Народ, что скажите на счёт такого рассказа? Интересно? Хотело бы почитать продолжение?

Когда это только началось, я чувствовал себя крайне глупо. То же мне суперспособность – позор, да и только. Кто-то летает, кто-то получает невероятную силу, кто-то заживляет любые ранения, другие приобретают способности животных и все такое прочее, а что у меня? Телепатия? Ох нет, вы наверно подумали: «Что? Телепатия? Какого хрена тогда этот парень жалуется?». Да это не простая телепатия. Я не могу слышать любые мысли, только… кхм… определенные. Даже не знаю, как сказать. Лучше, наверное, рассказать. 
Все началось внезапно, и не было к тому никаких предпосылок. Меня не била молния, маньяк не убивал моих родителей, меня не кусали радиоактивные твари, и я не участвовал ни в каких правительственных экспериментах. Я был простым парнем, тогда еще студентом, на последних курсах. И вот, однажды, это началось. Я просто услышал голос…
Как сейчас помню, шла пара по истории, старый пердун Николай Васильевич, читал свою нуднейшую лекцию. Я сидел, поглядывая на часы над дверью, которые только-только отсчитали половину лекции, и отчаянно борясь со сном, когда вдруг раздался голос:
«Боже, я сейчас реально обоссусь. [Цензура]!».
Я встрепенулся. Надо сразу сказать, что к данной теме я всегда питал особый интерес и давно с этим смирился – себя ведь не переделать! Но никогда ничего подобного в своей жизни не наблюдал и довольствовался роликами и историями в интернете. А тут, вдруг, ТАКОЕ!
Голос я узнал. Он принадлежал Наташке Калиновой – не то чтобы красавице, зато отличнице и умнице, с которой, в прочем у меня никогда общение не складывалось. Странны были сразу три вещи. Во-первых Наташка сидела довольно далеко от меня, и слышать ее я никак не мог. Во-вторых, голос прозвучал достаточно громко, но никто больше, сколько я не оглядывался, на него не среагировал. И, наконец, в-третьих – сам факт того, что умница Наташка, всегда так тщательно следящая за своей речью, сказала вдруг нечто подобное, поражал.
А меж тем голос раздался снова:
«Ох, черт возьми, как давит. Ну нахрена я пила эту колу?! Дура! Еще сорок минут сидеть. Как же тяжко»
Я оглянулся на Наташку и обнаружил, что та сидит, как ни в чем не бывало, внимательно слушая препода, то поднимая на него свои голубые глаза, то опуская их, чтобы заполнить что-то в своей тетради.
Когда голос зазвучал в следующий раз, оказалось, что Наташка даже не раскрывала своего рта.
«Так, надо сосредоточиться, и это пройдет. Отступит. Нужно просто отвлечься. Так, что там… ага… когда Карл Великий…»
Я обернулся к другу, сидящему со мной рядом и незаметно играющему в телефоне, и спросил:
- Ты это слышал?
- Что? – встрепенулся он.
- Наташка – пробормотал я, не зная как объяснить, но уже поняв, что никто кроме меня ее голоса не слышит. Может, не слышал и я? Сомневаться в собственном психическом состоянии было куда проще, нежели поверить в то, что я действительно услышал мысли Наташки Калиновой.
- Наташку? О чем ты? – нахмурился мой друг.
- Забей – отмахнулся я и сделал вид, что снова погрузился в лекцию.
Конечно, о лекции теперь я не думал вовсе, а стал ждать, когда голос заговорит снова. Видимо какое-то время все же Наташке удавалось отвлекаться, потому что в следующий раз я услышал ее мысли только минуть за двадцать до конца пары. Все это время я оглядывался на нее, но девушка не выражала никаких признаков беспокойства, и вот когда я ужа начал думать, что мне действительно это почудилось, голос Наташки взмолился.
«Боже, не дай мне обоссаться на лекции! Как же сильно мне надо в туалет! Может отпроситься? Нет! На глазах у всей аудитории? Ни за что! Осталось двадцать минут всего, терпи дура!» 
