Ох уж эти отношения! Наталья сидит на кухне и думает.
Началось все не так уж и давно. Пашка, её любимый, вроде бы адекватный муж, стал, знаете ли, чудить. Сперва по мелочи – задерживался на работе, что для него, трудоголика вселенского масштаба, вообще-то норма. Но потом стали появляться нюансы. Приходит домой, а на нем джинсы... другие. Не те, в которых утром убегал, размахивая портфелем и целуя меня на бегу. Или, что еще страннее, те же самые джинсы, но какие-то, застиранные до состояния тряпки. Ну не мог он их за день так уделать! И взгляд у Пашки стал... блуждающий какой-то. Нервный. Как будто кота соседского украл и боится, что заметят.
Внутренний детектор измен, который у каждой второй жены, кажется, встроен прямо в ДНК, начал истошно пищать. «У него другая?» – пронеслось в голове. Мысль противная, липкая, но навязчивая. Решила действовать по старинке. Пока Пашки нет – Наташа решила проверить компьютер! Ну, а что еще делать, когда вроде бы все хорошо, а попа чует неладное?
Компьютерная разведка поначалу ничего не дала. Обычные папки, рабочие документы, даже порносайтов нет (вот уж удивил!). Уже собралась закрыть ноут с чувством легкого разочарования (не, ну а вдруг там что-то интересное), как взгляд упал на какую-то скрытую папку. Называлась она что-то типа «Оно». Ну, думаю, сейчас как в кино будет – компромат, переписки, фотки красоток... Открываю. А там... видео? Женщины. Не, не голые. Одетые! И ведут себя... ну как будто переминаются с ноги на ногу. Что за бред? Паша смотрит юмористическое видео? В скрытой папке?!
Хотела уже свернуть это безобразие, но тут заметила, что на некоторых роликах... одежда у теток подозрительно темнеет в области промежности. Словно... намокла? Что за чертовщина? Мозг закипел. Нет, надо копнуть глубже.
Следующий на очереди – телефон. Пашка никогда его не блокировал по паролю, доверял. Ну и зря, конечно. Залезла в мессенджеры. Сперва ничего такого. Рабочие чаты, переписка с мамой, спам от магазинов. И тут – опа! Какой-то незнакомый контакт. Подписан просто – «Л.». И переписка... ух ты ж ежик! Диалог с этой «Л.» был, мягко говоря, странный.
Наташка (читает про себя, голос дрожит от возмущения и абсурда):
“Привет, Н.! Как дела после вчерашнего?”
“Привет! Отлично! Надо повторить!”
“Согласен. Когда сможем?”
“Я могу завтра после шести!”
“Отлично! Надо только место найти поукромнее.”
“Да, согласна! И приготовить... ну, ты понял!”
“Конечно! Главное – потерпеть подольше! Помню, как в тот раз... ну, почти! Надо будет еще попробовать!”
“Обязательно! И тогда точно... описаться от счастья!”
Наташка чуть не выронила телефон. Описаться?! От счастья?! Что за дичь? Может, метафора? Нет, судя по содержимому скрытой папки, они встречаются, чтобы... описаться? Бредятина какая-то! Но пазл начал собираться. Застиранные джинсы, видео с мокрыми тетками, переписка про «потерпеть» и «описаться».
Вот сидит она, Наташка, посреди кухни, а в голове – карусель из унитазов, застиранных джинсов, подозрительных видео и какой-то совершенно невменяемой девицы по имени «Л.». Ее Пашка, ее надежный, ее вроде бы нормальный мужик… писается? С другой женщиной?! Звучит как сценарий провинциального артхауса, честное слово. Или итальянской комедии. Или... психушки.
Первая мысль, конечно – съехать. Прямо сейчас, пока он снова не заявился в застиранных штанах и с блаженной улыбкой на лице. Куда? К маме? К подруге? Ну да, здравствуйте, я приехала пожить, потому что мой муж писается с другой бабой. Гениально. Сразу дадут палату и смирительную рубашку. Скандал? Сцена с битьем посуды и криками «Как ты мог?!»? Тоже вариант. Но что это даст? Он извинится? Перестанет? Или еще глубже зароется в свою жидко-штановую дружбу?
Наташка вздохнула. Так, стоп. Паника – худший советчик. Надо думать. Звучит, конечно, дико. Но… есть ли тут измена в классическом понимании? Как там говорится? Измена – это когда есть интим? Или когда есть чувства? А если есть… мокрая одежда? Это измена души? Телесная измена? Законодательство по этому поводу, наверное, молчит. В УК РФ статьи “Умышленное намокание штанов в присутствии третьих лиц с целью получения удовольствия” пока вроде нет.
