16
В то лето Ксюха так и не смогла больше посетить их особого места. Мать затаскала ее по врачам, настолько измучив девушку, что очередному психологу она во всем призналась. Рассказала полной пожилой женщине в очках с толстыми стеклами, что делала все это специально, что там, в Краскино, у нее и подруги это считается нормальным. И женщина просто и легко, без тени сомнений и колебаний передала все это ее матери, сообщив, что той не о чем беспокоится, нет у Ксюхи ни психозов, ни неврозов, ни недержания, а самый обычный подростковый фетиш.

- А что? – развела руками психолог – Многим людям нравится что-то подобное. Девочка растет, половое созревания уже началось, неудивительно, что появился подобный опыт. Может пройдет, может нет, но в этом нет ничего страшного.

Но мать Ксюши считала иначе. Она видела в этом нечто ужасное, почти апокалиптическое.

- Я позвоню родителям этой Марины – сообщила ее мать в тот же вечер – И расскажу, чем занимается их дочь.

- Нет, мам, пожалуйста! – со слезами на глазах умоляла Ксюха – Марина не причем.

- Не причем? Разве не вместе с ней вы это делаете?

Ксюха долго ругалась с матерью и все же убедила эту суровую женщину, что не нужно звонить родителям Марины, но цена за это было высока.

- Пообещай, что никогда больше не станешь делать ничего подобного! Пообещай, Ксения.

И Ксюша пообещала это матери:

- Больше никогда, мамуль – проговорила она, опустив глаза.

- Что никогда? – надавила женщина.

- Я больше никогда не… описаюсь. Обещаю, мамуль.

В тот год в Краскино она больше не вернулась. Началась осень, и Ксюхе стало легче гнать от себя мысли обо всем случившемся, о том лете и об ее обещании матери. Она полностью погрузилась в учебу. Но, как вы уже, наверное, поняли, особое место никого не отпускает. И оно отыскало Ксюху. Отыскало следующей весной, в конце апреля.

Вместе с четырьмя школьными подружками Ксюха отправилась в небольшой лесопарк на окраине ее города. День выдался жарким, и девчонки пили пиво, просто так, без повода, потому что наконец наступила весна, пришло тепло, потому что они подростки и могут себе это позволить. Они пили много пива, от которого очень часто им хотелось в туалет. Дешевое пиво имеет такой неприятный эффект, и молодые девчонки то и дело бегали в кустики. И Ксюха, сама того не желая, вновь оживила в памяти воспоминания о Краскино, о том, как легко и просто они с Маринкой решали этот вопрос там, далеко, в их особом месте. И мысли эти невозможно было остановить.

Каждый раз, ощутив желание пописать, каждый раз присаживаясь в кустиках вместе с подругами, Ксюха не могла не думать о том, как хорошо и приятно было бы отпустить поток течь в трусы, струиться по ногам. Но первой в тот раз это сделал не она. Возможно, мысль действительно материальна, или может те мистические силы Краскино смогли дотянуться и до этих мест, когда Ксюха подумала о них, а может это все просто совпадение. Но в последнее ей верилось с трудом. Это случилось с Полинкой, которая пила быстрее остальных и, по сравнению с подругами, которые тоже уже были навеселе, Поля казалась изрядно напившейся. Самая веселая девчонка в их компании, вечна хохотушка и шутница, после очередной своей шутки, звонко гогоча, она вдруг, не переставая смеяться, провозгласила:

- Ой, девчонки, я… я обоссалась, кажется.

Ксюха тут же метнула свой взгляд на сидящую рядом с ней Полю, и когда та отклонилась назад, она увидала это…

«Боже!» - Ксюша не верила своим глазам.

Там было пятно. На светло-синих джинсах, там, на самой промежности, было пятно. Большое, мокрое, темное пятно. Пятно от мочи, которую Поля не смогла сдержать внутри себя. Остальные тоже это увидели и расхохотались сильнее, а Поля развела ножки в стороны, и Ксюха залилась краской, почувствовав волну жара, захлестнувшую ее. Щеки девушки зарделись, и она не могла отвести взгляда от промежности Поли. Раздвинув ножки, девчонка бесстыдно демонстрировала всем, как много она не смогла сдержать. Мокрое пятно охватило не только промежность, но и ляжки, и на дощечках лавочки под ней виднелась влага.

- Беги в кусты скорей – не переставая смеяться, сказала ей светловолосая, худенькая Анька.

- Какой смысл? – хихикнула Поля, вновь сводя ноги и поднимая на подруг глаза, – Все равно уже мокрая.

И Поля сделала внушительный глоток пива. Еще немного посмеявшись над ней, они продолжили общение. Словно забыли. Но Ксюха ничего не могла забыть. Она то и дело обращалась глазами к Полиным ногам и, о боги, пятно на них становилось больше. Все больше, и больше, и больше. Да, это было хорошо видно, как темные полосы тянутся по ее бедрам со внутренней стороны, все ближе и ближе подступая к коленям.

