В этой части всё ещё будет без мокрых дел. Так что простите друзья, придётся вам набраться терпения, потому что я бы хотел чтобы вы поняли,а что же такого особенного было в моём восприятии пионерлагеря как явления.
Ну а вообще, из каких источников я знал о лагерях, будучи ещё только 7-летним первоклассником? Во-первых, это скудные сведения от взрослых, в том числе и от моих родителей. В общем и целом из их отзывов можно было судить о том, что лагерь - это здорово, это интересно, будешь весь день играться в игры и купаться в речке (ага, щаз!). Во-вторых это слащавые и идеологически выдержанные фильмы про пионерлагеря, например такие как "Три весёлые смены" или "Ура! У нас каникулы" и тому подобные. Из этого источника можно было сделать вывод, что в лагере обязательно происходит какая-то суперинтересная движуха а попадают туда исключительно примерные пионеры и октябрята, которые заботятся друг о друге и не проводят своё время праздно.
А ещё, так получилось что за полтора года до описываемых событий мы переехали в новую квартиру, которая располагалась в новом микрорайоне, на месте которого всего лишь десятью годами раньше были поля и виноградники, а также край леса. На месте полей и виноградников выросли жилые дома, а вот край леса превратился в край лесопарка и прямо напротив нашего дома всё ещё действовал пионерский лагерь. Так что первое лето своей жизни в этом новом доме я просыпался под звуки горна и даже иногда вожатые позволяли нам, детям живущим в соседних домах, приходить и купаться в бассейне вместе с детьми, которые отдыхали в лагере. Поэтому немножко я соприкасался с лагерной жизнью, ну конечно не во всех ее подробностях. И в принципе то, что я видел не противоречило тому, что я знал из других источников.
Итак, когда в мае мама сказала, что для меня и моей сестры есть путёвки в лагерь, с одной стороны я очень обрадовался потому что воспринимал это как какую-то привилегию. Я думал, что мне очень повезло, далеко не все дети попадают в пионерлагеря, а я попаду. Тем более что и мои одноклассники как-то не высказывались о подобных планах на проведение летних каникул. Так что это только усиливало моё мнение, что мне крупно повезло, что я среди избранных.
Но с другой стороны я очень сильно переживал, потому что отдавал себе отчет, что на самом деле я вовсе не являюсь таким уж примерным октябрёнком, достойным такой чести. Вот моя сестра - да, умница и отличница, она достойна того чтобы поехать в лагерь. Так что я был уверен, что я туда попадаю лишь как довесок к своей сестре и меня очень быстро раскусят и раскроют, что на самом деле я никакой не примерный, учусь так себе, лентяй, трусишка и плакса. А ещё ко всему… мечтающий хоть разок описаться в штаны. Но настоящие пионеры не писают в штаны. Да и примерные октябрята тоже терпят изо всех сил стараясь не допустить того, чтобы такое произошло. Так что в лагере такое просто недопустимо! Если ещё в школе к таким промахам относятся иногда терпимо, как я убедился, то в лагере уж точно нет. Ну пускай не расстрел на месте, но то что в этот же день придётся собирать чемоданы и с позором уезжать, в этом я был просто уверен. Так что ни о каких мокрых штанах и речи быть не могло, это исключено, давно пора было про это забыть!
Так что были у меня опасения, что очень быстро я поеду из лагеря домой и при этом ещё и опозорюсь сам, опозорю свою сестру, опозорю свою семью и наверное ещё и школу.

Как я не терпел, но где-то после ужина мне снова пришлось срочно искать способ справить малую нужду. И что интересно, пользуясь всеобщей суматохой и начинавшимися сумерками, в этот раз я нашел какое-то укромное местечко в зарослях за туалетом, ближе к забору лагеря (я ещё не раз за смену воспользовался этим местом). 