Решила ждать Пашку. Подготовиться морально. Спрятала его любимый диван от греха подальше. Достала самую прочную посуду. Вроде готова.
Пашка заявился к ночи. Снова в каких-то подозрительно немного влажных джинсах. И взгляд... виноватый-виноватый. Как будто кот все-таки сбежал, но не просто так, а прихватив с собой всю рыбу из холодильника.
– Паш, – начала Наташка, стараясь говорить спокойно, хотя внутри все трепетало, как кролик на электростанции, – нам надо серьезно поговорить.
Пашка съежился.
– Я знаю, – тихо пробормотал он, глядя в пол. – Я догадывался, что рано или поздно ты узнаешь.
– Узнаю что, Паш? – голос Наташки стал приобретать металлические нотки. – Что ты стал задерживаться на работе? Что приезжаешь домой в других джинсах? Или в застиранных?! Что у тебя появилась... другая?
– Наташ, пожалуйста... – Пашка поднял на нее глаза. В них была какая-то мольба. – Это не то, что ты думаешь.
– А что я думаю, Паш? Я думаю, что мой муж мне изменяет! Что ты встречаешься с какой-то бабой! И не просто встречаешься, а... – Наташка сделала глубокий вдох, чтобы не рассмеяться или не зарыдать от абсурда. – Я видела твою переписку! Я знаю, что вы там вытворяете! Вы... вы что, правда... ну... писаетесь?!
Пашка покраснел до корней волос. Заёрзал на стуле.
– Я... Наташ... Ну, да. Мы... ну, это...
– «Это» Что Паш?! – Наташку уже понесло. – Тебе не стыдно?! Что это вообще значит? Это что, новый вид извращения?! С вами все в порядке?!
Пашка, наконец, набрался смелости и заговорил чуть громче, хотя все еще смущенно.
– Наташ, успокойся, пожалуйста. Это... это не измена в том смысле, как ты думаешь. У нас с Н. нет никаких... ну, ты понимаешь. Ничего такого, что рушит наши отношения!
– А мокрые штаны, по-твоему, не рушат?! – Наташка почти кричала.
– Послушай, – Пашка сделал еще одну попытку объяснить, выглядел он при этом как провинившийся школьник, пойманный с сигаретой за гаражами, но теперь уже объясняющий директору школы, что он просто изучал состав табачного дыма в рамках проекта по химии. – Нам... нам это нравится. Это просто... ну, такое вот развлечение. Хобби, если хочешь. Мы общаемся... и... ну... вот так.
– Нравится... писаться? – Наташкин мозг отказывался принимать эту информацию.
– Ну да! – Пашка вдруг обрел какую-то странную уверенность, как будто нашел единомышленника в этом абсурдном вопросе. – Это... это такое... расслабление! Серьезно! Ты просто отпускаешь контроль... и тебе становится легко!
– Легко от полных штанов?.. – пробормотала под нос Наташка.
– Ну, типа того! – с энтузиазмом подхватил Пашка. – И ты понимаешь, что ты не один такой! Что есть люди, которым тоже это нравится! Это... это как клуб по интересам, только... мокрый! И мы... мы просто дружим! Вот честное слово! У нас никаких других... ну, связей нет! Только это! Обсуждаем наши... ну... ощущения.
– Обсуждаете, как славно вы вчера пописались? – уточнила Наташка, пытаясь представить эту беседу.
– Ну... да! Примерно так!
Наташка сидела и смотрела на мужа. На этого взрослого мужика, который сидел перед ней, красный от смущения, но на полном серьезе убеждал ее, что он просто... занимается каким-то мокро-штановым хобби с другой женщиной, и это, видите ли, дружба. И ему это нравится.
Она попыталась представить. Вот сидят они вдвоем. Такой вот Пашка и вот эта «Л.» – та самая, из переписки. Разговаривают о чем-то. О погоде? О работе? О ценах на гречку? А потом... потом они писаются в штаны. И кайфуют? Как? Вот это вот ощущение сырости, запаха… что в этом может быть хорошего? Пашка явно находил в этом что-то... возвышенное, что ли.
– А запах? – спросила она прямо.
– Ну, поначалу было... странно, конечно, – признался Пашка. – Стыдно. Но потом… когда понимаешь, что ты не один такой… и когда видишь, что другому человеку тоже это нравится… это как… ну, как клуб по интересам, только… мокрый. А запах… ну, да, поначалу… но потом привыкаешь. Или… ну, мы стараемся, чтобы никто не заметил. Переодеваемся потом. Поэтому и джинсы иногда другие. Или застиранные – она ему стирает?