- Совсем совесть потеряла Полинка – воскликнула рыжеволосая полноватая Рита – Сидит и ссыт в штаны.

- А мне по фигам – сообщила подвыпившим голосом Поля и икнула – Прикольно даже. Никуда идти не надо. Сидишь себе и льешь в джинсы.

- Может, и нам так делать? – шутливо предложила высокая Алена – А то что мы, как дуры, девчонки, в кусты бегаем.

Это была шутка, конечно, просто шутка. Но Ксюха готова была сделать это без колебаний, вместе с ними, вместе с Полей, которая уже мочилась у джинсы. Однако другие не поддержали эту инициативу, и она терпела, сдерживала свое желание, которое рвалось наружу, стремясь вылиться в её джинсовые шортики. И видимо, не добившись её согласия, не пробив выстроенную Ксюхой психологическую стену, это желание перекинулось на другую, более слабую жертву. Ксюха встала и двинулась в кустики, и Аленка вдруг увязалась за ней. В этом не было бы ничего удивительного, если бы та, вместо того чтобы присесть, как собиралась Ксюха, вдруг обратилась к Ксюхе:

- Ксюш, ты только не смейся – сказала она немного покраснев.

- Что такое? – удивилась Ксюха.

- Я тоже кажись не удержала.

Она приподняла клетчатую юбочку и оглядела свои белые трусики. Мокрые белые трусики. Очень мокрые. Капроновые прозрачные колготки тоже промокли между ног и по ним даже тянулась еле заметная влажная дорожка, спускаясь вниз почти до колена, по левой ноге Аленки.

- Ооо… - протянула Ксюха, чувствуя, как сама находится на грани того же самого.

- А хочешь самое смешное?

Ксюха только кивнула, захлебываясь эмоциями.

- Я специально – и Алена улыбнулась, – А теперь мне ужасно стыдно, что рассказала это тебе.

- Ничего страшного, – прошептала Ксюха – Я никому не скажу.

- Знаю – кивнула Алена - Потому и поделилась с тобой. Этим треплам доверять нельзя.

- Почему ты это сделала? – искренне удивилась Ксюша.

- Я не знаю – честно призналась Алена – Ну в смысле знаю. Мне захотелось попробовать. Ох, Ксюха, садись пописай скорее.

Алена указала на ее ноги, и Ксюша опустила глаза. Но прежде чем увидеть, она почувствовала то, о чем говорила Аленка. По правой ноге, обтянутой фиолетовыми колготками, из под штанины джинсовых шорт побежала капелька, две, три капельки. Она быстро содрала шорты, колготки и трусы одним разом, благо успела расстегнуть пуговичку и ширинку до того, как Алена начала с ней откровенничать, и села.

- Прости меня – виновато потупилась Алена – Заговорила я тебя, и ты чуть не описалась.

«Чуть» - повторила мысленно Ксюха, ощупывая свои шорты.

Они были сухими, чего не сказать о трусиках и колготках, которые приняли весь удар на себя. Алена тоже присела напротив. Прямо так, не снимая белья и колготок, и начала писать.

- Все это так глупо – заключила она – Но так забавно.

Когда девчонки закончили, Аленка сняла колготки и, обтерев ими ноги и промежность, задалась вопросом:

- Как думаешь, мне стоит снимать трусики, или походить в мокрых?

- Они быстро высохнут – проговорила Ксюша, натягивая шорты и ощупывая промежность, которая осталась сухой, к ее счастью.

Капельки оставили на колготках очень тоненькие и почти незаметные следы, их вряд ли кто увидит.

- Ты права, останусь в них. Только цссс…- Алена улыбнулась и приложила палец к губам.

Ксюша кивнула, и девушки вернулись к подругам. Пятно на джинсах Поли уже достигло ужасающих размеров, и под лавочкой собралась лужа.

- Ни черта себе ты налакалась – ухмыльнулась Аленка. - Как только домой теперь пойдешь, дуреха?

- Так и пойду – ответила Поля, отбросив в сторону пустую бутылку – Мне насрать.

- Мда… - протянула Алена.

Девчонки засмеялись. Все, кроме Ксюхи, которая, хоть и улыбалась, никак не могла прийти в себя. Её подруги, те, с кем она училась весь год, делают то, что ей делать запрещено, то, чего она так стыдилась. А теперь она сухая. Ну, почти сухая. А Поля залила себе все джинсы мочой. И Аленка тоже обмочила трусы.

«А остальные?» - заинтересовалась Ксюха – «Может остальные тоже?».

Ксюха внимательно посмотрела на черные лосины Аньки – сухо, никаких следов аварии, хотя, если припомнить, она давно не посещала кустов. Как и Рита, но на ее светло-зеленых джинсах следы протечки были бы очень хорошо видны. Но ничего не было. Эти две девчонки оставались сухими. Поля попыталась подняться, и ей это удалось только со второго раза, и то при помощи Риты.

- Отведите меня домой, пожалуйста – попросила она.

- Эй мать, я с тобой такой через весь город не пойду – покачала головой Анька.

- Давайте ее искупаем – предложила Аленка - Вот, в пруду.