Настроение было отличным, все вроде налаживалось. Хотя ближе к отбою усиливалась какая-то грусть по другому поводу. Все же мне предстояло провести первую ночь вне дома, без родителей, в компании таких же пацанят, которых я почти еще не знаю. Самое интересное, что снял эту грусть-печаль общительный Юрка, который просто начал мне рассказывать содержание книги, которую недавно прочитал. 
А когда мы уже укладывались спать к нам в палату вошла Жанна и понизив голос почти до шёпота сказала: "Мальчишки, если вам ночью нужно будет в туалет, то можете не выходить из корпуса. Вот здесь, следующая дверь за выходом, можете пойти туда". "Ага, хорошо. ПАДАЖДИ! Стоп! Так здесь есть туалет!?" Я аж вскочил с кровати, снова в одних трусиках и побежал смотреть на заветную дверь. Жанна меня правда слегка притормозила и еще больше понизив громкость голоса обратилась ко всем в палате: “И… это… Если вдруг ночью с кем нибудь случится что-то неприятное… ну вы понимаете… то…” “ЗАВТРА СОБИРАЕТЕ ЧЕМОДАН И ВОН ИЗ ЛАГЕРЯ!!!”, - мысленно продолжил я. Но на удивление Жанна совсем иначе закончила мысль: “... то не стесняйтесь, подойдите ко мне, скажите, мы все исправим. Никто ничего не узнает. Не оставляйте мокрую постель”.
Я был в полной растерянности. Что может случиться ночью неприятного? Ведь примерные октябрята не… И в постель тоже не… Тем более в лагере. Или все же может быть? Ну хорошо, а даже если случится, разве не нужно поднять крик на весь корпус, обзывать бессовестной скотиной, хрястнуть мокрой простыней по лицу? Не надо? Ладно. 
Я ничего не понял. Все мои представления о строгих лагерных требованиях рушились на глазах. А тут еще и туалет в корпусе прямо. Может он еще ужаснее, чем уличный и поэтому его от нас скрывали? Я должен был это посмотреть. Я совсем уж с последней надеждой спросил: могу ли я пойти в него прямо сейчас? Ну может хоть сейчас Жанна сквозь зубы прошипит, что раньше надо было думать, что уже надо спать и терпеть? Но нет, добрая вожатая любезно разрешила: “Конечно иди хоть сейчас”. 
Я осторожно, будто боясь, что я уже на самом деле уснул и это все сон, пошел к указанной двери и так же осторожно толкнул ее. За дверью я обнаружил аккуратную комнатку наполовину отделанную белой плиткой. На полу была терракотовая плитка, примерно как в школьном туалете, но сухая и чистая. В углу была прикреплена эмалированная раковина, рядом с ней душевой поддон, над которым надвисал гусак душа. Дальше шла белая фанерная перегородка, в которой были две дверцы. Я осторожно, все еще боясь, что это сон, открыл одну из них. За этой дверцей я обнаружил нормальный белый унитаз с бачком вверху. Причем судя по свисающей цепочке бачок был вполне рабочий. Я закрыл дверцу на шпингалет (да, там и такое роскошество имелось), стянул с себя трусики и подошел вплотную к унитазу. Хотя за полтора часа не так много во мне набралось, но очень быстро на весь пустой туалет зажурчало, а потом послышался шум сливаемой воды. 
Я абсолютно счастливым вернулся в палату, укрылся одеялом и уснул безмятежным ребячьим сном. Весь груз сегодняшних впечатлений и резко сменявшихся эмоций просто выдавил из меня остатки бодрости. 
Я даже не подозревал, что следующий день в корне сломает все мои наивные предубеждения. Но есть туалет в корпусе. Это все меняет…
Когда утром Жанна бегала между мальчиковой и девчачьей палатами и пыталась нас будить и выгнать к корпусу на зарядку, я все же решил первым делом воспользоваться таким комфортабельным туалетом. Так что быстро натянув на себя шортики и футболку сначала направился к заветной двери. Однако, когда я толкнул дверь, она не поддалась. Я попытался толкнуть сильнее, но дверь оставалась стойкой. Я подумал, что там кто-то закрылся и стал ждать перед дверью, переминаясь с ноги на ногу (нет, я еще не так чтоб уж очень сильно хотел в туалет). Тут в коридоре снова появилась Жанна выцеживая остатки отряда, тех кто замешкался по каким-то причинам. Среди них был и я. 