Переодеваются. Значит, запах все-таки есть. А джинсы, которые он приносит домой застиранные? Это те, которые пострадали в бою на ниве мокрого хобби? Здрасьте, приехали.
Наташка сидела и обдумывала услышанное. С одной стороны – дикий абсурд. С другой – вроде как не измена в классическом понимании? Но какой-то... очень, очень странный вид совместного досуга.
– Паш, – сказала она, снова обретя способность говорить спокойно, – давай так. Я понимаю, что вам это нравится. И я не буду сейчас кричать и бить посуду. Но... как ты себе представляешь наши дальнейшие отношения? Ты собираешься продолжать это... это... мокрое хобби? С этой... Л.?
Пашка выглядел пристыженным, но решительным.
– Я... я не хочу от этого отказываться, Наташ. Мне это реально помогает расслабиться. Но я не хочу и тебя терять! Может... может, ты попробуешь понять?
– Понять что, Паш?! Что моему мужу нравится обси... то есть, обписываться в штаны с какой-то левой бабой?! Прости, конечно, но это выше моего понимания! Мне кажется, нам обоим нужна... консультация специалиста. Причем, возможно, в разных областях. Тебе, видимо, психиатра, а мне... ну, психолога, чтобы переварить все это.
Пашка вздохнул. Понял, что быстро отмазаться не получится.
– Наташ, ну пожалуйста...
– Нет, Паш. Пока я не пойму, что это вообще такое, и зачем тебе это нужно... ни о какой нормальной жизни речь идти не может. И прости, но мне все еще кажется, что это измена. Да, не такая, как в кино. Но все равно измена. Измена здравому смыслу, уж точно! Или измена... унитазу!
– Наташ, я… прости, – пробормотал он. Я не хотел, чтобы ты узнала вот так.
– И вы только этим и занимаетесь? Или чем то ещё?
– Да. Только этим. Честно. Ни поцелуев, ни… ну, ты понимаешь. Просто общаемся… ну, и…
– …и мокнете, – закончила Наташка.
Она попыталась представить. Вот сидят они вдвоем. Мужчина и женщина. Разговаривают о чем-то. О погоде? О работе? А потом… потом они писаются в штаны. И кайфуют? Как? Вот это вот ощущение сырости, запаха… что в этом может быть хорошего?
Она спросила его об этом напрямую.
– Ну, поначалу было… странно, конечно, – признался Пашка. – Стыдно. Но потом… когда понимаешь, что ты не один такой… и когда видишь, что другому человеку тоже это нравится… это как… ну, как клуб по интересам, только… мокрый. А запах… ну, да, поначалу… но потом привыкаешь. Или… ну, мы стараемся, чтобы никто не заметил. Переодеваемся потом.
Она сидела, слушала его бессвязные, неловкие объяснения, и в какой-то момент ей стало… ну, не то чтобы смешно, но… странно. Эта ситуация была настолько абсурдна, что не влезала ни в одни рамки нормального понимания. Ее муж, ее Пашка, занимается этим. С другой женщиной. Дружба на мокрых штанах.
Наташка не выдержала и прыснула от смеха. Правда, смех был какой-то нервный. Ситуация была настолько абсурдной, что либо смеяться, либо лезть на стену. Выбрала смех.
Пашка робко улыбнулся. Видимо, подумал, что ситуация начинает налаживаться.
– Ну вот видишь! – сказал он. – Это же... смешно!
– Смешно?! – возмутилась Наташка, прекращая смеяться. – Смешно тебе! А мне вот не очень! Так что давай-ка завтра... или даже сегодня... подумаем что делать. И будем разбираться с твоим... мокрым клубом по интересам. Окей?
Пашка кивнул. Выглядел он при этом так, будто ему только что предложили публичное самосожжение, но выбора у него нет. А Наташка... Наташка сидела и думала. Вот уж не знаешь, что тебя в браке ждет. Думала про измены – представляла себе страсти, любовные сцены, красивые девушки. А получила... мокрые штаны и клуб по интересам. Жизнь, она такая. Удивительная. И очень, очень странная.
Она вспомнила Пашкино лицо, когда он оправдывался. Он выглядел… смущенным, но не виноватым. Он сказал, что не хотел ее расстраивать. Что это просто… ну, вот так вот у них. Захотелось. И им обоим это нравится. Нравится… писаться… Нашли друг друга в интернете. Наташка чуть не рассмеялась от абсурда ситуации. Слезы смеха выступили на глазах. Это было настолько нелепо, что уже не было так больно. Почти.
