
- Ну вот, а вы сомневались.
- Вчера отыграл отлично. А вот сегодня что-то слабовато. И вообще, как-то странно себя ведёт.
- Может волнуется просто?
- Вот я тоже думаю. Надеюсь успокоится и это не помешает.
Так же Евгений заметил совсем рядом и ту самую Кристину, которую Степан Ильич рекомендовал вчера как мега-вожатую. Мужчина приветливо кивнул и ей. Девушка в ответ тоже улыбнулась и кивнула. Рядом с ней была ещё какая-то женщина постарше, видимо воспитатель их отряда. Ну а уж детей 10-го отряда, до начала линейки находившихся в хаотичном броуновском движении Женя даже и не пытался разглядеть. Хотя вполне вероятно кого-то из них он мог запомнить с той (этой) смены.
Но наконец-то раздались фанфары и бой барабанов, что говорило о начале прелюдии к линейке.
- Молодцы, вовремя начали, не проспали. - Порадовалась Галина Викторовна.
С левой стороны появилась “коробка” лагерного оркестра и ровно вдоль всех выстроившихся отрядов прошагала к правой оконечности трибуны. Играя бодрый марш сами участники оркестра старались держать чёткий шаг и только Женька шагал как попало, чем вызывал недоумение Галины Викторовны:
- Всё равно тихо. Не слышно его. И марширует лишь бы как. Ну я ему… Алина, тоже… Просила её, не размахивай тамбурштоком* во все стороны, держи прямо.
Женя разумеется обращал внимание на состояние Женьки-мелкого, как тяжело ему держаться достойно, вышагивая и трубя в горн одновременно. Снова же, просто помня это он обратил внимание и как другой горнист, 12-летний Петька бросает на мальчика злобные взгляды, недоумевая, что духовую партию ему приходится вытягивать и за себя и за этого “болвана”.
Тем не менее оркестр не сильно складно, но занял своё место справа от трибуны, на которой уже стоял лучезарно улыбающийся Степан Ильич рядом со старшей пионервожатой. Когда оркестр наконец-то замолк, директор поднял ко рту тот знаменитый рупор, с примотанной изолентой гирляндой батареек типа 373 и начал свою приветственную речь. И пока над всем лагерем разносились не очень внятные из-за качества рупора слова Степана Ильича, капельмейстер снова подошла к Жене и тихо сказала:
- Вон, тот мальчик. С горном, самый низкий из всех. Это и есть тот самый Женя.
- Да, я догадался. Вы же говорили, что он самый юный из всех.
- Не, ну посмотрите как похож. Ну правда же? На вас очень похож.
- Ну что-то есть. Действительно, забавно. Особенно что мы ещё и тёзки.
Жене не очень хотелось это обсуждать, в его интересах было, чтобы об этой особенности поскорее забыли, но пришлось выслушать всё же Галину Викторовну.
- Я только не пойму, - продолжила женщина, - что-то он стал волноваться ещё больше, что-ли? Понял, наверное, что плохо сыграл и теперь совсем растерялся.
Прийти к такому выводу было неудивительно. Женька не мог стоять на месте спокойно. Несмотря на то что весь оркестр уже перестал куда либо шагать, мальчик всё ещё перебирал ногами. Он тёр одну коленку о другую и слегка раскачивался то из стороны в сторону, то вперёд и назад. На Женькином лице можно было уже без того, чтобы знать это заранее увидеть сильное напряжение и отчаяние. Его губы были плотно сжаты, а глаза выглядели испуганными.
Так прошло приблизительно минут 15, в течение которых Женька выглядел всё более и более взволнованным. Его лицо краснело. Если приблизиться к мальчику, то можно было бы даже увидеть, как мелко дрожат его руки и плотно сжатые коленки. Весь лагерь уже потихоньку начинал обращать на это внимание. И большинство безошибочно определили причину, почему он так себя ведёт. Одна лишь Галина Викторовна не без сильного удивления, но всё ещё списывала это на избыточное волнение по поводу участия мальчика в таком важном мероприятии.