- Вова, ты чего стоишь тут? Давай, идем на зарядку, там уже все ждут.
- Я хочу в туалет, - сказал я и показал на дверь.
- Так нет, этот туалет уже закрыли. Его только на ночь открывают. Если хочешь, то иди в уличный. Только давай скорее, чтобы мы тебя не ждали. Хорошо?
Приплыли, блин! Так вот почему вожатая сказала о нем только вечером… Мне опять сильно вгрустнулось.
Все же я решил пока потерпеть и хотя делать несложные упражнения было немного дискомфортно с полным мочевым пузырем, но я как-то справился. И в итоге сходил уже только после завтрака. На удивление в туалете почти никого не было. Потом, так же как и днем раньше, дотерпел до тихого часа и смылся в пустой туалет в это время. Пока все шло более не менее.
Но самое интересный и поворотный момент случился уже после тихого часа и даже после полдника. Мы тогда сидели рядом с корпусом и играли в какую-то настольную игру. Кто-то играл (например я), а кто-то просто наблюдал. Вот тот мальчик (не помню его имени, пусть будет Сережа) как раз был из наблюдавших. Я был сильно увлечен игрой и все же краем глаза видел, что с Сережей что-то не в порядке. Он стоял рядом со столиком и постоянно вертелся и приплясывал. Я даже было и подумал, что наверное хочет писать, но как-то не допускал такой мысли. Подумал, если хочет, то давно сходил бы. Ведь я только себя считал таким неправильным, стеснительным и брезгливым. В отношении всех остальных детей на земном шаре я был уверен, что уж им ничто не мешает вовремя посещать ответственное заведение. 
И вот, наконец-то Серега срывается с места и куда-то убегает. Я же как раз видимо делал свой ход, потому что не обратил внимания на то, что произошло дальше. От игры меня уже отвлек лишь комментарий, возможно даже Юры, или кого-то другого: “Ха, обсикался!” Я услышал ключевое слово и тут же отвлекся от игры:
- Кто?
- Да Серый, вот же.
Я тут же поднял глаза и вместе со всеми устремил взор к корпусу. И я успел лишь увидеть Сережу, вбегающего в корпус, причем увидел уже со спины. Никаких следов происшествия на его шортах я при этом не заметил.
- Не, серьезно?
- Да я тебе говорю, не добежал. Вон, видишь там лужа осталась. 
Где-то недалеко от 18-го корпуса действительно асфальт на дорожке был темнее, чем везде. Мне очень хотелось вскочить и помчаться к луже, чтобы убедиться, что это действительно лужа и оставлена вот-вот. Мне так же хотелось под любым предлогом ворваться к нам в палату и застать Сережу еще в мокрых штанах, переодевающегося. Но я очень боялся показать свой повышенный интерес к теме мокрых штанов, тем более, что вроде её никто не горел желанием развивать. Все вновь углубились в игру. Все сделали вид, что ничего не произошло. Я тоже сделал вид, что всё ещё могу быть сосредоточен на игре, хотя, конечно, мне это было сделать очень сложно.
Минут через 10 Серега вновь подошел к столику, за которым я пытался сосредоточиться на игре. Тот же мальчик, который сообщил нам о происшествии немного саркастически спросил:
- Серый, ну что, добежал?
- Да ничего… - несколько смущенно улыбнувшись, Сережа пожал плечами и махнул рукой. Типа “случается, не обращайте внимания”. На нем определенно были уже другие сухие шорты. 