Надо попробовать понять. Почему? Зачем? Это какой-то фетиш? Психологические отклонения? Или просто… странное хобби? Люди же собирают марки, разводят тараканов, прыгают с парашютом… а кто-то, видимо, писается в штаны. В компании. Однополой или разнополой – не принципиально. Главное – компания и мокрая одежда.
Она сидела, вспоминала вчерашний разговор, его бессвязные, неловкие объяснения, и в какой-то момент ей стало… ну, не то чтобы смешно, но… странно. Эта ситуация была настолько абсурдна, что не влезала ни в одни рамки нормального понимания. Ее муж, ее Пашка, занимается этим. С другой женщиной. Дружба на мокрых штанах.
Наташка решила попробовать все варианты.
Первый: принять. Как есть. Ну, нравится человеку. Это же, вроде как, не вредно для здоровья? И не измена, по его словам. Ну, хобби такое. Как у ее соседки, которая собирает фантики от конфет. Только у Пашки… ну, мокрые фантики.
Она попыталась представить, как это будет выглядеть. Пашка уходит на свою «встречу». Возвращается счастливый, но немного… влажный. Она делает вид, что ничего не замечает? Говорит: «Как посидели с подругой?» Или: «Ну что, хорошо пописались?» Последняя фраза вызвала у нее нервный смешок. Нет, так не пойдет.
Второй вариант: развод. Резко и без сантиментов. Ты занимаешься этим с другой? Все, развод. Но… а если это действительно просто хобби? Неужели из-за такой… ну, странности рушить все? Любовь же есть! Вроде бы. Была. Или уже нет? После таких откровений как-то сложно оценить масштабы катастрофы. Это как если бы он признался, что коллекционирует использованные носки. Странно, фу, но повод ли для развода?
Третий вариант: запретить. Категорически. «Ты должен прекратить это безобразие! Это стыдно! Что люди подумают?» Ну да, если люди узнают. А пока никто не знает. И будет ли он слушаться? Скорее всего, уйдет в подполье. Будет встречаться тайком. И вот тогда это точно превратится в измену. И доверие будет подорвано окончательно.
Четвёртый вариант — семейный психолог или психотерапевт. Но он точно не согласится. Паша не любит врачей и терапевтов никаких. Категорически.
Наташка крутилась на стуле. На столе лежали ее старые конспекты по психологии. Может, там есть что-то про… ну, вот это? Она полистала. Невроз? Фетишизм? Девиации? Ну, похоже на девиацию, конечно. Но насколько опасную? И можно ли это исправить?
Она решила не рубить с плеча. Поговорить еще. Спросить про эту девушку. Какая она? Что им нравится обсуждать, когда они… мокнут? Пашка рассказал, что ее зовут Лена. Она работает бухгалтером. Тоже замужем. И у них… вот такая вот фишка. Они встретились случайно, на какой-то конференции. И общая… предрасположенность… ну, вы поняли.
Наташка попросила Пашку пригласить Лену на ужин. Просто познакомиться. У Пашки глаза расширились от ужаса.
– Зачем?!
– Ну, хочу посмотреть на нее. Понять, что за человек. Может, я тоже… ну, пойму.
– Наташ, это… это странно.
– Странно – это вы вдвоем писаетесь! А ужин – это нормально. В кафе где нибудь. А потом подойду я.
Скрепя сердце, Пашка согласился. В назначенный день Лена пришла.
Лена была обычной женщина. Невысокая, в очках, немного полноватая. Никаких кричащих нарядов, никаких вычурных причесок. Одета… сухо. Наташка чуть не рассмеялась от этой мысли. Она подошла к столику. Паша их представил друг другу. Лена сначала занервничала посмотрела на реакцию Наташи и успокоилась.
Они сидели за столом, ели, разговаривали о работе, о погоде, о фильмах. Лена оказалась вполне приятной собеседницей. Умная, начитанная. Никаких признаков безумия или опасности Наташка не заметила. И что самое главное – никакой химии между Леной и Пашкой не было видно. Они обменивались взглядами, но это были, скорее, взгляды сообщников, а не влюбленных. Взгляды людей, у которых есть… ну, общий секрет. Мокрый секрет.
Наташка решилась.
– Лена, – начала она, и Пашка напрягся, – я знаю… ну… я знаю о вашем… хобби.
Лена вздрогнула. На ее лице появилось выражение паники, сменившееся смущением, а потом… облегчением?
