Жил-был… нет, не так. Жила-была одна девушка. Зовите ее Аня. Аня была, в общем-то, совершенно обычной. Работала в офисе, любила кошек, пила кофе с молоком. Но было у нее одно… странное хобби. Не совсем хобби, скорее, что-то, что она никогда никому не рассказывала. Аня любила терпеть. Ну, вы понимаете. Терпеть «до последнего». Не всегда, конечно, но иногда, когда чувство становилось совсем сильным, она позволяла себе эту маленькую, тайную слабость. Было в этом что-то… особенное. Легкое головокружение, дрожь в коленках, а потом… потом наступало такое облегчение, такая волна тепла, что Аня почти чувствовала себя героиней. Конечно, она всегда следила, чтобы это происходило в безопасном месте, дома, где можно было быстро принять душ и сделать вид, что ничего не случилось. Но все равно, это было что-то личное, что-то, что она прятала ото всех.

И вот, однажды, на вечеринке у общих друзей, Аня познакомилась с Петей. Петя тоже был, на первый взгляд, обычным парнем. Забавный, немного стеснительный, с приятной улыбкой. Они быстро нашли общий язык, говорили обо всем на свете – о фильмах, музыке, работе, даже о погоде, когда другие темы заканчивались. Им было легко и комфортно вместе. Они начали встречаться.

Аня и Петя гуляли по паркам, сидели в уютных кафе, ходили в кино. Все было чудесно. Но вот это ее маленькое «хобби»… оно никуда не делось. И чем ближе они становились, тем больше Аня переживала. Вдруг он заметит? Вдруг осудит? Ведь это так странно, правда? Она старалась быть особенно аккуратной в его присутствии, постоянно контролируя себя.

И она даже представить не могла, что у Пети… было что-то похожее. Только он, в отличие от Ани, не всегда успевал «вовремя». И для него это было еще большей, куда более унизительной тайной. Он тоже никому не рассказывал, испытывая каждый раз жгучий стыд. Но при этом… при этом в глубине души, в самой потаенной ее части, было что-то, какое-то странное принятие, даже, может быть, какое-то извращенное удовлетворение от этого, хоть он и боялся себе в этом признаться. И он так же, как Аня, старался быть идеальным рядом с ней, чтобы ни в коем случае не выдать себя.

Так они и встречались, каждый со своей тайной, с этим маленьким, влажным секретом, скрытым под семью замками. Им было хорошо вместе, но эта недосказанность все равно висела в воздухе, такая тонкая, прозрачная завеса.

Однажды они поехали в небольшое путешествие за город. Снимали маленький домик у озера. Вокруг была потрясающая природа, свежий воздух, тишина. Идеальное место для романтики и расслабления. Они весь день гуляли, наслаждались видами, смеялись. К вечеру почувствовали усталость и решили вернуться в домик, чтобы приготовить ужин.

Погода, которая до этого была прекрасной, вдруг резко испортилась. Начался проливной дождь. Ливень был такой силы, что казалось, мир переворачивается. Они бежали к домику, пытаясь укрыться от потоков воды. И немного промокли. Смеялись, пытаясь вытереться полотенцами.

И вот тут-то и произошло то самое «странное». У обоих, видимо, от перепада температур, от стресса, от этой внезапной немного промокшей ситуации… в общем, оба почувствовали, как оно подступает. Сильно и неотвратимо. И в этот момент, когда они стояли друг напротив друга, мокрые, пытаясь отдышаться… Петя, видимо, не выдержал. Секунда… и по его ногам потекла темная струйка. Он замер, глаза расширились от ужаса и стыда. Он был готов провалиться сквозь землю. " О, нет, только не сейчас. Только не перед ней! "

Аня увидела. И ее первая мысль была о том, как это ужасно, как ему сейчас, должно быть, плохо. И в то же время… в этот самый момент, когда она на него смотрела, у нее самой… ну, вы понимаете. Сильнейшее желание, граничащее с невозможностью терпеть дальше. И, глядя на него, на его мокрые штаны, на его лицо, выражающее полный крах… " Ой, бедненький описался! Надо поддержать его. А почему бы не сделать это сейчас? "

Аня почувствовала, как что-то ломается внутри. Она тоже отпустила себя.

И по ее ногам тоже побежала тонкая струйка, превращающаяся в ручеёк.

