Продолжаем историю.

Несмотря на то, что при выходе из автобуса я непроизвольно начал озираться в поисках «комнаты счасться», Людмила просекла мои мысли и начала упрашивать.

– Юра, ну пожалуйста, потерпи. У меня такое первый раз в жизни, мы люди взрослые... В общем, берем такси и едем вместе на квартиру, которую я забронировала.

Я сжал зубы и согласно кивнул. Поездка на такси, к счастью, оказалась недолгой, а в доме оказался исправный лифт, да и вещей у нас было немного. Я только разулся, и сразу же с помощью Люды был уложен на кровать вместе со своим бурлящим и урчащим животом. Я улегся на спину, в кишках что-то с протяжным хлюпаньем провернулось. Я понял, что терпеть более невозможно. Об этом и сказал Люде.

Но женщина уже завелась не на шутку. Она наклонилась к моему лицу, горячо зашептала: «Терпи, Юрочка, терпи, пожалуйста, очень тебя прошу...» Лучшего момента, чтобы поцеловать ее в губы, пока не представилось. У меня и самого боли смешались с возбуждением. Пока мы целовались, женская рука расстегнула уже ослабленный ремень на моих брюках и принялась мять мой живот. Я громко застонал. Люда вскочила.

– Пять минут. Я сейчас вернусь. Терпи и не вставай.

В голосе её появились новые нотки. Ладно. Лежа терпеть было ещё ничего. Кроме того, начиналось необыкновенное приключение, притом по такому неожиданному поводу. На своих губах я всё ещё чувствовал губы Людмилы... А ведь жене я не изменял прежде – не видел никакого резона в этом. Но сейчас было что-то иное, и притом ведь по такому редкому совпадению.

Люда включила воду в ванной, и минуты три я вспоминал, как сам дошёл до своего фетиша. И что сам порой доводил свой живот до возбуждающих спазмов, ставя клизмы. Но при этом всё же представлял, как ставлю клизму девушке. Фантазировал, как у неё наполняется животик, становясь всё более упругим и округлым, как она сладко постанывает, ощущая заполнение своих внутренностей. И как потом мучается от кишечных спазмов, потому что я не позволяю ей сходить облегчиться, как она стонет и сучит ножками, хватаясь ладонями за бурчащий живот...

Люда появилась на пороге комнаты. На ней была только полурасстёгнутая блузка с видневшимся из-под неё лифчиком. Ноги ее, немного полноватые, оказались довольно красивы, а «киска» была ухожена и лишена волос. Женщина подошла ко мне, и не обращая внимания на моё слабое сопротивление, стянула с меня брюки и трусы. Зато она обратила внимание на то, что я уже достаточно возбуждён, несмотря на продолжающееся бурление в кишках. Женщина некоторое время с наслаждением массировала мой живот, то и дело чуть надавливая пальцами. Я застонал от очередного приступа боли, и сказал, что нахожусь на пределе.

– Я разрешу тебе  сходить в туалет, – сказала Люда, – но только когда кончу. Я тоже на пределе.

Голос её подрагивал. Бёдра – тоже. Она забралась на кровать, привстав на колени и раздвинув ноги прямо над моим лицом. А потом опустилась, и её щёлка оказалась как раз на моих губах. Руки женщины вновь легли мне на живот, надавили... Я застонал и заработал языком, находясь в сумасшедшем состоянии, вызванном смесью сильной боли в животе, собственными усилиями сдерживания и возбуждения, вызванного как своими ощущениями, так и близостью женщины, её нежностью, вкусом и ароматом. Люда была права – она действительно находилась на пределе. Она стонала и ахала всё громче и протяжнее, наконец, ее бёдра заходили ходуном и сдавили мои щёки и уши.

– Всё... – выдохнула она. – Беги, Юра. Беги, пока я не передумала...

Естественно, я побежал, удивляясь тому, как всё-таки сумел продержать в себе это не менее трёх часов... Выпуск был долгим и тоже немного болезненным. Я слил воду и решил ещё немного посидеть, с тревогой прислушиваясь к трубным звукам из своего кишечника. Но Люда вдруг постучала в дверь.

– Давай, выходи.

– Слушай, я ещё не всё...

– Ничего. Выходи. Самое страшное позади.

