“Пока, мамочка!” – наперебой кричали семилетний Ярослав и четырехлетняя Олеся, когда их мама, Елизавета Андреевна, или Лиза, как она попросила ее называть, выходила из дома в модном красном платье, чтобы провести вечер с подругами. Лиза послала им воздушный поцелуй на прощание и пожелала мне удачи.
“Не стесняйся звонить мне, если возникнут проблемы, хорошо?”, - сказала она. Я кивнула, и Лиза с улыбкой ушла.
Я очень нервничала, поскольку это бы мой первый заказ. Первые минуты с детьми я чувствовала себя очень неловко, но постепенно все стало налаживаться. Ярик и Олеся определенно были открытыми и разговорчивыми детьми, и напряжение стало пропадать.
Няней я решила стать после окончания школы. Мой план состоял в том, чтобы продолжать заниматься этим в качестве подработки до тех пор, пока не решу, что мне делать со своим будущим.
“Я бы хотела стать журналисткой”, - сказала я детям, когда мы сидели за столом и пили чай с печеньем. Конечно, мне пришлось объяснить им, кто такие журналисты и чем они занимаются. На лицах детей не было заметно никаких признаков энтузиазма. Они все еще находились в стадии “Я хотел бы стать космонавтом, когда вырасту”.
После чаепития веселье переместилось со стола на пол. Я пообещала Лизе поиграть с ними в игры, чтобы выполнить ее пожелание, которое заключалось в том, чтобы дети не смотрели телевизор и не торчали в телефонах. Мы сели на большой белый ковер в гостиной и достали Лего. У детей была огромная пластиковая коробка, наполненная различными кирпичиками и панельками любой формы и размера. Потом Ярик осторожно достал что-то, что выглядело как незавершенная работа.
“Что это будет?” - спросила я.
“Это грузовик. Я собираю его уже четыре дня и хочу поскорее закончить!” Мальчик сразу же продолжил строить игрушечный транспорт. У Олеси не было никаких текущих проектов, она просто посмотрела на меня и спросила: “Ты поможешь мне построить домик?”
“Конечно!”, - ответила я, и мы приступили к работе. Однако далеко не продвинулись, поскольку производство пришлось остановить, потому что Олесе понадобилось в туалет.
“Мне бы тоже нужно сходить в туалет”, - подумала я, выпитый чай быстро наполнил мой маленький мочевой пузырь. Я схожу, как только наш с Олесей маленький архитектурный шедевр будет завершен. Я посмотрела на Ярика, который с осторожностью собирал свою конструкцию.
“Классный грузовик!”, - сказала я. Мальчик улыбнулся.
“Маша-а-а-а!” – раздался голос Олеси. - “Ты можешь помочь мне застегнуть штаны?”
Я встала и пошла проведать девочку. Ванная была очень красивая, с современным ремонтом. Поскольку я теперь оказалась там, у меня появилась возможность воспользоваться случаем и быстро избавиться от растущего давления в мочевом пузыре, которое уже давило мне на живот. У Олеси, однако, были другие планы. Когда с застегиванием пуговиц было покончено, она схватила меня за руку и потащила обратно в гостиную.
“Ладно, схожу позже”, - тихо вздохнула я. К этому времени пол превратился в минное поле из кубиков Лего. Мы с Олесей очень старались не наступать на них, но я все-таки наступила ногой на один из модулей, к тому же довольно острый.
“Ой!” – вскрикнула я, подняла ногу, но при этом потеряла равновесие. Во время попытки восстановить равновесие я споткнулась о драгоценный грузовик Ярика и практически полностью сломала его.
“О нет, Ярик, прости пожалуйста!”
Смущение от неуклюжих действий заставило мои щеки покраснеть, я в шоке посмотрела на разрушения, которые только что сотворила.
“Почему ты не смотришь, куда идешь?!” закричал Ярик, и слезы разочарования выступили у него на глазах.
“Прости, Ярик. Я поскользнулась!”
