Я руководила поездкой группы музыкального училища на концерт в пригород Петербурга. Конечно, я старалась не пить слишком много, но мой гиперактивный  мочевой пузырь через час езды по городским пробкам вовсю требовал туалета. Плотно скрестив ноги и барабаня пальцами по оконному стеклу, я изо всех сил старалась не думать о плохом.

"С тобой все в порядке?"  - я услышала шепот с сиденья позади меня.

"Я ужасно хочу в туалет", - последовал ответ.

Я узнала голос, это была Алина, староста группы и примерная ученица.

"О, я попрошу остановиться", - сказала Даша, ее соседка.

- Нет, не надо ... - прошипела Алина.

"Мария Владимировна, мы можем где-то остановиться? Алине очень нужно в туалет, - слишком громко спросила Даша.

Алина густо покраснела, болезненно застенчивая и теперь понимающая, что все знают, что ей нужно в туалет. - О Боже, Даша…

"Хм, я не думаю, извини, просто постарайся отвлечься от этого", - ответила я, слабо улыбнувшись.

"Со мной все будет в порядке", - нервно сказала Алина, беспокойно ерзая на сиденье.

Я тупо смотрела в окно, молча борясь со своим затруднительным положением. Прошло еще 10 минут, и боль становилась все более и более невыносимой.
Внезапно я услышала хныкающий звук позади и обернулась.

"Алина, тебе совсем плохо?" - спросила Даша, заметив, что у Алины на глазах появились слезы.

"Мне кажется, что я сейчас описаюсь", - выдохнула Алина, крепко вонзая кулак в промежность своих джинсов.

"Мария Владимировна, вы можете попросить водителя остановиться? Алина больше не может терпеть", - снова излишне громко попросила меня Даша.

"Ты уверена, что не дотерпишь? Осталось совсем немного" - сочувственно спросила я Алину. Алина смогла только покачать головой в ответ. "Хорошо, я спрошу".

Вставание оказало дополнительное давление на мой мочевой пузырь, и мне пришлось приложить усилие, чтобы избежать неловкого происшествия. Я неуклюже пробралась в переднюю часть автобуса, стараясь не выдать свое состояние.

"Добрый день, простите, можно ли сделать остановку? У нас тут… девушке очень нужно в туалет, - спросила я водителя.

"Простите, но мы едем по трассе. Прибытие через 15-20 минут, - равнодушно ответил водитель.

"Пожалуйста, нет никакой гарантии, что у вас будут сухие сиденья через 15-20 минут", - настаивала я, имея в виду не только сиденье Алины.

"Если кто-нибудь намочит сиденья, у вас будут проблемы", - агрессивно сказал  водитель.

Я вернулась на свое место, каждый шаг напоминал мне, как отчаянно нуждался мой мочевой пузырь в облегчении.

"Извини, он не собирается останавливаться", - сказала я Алине. "Это действительно критический случай?"

"Я правда не думаю, что смогу дотерпеть", - заплакала Алина.

"Я тоже хочу в туалет, все будет хорошо", - я попыталась успокоить ее. "Мы вместе сходим в туалет, как только доберемся".

"Хорошо", - Алина еще крепче сжала ноги.

---

Автобус подъезжал к месту назначения, и к удивлению, мы с Алиной еще как-то держались. Алина плакала, каждые несколько минут восклицая, что ей надо в туалет, в то время как я старалась не показывать ученикам, в каком я состоянии, кусая губы и постоянно ерзая на своем месте.

"О, нет, нет!" Алиса застонала. Из ее уретры вырвалась длинная струя мочи, хотя она смогла остановиться, прежде чем все просочилось сквозь светло-голубые джинсы.

- Держись, Алиночка, мы почти на месте, - успокаивала ее Даша.

