Я вбежал в школьный туалет, изо всех сил сжимая ягодицы руками. В моём огромном вздутом животе бушевал настоящий ураган, понос переливался и клокотал в кишечнике, плескался уже у самого выхода, грозясь вылиться прямо в штаны. Открывая дверь кабинки, я испустил громкие обильные газы, которые наполнили помещение нездоровым запахом.
Я быстро закрыл дверь на защелку, с блаженством расстегнул ширинку, снимая давление с вспученного бурлящего живота, полного газов и огромного количества жидкого дерьма. Одним рывком я стянул со сжатых ягодиц штаны вместе с бельем и опустился на холодный фаянс унитаза, на котором не было пластикового сидения.
Из моей задницы прогремел настоящий взрыв диареи. Мой организм, стараясь поскорее избавиться от отравы, которая вызвала у меня столь острое несварение желудка, направил к выходу под огромным давлением целую массу полужидкого обжигающего поноса, так долго крутившего мне кишки. Кашеобразный неоформленный кал извергнулся из меня в сопровождении одного долгого оглушительного пука. Живот одновременно с этим ужасно заспазмировал, послышалось бульканье и урчание. Это новый понос, который, кажется, мгновенно образовался в кишечнике, занимал освободившееся место.
Я тихо застонал, обхватывая живот руками, и сложился пополам на унитазе. Кишки крутило, как в барабане стиральной машины. Моё тело, измученное сильнейшим отравлением, было слабо и беспомощно, я не мог даже разогнуться из-за ужасной боли. Оставалось только стонать в скрюченной позе, безрезультатно пытаясь облегчить свои страдания поглаживаниями.
Вдруг поток поноса неожиданно иссяк, однако радоваться было рано. Ужасная тяжесть, распирание и кручение никуда не делись, а оттого, что кал перестал выходить, стало только хуже. Я с трудом выпрямился и посмотрел вниз, на свой живот. В силу подросткового возраста я был очень худым, даже тощим, однако сейчас моё пузо было вспученным и раздутым, словно шар. Я прижал к животу руку и аккуратно надавил двумя пальцами пониже пупка. По моему кишечнику прошёл ужасный спазм, а из задницы вышли обильные зловонные газы. От резкого кручения я охнул, однако это было достаточным продвижением. Превозмогая боль, я начал жестко массировать нижнюю часть живота, то и дело пукая. Для меня стало ясно, что я не встану с этого унитаза, пока вся жижа, бродившая в моем многострадальном кишечнике, не выплеснется наружу.
После особенно сильного надавливания, живот забурлил и издал страшный рычащий звук. Меня адски скрутило, и я снова согнулся, беспомощно обхватывая живот руками и прижимаясь им к коленям. В унитаз ударила тугая струя поноса, гораздо более жидкого, чем раньше. Кал выходил из меня под таким напором, что я, даже если бы захотел, физически не смог бы остановить испражнение и подняться с унитаза.
Это, вероятно, было мое самое сильное в жизни расстройство. От того, насколько сильно крутило живот, мне хотелось рыдать. Твою мать, чем же я так сильно отравился? От отчаяния я даже ударил кулаком в стенку кабинки.
Не знаю, сколько прошло времени, но кто-то сверху все же услышал мои молитвы. Постепенно из меня начали выходить в основном газы, а потом понос и вовсе стих. Кишечник немного успокоился, его больше не крутило. Я ещё немного посидел, неверяще уставившись вниз, на свой живот. Он ощутимо уменьшился в размерах, хотя все ещё был немного вздут и тихо бурлил, будто обещая, что это не конец моих страданий на сегодня.
Прозвенел звонок с урока. Черт, неужели я поносил всю математику? Быстро подтеревшись бумагой, которая была у меня с собой, я натянул штаны, которые с таким трудом оставил чистыми, помыл руки и вышел из туалета. Наконец вдохнул чистого воздуха, не воняющего нездоровыми поносными газами. Мне нужно было забрать свою сумку из класса, но эта необходимость быстро отпала, когда я увидел Димку, идущего через шумный переполненный учениками коридор прямо по направлению к туалету с моей сумкой в руках.
–Ты куда пропал, прогульщик? – смеясь и передавая мне сумку, спросил он, – Идёшь на историю?
История была последним уроком. Я закинул сумку на плечо.
–Да не, я сваливаю... У меня живот болит, видимо, с желудком что-то, – я постарался сделать свой тон максимально будничным. Тот кошмар, что только что происходил со мной в туалете, невозможно было описать обычным «живот болит».
Димка быстро обернулся на класс истории, затем на меня, будто принимая решение.
–К чертям, я с тобой, – хмыкнул он наконец, – Надеюсь, историчка переживёт мое отсутствие.
Я чуть его не обматерил. В любое другое время я был бы рад обществу Димки, мы были лучшими друзьями, но сейчас... Сейчас мой живот все ещё глухо урчал и слегка выпирал под рубашкой, моя диарея могла вернуться в любой момент, и мне было бы очень неловко, если бы Дима в этот момент оказался рядом. Однако достойного предлога, чтобы не пойти домой вместе с ним, у меня не было, так что я нацепил на лицо улыбочку и натянуто пошутил:
–Учитывая, что большинство событий истории она видела воочию, никто не удивится, если ее хватит приступ.
Димка захихикал, и мы направились вниз по лестнице. Однако едва мы переступили порог школы и вышли на улицу, в моем животе что-то зашевелилось, довольно громко заурчало, и я почувствовал, как жидкое содержимое стремится вниз по кишечнику.
Это будет долгая дорога домой.
. Это две разные вещи))
.