- Так холодновато еще для купания – засомневалась Рита.

- Нормально – поддержала идею Анька – По пояс заведем и нормально.

- Кто поведет? – нахмурилась Рита – Я в ледяную воду не сунусь.

Ксюха уже хотела вызваться, решив, что это отличный способ промокнуть и тем самым скрыть то, что она потом сможет сделать, что ей так невыносимо хотелось сделать. Но ее опередила Анька:

- Я заведу ее, пойдемте.

И девушки повели Полю к прудику, который располагался поблизости. Рита села на травку рядом с водой, а Анька пошла вперед, придерживая Полю.

- Ой, матерь божья! – завопила на всю округу Поля – Как холодно-то.

- Пойдем, зассанка – тащила ее Анька.

Ксюха оглянулась и увидела, что Аленка отошла в сторону, зашла в высокую траву и остановилась. Но ей так и не удалось скрыть того, что она собиралась скрывать. От Ксюхи точно, ведь она знала, куда смотреть. Аленка описалась снова. По ее ножкам, из-под юбочки лился мощный поток. Она, видимо, не могла даже сдержать его, и просто сала в трусы, как лошадь. Ксюха отвернулась, ощутив как в ее трусиках снова стало тепло, но сдержала эту течь, что стоило ей невероятных усилий. Она была одновременно счастлива, напугана и в недоумении. Счастлива от того, что это происходит с ней снова. Напугана тем, что ее мать может прознать про это. А в недоумение ее вводил сам факт происходящего. Здесь, не в Краскино, были иные законы и правила. Здесь она не могла, никто не мог писать в штаны безнаказанно. И все же это происходило. Алена вернулась и, подойдя к Ксюха, прошептала ей на ухо:

- Я снова это сделала. Пописала у трусики.

Ксюха сглотнула.

«Что происходит?» - не понимала она.

Это алкоголь так повлиял на ее подруг? Но ведь и раньше они напивались, творили всякое но чтобы это? Нет, никогда и никто из них не писался. А сейчас сразу две.

- Это прикольно – продолжала Алена – Не хочешь попробовать?

- Ммм… нет. Может, потом – Ксюха не знала что говорить, как реагировать, и делала единственное, что могла, сдерживалась, чтобы не обмочиться.

Аня и Поля тем временем вышли из воды, по пояс мокрые.

- Ну что, готовы вести её домой? – спросила она – Принимайте эстафету. А то мне чертовски холодно.

Аленка и Рита подбежали и взяли под руки Полю. Вместе они пошли по тропинке в сторону города. Три девчонки впереди, чуть позади Ксюха и немного отстала от них Анька. Заметив это, Ксюха обернулась на нее и увидела, что та идет очень медленно, глядя себе под ноги, или на ноги, на свои лосины, а на них... Да может, ничего на них и нет? Они и так были мокрые, и увидеть на них намокание было бы очень сложно. И все же Ксюха могла поклясться, что видела это. Блеск на лосинах Ани, струя, которая, искрясь в лучах полуденного солнца, сбежала по ее бедру вниз. Сердце Ксюхи заколотилось как сумасшедшее.

- Мне нужно в туалет – почти прокричала она и ринулась в кусты, понимая, что вот-вот не сдержится и не сможет остановить поток.

Стянув шорты, она села и расслабилась. Девчонки ждали ее, когда Ксюха вышла из кустиков и смущенно извинилась:

- Очень приспичило? – спросила с улыбкой Алена и подмигнула ей.

- Ага.

- Ничего, сухая? – усмехнулась она.

- Ага – Ксюха потупила взгляд – Пойдемте.

Девушки вышли из парка.

- Автобус? – предложила Аленка.

- Девчули, мне домой надо – засуетилась Анька – Я побегу, ладно?

- Чего такая спешка? – удивилась Рита.

- Да так, вспомнила кое-что.

Ксюха-то знала, к чему такая спешка. Просто Анька обмочила свои леггинсы, и теперь боялась, что подруги это заметят, хотя сделала это, Ксюха сто процентов была уверена, специально. Не просто так она согласилась завести Полю в ледяную воду. Это был план, и теперь, когда он исполнен, Анька хотела скрыть случившееся. В отличие от пьяной Поли, который было наплевать на произошедшее, и Аленки, которой это действо явно понравилось, Анька была смущена случившимся. Ксюха узнала это смущение. То же самое чувствовала и она сама, когда сделал такое впервые. И то же она видела в глазах Марины, и той девчонки, с которой они так и не встретились. Да, то было смущение от случившегося, непонимание произошедшего, отрицание и интерес.

- Вот наш автобус – Аленка кивнула на остановку, и девчонки, все, кроме Аньки, забрались внутрь и забились в самый конец, где рядом никого не было.

- Ща поссу – заявила Поля и тут же исполнила свое обещание.

Она принялась писать на сидение автобуса прямо сквозь свои сырые джинсы. На них ничего видно не было, но на ткани сидения стало расползаться мокрое пятно, и за ним тянулось небольшое озерцо мочи, которое, достигнув края, стало литься вниз, грохоча об пол.