Просветление к капельмейстеру пришло только когда минут за 10 до намеченного торжественного подъёма знамени лагеря, когда уже в не сильно качественный рупор говорила свои слова старшая пионервожатая, а Женька молниеносно и крепко схватился левой ладонью за свою промежность. Даже не совсем за промежность, а скорее за левую штанину, совсем рядом с центральным швом, чуть ниже ширинки. При этом мальчик стал обводить совсем уж испуганным и отчаянным взглядом весь лагерь, перед которым он стоял. Трудно объяснить, что он хотел этим уточнить, не смеётся ли кто над ним, какова вообще реакция, а может все настолько внимательно слушали оратора, что никто и не заметил этого отчаянного жеста мальчишки.
Но как бы не так! Уж Галина Викторовна точно не могла не обратить на это внимание. Продолжая разговаривать как бы и ни с кем, но явно понимая, что её слышит Евгений Александрович она эмоционально сказала:
- Так не поняла! Он чего, в туалет получается хочет? Не, ну вот поганец! Не мог сказать до репетиции или даже до линейки, я бы его отпустила.
- Может реально от волнения? Бывает такое, что трудно мочевой контролировать, когда сильно переживаешь.
- Да какое волнение! Я его прибью просто!
- Не, ну это реально, то что товарищ говорит, - согласилась подошедшая воспитатель отряда, который стоял рядом. - Может и от волнения прижать. Бедный мальчик.
- И что делать? Ну не побегу же я его сейчас за ручку уводить? Сам бы убежал я бы даже ничего не сказала.
- Думаю он уже просто скован, полностью растерян, не знает что делать. Смотрите Галина Викторовна, всё может случиться.
- Ну неужели 10-15 минут не потерпит? Думаете, что он сейчас в штаны обоссытся? Только этого мне не хватало!
Женя конечно знал всё. Особого смысла выгораживать и защищать Женьку он не видел. Знал, что в любом случае Галина Викторовна будет рвать и метать и затем возжелает стереть мальчишку в порошок. Да и его состояние было не многим лучше его маленькой законной копии. Мужчина тоже чувствовал себя очень напряжённым и возбуждённым. Он не находил себе места, он тоже слегка переминался с ноги на ногу. В ушах отчаянно бил пульс. Женя только следил за тем финальным, еле заметным движением, оно должно было случиться буквально с минуты на минуту. Только он знал это движение, сигнал к полному “прорыву плотины”. К тому же к итак волнующей обстановке добавлялось то, что вот этот диалог 31 год назад он не слышал. Он видел, конечно, что Галина Викторовна мечется и сердито смотрит в его сторону. Но вот то что такие мысли её волнуют…
В глазах всё прыгало, но даже в такой нестабильной картинке Женя распознал это еле заметное движение: обе дрожащие и плотно сжатые коленки мальчик чуть подал вперёд, ладошка сжалась ещё чуть сильнее. Это был финал! Через секунду сквозь пальцы Женьки засочился блестящий на солнце ручей. Ткань под пальцами быстро начала темнеть. По ноге - и снова преимущественно по левой - побежал поток. Мальчик не смотрел на зрителей, но и не зажмурил глаза, как тогда. Теперь ему было очень интересно наблюдать как намокает его одежда, а со стороны это смотрелось будто ему стыдно поднять глаза.
Лагерь сильно оживился, вокруг прошла волна шёпота и смешков. Женя-большой стоял почти в отрыве от реальности. Сердце просто выпрыгивало из груди. Его руки были сложены чуть ниже груди. Могло показаться, что в своих ладонях мужчина что-то прячет. Ладонь, которой мальчик уже не так крепко держался за свои шорты теперь не могла скрыть разросшегося мокрого пятна на шортах. Оно уже блестело на внушительной части левой штанины и резво переходило на правую - очень похоже на то, как это выглядело примерно 2 недели назад. Ноги тоже блестели, гольфы покрылись сероватыми полосками. Лужи под ногами мальчика не было видно только потому, что весь оркестр стоял там где была трава. Поэтому вся вытекшая жидкость просто сразу впитывалась в сухую землю. Женька продолжал смотреть вниз. Уже перестав держать руку на своем взбунтовавшемся писюне он просто стал брезгливо вытирать мокрые пальцы и ладонь о сухую часть шорт на попе. Соучастники по оркестру тоже успели уже обратить внимание на мокрую аварию своего коллеги и начали этот факт активно обсуждать, показывать пальцем на хорошо описанные шорты и ноги мальчика и потихоньку хихикать. В общем лагерь пребывал в приподнятом настроении. На фоне скучной церемонии открытия это выглядело хоть каким-то увеселительным мероприятием.