Всё, больше ни о чём другом я думать не мог. Хотя, конечно, я допускал, что ни Жанна, ни Абрамовна могли и не заметить этого инцидента, поэтому и нет какой-то острой реакции по собиранию чемоданов и отправке домой, никто не собирает экстренную линейку, но всё же, вся моя картина лагерных порядков рушилась на глазах и уже прямо на второй день:
а) Даже в лагере такое возможно и допустимо. В сентябре прошлого года я так же удивился луже под партой Павлика в школе, напомню;
б) Вроде пока никто никак не проявил желания высмеять или дразнить опозорившегося мальчишку. Да и он сам видно не сильно переживает по этому поводу. Случись со мной такое я бы наверное до вечера старался не попадаться на глаза другим;
в) А значит… А значит все то же. А значит и со мной подобное может случиться и должно случиться!
Но все же пока я все списывал на чистую случайность. Ну не обвыкли пока дети, наверное на это спишут. Но потом, чтобы никаких мокрых штанов! Всё!
Мне так хотелось спросить об этом мнения других мальчиков, мне так хотелось расспросить самого Сережу, как это получилось, почему он терпел до предела? Или может он мог еще терпеть, но решил не делать этого дальше? Происходили ли с ним другие похожие аварии, например в школе. Но естественно я ни за что бы эту тему не поднял. Я был уверен, что кроме меня, ненормального, это никому больше не может быть интересно. Все остальные скривят рот и скажут: "Фу! С какой целью интересуешься?"
Но прямо на следующий же день (боюсь ошибиться, но кажется это случилось прямо в следующий день, ну максимум через день) я вынужден был признать, что ситуация даже еще более радужная, чем в школе. Все в порядке, можно планировать операцию. 

Немного лирическое отступление. Вон чего я сегодня учудил. Были у меня как раз дела в той стороне сегодня. Я не пожалел минут 10 и остановился, чтобы показать наглядно. Но листва еще сильно закрывает все, плохо видно. Нужно или попозже подойти, когда листвы совсем не будет. А лучше вообще, поставить сторожу пузырь и попросить, чтобы пустил на территорию.

Вот к этим самым воротам нас и привез автобус в то теплое летнее утро. Надо сказать, мало что изменилось с тех времен. Разве что имя Павлика Морозова потеряло коньюктуру.

Вот она, народная тропа. Правда от нашего корпуса ее нужно было пересечь. А вот там справа, сквозь листву, что-то серенькое белеет. Это и есть гадюшник. Неужели до сих пор функционирует? Деревья, конечно, сильно выросли. Не было так.

Слева виден уголок 19-го корпуса. Кстати, наша палата как раз находилась в этой стороне. А справа виднеется стена 17-го корпуса, в котором я жил 2 года спустя. Прямо окна нашей палаты.

В общем, чуть позже продолжу.

Что мне было непонятно и тогда, да и сейчас так до конца и осталось неисследованным это то, почему эти Серёжки и Янки делали так? Почему они всё доводили до крайности, что уже просто дальше невозможно было терпеть? Ну ладно, я ещё понимаю в школе, когда может быть даже если и отпускают с уроков, но кто-то может тем не менее постесняться отпроситься с урока или с какого-то другого ответственного школьного мероприятия. Но здесь-то чего? Никто нам не препятствовал ходить в туалет в любое удобное время. Поэтому я чисто со своей колокольни рассуждал, что вот если бы я очень хотел остаться сухим, во что бы то ни стало, я бы уж предпринял всё что угодно, ещё в тот момент, когда ещё были силы терпеть, чтобы всё-таки сходить в туалет. Неужели в этом наблюдался какой-то элемент умышленности? Но тогда такую мысль я допустить себе не мог. Всё таки я по-прежнему был уверен, что я один такой ненормальный и только я один ставлю перед собой совершенно обратную задачу, как раз не остаться сухим. И с того дня и часа планировал это реализовать в самое ближайшее время.