- Да хватит! – Рита выругалась – Сколько можно в штаны писать?

- Девчонки – проговорила Поля, вдруг став серьезной – Вы только не говорите никому, ладно?

- Будем молчать как рыбы – пообещала Алена. - Но если ты еще раз откроешь свой клапан и спустишь в штаны – прошипела Рита серьезно – Я обещаю, что завтра вся школа узнает, что Полина Леонозова ссытся.

- Буду терпеть – дала комичное, пьяное обещание Поля.

- Уж будь любезна.

Поля откинулась на спинку сидения и опустила голову, словно задремала.

- Кстати, девахи, вы поняли, почему Анька домой убежала? – заговорщически спросила Аленка.

- Нет – помотала головой Рита – Почему?

- Только между нами, окей?

- Окей – быстро кивнула Рита, явно заинтригованная, и Ксюха поддержала.

- Она тоже… ну того, в штаны короче.

- Чего?! – подняла брови Рита – Да врешь ты все.

- Клянусь, не вру. Вы не видели просто. Она, когда Полю у тебя забрала, у нее лосины мокрые были. Ну там… - И она показала пальцами себе между ног. - Прям мокрые. С них капало даже.

Ксюха поверила в этом. Она могла принять тот факт, что Анька описалась еще до того, как вошла в воду. Возможно, совсем немного и потом, уже намочив лосины в пруду, вылила в них все остальное и быстренько сбежала домой. Да, это было логично. Но почему? Зачем она это сделала?

- Забавно – пожала плечами Рита – Не ожидала от нее такого.

- Я тоже – согласилась Аленка.

Девчонки замолчали. Казалось, что каждая задумалась о своем.

- Наша остановка, просыпайся, Полька – затрясла Рита подругу.

Поля зашевелилась, заворчала, но поднялась. Они спустились по ступенькам на тротуар.

- Ты идешь? – обернулась Рита к Аленке.

Та тоже должна была выйти на этой остановке.

- Нет, проедусь с Ксюхой.

- Как хочешь. Пока, девчонки. Классно посидели, не считая финала.

Двери автобуса закрылись.

- Я снова так ссать хочу – призналась Аленка.

- Ну так что тебе мешает? – спокойно спросила Ксюха.

Теперь, когда подруги ушли, и осталась только зассанка Аленка, Ксюха осмелела.

- Думаешь, прям здесь?

- А чего бы нет? – ухмыльнулась Ксюха – Вон, Польке это не мешало.

- Да уж, напилась наша Полька – протянула Аленка.

Она стояла напротив Ксюхи, держась за поручень. Глянула подруге за спину, убеждаясь что никто на них не смотрит, а потом посмотрела вниз, и Ксюха, последовав ее примеру, увидела золотой поток, стекающий по ее ногам. Он мочил белые носочки, и собирался под бело-черными кроссовочками Алёны в большущую лужу мочи. Она писала долго, и с наслаждением.

- Боже, Ксюх, я раньше никогда не писалась в штаны, ты веришь?

- Верю – кивнула Ксюха, зажимая пальчиками промокшую промежность своих шортиков.

Глядя на подругу, она просто не могла не выпустить струйку в трусы, сдерживать это было бы выше ее сил, и теперь она чувствовала под своими пальчиками влагу, внизу, под ширинкой. Первые две протечки оставались незаметными, но теперь влага добралась и до шортиков.

- Это, оказывается, так прикольно.

- Моя остановка – сообщила Ксюха – Выходим.

Девочки спустились по ступенькам и пошли вдоль по улице.

- Ты никогда раньше не писалась? – спросила Аленка.

- Я не хочу об этом говорить, ладно?

- В этом нет ничего страшного, я никому не скажу.

Ксюха промолчала. Она шла так, чтобы закрывать руками пятно под ширинкой своих синих джинсовых шортиков, и очень надеялась, что это выглядит естественно и не подозрительно.

- Я же вижу, что тебе нужно – не унималась Аленка.

- Что нужно?

- Сделать это. Я вижу, что у тебя шорты мокрые.

- Отвали Аленка – отгрызнулась Ксюха.

- Ладно, ладно, прости. Больше не буду.

Ксюха свернула во двор своего пятиэтажного дома.

- Прости – сказала она виновато подруге – Созвонимся потом, ладно?

- Без проблем – кивнула Аленка.

Ксюха зашла в свой подъезд и начала подъем наверх. И между третьим и четвертым этажами она сдалась. Ксюха больше не смогла выдерживать этих воспоминаний, все события сегодняшнего дня навалились на нее разом, надавили на мочевой пузырь, и Ксюха просто расслабилась. Её джинсовые шорты быстро потемнели. С них закапало а затем полилось ручьями. Моча начала прокладывать мокрые темные тропы по ее фиолетовым колготкам и скоро они слились в единую темную полосу, тянущуюся по правой и левой ноге из-под шорт к самому низу. Опершись о подоконник, Ксюха закрыла глаза и просто наслаждалась происходящим.

