"созрел" я таки до продолжения мини-мемуаров, и вот очередная "глава".

После того случая она начала периодически дразнить меня своими мокрыми трусиками, но это было явно именно для того, чтобы поймать мою реакцию. Это было хорошо заметно - что она получала удовольствие именно от меня и от предвкушения отвязного секса, который случался у нас после её "представлений", но не от омо. Но что гораздо важнее, отвращения это у неё тоже не вызывало. В связи с этим, особым разнообразие они не отличались, обычно это было либо сильно мокрые трусики после туалета (она так и не стала пользоваться бумагой, но вместо этого иногда специально, перед тем как закончить писать, раньше времени надевала трусики или наоборот начинала писать ещё не сняв их), либо просто специально писалась при мне.
Но настал тот день, когда всё изменилось.
Мы пошли с ней гулять, в тот день было довольно жарко, и мы охлаждались пивом. За время прогулки мы пару раз уходили "в кустики", естественно вместе, но ничего особенного тогда ещё не было. Когда мы пришли домой, то оба были уже довольно пьяные (причём она, судя по всему, побольше моего). Зайдя в квартиру и раздевшись, она потянула меня в кровать, где она стала меня, самым натуральным образом, [Цензура]. И вот, сидя на мне сверху, когда она уже была на пороге оргазма, закричала: "Я сейчас обоссусь". Что, собственно, и произошло. Она именно обоссалась одновременно с оргазмом (назвать это "описалась" - это ничего не сказать), это была такая струя, что попало даже на стену, а кровать была мокрая полностью. Но именно в этот момент в её голове замкнулась связь "желание пописать" - "удовольствие", единомоментно, как будто кто-то просто взял и открыл дверь.
Тот день у нас закончился очень поздно. Она прям таки упивалась новоприобретенным источником удовольствия и, конечно же, я вместе с ней. После того, как она отошла от оргазма, первым делом - надела простые белые трусики и, оседлав меня в позе 69, начала делать минет, а буквально через пару минут на них сначала появилось мокрое пятнышко, а затем оно быстро стало увеличиваться и по моей шее стало растекаться такое приятное тепло. Одновременно с этим я тоже [Цензура]. Она перевернулась ко мне лицом и состроив хитрое выражение спросила: "солнышко, а ты писать не хочешь?" А поскольку во мне тоже было пиво и оно уже очень настойчиво просилось на выход, что я, естественно, ответил утвердительно. На что получил в ответ: "Тогда я хочу, чтобы ты сделал это прямо сейчас". И я просто начал писать в, и так уже мокрую насквозь, постель, а она своей рукой направляла мой член то себе на грудь, то между ног.
Конечно же, тогда этим все не ограничилось, мы продолжили наши мокрые игры и уснули только под утро в мокрой постели.

продолжение следует