Они стояли друг напротив друга, мокрые от дождя снаружи и… мокрые от другого… изнутри. Секунда полной тишины. А потом… Петя поднял на нее глаза. Глаза, в которых читалось все – стыд, удивление, неверие. И в то же время… какое-то странное облегчение. Он увидел, что она… так же.

Аня смотрела на него, и у нее тоже была целая палитра чувств – смущение, легкий шок, но главное – такое же облегчение. Мол ты не один.

Первым засмеялся Петя. Сначала это был нервный смешок, потом он перерос в полный гомерический хохот. Аня, сначала ошарашенная, вдруг не смогла сдержаться и тоже рассмеялась. Они смеялись, стоя посреди комнаты, мокрые с головы до ног, с мокрыми штанами. Это было так абсурдно, так нелепо, так… их.

Смех постепенно стих. Они смотрели друг на друга, и в этот момент между ними пропала всякая фальшь, всякие стены. Они увидели друг друга настоящими, со всеми их странностями, со всеми их… мокрыми секретами.

«Ну… вот так», – наконец сказал Петя, вытирая слезы смеха с глаз.

«Вот так», – тихо повторила Аня.

И в этот момент они почувствовали, что стали еще ближе, чем были раньше. Их маленький, странный мир, в котором они чувствовали себя одинокими, вдруг обрел второго обитателя. Это было не то признание в любви, о котором пишут в книгах, но это было что-то не менее важное. Это было признание в… себе. И друг другу.

Они стояли. Мокрые. Снаружи от дождя, изнутри… ну, вы помните. Первые несколько секунд были самыми долгими в их жизни. Петя смотрел на свои штаны так, будто там выросло третье ухо. Аня, ну, Аня смотрела на Петю, и чувствовала, как что-то внутри нее… ну, тоже протекает. Неловкость была такой густой, что ее можно было резать ножом и подавать с вареньем. Но потом… Аня первая выдала что-то вроде сдавленного смешка. Это был нервный смешок гиены, подавившейся костью, но он был. И Петя, услышав его, поднял глаза. В его взгляде читалось: «Серьезно? Прямо сейчас смеяться будем?».

Аня, давясь смехом, прошептала: "Я это специально сделала. Обожаю такие дела".

Петя кивнул.  "Кхм. Ага. Вот это поворот!  Поворот… влажненький."

И тут их прорвало. Не только в прямом смысле. Нервный смех накатил волной, смывая остатки приличия и… ну, вы поняли. Они смеялись, стоя в лужах собственных… откровений. Смеялись до слез, потому что ситуация была абсолютно абсурдной. Вот тебе и романтический домик у озера. Вот тебе и идеальное свидание.

Конечно, потом стало снова неловко. Смех утих. Остались они вдвоем, промокшие насквозь, и с этим… общим, мокрым секретом, который еще пять минут назад был сугубо личным.

"Ну что… э… может, переоденемся?" – робко спросила Аня, вытирая последние слезы смеха.

"Эм… да. И… ну… это. Надо бы… привести…" – Петя запнулся, краснея до кончиков ушей. "Ну, ты поняла."

Аня кивнула, стараясь смотреть куда угодно, только не ниже его пояса. "Поняла. Кажется, я тоже…" Она замялась. "Ну, тоже."

Под недоверчивым взглядом Пети, Аня развела руками. "Ну а что? Такая ситуация! Стресс! Дождь! Ты! Я! Все сошлось."

Петя уставился на нее. Аня на него. Снова повисла неловкая пауза. А потом Петя вдруг сказал: "А знаешь… Это… это первый раз, когда я… ну, это… не чувствую себя полным идиотом."

Аня моргнула. "Серьезно?"

"Ага. Ну, то есть, я чувствую себя идиотом, конечно. Но… не единственным." Он криво улыбнулся. "Слушай… Ань. А у тебя это… это как?"

Вот тут Аня чуть не поперхнулась. Заговорить об этом в такой ситуации? Но с другой стороны… когда еще? Барьеры рухнули вместе с потоками дождя и… ну. "Ну у меня… это по-другому." Она вздохнула. "Я… я люблю терпеть."

Глаза Пети расширились. "Терпеть?! Зачем?"

"Не знаю! Просто… есть в этом что-то. Когда вот прям… до последнего. А потом… потом такой кайф! Такое облегчение! Как будто… не знаю. Как будто ты выиграла какую-то битву!" Аня увлеклась, жестикулируя руками, забыв на секунду об их промокшем состоянии. "Головокружение, дрожь… а потом… ух! Волна тепла!"