У меня были свои проблемы, боль была слишком невыносимой, и мне казалось, что как только я встану, сразу описаюсь. Несмотря на все усилия, струйка мочи просочилась в мои трусики, и на черных брюках появилось мокрое пятно. Мне каким-то образом тоже удалось остановиться, но я знала, что если быстро не доберусь до туалета, все закончится очень плохо. Когда автобус въехал на автостоянку, мы сразу заметили несколько синих кабинок, и как только открылась дверь, Алиса бросилась в переднюю часть автобуса, плача и пуская еще одну струйку, на этот раз стекающую по ноге. Под ее задницей было видно довольно большое мокрое пятно, и она прыгала из стороны в сторону, ожидая своей очереди выйти. Я быстро последовала за ней, чувствуя влагу в трусиках.

Алина бросилась к туалетам, на ходу расстегивая джинсы. Она забежала в ближайшую кабинку, сорвала с себя джинсы и трусики и, застонав с облегчением, стала писать. Я подошла следом, в отчаянии понимая, что все остальные кабинки заняты. Черт, я не могу сдержаться. Я наклонилась, вцепилась руками в промежность, слушать, как другие люди облегчаются, было невыносимо. Когда горячая моча потекла через мои брюки, я закрыла глаза от унижения. За первые два месяца преподавания я уже дважды описалась, и это было не очень приятно. Несмотря на невероятное облегчение, которое я почувствовала, я не совсем понимала, как смотреть в глаза своим ученикам после этого.

_____________________________________________________________________

Я вжалась в свое место в автобусе. Какой ужасный день! Весь день я беспокоилась, что кто-нибудь заметит, что я описалась, и в довершение всего мне снова нужно в туалет. Удивительно, но никто на самом деле не заметил мои мокрые брюки, поскольку они были черными, и я повязала джемпер вокруг талии, чтобы скрыть свою мокрую промежность. Алине не так повезло, она решила надеть светло-голубые джинсы. По иронии судьбы, ту, которая успела в туалет, больше всего дразнили, с мокрым пятном, отчетливо видимым под ее задницей, а обо мне никто не сказал ни слова. Бедная девочка была безутешна весь день, несмотря на утешения мои и Дианы. Алина видела, как я обмочилась, когда вышла из туалета, но никому ничего не сказала об этом. Я чувствовала себя так плохо из-за насмешек, которое она была вынуждена терпеть, что у меня возникло искушение признаться, что я тоже описалась, но мне не удалось набраться смелости, чтобы сделать это. И вот на обратной дороге мой мочевой пузырь вовсю подавал сигналы, что мне нужно опять поскорее добраться до туалета, иначе я рискую опозориться второй раз за день. К счастью, мы уже почти вернулись в училище, я вздохнула с облегчением, когда автобус подъехал, и все начали выходить.

"Спасибо всем, увидимся завтра!" - сказала я своим ученикам.

"Мария Владимировна, могу я с вами поговорить? Наедине…" Алина застенчиво подошла ко мне, все еще явно расстроенная.

"Конечно, Алина, пойдем в мой кабинет и поговорим", - ответила я бедной девочке, все еще осознавая свою собственную насущную потребность облегчиться.

Мы направились внутрь, я впустила Алину в свой кабинет и включила чайник. "Располагайся, я сейчас приду", - я выскочила из кабинета, стараясь не выглядеть слишком отчаявшейся. Но у ближайшего туалета меня ждал неприятный сюрприз. Черт возьми, закрыт! Я плотно скрестила ноги, застонала и направилась обратно в свой кабинет.

"Я тебя внимательно слушаю"  - сказала я, наливая чай, и звук льющейся жидкости вызвал у меня спазм в мочевом пузыре.

"Я не уверена, что хочу учиться здесь", - зарыдала Алина, слезы потекли по ее лицу.

"Но, Алина, ты одна из моих лучших учениц, я всегда думала, что музыка - твое призвание" - ответила я, рассеянно потягивая чай.

"Это было до того, как я описалась у всех на глазах. Я просто не знаю, как я могу завтра прийти на занятия, все училище будет знать, что со мной случилось, это так унизительно", - плакала Алина.

Ох, поверь мне, я знаю все об этом... - подумала я.

"Я понимаю, что ты расстроена этим, и может пройти несколько недель, прежде чем ты сможешь справиться с этим, но ты должна понимать, что это не так страшно, как ты думаешь. Это могло случиться с кем угодно, это сегодня случилось со мной, мне просто повезло, что никто ничего не понял. Поверь мне, такого рода вещи случаются гораздо чаще, чем ты думаешь."