“Я тебя ненавижу!” В ярости мальчик выбежал из комнаты и заперся в ванной. Я побежала за ним и попыталась успокоить его, разговаривая с мальчиком через закрытую дверь.
“Ярик, пожалуйста, выходи. Я помогу тебе построить новый - еще лучше!”
“Я не хочу, чтобы ты мне помогала!” - захныкал он.
“Можешь ты хотя бы выйти, а потом мы поговорим об этом?”
“НЕТ!”
Он был в ярости, поэтому я решила пока оставить его в покое. Терзаемая чувством вины, я села на диван и стала ждать.
“Он делает это постоянно, - сказала Олеся, - Когда он злится, он запирается в ванной и не выходит”.
“Как долго он там остается?”
“Иногда очень долго, когда очень сердит!”
Я вздохнула и тут же начала жалеть, что не воспользовалась туалетом, когда была такая возможность.
“Это будет весело”, - саркастически подумала я, поскольку растущая потребность постепенно перерастала в дискомфорт.
“Маша, мы будем строить домик?” - вежливо спросила Олеся. Я кивнула и села на пол. Мы погрузились в работу и забыли о времени, а в потом и о Ярике.
Когда маленькое сооружение со стенами и башнями было готово, пришло время вернуться в реальность. С момента несчастного случая с грузовиком прошел почти час, а Ярик не проявлял никаких признаков желания выйти. Я решила пойти поговорить с ним еще раз. Когда я встала на обе ноги, вес мой мочевой пузырь отчаянно запульсировал.
“О боже...”, - пробормотала она. Олеся услышала это и с любопытством спросила: “Что?”
Я ответила: “Ничего, просто у меня немного затекли ноги”.
Я подошла к ванной и постучала в дверь: “Ярик?”
“Уходи!" Мальчик все еще был расстроен.
“Ты не хочешь хотя бы выйти? Мы могли бы посмотреть телевизор”. Я изо всех сил пыталась убедить его выйти из ванной как можно быстрее, но ребенок был упрям. Разговаривая с ним, мне уже пришлось активно сжимать бедра.
Притворившись, что все в порядке, я вернулась к Олесе, которой, оказалось, уже наскучил конструктор.
“Хорошо, Олеся, давай наведем порядок”.
Мы начали складывать конструктор обратно в коробку. Постоянное движение не помогало мне справиться с проблемой. Мне приходилось скрещивать ноги, когда Олеся смотрела в другую сторону. Мне было слишком стыдно признаваться детям в затруднительной ситуации.
После того, как все было убрано, я снова попыталась выманить мальчика из ванной, но, как и ожидалось, дверь осталась запертой. Делать было нечего, я взяла трубку, чтобы позвонить Лизе.
“Ты звонишь маме?” - с любопытством спросила Олеся. Я кивнула, и на лице маленькой девочки появилась ехидная улыбка, она предвкушала, что брату не поздоровится.
“Привет, Лиза, извини, что беспокою тебя!”
“Не волнуйся, Маша. Все в порядке?”
Я начала объяснять ситуацию, чувствуя неловкость за свои действия. Лиза, однако, восприняла это спокойно и просто сказала: “Все в порядке, дорогая, не зацикливайся на этом, это случается. И не беспокойся о Ярике. Он делает это регулярно, в конце концов, он выйдет. Просто расслабься и наберись терпения.”
“О ... хорошо, тогда я ... я буду терпеть”, - ответила я, нервно хихикнув.
“Тебе не нужно в туалет?” - внезапно спросила Лиза. Напуганная этим вопросом, я машинально ответила отрицательно, хотя мышцы моего мочевого пузыря напряглись еще сильнее.
“Олеся тоже не хочет?” Девочка, услышавшая мамин вопрос в трубке, покачала головой, и я повторила ее ответ Лизе.
“Ну, тогда не о чем беспокоиться. Я буду дома около 11, увидимся!”
После этого телефонный разговор закончился, так и не получив решения, на которое я отчаянно надеялась.
"И что теперь делать?” - подумала я. До 11 часов оставалось около двух часов, и если Ярик не выйдет, мне точно надо как-то пописать. Но как? В квартире не было второй ванной. Кухонная раковина? Конечно, я не могу себе такого позволить в чужой квартире!