Я снова глянул на Наташку и теперь уже увидел то, что внушило мне уверенность в реальности этого голоса. Щеки девушки зарделись, левая рука была опущена и, насколько я понял, зажата между бедер, а торсом она слегка покачивалась взад-вперед. Сказать честно – не слышал бы я этих мыслей, едва ли обратил бы внимание на подобные мелочи, в общем и целом Наташка держалась лучше, чем звучали ее мысли. Однако теперь, зная, что ей нужно в туалет, я видел это столь отчетливо, что удивлялся тому, как никто другой ее нужды не замечает.
Передать обуявшие меня в тот момент чувства будет очень сложно. И дело не только в физическом возбуждении, которое мне едва удавалось скрыть, но так же и в невероятном эмоциональном всплеске, который заставил и мое щеки гореть огнем, а сердце колотиться как сумасшедшее.
За пять минут до конца пары Наташка уже собрала все свои письменные принадлежности, что так же указывало на ее невероятную нужду, ведь обычно Калинова задерживалась дольше остальных, записывала каждое слово лектора до самого последнего, задавала вопросы. Теперь же ей стало явно плевать на лекцию.
«Терпи! Терпи, дура! Черт, как же хреново! Была бы тут одна – уже расслабилась бы к черту! Лучше обоссаться, чем терпеть такое! Терпи, не смей сдаваться! Будет мне уроком! О боже, осталось три минуты! Три минуты, черт возьми!». 
Стоны и причитания Наташки, все в том же духе, больше не затихали, до самого конца пары. Как только лекция завершилась, девушка подскочила с места и бросилась к двери. И тут я понял, что не должен упускать своего шанса. Увидеть в живую обмочившуюся девушку было моей настоящей мечтой, а Наташка была сейчас как раз на грани того, чтобы написать в свои штаны, прямо как девушки в тех историях, которые я читал в интернете. Я всегда думал, что все эти истории, даже те, которые поданы как реальные, на самом деле вымысел, однако теперь моя однокурсница стала героиней такой истории. И я должен был, во что бы то ни стало узнать, чем все кончилось.
Одним махом сметя со стола свою тетрадь, ручку и бутылку с водой в портфель, я вскочил с места и быстро пошел следом за Наташкой. 
- Ты куда? – услышал я удивленный голос друга, но только отмахнулся, мол: «очень надо».
Я вышел из аудитории через десять секунд после Наташки, но та была уже в середине коридора. Она шла так быстро, как только могла, быстро семеня ногами, а я все еще продолжал слышать ее мысли.
«Не смей обоссаться! Не смей! Чуть-чуть осталось! О боже, как плохо! Сейчас польется!» 
Я почти бегом помчался за ней, не сводя глаз с упругой Наташкиной попки, обтянутой черной тканью джинсов. Она была на грани, вот-вот плотина могла прорваться, и я не должен был ничего пропустить. Кроме нас в коридоре никого не было, и в любой другой ситуации Наташка бы несомненно обратила на меня внимание, но сейчас кроме своей крайней нужды Калинова не замечала ничего.
«Ох, черт! О боже! Ох, черт! О боже! Не успею! Должна успеть! Не успею! Сейчас польется! Сейчас налью в штаны».
Ее мысли окрасились в оттенок паники, которая вот-вот должна была перерасти в истерику. Наташка уже почти бежала по коридору, громко отстукивая каблучками по старому паркету.
«Чуть-чуть! Осталось чуть-чуть! Держи! Держи! О боже! Вот дверь! Держи! О боже! Не позволь этому произойти!»
Через секунду Наташка распахнула дверь женского туалета и скрылась за ней. Туда я, конечно же, последовать за ней не мог и остановился. Мысли Наташки я все еще слышал:
«Господи! Мне еще никогда так сильно не хотелось! Давай же, чертова молния, расстегивайся! Давай же скорее! О да! О да, какой кайф! А я ведь серьезно чуть не описалась. Еще бы немного, и…»
И вдруг все пропало. Я сразу понял почему. Наташка успела. Села на унитаз, начала писать и все, я тут же перестал слышать ее мысли. 
Переводя дух, и успокаивая свои нервы, я подошел к окну, напротив женского туалета, облокотился на подоконник и закрыл глаза.