А потом, когда все кончилось, она разрыдалась. Мать была дома, Ксюха это знала, и ей предстояло предстать перед этой женщиной в таком вот виде. Но делать было нечего. На улицу так не пойти, ждать, пока высохнет здесь в подъезде, слишком долго и слишком опасно, ведь может увидеть кто-то из соседей. И лучше уж ее мать пусть узнает от нее самой о случившемся, чем от соседей, мнением которых она так дорожила. Но Ксюха все же сняла мокрые колготки и, скомкав их, вышвырнула их открытое окно. Они приземлились на крыше гаража-ракушки, где отлично вписались в остальной мусор, выбрасываемый годами из окон этого дома. Потом Ксюха поднялась в квартиру и осторожно зашла. Мать смотрела телевизор в комнате и, кажется, даже не услышала, что вернулась с прогулки дочь.

«Это мой шанс» - подумала Ксюха.

Она аккуратно стянула кроссовки, и на цыпочках пройдя мимо комнаты матери, забежала в свою, закрыв за собой дверь. Все тихо. Возможно, ее мать уснула перед телевизором. Такое часто бывало после обеда.

«Неужели удалось? Получилось? Я осталась незамеченной?» - ликовала Ксюха.

Она быстро переоделась и шмыгнула в ванную. Закрывшись там, она быстро застирала шорты и трусы а затем, когда все улики были уничтожены, она наполнила ванну горячей водой, забралась в нее и наконец расслабилась. Все было позади, и теперь она могла всецело погрузиться в воспоминания о сегодняшнем дне. Как же он в действительности был прекрасен, и теперь ей казалось, что страх быть застигнутой, замеченной, лишь усиливал ощущения.

Ксюха почувствовала Краскино, теперь очень отчетливо. То же самое ощущение свободы и наслаждения, беззаботной радости и теплого, уютного покоя. Краскино было здесь, было в ней. Теперь уже не оставалось сомнений в том, что именно оно повлияло сначала на пьяную Полю, потом на Аленку и Аньку. Но если первая и последняя девчонки явно не захотят все это вспоминать, то Аленка совсем другое дело. Ей понравилось. Да, она была пьяна и все же… ей понравилось. Она прониклась. Ксюха была в этом уверена. Позже, вечером, Ксюха набрала номер Аленки:

- Привет, подружка – сказала она – Как ты, протрезвела?

- Привет. Да. Слушай, на счет сегодняшнего – Ксюха почти видела смущение Алены – Я не знаю, что на меня нашло и…

- Я знаю.

- Что?

- Я знаю, что на тебя нашло.

- В каком смысле?

- Это так просто не объяснить, но я думаю, что ты все поймешь сама чуть позже.

- О чем ты, Ксюх?

- Я вообще по делу звоню.

- Да? По какому?

- Хочу пригласить тебя побывать в одном особом месте.

Ну это старая часть, просто сегодня наткнулся в своих архивах и оказалось, что не выкладывал ее. Но если хотелось бы увидеть продолжение, пишите, подумаю над ним. А то мне показалось, что эта ветка давно уже никому неинтересна.

Ну что же, по вашим просьбам, и снова зародившемуся к этой истории интересу - я выкладываю продолжение. Давненько не писал про Краскино, даже думал что история себя изжила, но видимо просто ей нужна была передышке. В дальнейшем развитии сюжета, и в том чтобы снова сделать рассказ актуальным и оригинальным, мне очень помогут ваши отзывы, предложения, честные мнения и конечно же лайки - в случае если рассказ вам понравился)
Спасибо за внимание)