Хотя пока это у меня слабо вырисовывалось. Как именно это произойдёт? Я всё ещё, по-прежнему считал, что это должно произойти естественным образом. Настанет тот момент. Хотя чем-то можно и помочь, ну например, пить побольше воды. Тем более, что в последующие дни установилась жаркая, по-настоящему летняя погода. С этим проблем не было. Питьевой фонтанчик располагался прямо перед корпусом и был доступен практически всегда.
А ещё, очень кстати, я же установил себе такой режим посещения туалета при котором старался терпеть до самого вечера, когда уже появлялась возможность перед самым отбоем сходить в нормальный, человеческий туалет в самом корпусе. И я думал, что это и приведёт меня в конце концов к "аварии". Но как-то получалось так, что я мог терпеть до отбоя, хотя иногда это и вызывало довольно серьёзный дискомфорт.
Мне почему-то нравилась идея, что это должно произойти именно после полдника, как уже это происходило с некоторыми другими. Например меня вполне устраивало напрудить себе в штаны точно так же, как это произошло с Яной, при построении перед столовой. Но в итоге получилось всё несколько иначе. Однако мне понравилось даже больше.
Я не помню точно в какой день это произошло но определённо прошло уже чуть больше недели с того момента, когда мы с сестрой приехали в лагерь, потому что я точно помню что даже нас успели на выходных навестить родители. Сестра почему-то расплакалась и начала уговаривать забрать нас домой. Я чисто из солидарности и за компанию тоже немножко похныкал. С одной стороны мне хотелось уехать домой, кое-что мне уже надоело в лагере. Но с другой стороны мне не хотелось уезжать так и не реализовав свою тайную стыдную затею. Но родители не собирались заканчивать так рано свой "отпуск" и уговорили нас потерпеть ещё недельку. А потом ещё одну… А потом ещё одну. Ну и хорошо. Это давало мне возможность всё-таки осуществить задуманное.
И вот, где-то через пару дней после того, как мы были оставлены ещё на недельку в лагере, как раз и произошло то, о чём я так мечтал, ну точно не меньше года. А если быть предельно дотошным, то подсознательно я об этом мечтал даже уже почти три года, начиная с того самого случая, когда я обмочился во дворе нашей пятиэтажки.
Точно помню что был очень жаркий день, поэтому, конечно же, мне даже против моего желания приходилось достаточно много пить воды. Так что когда мы уже пошли ужинать я почувствовал что в общем-то где-то очень скоро со мной произойдёт то, чего я так хотел. Во время ужина мне приходилось несколько раз прижимать свой писюн, потому что мне казалось что вот-вот потечёт. Но я просто плохо ещё понимал сигналы своего организма, потому что всё ещё пока было в общем-то далековато от мокрого финала.
Когда мы вышли из столовой я думал, что ну наверное это произойдёт прямо сейчас, пока мы будем строиться и даже уже весь дрожа приготовился к тому что сейчас у меня потечёт. Да и вообще я был весь на взводе, я уже планировал сегодня намочить штаны обязательно. Но нет, мы подошли к корпусу, а я всё ещё был сухой.
Приблизительно через полчаса после ужина у нас обычно была линейка, но уже минут за 15 до нее Жанна начинала строить отряд потому что из всех закоулков корпуса, территории рядом с корпусом нужно было по одиночке выковыривать всех детей и убеждать их никуда не расходиться и строиться. Это я такой, вечно послушный ребёнок стоял перед корпусом и как дурак ждал когда все соберутся и построятся. Сегодня мне это было на руку. Я изображал наивного простака, что раз уже отряд строится на линейку, то никаких походов в туалет.
Давление в мочевом пузыре тем временем достигало предела. Я извивался как уж, но потом подумал, что наверное нужно стараться как-то сдерживать себя, чтобы меня не заставили или не предложили пойти  в туалет раньше времени. Иначе всю операцию придется переносить на другой день. Тем более Жанна и так уже как-то подозрительно стала на меня поглядывать. Впрочем у неё были сейчас другие заботы. Ну а я просто со всей силы сжал коленки и старался стоять спокойно. У меня вроде это пока получалось.