– Это было не страшное, – заметил я, когда вышел и вернулся в комнату. – Я в восторге.

– Я заметила это, – сказала Люда. – Тебе нравится терпеть боль в животе?

– Да, – ответил я. – И не только в своём.

Мы принялись целоваться. Мой живот громко завыл. Люда от восторга охнула.

– У меня странный фетиш на живот, – сказала она. – Почему-то я не могу полностью возбудиться, если не слышу вот таких звуков. И не могу кончить. Поэтому я постоянно пристаю к мужу, когда у него какие-нибудь проблемы с кишечником...  А его это раздражает.

– Мне это понятно, – сказал я. – Правда, может быть, не так критично. Но мне было бы интересно ставить клизму женщине, раздувая ей кишки... – Я погладил Люду по голому животу, и она снова вздохнула.

– У меня с собой кое-что есть, – сказала она. – Я всегда вожу некоторые вещи в командировку.

– Кружку Эсмарха? – спросил я.

– Да, ответила Люда. – Но и не только.

– Что же ещё?

– Будешь хорошим мальчиком, узнаешь, – хитро улыбнулась женщина.

(Продолжение следует)

Может быть, если девушки проявят больше интереса.

Хорошо, конечно, прыгаю. И "гоп" говорю. Просто написать что-то удобочитаемое - не такое уж простое дело (для меня, во всяком случае), а если кому нравится (или нет) - пишите, буду принимать к сведению. Итак, поехали дальше:

Мне было поручено купить три килограмма бананов, желательно перезрелых, с черными пятнами на кожуре. Такие нашлись в одном из фруктовых павильонов, где торговец уже, кажется подумывал о том – а не выбросить ли их нафиг.

А Люда пришла в восторг. Глаза женщины заблестели, когда она начала выгружать бананы из пакета в кухонную мойку.

- Такие бананы, - сказала она, - самые лучшие. Они более скользкие и от них сильнее пучит живот.

Люда с наслаждением обдирала кожуру с бананов, ее руки нежно оглаживали плоды. Голые желтоватые бананы падали в большую кастрюлю. Люда то и дело облизывала свои пальцы, что выглядело весьма эротично, да и вообще всем своим видом она показывала, что возбуждена предстоящим приключением.

Я тем временем рассмотрел её инструментарий – кондитерский шприц с длинным, довольно толстым наконечником, явно доработанным для определенной цели, и катетер Фолея с подкачивающей грушей, чтобы раздувать резиновую манжетку.

- Бананы можно прокручивать в блендере, – сказала Люда. – Но лучше просто раздавить мякоть вручную. Мне нравится, когда она с комочками, я прямо чувствую, как они по кишечнику у меня внутри скользят... Юра, подави пока бананы, а я пошла в комнату готовиться. Устроимся прямо на полу, я нашла пачку старых газет, потом выбросим. Все равно, так или иначе, а мякоть имеет свойство протекать.

Я и сам был сильно возбуждён от всего этого. В кастрюле осталось чуть больше двух кило бананового пюре - на вид эта желтоватая масса выглядела не сказать, что очень аппетитно, но фруктовый аромат был довольно приятен, а понимание, что мы сейчас будем делать, добавляло вожделения. Я пронес кастрюлю в комнату и уставился на Люду.

Женщина лежала на полу обнаженная, если не считать брючного ремня, который туго обхватывал её талию. Наготове уже лежал катетер, а в руке Люда держала шприц со снятой крышкой, в которую и вкручивался наконечник. Она согнула ножки в коленях, которые слегка подрагивали – Люда волновалась.

- Ты дрожишь, - сказал я, хотя и сам испытывал лёгкий мандраж.

- Да. Я раньше все это делала сама. И я не знаю, насколько это привлекательно будет со стороны.

"Истинная женщина", - вдруг пришло мне на ум. - "Её больше волнует, насколько она будет хорошо выглядеть, и это куда сильнее, чем возможный стыд".

- Уж насчет этого ты не переживай, - сказал я. – Ты в любом случае уже привлекательна, и такой и останешься.

- Но у меня сильно будет болеть живот, - сказала Люда.

- Я буду его ласкать и жалеть, - пообещал я. – А зачем ремень?