Может выскочить из подъезда и пописать в кустах? Это возможно лишь после того, как я уложу Олесю в постель, но я же не могу оставить ее одну! Кроме того, Олесе совсем не хотелось спать, кто знает, как долго она еще будет бодрствовать. По субботам детям разрешалось ложиться спать, когда они захотят, и они в полной мере пользовались этим. Если бы это была моя квартира, я бы немедленно воспользовалась раковиной или чем-то другим, что могло бы послужить экстренным туалетом. Но я в чужом доме, к тому же на работе, и мне остается только терпеть и ждать счастливого конца.
“Что будем делать?” - спросила я Олесю, надеясь отвлечься. Девочка немного подумала над этим вопросом.
“У тебя есть игры на телефоне?” - взволнованно спросила она.
Я ответила с легкой дрожью в голосе: “Хочешь поиграть?”
Ребенок кивнул. Я помнила, что Лиза запретила мне давать детям играть в телефоне, но в тот момент я была так сосредоточена на попытках контролировать свою отчаянную потребность, что понятия не имела, что еще делать с девочкой. Я открыла старую игру, которой не пользовалась целую вечность, а затем отдала телефон Олесе, которая быстро разобралась, как в нее играть. Теперь, когда у меня появилось немного больше времени, чтобы сосредоточиться на себе, я начала искать конкретное решение, как и где найти облегчение, не попадая в неприятности. Однако перед этим я еще раз попыталась поговорить с Яриком.
“Как у тебя дела, Ярик?”
“Я злюсь на тебя”.
“Я знаю, и мне очень, очень жаль, что я сломала твой грузовик”. Я воспользовалась тем, что наконец-то осталась одна, чтобы подержаться за промежность, скрестить ноги и просто свободно извиваться без постороннего наблюдения. Однако разговор с мальчиком по-прежнему был в центре моего внимания.
“Ты принимаешь мои извинения?”
“Нет!”
У меня не было шансов переубедить его ... но, возможно, если я расскажу ему о своих проблемах с мочевым пузырем, он сжалится надо мной. И поэтому я призналась: “Ярослав, ты уже большой, послушай меня, пожалуйста. Ты ставишь меня в неловкое положение. Мне нужно пописать, не мог бы ты впустить меня? Мне действительно очень нужно в туалет.”
“Писай в штаны!” - сердито закричал мальчик. Я была шокирована таким ответом. Какой грубый ребенок! Я в отчаянии забарабанила по двери и закричала: “Ярик, умоляю, впусти меня!!”
Ярик, однако, не проявил милосердия к своей няне.
“НЕТ!” - закричал он еще громче.
Олеся, конечно, слышала наш разговор, и сразу же спросила меня, когда я вернулась на кухню, действительно ли мне нужно пописать.
Я кивнула, на что Олеся сказала: “Но ты сказала маме, что тебе не нужно в туалет”.
“Это была неправда, Олеся. Мне было очень неловко говорить об этом твоей маме”.
“Тебе очень-очень надо в туалет?”
Я пожала плечами и сказала: “Да. Но я взрослая, потерплю до возвращения твоей мамы, а потом поеду домой и воспользуюсь своим туалетом!”
О, какая это была приятная мысль: пописать в собственном туалете. Так приятно, что я на мгновение расслабилась, и небольшая струйка намочила мои серые шорты. Испугавшись, я немедленно использовала руку, чтобы предотвратить потенциальное несчастье.
Олеся была свидетельницей всего этого, она увидела крошечное мокрое пятно у меня между ног и воскликнула: “Ты описалась!”
“Совсем немного”, - я запаниковала. - “Я просто отвлеклась на мгновение”.
“Тебе нужно срочно пописать”, - ответила Олеся. Я попыталась объяснить, что это гораздо легче сказать, чем сделать. Уговорить Ярослава выйти было единственным реальным решением этой проблемы.
