Это было ещё до того, как я поняла, что люблю писать в одежде. Мне было где-то 5, может 6 лет, в школу я ещё не ходила. Произошло это жарким летом. В паре улиц от меня жила моя подружка и я возвращалась от неё домой. Мы играли на детской площадке и я уже ощутимо хотела писать, но там было негде. Так что я решила свалить по-быстрее под предлогом родительского ограничения по времени. Я шла по улице без асфальта, вдоль проезженной дороги росли кустики, изредка деревья и я отчаянно надеялась успеть домой в туалет. Присесть у дерева я побоялась - улица, конечно, безлюдная, даже машины не ездили тогда, но вдруг кто увидит, думала я. И уже пританцовывая шла домой, пытаясь семенить как можно быстрее. Раздвинуть ножки и побежать я оприори не могла - с меня бы тут же полилось. На мне было розовое платьице и красные шлепки. Я то и дело останавливалась через каждые пару-тройку метров, чтобы посильнее сжать ножки и немного согнуться. Мне было уже нереально тяжело терпеть. Но я продолжала идти с редкими остановками. И вот я иду, от напряжения ноги аж подергивает. Иду дальше. И понимаю, что мне по ногам бьёт горячая струя прямо в шлепки. Я резко скрестила ножки и согнулась в полуприседе - не помогло, сквозь трусики продолжала выделяться горячая жидкость, хоть и медленнее от того, что я очень сильно напряглась. Мои трусики продолжали пропитываться маленькими порциями и я из последних сил досеменила до дерева выпуская по струйке на каждом шагу. Мои шлёпанцы уже были полностью покрыты набежавшей мочой, а за мной тянулся мокрый след. Я подошла к дереву и даже не нашла в себе силы стянуть трусики - так и продолжила писать в них, скрестив ножки и оперевшись о ствол дерева. Я смотрела на льющуюся по моим ногам горячую жидкость и чувствовала, что по моей попе уже распространилось тепло, а часть мочи шла вверх на лобок. В трусиках журчавшая влага пробивалась сквозь сведённые ножки, сквозь ткань на лобке и на попе. С меня лилось в несколько ручьёв. Я все ещё пыталась остановить это, но не могла. Когда мне показалось, что все закончилось - я расслабила ножки и чуть развела их в стороны. И тут без предупреждений с меня снова хлынул поток. Было очень горячо. Струйки все текли и текли по моим ножкам, удалялись о лужицы в шлепках, о лужу подо мной. Я стояла абсолютно безнадёжно описанная. С уже разведенными расслабленными ногами, в насквозь мокрых трусиках, в розовом платьице, которое местами намокло. Сдавшись, я продолжила сознательно писать прямо так. Уже спокойное журчание раздалось между моих ножек. Капля за каплей мои ноги снова согревались мочой. Одинокая струйка била сквозь трусики в лужу. Я продолжала смотреть на это все так же оперевшись на ствол дерева, которое сейчас щедро поливала. Уже одинокие капельки падали на лужу, а по ногам больше не текло. Я начала оглядываться - улица все так же безлюдна, никого. Я стою в тени дерева в огромной луже насквозь промокшая ниже пояса между ножек очень тепло. Я описалась. Теперь точно. Приподняв подол платья я прикоснулась рукой к своим трусикам и неожиданно её обдало снова пробивающимся теплом. Ещё раз оглянувшись по сторонам я плотнее прижалась пальчиками между ножек и снова закапало - свежая влага ещё не успела пролиться и я её отжала своей рукой. Чем плотнее я прижимала руку, тем страннее себя чувствовала. Будто сейчас снова описаюсь. Испугавшись, я отдернула руку и отошла от лужи, которую написала. В шлёпанцах хлюпало. Я отряхнула руку, попробовала отряхнуть ноги и чуть-чуть постояла, пользуясь отсутствием людей. Немного обсохнуть я пошла домой в хлопающих шлепках. И насквозь мокрых трусиках. Я ещё долго не вспоминала тот случай до первого своего осознанного раза. Но он был самым честным - я ведь ни разу не собиралась писаться.