- Чтобы туже шла масса, - охотно пояснила Люда. – Мне нравится чувствовать её прохождение по кишкам.

Женщина сладко вздохнула. Я присел на пол.

- Как мы это начнём? – спросил я.

- Ты бы разделся, - сказала Люда. - А то я как-то неуютно себя ощущаю.

Я послушался. Затем погладил нежную, податливую кожу её живота.

- Смажь мне попу мякотью, – сказала Люда. – Она скользкая, наконечник хорошо пойдёт.

Я так и сделал. Затем заправил шприц, закрутил его, сбросил лишний воздух. Потом начал осторожно вводить наконечник Люде в попку. У женщины сильнее задрожали коленки, да и у меня руки были не очень тверды в этот момент. Она прерывисто дышала, закрыв глаза. Она раздвинула пальцами свои ягодицы, чтобы наконечник, довольно толстый, легче проник в неё. И вот он скользнул внутрь, заставив женщину издать звук наслаждения. Я начал понемногу щелкать рычагом, который толкал поршень шприца и перемещал мякоть в прямую кишку Люды. Менее чем через минуту шприц опустел, я осторожно вынул наконечник.

- Заправляй второй, - потребовала Люда. – Хочу поскорее почувствовать наполнение.

Меня не надо было упрашивать. Вот и второй шприц опустел.

- А теперь, - сказала Люда, - как только вставишь третий, постарайся выдавить его как можно быстрее. И положи свою руку вот сюда, - она показала себе на живот ниже пупка, слева и немного ниже ремня.

Я начал быстро как мог толкать поршень. И в тот же момент ощутил толчки внутри живота Люды. Ее кишка надувалась, а быстро проскользнуть мякоти глубже внутрь не позволял ремень. Женщина сладко постанывала.

- Четвертый вводи неспешно, - сказала она потом.

После того, как четыре шприца (почти литр мякоти) скрылись в животе Люды, ниже ремня под кожей надулся заметный холм – тугой и упругий. Я заметил, как увлажились и порозовели губки женщины – она явно наслаждалась своими ощущениями. По ее просьбе я начал массировать этот холм, и скоро ощутил, как густая полужидкая мякоть пошла вверх, к обводной кишке.

- О, как я люблю этот момент, - прошептала Люда. – Теперь давай еще один, только не очень быстро.

Пятый шприц шел труднее. Женщина слегка заёрзала, застонала. И как только я вынул из её попки наконечник, сказала:

- Скорее закупоривай.

Я уже был в курсе, как делать из катетера анальную пробку, вставил трубку внутрь и раскачал манжетку.

- Всё, вроде плотно... – Люда перевела дыхание.

- Тебе больно? – спросил я.

- Ещё нет... Пока распирает просто.

- Может, ремень расстегнуть?

- Нет, не сейчас... Минут пять дай полежать, понаслаждаться... И погладь его, понадавливай везде понемногу... Боже, как хорошо...

Сок любви уже не просто увлажнял губки, он сочился. Выглядело это так восхитительно, что я не удержался и собрал его языком.

- Не торопись, - попросила Люда. – Теперь без суеты, но довольно быстро делаем так: расстегни мне ремень, сдуй и вытащи катетер и сразу же закачай еще один шприц. Потом снова закупоривай. Ну, сначала заготовь шприц, конечно.

Я распустил ремень, который уже туго врезался в слегка округлившийся живот в талии, спустил воздух из пробки и вынул её. Немного мякоти выскочило наружу, но я тут же вставил наконечник шприца и принялся закачивать очередную порцию.

- О... о... о... – постанывала Люда. Я закупорил ей анус и с наслаждением огладил ладонями её упругий живот. Где-то в самой его середине послышалось глухое урчание. Этот звук добавил мне возбуждения. А на лице Люды появилось чуть тревожное выражение.

- Через минуту или две начнётся, - выдохнула она.

- У нас еще два-три шприца осталось, – заметил я. – Ты их сможешь принять?

- Очень хорошо, что они остались, но не сейчас, - ответила женщина. – Дай мне немного помедитировать...

Люда раскинула руки, вытянула ножки и чуть запрокинула голову, закрыв глаза и приоткрыв губы. Её чудесный живот приятно округлился и едва слышно урчал.

- Началось, - прошептала женщина. – Потрогай.