17
Старенький, потертый автобус, затормозил возле остановки. Его двери со скрипом открылись на пыльную дорогу шагнули две девочки-подростка – Ксюша и Алена. Первая была одета в облегающие джинсы цвета хаки и бесформенную серую байку. На второй были темно-серые лосины, высокие черные ботинки, и спортивная сине-желтая куртка. У обеих за плечами были по рюкзаку с вещами.
- Вот мы и прибыли! – провозгласила Ксюха, махнув в сторону дорожного указателя, в начале изрытой колдобинами проселочной дороги, уходящей в лес.
«КРАСКИНО» - гласили белые буквы на синем фоне.
- И далеко нам еще? – спросила Алена.
- Не далеко. По дороге минут десять пешком, и мы в деревне. А там еще минут пять и мы дома.
- Ну, может, теперь ты мне расскажешь, наконец, что это за особое место такое? Позвала, заинтриговала, а чем оно такое особенное не сказала. И что это за секретность? Почему девчонкам ничего рассказывать нельзя было?
- Предосторожность – пожала плечами Ксюша и, поправив рюкзак на плечах, пошла вперед.
- Предосторожность? – переспросила Алена, идя следом.
- Сама же сказала, что все наши трепло. Помнишь?
Алена не ответила, явно смутившись от воспоминаний об их недавних приключениях в парке.
- Да и не поймут они этого места. А ты поймешь, я уверена.
- Хватит говорить загадками, Ксюх. Ты как персонаж какого-то фильма дебильного, все нагнетаешь, и нагнетаешь, и нагнетаешь. Можешь просто и ясно сказать, в чем дело?
- Могу и сказать. Но лучше будет показать – улыбнулась Ксюха.
- Боже! – застонала Алена – Ну вот как с тобой можно говорить нормально?
- Да запросто – рассмеялась Ксюха и вдруг спросила – Ты писать не хочешь?
Аленка немного опешила от этого вопроса, затем ответила:
- Ну, так, хочу немного, а что?
- Немного?
- Ну, в кустики сбегать не мешало бы.
- Отлично.
- И…?
- Что?
- Пойдем писать то? 
- Открыть тебе один секретик? – с заговорческой лукавой улыбкой обратилась к подруге Ксюха.
- Ммм?
- Я уже немного описалась.
- Что? – поразилась Алена – Когда?
- Да вот, только что.
Алена машинально глянула на ноги Ксюши. Да, она действительно сказала правду. На ее штанах можно было различить темное пятнышко, прямо между ног. Или нет? Или просто свет так падает? Алена не могла понять этого, но все равно воскликнула:
- Бегом в кусты, Ксюх!
- Не пойду – ответила Ксюха спокойно.
- Но как же?
- Да вот так.
Впереди из-за поворота появилась машина, и девочки отошли в сторону, пропуская ее. Они зашли уже давно далеко по дороге, до Краскино оставалось метров триста. С неба ярко светило майское солнце, и погодка стояла просто отличная. Ксюха с наслаждением втянула в легкие свежий воздух родных крайев. Как же сильно она соскучилась по этому месту, как же долго мечтала о том, чтобы вновь оказаться здесь. И сейчас, вдыхая воздух Краскино полной грудью, предвкушая скорое наступление лета, и чувствая как остывает у нее между ног выпущенная в штаны пара минут назад влага – она вновь становилась счастливой, впервые за этот год.
- Ты странная, Ксюх.
- Не более чем ты, Аленка. Сама же недавно все трусы зассала. Да и не один раз.
- Я была пьяна вдрызг! – воскликнула Алена, щеки которой раскраснелись – Мне дико стыдно за это.
- А мне вот нет. Знаешь почему?
- Понятия не имею.
- Да потому что здесь, в Краскино, это нормально, ясно? В этом и суть. То что с тобой произошло там, дома, здесь считается нормальным явлением.
- Я тебя не понимаю.
Впереди показались крыши дачных и деревенских домиков, а так же стали мелькать между деревьев ограды и заборы – они входили в Краскино.
- Помнишь все случившееся в парке? Со мной, с тобой, и с остальными нашими?
- Как такое забыть.
- Вот-вот. Это было незабываемо. И не говори, что тебе не понравилось. Знаю, что ты боялась себе в этом признаться, знаю, что вернувшись домой стала все отрицать, но в глубине души, Ален, врать себе не получается. Если в случае остальных наших это произошло под влиянием алкоголя, то в твоем только по собственному желанию. И не говори, что тебе не хотелось попробовать этого снова.
- Я не стану в штаны писать – проговорила Алена  сквозь зубы.
- Как хочешь – спокойно пожала плечами Ксюха – Сейчас уже дома будем, там туалет есть.
