План был прост: доехать на автобусе до центра, а там — кино, мороженое, прогулка по набережной и первый поцелуй с Лерой. Я почти чувствовал его вкус, пока мы с ней сидели на заднем сиденье 105-го маршрута. Она что-то рассказывала, а я лишь кивал, сконцентрировавшись на странном бурлении в глубине живота.

«Нервы», — решил я. Но это было не похоже на нервы. Это было похоже на тихое, но настойчивое предупреждение. Игнорировать его становилось всё сложнее. С каждым толчком на кочке, с каждым поворотом, угроза нарастала. Я сжался, вцепился пальцами в сиденье. Пот выступил на лбу.

— Макс, ты бледный, тебя тошнит? — наклонилась ко мне Лера, её брови сдвинулись от беспокойства.

«Нет, не тошнит. Гораздо, гораздо хуже», — промелькнуло в паническом мозгу.

Я попытался сглотнуть и прошептать «всё окей», но в этот момент автобус резко затормозил, пропуская «пешехода-смертника». Резкий толчок вперёд... и тишину в салоне разорвал отчётливый, низкий, влажный хлопок. А следом пришла волна. Тёплая, неостановимая, ужасающе реальная. Она залила джинсы, мгновенно сделав их тяжёлыми и невыносимо тёплыми. Ужасный, кисло-сладкий запах начал медленно, но вержно расползаться по салону.

Время остановилось. Я видел, как сморщила нос девушка напротив. Как водитель в зеркале заднего вида нахмурился. А Лера... она просто смотрела на меня. Сначала с непониманием, потом с осознанием, и на её лице застыла гримаса шока и жалости.

— Ох... — только и смогла выдохнуть она.

В этот момент динамики оглушительно щёлкнули. «Конечная! Центральная площадь! Все выходят!»

Двери с шипением открылись. Люди, зажимая носы и бросая в мою сторону недоумённые взгляды, потянулись к выходу. Я сидел, прикованный к месту позором и этой физической тяжестью. Я был островом посреди потока, островом, который очень, очень плохо пах.

— Вставай, — тихо, но твёрдо сказала Лера. Её рука легла на мою. — Вставай, Макс. Сейчас.

Это был приказ. Приказ единственного человека, который видел мою катастрофу и не сбежал.

План «Призрак на площади»

1. Тактическое прикрытие. Лера сняла с себя свою большую клетчатую рубашку и быстро, почти по-военному, завязала её у меня на поясе, прикрывая самым очевидный намёк на происшествие — тёмное мокрое пятно на джинсах.
2. Поза пингвина. Мы встали. Моя походка была уникальной — широко расставленные ноги, мелкие, шаркающие шажки. Я двигался так, будто между ног у меня был хрустальный шар невероятной ценности.
3. Марш-бросок через ад. Мы вышли на центральную площадь. Солнце, сотни людей, смех, музыка. И я, издающий волну паразитного амбре, медленно, как призрак, плывущий сквозь толпу. Лера шла рядом, создавая вокруг меня небольшой периметр, её взгляд был суров и сосредоточен.

Нашей целью был не мой дом — он был слишком далеко. Нашей целью стал крупный торговый центр на площади.

1. Штурм цитадели. Мы проделали весь унизительный путь до главного входа. Люди шарахались, даже не понимая почему, на уровне инстинктов. Мы миновали охрану и упёрлись в турникеты.
2. Оазис. Лера указала взглядом на табличку с силуэтом человека. «Туалет». Это был Синай. Это была Земля Обетованная.

Операция «Возрождение»

Внутри было стерильно и пусто. Блаженная тишина.

1. Разоружение. Я заперся в кабинке. Процесс снятия джинсов был квестом на ловкость и силу воли. Звук отлипающей ткани преследовал меня в кошмарах ещё неделю.
2. Утилизация. Я замотал «доказательства» в полкило туалетной бумаги и сунул в урну, помолившись, чтобы уборщица нашла в себе силы это простить.
3. Миссия «Новые Штаны». Я просунул голову в дверь. Лера стояла на шухере. — Всё чисто? — Шепотом. — Чисто. Держи. Она протянула мне сверток. Это были новые джинсы. Она сбегала в магазин напротив и купила их, пока я был в кабинке. Я смотрел на неё, и ком в горле был больше, чем ком позора в животе. — Я... я отдам деньги. — Потом. Одевайся быстрее.

Через десять минут я вышел. Чистый, в новых джинсах, пахнущий магазинным крахмалом и свободой. Старые, завёрнутые в пакет, мы выбросили в уличный бак на самой окраине площади.

Мы стояли у фонтана. Я не мог поднять на неё глаз.

— Ну что, — сказал я, глядя на босоножки какой-то девочки. — Теперь ты знаешь меня настоящего.

Лера взяла меня за подбородок и заставила посмотреть на себя. В её глазах не было ни смеха, ни брезгливости. Была усталость и какая-то сталь.

— Знаю, — тихо сказала она. — Я знаю парня, который прошёл через ад на центральной площади и не сдох. Это довольно круто.

— Я думал, ты сбежишь.

— Я подумала, — она улыбнулась, и это была первая по-настоящему мягкая улыбка за весь день. — Но это было бы слишком банально. А с тобой, как выяснилось, не соскучишься. Пошли, трус. Мороженое ещё не растаяло.

И мы пошли. И первый поцелуй в тот день случился не в кино, а прямо у фонтана, и на вкус он был не идеальным, а самым настоящим. Потому что за ним стояла история. Ужасная, нелепая, но наша.