Я положил ладонь чуть левее и ниже пупка и тут же ощутил равномерную пульсацию. Под рукой постепенно надувался упругий холмик – кишечник Люды начал пытаться выдавить банановую мякоть наружу. Женщина тихо застонала. Спазмы всё сильнее надували низ живота, вызывая несомненно болезненные ощущения. Наконец спазм прекратился. Холмик мягко начал опадать, послышался бурлящий звук. Люда сладко вздохнула, открыла глаза, улыбнулась.

- Между спазмами примерно минута, когда я чувствую облегчение. Потом где-то в середине живота начинает опять надуваться и давить книзу... Поцелуй меня сейчас.

Мы начали целоваться, и тут в животе женщины запульсировал второй спазм. Я спустился ниже, начал целовать и гладить живот, в котором постепенно нарастала распирающая боль. Спазм отступил, в кишках возбуждающе заурчало. Люда опять вздохнула.

Потом спазмы становились всё более продолжительными и болезненными. Мякоть в животе под действием ферментов  (как мне потом позже объяснила Люда) начала бродить, разжижаться и раздражать стенки кишечника, почти как при сильной диарее. Несмотря на закупоренный анус, из попки во время спазмов понемногу просачивалась банановая мякоть. Из живота доносились звуки, напоминающие хлопки лопающихся пузырей, а урчание становилось всё громче и продолжительнее. Люда корчилась от боли, громко стонала и подтягивала коленки. Я гладил её тело, ласкал живот и просил терпеть. В паузах между спазмами Люда сладко вздыхала, приговаривая «о, какое наслаждение...» Но потом кишечник снова и снова начинал пытаться изгнать массу наружу, вызывая всё более сильные боли.

- Я больше не могу! – закричала Люда, задыхаясь. – О-ой бедный живот! Ох, сейчас, кажется у меня там всё лопнет!.. Юра, отпусти меня, пожалуйста-а-а!

Но, как мы заранее договорились, на просьбы я не должен был поддаваться. Я крепко обнимал корчащееся тело, прижимая его к полу, а когда Люда начала вырываться, сполз к ее ножкам и принялся вылизывать ей губки, с которых уже не просто сочилась смазка, а текла ручьём. Женщина вопила и стонала от невероятной смеси ощущений боли и сексуального наслаждения. Ее тело откликалось на мою ласку и на боль в животе судорожными сокращениями, которые сотрясали Люду все чаще и продолжительнее. Наконец она напряглась, ножки её вытянулись... Из живота донесся протяжный хлюпающий звук – кишечный спазм совпал с оргазмом! Да ещё с каким – я впервые видел, чтобы тело так содрогалось в сладострастных конвульсиях. Люда громко вскрикнула, потом издала несколько низких стонов, приходя в себя после разрядки. Но кишечник продолжал свою работу.

- Всё, - прошептала Люда. – Юра, поднимай меня.

Я помог женщине встать. Постанывая и охая, на полусогнутых и держась за бурлящий живот, она шатающейся походкой дошла до туалета и плюхнулась попой на унитаз. Я тут же сбросил воздух из пробки, и живот с шумом выплеснул через попку тугую струю банановой мякоти.

- А-а-аах, - сказала Люда, закатывая глаза от наслаждения.

- Стоп-стоп, - произнес я. – Держись, мы ещё не закончили.

- Да, конечно, – произнесла она.

Мы вернулись в комнату, я быстро обтер фруктовые потёки с ягодиц и бёдер, после чего снова закупорил Люде анус. Её живот продолжал бурлить и урчать.

(Продолжение следует)

Ну вот, не прошло и полгода, как история подошла к завершению.

Итак, окончание:

Не полностью опорожнившийся кишечник норовил выдавить наружу оставшуюся мякоть, которая уже стала более жидкой и сильно раздражала внутренности, вызывая сильные боли. Спазмы то и дело туго надували живот Люды, от чего тот становился заметно несимметричным. От высокого давления  в своём чреве женщина стонала и вскрикивала, пока с бурлением и рычанием спазм не спадал, а мякоть с бульканьем не уходила в верхнюю часть толстого кишечника. Чтобы, на несколько минут затаившись, потом начать новые тщетные попытки покинуть женский животик через попку.