“Ярик!!! Срочно пусти Машу пописать!!!” - внезапно закричала Олеся из кухни. Ответ был прежним. Я давно уже поняла, что это бесполезно, положила руку (сухую) на плечо Олеси и, вздохнув, сказала ей: “ Давай займемся чем-нибудь!”
Я нуждалась в каком-нибудь отвлечении, хотя понимала, что сейчас уже не смогу сосредоточиться на чем-нибудь другом.
Маленькой Олесе пришла в голову идея провести время за рисованием. Это немного помогло. Тем не менее, мои ноги постоянно скрещивались и разгибались, и время от времени я не могла сдерживать стоны. Олеся очень мило продолжала спрашивать, все ли в порядке, было видно, что она беспокоилась обо мне.
“Я в порядке”, - неизменно отвечала я. Было очевидно, что я была далека от того, чтобы быть “в порядке”, но ребенок не должен был вовлечен в мои проблемы, с удовольствием рисуя свои фигурки.
Периодически я с тоской смотрела в окно. Я смотрела во двор с густыми кустами и думала: “Там так много места, чтобы пописать!”
Я начала серьезно задумываться об этом. Быстро выйти, пописать, а затем сразу вернуться. Но как насчет Олеси? Если я скажу ей держать это в секрете, не расскажет ли она маме? И как бы отреагировала Лиза, если бы узнала, что девушка, которую она наняла следить за детьми, помочилась в ее милом дворике?
Все это было рискованным предприятием, и я была слишком большой трусихой, чтобы претворять это в жизнь. Поэтому я продолжала страдать молча, надеясь, что скоро наступит 11 часов вечера. А потом еще ехать домой с полным мочевым пузырем? Возможно ли это вообще?
Я была почти уверена, что обречена. Я должна была что-то сделать, чтобы предотвратить несчастный случай, но все мои решения были ... нереальными. Мои мысли метались так же быстро, как карандаш по листу бумаги, который теперь выглядел так, словно его нарисовал малыш. Я нервничала, мне было страшно, мне было больно, и все потому, что я наступила на этот чертов конструктор.
Внезапно бурю моих дурных мыслей прервал голос Олеси, которая спросила: “Можно мне лимонада?”
“О Боже, пожалуйста, нет”, - подумала я, однако вслух с болезненной улыбкой произнесла: ”Конечно!”
Я встала, и от агонии у меня сразу же начались судороги.
“Тебе все еще хочется пописать?”
“Да, Олеся, это не проходит само собой”.
Я открыла буфет, дала девочке ее любимый стакан, затем взяла кувшин, наполненный лимонадом. Наливать его в стакан было далеко не весело. Мои бедра сжались, и мне снова пришлось сунуть туда руку, чтобы помочь. Со стоном я выполнила просьбу Олеси, заставив ее хихикать.
“Это не смешно!” - сказала я, сама пытаясь не рассмеяться. - “Мне очень хочется пописать!”
Олеся продолжала хихикать.
Я не выдержала и тоже засмеялась. За этим сразу последовало теплое ощущение чего-то, стекающего по моим голым ногам.
Это было всего несколько капель, и, к счастью, Олеся не заметила. Я вытерла влагу руками, поскольку девочка не смотрела. Пятно на моих шортах заметно увеличилось.
Я была на пределе своих возможностей. Надежда на то, что Ярик выйдет из ванной, давно угасла. Кусты во двое теперь были местом моей мечты, но я не посмела бы это сделать. Я начала отчаянно извиваться по кухне, больше не заботясь об Олесе. Маленькая девочка была ошеломлена и обеспокоена этим зрелищем.
“Ты можешь еще потерпеть?”, - спросила она меня. Я к тому моменту едва могла стоять прямо, посмотрела на нее и прошептала: “Недолго!”
“Ты собираешься описаться в штаны?” Олеся испытывала явное беспокойство.
На этот вопрос я не ответила, вместо я потянулась за телефоном и снова решила позвонить Лизе: если я собиралась опорожнить мочевой пузырь во дворе, я хотела сначала получить разрешение, чтобы избежать неприятностей позже.