"Я не знаю никого, кто описался бы в 18 лет", - горько рыдала Алина.

"Хорошо, у меня есть история, которая, возможно, заставит тебя почувствовать себя лучше. Когда мне был 21 год, я участвовала в выпускном концерте. Я хотела в туалет, но не успела сходить до начала. Во время игры терпеть становилось все труднее и труднее, и в конце концов я ничего не смогла с собой поделать и описалась на глазах у всего училища, и это было совершенно очевидно. Да, это было невероятно унизительно для меня, но теперь, когда я вижу своих друзей по училищу, мы смеемся над этим. Я уверена, почти у каждой женщины есть подобная история.”

"И если ты в ближайшее время не покинешь мой кабинет, я, возможно, снова обмочусь", - думала я, еще плотнее скрестив ноги.

"Наверно, Вы правы, вероятно, было бы глупо бросать свою мечту из-за какой-то глупой случайности, я приду завтра. Спасибо, Мария Владимировна, вы действительно отличный преподаватель!" - Алина вытерла слезы и робко улыбнулась.

"Спасибо, Алина, я рада, что ты правильно все поняла! В любое время, когда что-нибудь понадобится, не стесняйся заходить!" - я бы удовольствием еще поболтала с этой милой девочкой, если бы не умирала от желания попасть в туалет.

Как только Алина вышла из комнаты, я побежала в туалет так быстро, как только могла, отчаянно пытаясь не описаться прямо в коридоре. К моему ужасу, на всех этажах женские туалеты были закрыты. Когда капля мочи просочилась в трусики, я поняла, что нужно действовать быстро. Не было абсолютно никакого способа добраться даже до станции метро, не намочив штаны. В качестве последнего средства я попыталась проникнуть в мужские туалеты, но они тоже были заперты. В полном отчаянии я побежала обратно в свой кабинет, пытаясь придумать способ избежать несчастного случая. Заметив ведро сo шваброй в углу, я увидела свое спасение. Убедившись, что вокруг никого нет, я расстегнула брюки, но мое спасение было прервано звуком шагов в коридоре, заставившим меня быстро застегнуться. Дверь открылась, и вошел директор школы, удивленный, что мой кабинет открыт.

"Мария Владимировна, что Вы тут делаете так поздно?" спросил он.

"Мы приехали с концерта, я уже ухожу" - я едва могла говорить, сосредоточив всю свою энергию на сжатии уставших мышц, надеясь, что мой начальник не заметил тот факт, что я отчаянно пытаюсь не описаться перед ним.

"Я тоже ухожу, может Вас подвезти? Нам, кажется, в одну сторону"

"О, нет. Спасибо. Я встречаюсь с подругой, поэтому мне нужно к метро, - я поморщилась, чувствуя, как вырвалась длинная струя мочи, еще больше увлажнив мои трусики.

"Позвольте мне подвезти Вас хотя бы до станции".

Давление в мочевом пузыре становилось невыносимым, и когда я почувствовала, как еще одна струйка стекает по ноге, я решила, что больше не могу ждать.

"Большое спасибо, не надо, до завтра!", - выпалила я, выбегая из кабинета, крепко засунув руку в промежность. Выскочив на улицу, я отчаянно пыталась найти подходящее место, чтобы справить нужду, и прибегла к укрытию за рядами мусорных баков. Я сорвала с себя трусики и брюки, и мгновенно из моей уретры вырвалась струя мочи. Облегчение было потрясающим. Меня не волновал тот факт, что я не закрыла кабинет, что шел дождь, или тот факт, что кто-то мог пройти мимо или увидеть меня из окна. Все, что меня волновало, это то, что я не справляю нужду в штаны. В конце концов поток стих до тонкой струйки, и, наконец, мой мочевой пузырь был должным образом опорожнен. Теперь все, что мне нужно было сделать, это вернуться домой и надеяться, что домашние не увидят мокрые пятна на брюках..