Дальше они шли молча. Алена раздумывала обо всем, что наговорила ей Ксюха и то и дело, искоса поглядывала на ноги подруги. Пятно у нее между ног было хорошо заметно. Даже более чем раньше. Да оно, кажется, реально больше стало. Да, точно больше. Если раньше оно было сантиметров 5-7 в диаметре, то теперь стало размером с теннисный мячик, и даже забрало немного на правое бедро. Теперь уже никаких сомнений в его наличии и происхождении не оставалось.
«Что же она делает?» - не верила своим глазам Алена – «Идет и писает? Прям вот так? Просто? Идет и…». 
Эта мысль не только ввела ее в странное смущение, но и сильно возбудила, чего Алена ну никак не ожидала. Хотя Ксюха была права, и после того злополучного вечера, о событиях которого она слезно просила Ксюху никому не рассказывать, сама Алена вспоминала случившееся часто не только со стыдом, но и со странным наслаждением, которое от себя гнала.
- Вот и наш забор.
Достав из кармана ключи Ксюха, наклонившись, начала ковыряться с замком, а Алена увидела, насколько большое пятно у той образовалось на попе. Оно даже немного забрало на карманы штанов. Вдруг вдоль шва по левой ноге Ксюхи пробежала блестящая дорожка, почти до колена и со штанов в пыльную землю упало несколько капель. Целая вереница капель, словно маленьких дождик.
«Она пописала! Пописала прямо сейчас!» - воскликнула мысленно Алена, и ощутила вдруг, как что-то горячее расплылось у нее самой между ног.
Алена опустила глаза. На ее серых лосинах проступило мокрое пятно, отлично различимое, куда лучше чем у Ксюхи. Не веря случившемуся, она прикоснулась к мокрой ткани пальцами. Сомнений быть не могло – она и сама выпустила в лосины струю мочи. 
«Господ! Что со мной происходит?»
Алена быстро огляделась по сторонам. Вроде бы никого рядом не было, чтобы лицезреть ее позор. Тогда она быстро спустила рюкзак с плеч, и закрыла пятно спереди.
- Готово – сказала Ксюха.
Ключ щелкнул в навесном замке и, сняв его, девушка открыла перед Аленой калитку на свой участок.
- Где туалет? – быстро спросила та – Мне срочно надо.
- Пойдем, покажу – ухмыльнулась Ксюха, глянув на то, как закрывает свои ноги рюкзаком Алена и словно бы поняв, что она пытается этим скрыть.
Она провела Алену по участку, к небольшому деревянному домику – сельскому туалету.
- Прошу.
- Сп-асси-бо – запинаясь проговорила Алена и, отбросив рюкзак на траву, быстро залетела внутрь.
Она закрыла за собой дверь на щеколду, задрала куртку и, схватившись пальцами за резинку своих лосин, замерла. Алена поняла, что отчетливо слышит журчание. Да, оно самое. И шипение тоже. Сначала Алена глянула себе на ноги, но звук шел не от нее. Тогда она припала глазом к щели между дверью и стеной, и отчетливо увидел Ксюху, которая, стоя там же где и раньше, на травке возле туалете, и закрыв, словно бы от наслаждения глаза, ссала в свои штаны. Они темнели прямо на глазах. Темные полосы распространялись сверху вниз, до самых ботинок, а со штанов, тут и там лились на травку золотые ручьи. 
У Алены между ножек тут же стало снова горячо и мокро, и она, даже не пытаясь оторваться от заколдовавшего ее зрелища ссущей в штаны подруги, просто опустилась на сидение унитаза, даже не попытавшись стянуть лосины, и моча, прямо сквозь них полилась с шумом в ведро. Горячая влага распространилась по ее попе и задней стороне бедер. Алена поняла, что льет прямо в свои лосины, но не останавилась. Просто не могла. Вместо этого она продолжала смотреть, как стекают струи по штанам Ксюхи.
Их потоки иссякли практически одновременно, из чего можно было сделать вывод, что Ксюха хотела гораздо сильнее и терпела куда дольше, чем Алена. Она планировала это, знала, что так и будет, все специально разыграла.
Наконец Алена поднялась с туалета. В ведре под ней плескалась моча, вылитая из девушки. Прямо между ног ее лосины были практически черными от влаги, и огромное пятно покрывало весь зад девушки. Когда она вставала, несколько впитавшихся в ткань капель побежали вниз по ногам, оставляя мокрые дорожки на ее бедрах.
Алена глянула на туалетную бумагу, но поняла, что в ней нет никакого смысла. Тогда она опустила куртку, столь короткую, что никак не позволяла скрыть пятно, и вышла. 
- Все хорошо? – спросила Ксюха беззаботно, словно и не стояла перед подругой в насквозь обоссаных джинсах.
- Мне нужно переодеться – сказала Алена потупив взор и теребя пальчиками мокрую ткань лосин между своих ног.
- Конечно. И мне тоже. А потом поговорим.
Алена кивнула, не поднимая на Ксюху глаз, и девочки, подняв с земли свои рюкзаки, побрели к дому.