– Оох, как же больно, – прошептала Люда. – Сейчас спазм отступил. Юрочка, давай по-быстрому вводи в меня всё, что осталось.

Мякоти действительно набралось  почти на полных три шприца. Я ввел первый шприц, с наслаждением наблюдая, как тело Люды изгибается на полу, корчась от боли и возбуждения. После второго шприца внизу живота появилось плотное вздутие. Я положил на него руку, начал легко массировать, и вскоре мякоть скользнула вверх, вытесняя вверх содержимое, уже закачанное раньше. Люда протяжно охнула.

– Ещё... – прошептала она. – Давай ещё один.

Выдавив в попку остатки мякоти, я едва успел закупорить анус. Живот недовольно забурлил, и успел выбросить небольшую порцию сладкой массы наружу. Кишечник Люды пульсировал и урчал. От брожения жидкости выделилось много газов, и живот заметно вздулся и округлился. Люде было больно. Я заметил, что у неё текут слёзы, наклонился к ней, слизал их и, целуя лицо женщины, начал шепотом просить её терпеть.

– Не могу больше, Юра... – простонала Люда. – Я взорвусь сейчас...

Я тоже готов был взорваться. Но по другой причине. Сильнейшее возбуждение не спадало, а только нарастало при виде мучающейся женщины... и от понимания того, что её это тоже возбуждает. Несмотря на сильные боли и распирание в животе, её розовые губки набухли, приоткрылись и блестели от смазки. Я осторожно ввёл член ей в вагину, и он скользнул так легко, словно банановая мякоть уже выстелила и стеночки влагалища. Я старался не давить на живот, но Люда всё равно корчилась от болей и то и дело вскрикивала. Но уже немного иначе – видимо, возбуждение тоже давало о себе знать.

- Да... Да... Да... – выдыхала она в такт моим толчкам.

Я сдерживался как мог, чтобы не обкончаться раньше Люды, хотя это и было не так просто. Но и ей уже оказалось достаточно минуты, чтобы поймать оргазм, по всей видимости, чертовски яркий и глубокий. Она с криком на выдохе крепко обхватила меня ногами, приподняла свой упругий и плотный живот, в котором всё так славно бурлило и урчало, что и я тут же [Цензура]. Не помню, когда в последний раз у меня был такой продолжительный и накрывающий оргазм.

Через полминуты я снова повел Люду облегчаться. Она держалась за живот, стонала и всхлипывала. Плюхнувшись на унитаз, попыталась просто выдернуть трубку катетера, забыв стравить воздух. Я повернул клапан груши, и очередной кишечный спазм выбросил сдувшийся наконечник вместе с огромной порцией мякоти, скопившейся у Люды в нижней части живота.

– А-аа... О-ооохх, – только и смогла выдохнуть женщина.

Она закинула голову, положила ладони на левую и правую стенки туалета, пока густая мякоть нескончаемым потоком извергалась из неё вниз. Я положил Люде руку на живот и принялся слегка массировать его, надавливая. Женщина сладко постанывала.

– Голова кружится, – тихо прошептала она. – Я как будто опять кончила. Всё, Юрик, дай я сама тут одна посижу ещё.

Сидела она довольно долго – минут пятнадцать. Я успел убрать следы наших безобразий на полу и сложил шприц и пустые банки в мойку.

Потом мы вместе с удовольствием приняли душ, смывая с себя остатки липкой фруктовой массы. После чего Люда заявила, что ей необходимо вымыть себя также и изнутри, чтобы остатки мякоти в кишках не закисали и не послужили причиной ненужной интоксикации. И мы ещё немного понаслаждались, пока я ставил женщине клизму, промывая её нежные кишки. Естественно, мы еще раз занялись сексом, при этом Люда оседлала меня сверху, ритмично и плавно покачивая животом, восхитительно раздувшимся от воды из кружки Эсмарха.

И естественно, мы договорились ещё не раз и не два встретиться. Это было проще сказать, чем организовать, всё же мы оба были несвободны, но при этом, как ни странно, даже близко не воспринимали наши игры как супружескую измену. Ведь иногда при встрече мы даже сексом как таковым не занимались, доставляя друг другу изысканное и понятное только нам обоим удовольствие.

Более чем реально. Всё как описано в рассказе.