В данный момент меня не интересовало, что это было и как мне удалось услышать мысли Наташки. Меня волновали только ощущения. Невероятные, возносящие на самый пик блаженства. Не хватало только, чтобы она обмочилась, не добежав до туалета, тогда бы мое наслаждение было полным и завершенным. Но, как я и сказал, такое бывает только в…
«Сейчас обсикаюсь! Сейчас обсикаюсь! Черт, черт, черт! Вот туалет! Скорее» 
Это был уже другой голос. Я открыл глаза, обернулся, и увидел мчащуюся по коридору девушку, с первого или второго курса, блондиночку, в узких синих джинсах. Она залетела в туалет, ничуть не обращая на меня внимания. 
«Скорей, скорей! О боже, как же хорошо…» 
И снова все пропало. И пока я пытался понять, что происходит, со всех сторон коридора, выходя из аудиторий, к женскому туалету стали стекаться девушки. Я слышал мысли только некоторых из них, по-видимому тех, которые действительно хотели писать особенно сильно. Все они были, в общем и целом схожи, пока я вдруг не услышал то, от чего перехватило дыхание.
«Иди спокойно, словно ничего не случилось! Никто все равно тебя не видит! Под юбку заглянуть тебе никто не сможет! Не подавай виду, что описалась! Да ты и не описалась ведь, а так, всего лишь упустила немного! Да, трусики промокли, и колготки тоже, но ведь никто этого не видит!».
Я стал искать ту, которой принадлежали эти мысли, и увидел, как к туалету подходит красивая девушка, высокая, стройная, в черной кожаной юбке чуть выше колен и черных колготках обтягивающих ее длинные ноги. Прежде я встречал ее несколько раз в коридорах, мы учились на разных факультетах. Она шла так, словно действительно ничего не случилось, а я меж тем был уверен, что эти мысли принадлежать именно ей.
«Ох, снова подкатило! Да так сильно! Ну вот же, осталось всего пара метров! Черт, выходит! Ах, как горячо! Остановиться! Скорее остановиться!»
На этом моменте она слегка замедлила шаг, затем приостановилась всего на секунду.
«Так, все в порядке! Держу! В трусах настоящий потоп, но вроде ничего не видно».
Видно действительно ничего не было. Она продолжила свое чинное движение к туалету.
«Как тепло. Боже. Поверить не могу, что я обоссалась! Возможно, это было бы даже приятно, если не было так ужасно! Хорошо, что надела сегодня юбку. А ведь собиралась брюки одеть. Вот позорище бы было. А так ничего не видно».
Она зашла в дверь туалета, и скрылась из моего поля зрения, но поток мыслей не прекратился.
«Черт! Все занято! Нужно было быстрее идти! Но если бы я шла быстрее, наверняка не донесла бы больше! Давайте же, ссыте скорее сучки! Иначе я прямо тут все сделаю! Ой-ей! Снова льется! Я просто не могу больше терпеть! Что делать?! Скрещу ноги! Фуф, так как кажется полегче! Блин, теперь не только трусы, теперь все бедра мокрые! Ах, что это? Чертова капелька бежит по моей ноге? Нет, нет. Остановись, не выдавай меня. Оо-оох! Я снова поссала?! Да как много! Больше чем раньше! Не могу поверить, что это происходит! Не смотрите на меня, не смотрите! Делайте свои долбанные дела! Красьтесь, прихорашивайтесь! Только не обращайте на меня внимания! Меня словно тут нет! Не смотрите… О да, освободилась кабинка! Скорей, скорей! Пропусти сучка, мне очень надо! Ау… тварь, как больно ударила меня плечом! О нет, черт, я снова писаю! Льется прямо в трусы! Скорее запереть кабинку и сесть! Да черт уже с ними, с трусами и с колготками, все равно все мокрое. О да, боже, о да! Наконец-то! Я просто не могу поверить! Все колготки себе зассала! Какой ужас! Позор! Сижу на унитазе и писаю через одежду! Прямо в трусы лью! Невероятно! Но как же хорошо! Из меня все течет и течет! Дотерпелась дуреха до того что обоссалась! Ничего, разберусь с этим как закончу. Кааайф…».