Женя бросил взгляд на 15-й отряд. Там его интересовала лишь одна персона. Светка стояла как-то заговорщицки улыбаясь, но при этом ни с кем ничего не обсуждала. Её коленки тоже были плотно сжаты, на это Женя обратил пристальное внимание. Тогда, 31 год назад он это не заметил.
- Не, ну паразит! Вы видели? Всё же уписялся, не выдержал. - Галина Викторовна была вне себя от злости. - Ну всё, он у меня бедный будет! Я его прибью, просто в лепёшку растопчу! - продолжала грозить всеми карами лагерный капельмейстер. - Я за 8 лет такое впервые вижу! Какой позор!
Женя все эти причитания тоже слышал впервые. “Как же прикольно посмотреть на эту ситуацию под другим углом, с точки зрения стороннего наблюдателя” - подумал мужчина. Он испытывал всё те же неповторимые чувства, как и 2 недели назад. Всё казалось таким нереальным, что он снова можете пережить эти события.
- Антонина Сергеевна, нет, ну ты подумай! Ты себе представляешь?...
- Да не кипятись так, Викторовна, - успокаивала её воспитатель 10-го отряда, - ну что, он первый что-ли? Да и не последний. Вечно у нас на линейке кто-то да опозорится.
- Вот-вот. Очередной Вовка, - с улыбкой добавила Мария Абрамовна, воспитатель 11-го отряда.
- Что ещё за Вовка? - раздражённо спросила Галина Викторовна.
- А, да это у меня в отряде очень давно был мальчик, с которым случилось тоже самое. И я с тех пор всех описавшихся на линейке “Вовками” называю. - Абрамовна улыбалась.
- Не знаю, что в это смешного, мне совсем не смешно. У меня в оркестре такого никогда не было. Я как знала, ни за что больше с малышнёй связываться не буду! Он же ещё и шорты, между прочим, казённые записял. Мы ему тут из запасов выдали. Ох я ему устрою! Будет возвращать в первозданном виде, мерзавец такой!
Жене стоило больших трудов, чтобы громко не рассмеяться. Он сразу вспомнил, как стирал эти самые казённые шорты и потом испытывая невероятный стыд возвращал Галине Викторовне.
- Вот, Евгений Александрович, вы говорили, что он меня не подведёт, а вот он что наделал, двойник ваш.
- Нууу… Я говорил о его способностях как горниста. А так я сам в шоке, - развёл руками Женя.
- Нееее, всё! Кристиночка, про кого ты говорила, что у вас есть горнист?
Кристина тут же выцепила из строя какого-то мальчонку и подвела к руководителю оркестра. Которая тут же стала с ним что-то обсуждать. Да, Женькина карьера в лагерном оркестре на этом была закончена. Галина Викторовна ходила между 10-ым и 11-ым отрядом как лев по клетке, с нетерпением ожидая окончания линейки, чтобы наконец-то расправится с негодным мальчишкой.
Впрочем, очень скоро старшая пионервожатая объявила о подъеме знамени лагеря и открытии первой летней смены 1989 года. Под “взвейтесь кострами”* на флагштоке стало медленно подниматься красное знамя с символом пионерии. Все у кого на шее были повязаны алые галстуки вскинули руки в салюте. После чего оркестр снова заиграл марш и сам же под него начал двигаться обратно вдоль всех выстроившихся отрядов. Правда теперь, когда коробка оркестра проходила мимо очередного отряда, то количество улыбающихся детей в этом отряде резко возрастало. Но зато и Женька теперь дул в горн с полной силой. Петьке больше не было нужды отдуваться за двоих. Мочевой пузырь был пуст, так что мальчик уже мог полностью раскрыть свой талант горниста.
—
Когда уже все отряды начали расходиться, а к оркестру побежала разгневанная Галина Викторовна, в надежде поскорее стереть в порошок Женьку, Женя-большой понял, что своему маленькому двойнику он всё равно ничем помочь не сможет, так что решил потихоньку двигаться к той самой хозпостройке, рядом с корой удалось побывать утром. Там нужно было найти укромное место и спрятаться неподалёку. Дело в том, что минут через 20 там состоится потрясающий диалог и демонстрация кое-чего. Жене очень захотелось это увидеть, прежде чем он полностью удовлетворённый сегодняшним приключением покинет лагерь им. Павлика Морозова. Но этому не суждено было произойти.