Юрка взял меня за руку и наконец наш весь 22-й отряд отправился в сторону спортивной площадки, где обычно у нас и происходили линейки. Пока мы туда шли я старался идти уже привычными мелкими шажочками. Мне кажется Юрка что-то заподозрил, потому что он как-то странно поглядывал на меня, заглядывал мне в глаза, но я всем своим видом показывал, что счастлив как никогда. Прекрасный теплый вечер! Сейчас будет ответственнейшее мероприятие - линейка. Какой может быть туалет в такое время?
Наш отряд уже прилежно стоял строем на спортивной площадке, а другие отряды всё ещё продолжали приходить. У меня теоретически было целых 10 минут чтобы решить свою острую проблему, но понятно, у меня не было никакого желания это сделать. Я уже не особо шифровался, я уже стоял и только ждал когда уже начнётся. Всмысле, фонтан в моих штанах когда начнется. Юрка продолжал бросать на меня взгляды, полные то ли тревоги то ли любопытства, я так до конца и не понял. Жанна с Абрамовной согласовывали какие-то последние детали связанные с линейкой и поэтому им было не до меня.
Когда захрипел знаменитый мегафон нашего директора, с примотанной синей изолентой целой гирляндой батареек, я почувствовал что упустил первую струю в трусы. Выждав немного времени я аккуратненько и незаметно потрогал свои шорты и убедился что они пока ещё сухие. Ну что же, время приближалось, я чувствовал что это произойдёт очень скоро. Я весь дрожал от возбуждения.
Линейка. Чем не самое лучшее время для таких забав? Действительно, как я раньше не догадался! Мне даже очень понравилось, что именно здесь я загнал себя в безвыходный угол. Хотя как в безвыходный. В любой момент я мог прекратить строить из себя наивного дурачка и выйти из игры. Уверен, добрая Жанна отпустила бы меня в туалет немедленно. Линейка не повод. Но все же мне очень хотелось довести задуманное до конца.
Впоследствии это даже стало для меня своего рода фетишем в мокрых делах. Очень часто предметом моих фантазий становились сюжеты, в которых мальчишки или девчонки, или же я сам, писаются в штаны (именно в шорты) именно на линейках или других построениях. Да и в общем-то два года спустя свою школьную “операцию” в конце третьего класса, опять же, я назначил именно на школьной линейке.
Тем не менее время шло линейка приближалась к середине, а у меня всё ещё было сухо, со мной ничего не происходило. Хотя, конечно, мне уже было сдерживаться очень сложно какие-то капельки иногда просачивались мне в трусики. Но всё-таки я все еще терпел. И поэтому я уже начал обдумывать, а что же будет если линейка закончится а я всё ещё буду сухим? Вот, мы пойдём к корпусу и там же точно мне скажут: “Кажется тебе, парень, пора срочно в туалет. А ну давай быстро.” Ну тогда, в конце концов, можно просто взять и не добежать до туалета. И вот тут, наконец-то, мне пришло прозрение: Так подожди, если можно будет не добежать до туалета тогда, то что мешает мне в не дотерпеть до туалета прямо сейчас?
И тут неожиданно я впервые в своей жизни столкнулся с двумя бравыми парнями, Проктер эн Гембл. Один из них начал кричать:
-  Да ты чего! Да ты что, ты с ума сошёл? Позорище какое-то! Ты что вообще задумал такое? А ну терпеть до конца!
А второй говорил:
- Ты чего раскукарекался тут! Может мне перед тобой гопака сплясать? Мы же это планировали уже давно. Мы же обо всём договорились. Вон, и отряд вполне нормально реагирует. Не мы первые будем да и уверен не последние.
Так что, чтобы прекратить эти дебаты я окончательно и твердо решил не сдаваться. Или сейчас, или никогда!
Я закрыл глаза закусил слегка губу и просто расслабился. В начале будто неохотно и не уверенно, а потом всё мощнее и мощнее в мои трусики, а затем и шорты хлынул ручей. Очень быстро промочив их, моча потекла по моим ногам. Я почувствовал как намокают мои носки.