Петя слушал, как завороженный, иногда кивая. "Ничего себе. А я… а я просто… не успеваю." Он сник. "Всегда не успеваю. И это… это ужасно стыдно." Он опустил голову.

"Стыдно?" – тихо спросила Аня.

"Да! Очень! Я всегда потом хочу провалиться под землю! Поэтому и прячу! От всех! Думал, что я один такой… ну… сломанный."

Аня подошла ближе, несмотря на мокрую одежду. "Видишь? Не сломанный. Просто… особенный." Она улыбнулась. "Как я."

Они долго говорили в тот вечер. Ну, как «долго»… пока не промерзли до костей и не поняли, что надо все-таки идти переодеваться. Но даже готовясь к позорному походу в ванную каждый порознь, к счастью, они перекидывались фразами. Робко, запинаясь, но говорили. О том, когда это началось у Ани – лет в 15, у Пети – в детстве, после жуткого случая в автобусе, какие чувства они испытывают Аня – азарт и потом эйфорию, Петя – страх и потом жгучий стыд, смешанный со странным облегчением, как стараются это скрывать Аня – жесткий самоконтроль, Петя – паника и поиск ближайшего туалета в режиме турбо. Аня рассказывала о своем «терпении до последнего», о головокружении и волне тепла потом. Петя говорил о своем постоянном страхе и о том, как стыдно ему после каждого… происшествия. "Но!" – вдруг воскликнул он, сидя на краю кровати и разуваясь. "Но я кайфую, когда принимаю душ, так стыдно и почему то "вставляет". И после этого переодеваюсь в чистое! Серьезно! Как будто с меня смывается не только… ну, это… но и вся эта тяжесть! Как будто новый день начался!"

Аня рассмеялась. "Блин, Петя, ты не поверишь! У меня то же самое! Вот это чувство чистоты потом! А еще когда можно… ну, наконец-то расслабиться!"

Они смеялись над нелепостью ситуации, над тем, как долго скрывали это друг от друга, когда могли быть просто… собой. Как Аня переживала, что Петя заметит ее напряжение, как Петя боялся, что вот-вот случится конфуз, и Аня сбежит. Не знали они, чудаки, что у них был общий… мокрый знаменатель.

И чем больше они говорили, тем легче становилось. Уходила тяжесть тайны, растворялась неловкость, которая еще недавно окутывала их плотным коконом. Они увидели друг в друге не «ненормальных» или «сломанных», как думал Петя, а просто людей со своими весьма специфическими особенностями. Особенностями, которые, как оказалось, делали их… офигеть, как совместимыми. Понимающими. В этом не было ничего ужасного, ничего постыдного, когда это происходило даже не между ними в буквальном смысле хотя, кто знает, о чем они договорятся дальше…, а когда это происходило с ними, и они могли открыто об этом говорить. Когда они понимали друг друга буквально до последней капли. И даже немного дальше.

Это был переломный момент. Тот проливной дождь смыл не только грязь, которая могла бы быть на дороге, но и барьеры между ними. Все эти стены из стыда, страха и притворства рухнули одним влажным махом. Они приняли друг друга со всеми своими… мокрыми секретами и странностями. И, о чудо, это не разрушило их отношения. Наоборот. Это сделало их связь невероятно крепкой. Они больше не играли в идеальных людей друг для друга. Могли быть честными. Неловкими. Уязвимыми. Мокрыми. И от этого становилось только лучше. Потому что теперь они не просто встречались. Они были… подельниками. А это, согласитесь, звучит куда интереснее, чем просто пара.

"Слушай," – сказал Петя уже позже вечером, когда они сидели на кухне в чистой и сухой одежде, попивая чай. – "А если мы… ну… теперь будем… ну, это… иногда вместе? В смысле… э… терпеть? Или… или не терпеть?"

Аня покраснела по уши, но улыбнулась. "Ну… это… это интересное предложение."

"Ну просто… типа… теперь нам не надо скрывать, да?" Петя заерзал на стуле. "Можно… быть… собой?"

Аня хихикнула. "Можно. Главное, не забывать про полотенца."

Они засмеялись. И кажется, это было только начало их самых интересных приключений. В этом больше не было стыда, только… только странное, но взаимное понимание. Два мокрых сердца, нашедших друг друга в этом большом, порой таком сухом и непонимающем мире.