Поток мыслей прекратился, и я чуть не рухнул на пол от возбуждения, которое почти что сбило меня с ног. Опираясь на подоконник, я приложил свою горячую щеку к холодному стеклу, и остался так стоять, переводя дух.
Этот перерыв был довольно коротким, и девушки стали разбредаться по аудиториям, покидаю уборную.
- Эй, ты чего тут торчишь? – обратился ко мне друг, и я вздрогнул.
- Да так – пробормотал я – Мне что-то нехорошо.
Он гляну мне в лицо и видимо действительно понял, что со мной что-то не так.
- Температура?
Я пожал плечами.
- Пойдешь домой, или на пару?
- На пару – кивнул я – Только дай мне минутку. Я сейчас подойду.
- Ты уверен? – засомневался друг – Может лучше домой?
- Дай мне побыть одному, хорошо?
Он оставил меня в покое и ушел, а я остался стоять у окна. Я ждал. Я должен был увидеть. Девушка, которую я слышал последней, еще не выходила, но когда-то же она должна была покинуть туалет. Я должен был увидеть ее снова.
Когда она, наконец, вышла, в коридоре остались стоять только мы двое. Я опустил глаза и глянул на ее ноги. Колготки были все еще на ней, и я не сразу заметил темные полосы. А они там были. О да, были. Темная дорожка тянулась из под ее юбки до самой туфельки по правой ноге. Тоненькая дорожка, не шире большого пальца, но она была. На левой ноге дорожки были две, еще тоньше, и до низа не доходили. Одна заканчивалась почти сразу, лишь сантиметров на пять выглянув их под юбки, а вторая спускалась чуть ниже колена.
- Чего уставился, идиот?! – услышал я разгневанный женский голос, и только в этот момент понял, что открыто пялюсь на ее ноги.
- П-прости – пробормотал я, отводя взгляд.
Она зашагала прочь, все так же преисполненная чувства собственного достоинства, не смотря на то, что на колготках отпечатались следы ее позора, которые, впрочем, не будут заметны тем, кто не станет их искать, а к концу следующей пары пропадут вовсе. Она ушла, а я так и остался стоять, словно в полусне, и размышлять о своих новых суперспособностях.
Что же выходит, теперь я слышу голоса девушек, которым очень нужно в туалет? Тех, которые находятся на грани катастрофы? Прежде я думал, что подобное случается редко, но может быть все дело лишь в том, что им удается отлично это скрывать? Всего за полчаса я успел убедиться, что девушки не только бывают на грани аварии, но и по-настоящему, действительно могут обмочиться. А я теперь, по каким-то, совершенно неведомым мне причинам, могу узнавать об этом. 
Коридор окончательно опустел, и я понял, что пара началась. Пропускать лекцию по философии совершенно точно не стоило, учитывая, что у препода я и так был на примете и еле сдал последний экзамен. Я медленно пошел в сторону аудитории, продолжая блуждать в своих мыслях. 
Мне повезло, и когда зашел, Виктора Степановича еще не было на месте. Я пробрался в конец аудитории, и сел рядом с другом.
- Как ты? – спросил он обеспокоенно.
- Нормально – заверил я – Жить буду.
Спустя пять минут в аудитории влетела молодая девушка, едва ли сильно старше меня, довольно милая, светловолосая, кареглазая, слегка полноватая, что в общем-то ей шло.
- Добрый день! – поприветствовала всех она – Это пятый курс? Филологи?
Мы ответили единым утвердительным: «да».
- Простите пожалуйста, немного тут у вас заблудилась! Я пришла на замену Виктору Степановичу. Он сегодня быть не смог. Меня зовут Лидия Анатольевна.
Она прошла к столу, и я снова услышал ее голос, но теперь уже тот, который мог слышать только я один:
«Черт, зря не забежала в туалет! Так торопилась, что забыла, что хочу писать! Ладно, пару высижу. Или нет? Может сбегать сейчас? Да нет, теперь уже пришла, это будет не правильно. Моя первая лекция, нужно чтобы все было идеально. Я должно оправдать доверие Виктора Степановича. Высижу, не маленькая же. Нужно только отвлечься».
Мои губы расплылись в улыбке. Лекция предвещала стать крайне занимательной.