Телефон звонил и... ничего не происходило. Я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, прижимая левую руку к своему влагалищу. С отчаянием в голосе я шептала: “Давай, возьми трубку, возьми трубку, возьми трубку!”
Олеся растерянно спросила: “Ты снова звонишь маме?” В этот момент из трубки раздался приглушенный голос: “Привет, Маша!”
С колотящимся в горле сердцем я собрала все свое мужество, чтобы обратиться с этой неловкой просьбой. В панике я объяснила: “Лиза, Ярик все еще в ванной, а мне ужасно хочется в туалет!”
“О нет, милая, ты в порядке?!”
“Нет .... Мне очень нужно в туалет, Лиза, можно мне...”
Прежде чем я успела задать главный вопрос, Лиза перебила меня: “Маша, послушай меня...” дальше она стала говорить шепотом: “Если это действительно так срочно, тогда беги в мою спальню, у меня под кроватью есть пластиковое ведро, ты можешь пописать в него! Я держу его специально для этого”
“В ведро?”
“Да, в спальне! Просто возьми ведро, и делай в него свои дела”.
“Правда можно?” От такой хорошей новости у меня на глазах выступили слезы. “Ты уверена?!”
“Да, Маша, да! Не стесняйся, прошу тебя”.
“Но что мне потом делать с ведром?” Внезапная струя брызнула сквозь мои пальцы. Олеся сразу заметила брызги на полу. Лиза продолжила объяснять: “Аккуратно выльешь на кухне в раковину и все вымоешь!”
“О ... хорошо, спасибо, Лиза! Прости меня!”
“Не волнуйся, дорогая, беги скорей! Я слышу, как тебе больно!”
Ей не пришлось повторять дважды. Я швырнула телефон на стол и выбежала из кухни в коридор, а затем в спальню, по пути теряя капли. Я хлопнула дверью. Где, черт возьми, выключатель?
Я начала вслепую искать его, проводя руками по стене. Наконец я  внезапно почувствовала что-то пластиковое. Это была кнопка, я нажала на нее, и загорелся свет.
“О, слава Богу!”
Дрожа, я залезла под кровать. Ведро было не самым большим, его можно было назвать “среднего размера”, но волновало ли это меня? Нет.
Стянув шорты и трусики, я присела над ведром, и поток мочи начал заполнять его.
“Ааааааааааааааа”, болезненный стон облегчения, за которым последовали многие другие, сорвался с моих губ. О, какое ошеломляющее чувство удовольствия я внезапно испытала. Мощный звук потока, наполняющего ведро, отражался от стен комнаты, и, вероятно, даже разносился по коридору.
“Черт возьми, да!”, - сказала я в тишине, в конце концов, в доме были дети.
Какое ощущение! Я избавилась от страданий и всей мучительной боли. Я была счастлива, как никогда раньше.
“О Боже, я должна сделать это снова!” Теперь, в конце подросткового возраста, в таких неловких обстоятельствах я нашла новый источник удовольствия. Увлекательное занятие, которое принесет мне много часов радости в будущем.
Это было началом чего-то, и я наслаждалась облегчением до последней капли. Ведро в конце оказалось тяжелым и наполнилось почти до краев, мне пришлось быть осторожной, чтобы ничего не расплескать по пути к раковине.
Когда Лиза наконец вернулась домой, я не могла перестать благодарить ее за помощь, а также за то, что она не придавала этому большого значения.
Как она потом рассказала мне по телефону, Ярик в конце концов выбрался из ванной, однако сделал это не сразу, поэтому Лизе, которая пришла домой после вечеринки, захотелось пописать, и ей тоже пришлось воспользоваться ведром.
“Это заставило меня понять, через что тебе пришлось пройти тем вечером. Я так сожалею о поведении Ярика. Я наказала его так, как он заслуживал!”
“Не беспокойся, Лиза. Я рада, что ты отнеслась с пониманием”.
“Надеюсь, мы скоро увидимся?”
“Я всегда буду рада посидеть с твоими детьми, Лиза”.