Ух! Всё точно как было примерно 3 года назад! Эти тёплые ручьи по ногам, это ощущение мокрой одежды и быстро пропадающий дискомфорт в мочевом пузыре. И даже тот стыд, который я испытывал, потому что понимал, что меня или уже заметили или очень вскоре заметят, доставлял мне какое-то непонятное удовольствие. Очень странное ощущение.
Я чувствовал себя очень возбуждённым и весь дрожал. Наконец-то я сделал это!
Когда всё закончилось мне было очень интересно осмотреть последствия произошедшего. Я чуть-чуть наклонился и увидел заметно мокрые серые шорты, блестящие ножки, частично потемневшие серые носки а под ногами сквозь жиденькую траву была заметна намокшая тёмная земля.
Определённо кто-то уже заметил, что со мной произошло, потому что сзади началось какое-то массовое перешёптывание. Даже услышал какой-то сдержанный, короткий девчачий смешок. Ну что же, смейтесь. Явно мной одним не ограничится в течение этой смены. Я был в этом почему-то уверен. Тем не менее я старался не поднимать глаза и так до конца линейки и простоял уставившись в ноги стоявших впереди меня.
Я думал, интересно а другим отрядам видно что со мной произошло? Особенно меня беспокоил 11-й отряд. Но скорее всего, я думаю, что никто другой этого не заметил, тем более моя сестра, они стояли далековато. Я тогда ещё не был уверен, как она отреагирует на подобное происшествие. Впрочем, потом, когда мы уже вернулись из лагеря я ей всё равно рассказал все мокрые истории нашего отряда, в том числе и о том, что произошло в тот тёплый вечер. И ей рассказ явно понравился. Никто другой дома об этом не узнал.
Когда закончилась линейка Юра снова взял меня за руку (вот так у нас было принято, как в детском саду, все должны были ходить строем, державшись за руки) и по его лицу явно было заметно что он всё видел. Юрка как-то очень загадочно улыбался. Я же на всякий случай прятал от него свои глаза: “А вдруг нашей дружбе конец?”
Когда мы пришли к корпусу Жанна тут же взяла меня за руку, отвела в сторону и спросила:
- Вовка, ну что такое? Почему ты не сходил ещё до линейки? Я же видела что тебе уже тогда нужно было.
Ага, значит всё-таки заметила. Молодец, профессиональный взгляд.
- Ну я думал что уже нельзя никуда уходить. Ты же сказала, что всем уже нужно строиться -  пробормотал я, опустив глаза.
- Молодец, что ты такой ответственный. Но давай всё-таки в следующий раз ты не стесняйся и вовремя думай чтобы не описаться в штаны. Ты же уже не маленький. Хорошо? -  по-доброму сказала вожатая. Я пообещал, что так и будет и пошёл в палату переодеваться. Там меня ждал улыбающийся Юрка. Меня вообще поражал этот мальчик. Он мог с юмором отнестись к любой вещи. И главное, ни о чем не был способен тактично промолчать. Но я уже успокоился. Я понял, что это была вовсе не злорадная улыбка, а скорее желание превратить все в шутку, успокоить: ничего страшного не произошло, не переживай, оба посмеемся и забудем. Я понял что нашей дружбе совсем не конец, так что даже я нашел силы тоже улыбнуться и спросить: 
- Ты заметил как я писал штаны?
- Нет. Я уже увидел тогда когда ты разглядывал свои обсиканые шорты. Но я видел что и до линейки тебе надо было в туалет.
- Ну а чего же ты не посоветовал мне сходить? Тоже мне друг! - улыбнувшись спросил я.
- А что, ты сам не знаешь что тебе надо делать?
Логично, Юра. Действительно, что я маленький что ли? За ручку меня в туалет надо водить? Сам решил. что хочу довести до мокрого финала - сам и довёл.