– Да. Паша рассказал? – тихо спросила она.
– Да.
– И… как вы к этому относитесь?
– Ну… сложно. Необычно. Но я хочу понять. Скажите, а… вот зачем вам это? Что в этом такого?
Лена вздохнула.
– Знаете, Наташа… это сложно объяснить тому, кто этого не понимает. Это как… ну, как говорят, когда занимаешься йогой и достигаешь дзена. Вот здесь примерно то же самое. Только через… ну, вот это вот. Это ощущение полной свободы. Отсутствия комплексов. Ты просто… делаешь то, что тебе хочется. И ни о чем не думаешь. Это не про секс. Это про… освобождение. От себя, от правил, от всего.
Наташка слушала, и в ее голове что-то щелкнуло. Освобождение. От себя, от правил. Возможно, в этом что-то есть. Ведь все эти наши комплексы, страхи, правила… Они же часто мешают жить. А тут – человек просто… делает то, что ему хочется. Без вреда для других. Ну, кроме, может быть, окружающей среды и затрат на стирку.
Она посмотрела на Пашку. Он сидел, не дыша, ожидая ее реакции. Наташка улыбнулась. Впервые за последние дни.
– Значит… освобождение? – переспросила она.
Лена кивнула.
– Ну, что. Может, и мне попробовать? – спросила Наташка.
Глаза у Пашки и Лены расширились до немыслимых размеров.
– Ты… в смысле? – прошептал Пашка.
– В самом прямом. Может, мне тоже нужно немного… освободиться? В конце концов, если это так круто, почему я должна оставаться в стороне? Всей семьей, так всей семьей!
Пашка и Лена переглянулись. В их глазах читалась смесь удивления, шока, и… надежды?
– Ну… – замялся Пашка, – мы можем… попробовать. Начать с малого.
– А как начинают? – спросила Наташка. – Есть какие-то… правила? Инициация?
Лена засмеялась. Впервые за вечер она выглядела абсолютно расслабленной.
– Правил нет. Просто… ну… когда хочется.
– А хочется… прямо здесь и сейчас? – спросила Наташка, оглядывая кухню.
Пашка заерзал на стуле. Лена тоже напряглась.
– Ну… не обязательно прямо сейчас, – сказал Пашка. – Можно и… в другом месте.
– В другом месте? – Наташка прищурилась. – Вы что, где-то собираетесь для этого? У вас есть… клуб? Секта?
– Ну, нет, не клуб, – поспешил заверить ее Пашка. – Просто… ну, иногда бывает где-то… ну, где можно.
Наташка задумалась. Значит, они ходят куда-то. На природу? На пустыри? В заброшенные здания? Не только дома наедине? Картины вырисовывались одна другой абсурднее.
Она решила, что если уж и принимать это странное хобби, то полностью. С участием. Ведь если она будет бояться, осуждать, запрещать – это ни к чему хорошему не приведет. А так… может, она и сама что-то поймет. Почувствует это самое «освобождение». Или просто убедится, что это полный бред.
– Ладно, – решительно сказала Наташка. – Я согласна. Но одно условие. Никаких других женщин. Если уж мокнуть, то только втроем. Или вчетвером, если у Лены муж тоже… ну… того.
Лена смутилась.
– Мой муж… нет. Он не такой.
– Ну, значит, втроем, – кивнула Наташка. – И никаких секретов. Все честно.
– Хорошо, – с облегчением выдохнул Пашка. – Честно. Втроем.
Так и началось их… новое приключение. Наташка, Пашка и Лена. Три человека с необычным хобби. Она так и не поняла до конца, что в этом такого притягательного. Но она перестала осуждать. Попыталась понять. И даже, возможно, принять. Ведь любовь… она, оказывается, может быть разной. Даже немного… мокрой.
И вот, спустя какое-то время, Наташка уже не задавалась вопросом «что делать?». Она делала. Пробовала. Иногда ей казалось, что это все какая-то дурацкая шутка, которая зашла слишком далеко. Иногда – что это и правда какая-то форма терапии. А иногда… иногда, стоя где-нибудь далеко от дома, вместе с Пашкой и Леной или только с Пашкой, под шум ветра или дождя (дождь они особенно любили), Наташка чувствовала… ну, не совсем «освобождение», но… какое-то странное, необычное… спокойствие. И какой-то… свой, особенный кайф. Кайф, до которого, видимо, можно добраться только через мокрые штаны. И это уже была совсем другая история.
Продолжение следует, но это не точно..
Отредактировано Stalk94 (29-05-2025 14:55:18)