Как раз когда сердитая Галина Викторовна, схватив Женьку за руку отводила его в сторону от всего оркестра, вдруг весьма неожиданно Женя услышал рядом с собой очень знакомый голос:
- Евгений!
Женя сильно перепугался. Услышать и увидеть рядом с собой Лиду он ожидал меньше всего
- Лида? - широко улыбнулся Женя и попытался быть максимально развязанным и весёлым, хотя уже прекрасно понимал, что придётся давать ответы на многие неудобные вопросы. От большого волнения он даже сразу почему-то перешёл на “ты”: - Что ты тут делаешь? Вот не ожидал тут тебя увидеть.
Похоже Лиду не смутила эта фамильярность. Она-то не знала, что Женя был младше её. Претензии были совсем к другому:
- А мне интересно что ВЫ тут делаете? Я же говорила, что нас пригласили на мероприятие. Но я не думала, что вас тоже пригласили сюда. И особенно удивительно, что вы снова оказались там же, где и… - Лида показала пальцем на стоящего вдалеке с опущенной головой Женьку. Галина Викторовна чехвостила пацана.
- Да, удивительно, что он тоже оказался здесь. - как можно спокойнее сказал Женя.
- Ага и совершенно случайно и неожиданно с ним снова приключилась неприятность. Евгений, это звучит смешно, не находите?
- Ну а что же по твоему, это я что-ли его заставил написать снова в штаны? Я тебя не понимаю.
- В каком-то смысле вы этому поспособствовали. Я так думаю.
Женя сильно нервничал. Он не понимал к чему клонит эта девушка и в чём именно его подозревает. От этого и не было понятно, как дальше гнуть свою линию защиты. Но в любом случае было похоже на то, что Лида твёрдо намерена выяснить всю правду. Ту правду, которой ей знать совсем не полагалось. Но и все другие отмазки звучали пока нелепо.
- Итак, я жду ответа на главный вопрос, Евгений. КТО ЭТОТ МАЛЬЧИК?
У Жени скрипели мозги. В голову ничего путного и убедительного не приходило. А Лида при этом очень сурово смотрела на мужчину и ждала ответа немедленно. И так как Женя не спешил с ответом, то девушка предположила свою версию происходящего:
- Евгений, это очень подло по отношению к вашему сыну! - У Лиды в глазах дрожали слёзы. - Вы можете отнекиваться сколько угодно и говорить, что все совпадения случайны, но я не верю. Мальчик страдает, неужели вы не видите? Может потому с ним такие неприятности и происходят, потому что он раздавлен, он постоянно переживает. Вы не допускаете этого? Вам всё равно, что он испытывает ещё и такой стыд перед другими?
- Лидочка, ты говоришь о том, чего абсолютно не знаешь. Это всё что я могу тебе сказать. Просто поверь, во всей этой истории никто ни капельки не страдает. Успокойся.
- Нет, я не успокоюсь! И я вам обещаю, что если вы немедленно не возьмётесь решать эту проблему, то мне придётся делать это самой. Так и знайте! Я разобьюсь, но найду вашу бывшую жену, я вынуждена буду поговорить с вашим сыном.
Женю сильно напугало последняя угроза: “Этого только не хватало! Ни в коем случае нельзя вмешивать в эту историю Женьку-мелкого. Это будет просто катастрофа! Кто знает, возможно даже, как и говорил доктор Эммет Браун, с полной аннигиляцией вселенной”. Лиду нужно было немедленно успокоить.
—
* Зарница - традиционная детская военно-патриотическая игра. Почти ни одна смена в лагере не обходилась без такой игры. Организовывалась официально, часто с привлечением настоящих военных.
* Тамбуршток - специальный жезл, который возглавляющий оркестр использует для задания ритма, ну и для общей красоты тоже.
* “Взвейтесь кострами синие ночи” - первые строчки официального пионерского гимна
И это не последний эпизод, где будут появляться герои из "Весёлых смен" (в том числе и главные). А самый внимательный читатель и в уже опубликованных эпизодах 2-го сезона найдет отсылку к событиям 6-й главы этой повести (что говорит о том, что уже тогда я знал структуру создаваемого сейчас произведения). 