18
За один день до вышеописанных событий…

Ливень был сильный. Хорошо, что не застал Марину в пути и, хотя, когда она выходила на железнодорожной станции, небо уже затянули тучи и начинало накрапывать, все же она сумела добраться до машины дедушки сухой. Однако ее надежды на то, что ливень пройдет за те пятнадцать минут, что они будут ехать до Краскино оказались тщетными, и пока Маринка совершала марш-бросок по лужам от машины до дома, уже вымокла до нитки, а бежать всего-то было пару десятков метров. 
Бабушка с улыбкой встретила внучку на крыльце, заключила в теплые объятия, а затем погнала наверх, в ее комнату, чтобы та переоделась в сухое.
Бросив на кровать свой портфель, и скинув с плеч куртку, Маринка на несколько мгновений застыла посреди комнаты, втягивая в легкие приятных запах этого старого дома. У него был совершенно особый, определенный, и на что не похожий запах, который у Марины ассоциировался с теплотой и домашним уютом. 
«Снова в Краскино» - подумала она с наслаждением – «Снова дома».
Марина прошла к своему шкафу, распахнула его и стала перебирать вещи, в поисках подходящей, сухой одежды. Вот старая кофта в цветочек, шорты, розовые которые ей уже точно будут малы, потертые джинсы, которые она привезла из города в прошлом году. И вот на глаза ей попались лосины. Черные лосины. Совершенно не простые, нет. Те самые. Те, в который она сделала… ЭТО... в самый первый раз в жизни, два лета назад, на чердаке собственного дома.
В груди Марины поднялся жар, щеки вспыхнули, воспоминания о том лете и обо всех последующий событиях захлестнули. Она взяла в руки черные лосины, вспоминая, как сидела на чердаке, читала книгу, или скорее претворялась, что читала ее, и пыталась… описаться? Именно так она и делала. Получилось не сразу. Она пыталась долго, кирпичик за кирпичиком разбирая ту стену социального воспитания, которая успела выстроиться в ее мозгу за тринадцать лет. Но сокрушить ее Марине все же удалось, и лосины стали намокать.
«О боги, как же это было приятно!» - вспомнила Марина, а затем ощутила сильный позыв внизу живота.
Да, ей хотелось в туалет еще с электрички. Не то чтобы очень сильно, но довольно ощутимо. Пока она ехала в машине почти и забыла об этом желании, а вот теперь оно вернулось, да еще и с такой силой, подхлестнутое, несомненное, ее воспоминания о том, самом первом разе.
«Должна ли я сопротивляться ему?» - подумала Марина – «То ли это еще Краскино, каким оно было год назад, или все изменилось?». 
Нет, Краскино измениться не могло, Марина это знала. Оно всегда будет таким. Теплым, уютным, даже в самые дождливые дни, но может изменилась она сама? Ей уже пятнадцать, за спиной еще один год школы, сколько всего с ней приключилось за это время. Казалось, что прошла целая жизнь. Осталась ли она все еще той же Мариной, которая будет способна сокрушить эту стену?
«Я должна это выяснить!» - решила девушка – «Прямо сейчас!».
Она повесила лосины на спинку стула, подошла к двери, закрыла ее и заперла на щеколду. Выдохнула.
«Так, ну что же… попробуем».
Она расслабилась. Нет, не расслабилась, попыталась. Но ничего не вышло. Марина вдруг задрожала всем телом. Сердце застучало быстрее. Она ощутила волнение, набирающее силу.Девушка напряглась. Сосредоточилась на давлении внизу живота. Расслабилась. Снова ничего. Она попробовала опять. Затем еще раз. Волнение все нарастало, но выпустить содержимое мочевого пузыря в штаны не получалось. 
«Не выходит» - с горечью подумала Маринка – «Неужели я больше никогда не смогу этого сделать?».
Отказываясь в это верить, Маринка сала мерить шагами комнату, сосредотачиваясь на своем мочевом пузыре. Напрягалась и толкала, напрягалась и толкала, пока в какой-то момент, маленькая, совсем незначительная струйка, не брызнула в ее трусики, наполнив их теплом. Но это было совсем не так как раньше. Она буквально вытолкнула эту жидкость из себя против воли, и не получила от этого никакого удовольствия.
«Вот черт!».
- Мариночка! – раздался голос бабушки, а затем стук в дверь – У тебя все в порядке? Я заварила чаю, чтобы ты согрелась! 
- Я сейчас спущусь – отозвалась Марина, стараюсь побороть дрожь в голосе – Переодеваюсь.
- Мы тебя ждем, родная.
Шаги бабушки стали удаляться от двери.
«Все» - решила Марина – «Пора с этим заканчивать. Переоденусь, схожу пописать как все нормальные люди, и пойду пить чай с бабушкой. Я ведь столько ее не видела, а чем занимаюсь тут? Будет еще время».
Марина расстегнула джинсы, сняла их, затем опустила глаза на свои белые трусики. В паху они были заметно темнее. И это точно было не следствием дождя. Непромокаемая куртка Марины закрывала ее до середины бедра, и дождь промочил ее джинсы ниже, но не выше и ее трусики были сухими, до того момента, как она…
«Нет, я так просто не сдамся» - решила Марина. Ей хотелось вновь испытать это чувство свободы, которое способно подарить только Краскино.
Не меняя трусиков, она натянула свои старые черные лосины, и специально провела пальчиками у себя между ног, чтобы влага от трусиков промочила и ткань лосин. Затем она опустилась на корточки, и развела ноги, любуясь маленьким темным пятнышком в своей промежности, едва заметным, и все же таким ценным. А затем в трусах вдруг стало горячо, и это маленькое пятнышко вдруг заблестело, расширилось, поползло вниз, и стало капать с ее попы на пол.
«Получилось» - выдохнула она и наконец расслабилась полностью. Ничем более не сдерживаемый поток мочи ринулся в ее трусы, стал наполнять лосины, полился на пол сквозь ткань мощной желтой струей, словно никаких тканевый преград и не существовало вовсе. Марина стиснула зубы, стараясь сдержать стон наслаждения. Моча лилась и лилась, выливалась из нее, и скоро Марина ощутила влагу под своими ступнями. Лужа под ней все росла и росла.
Когда все наконец закончилось, Марина медленно поднялась. Голова кружилась, живот наполняло приятно чувство удовлетворение, а в голове царил покой и безмятежность. Полоска пропитанной мочой ткани приятно прилипала к телу, и не было ничего лучше в этот дождливый день, чем это чувство теплой влаги между ножек. Так не хотелось его лишаться, так не хотелось снимать эти лосины и трусики. Но что тут поделать, бабушка с дедушкой едва ли поймут, если он выйдет к ним в таком виде.
«Но ведь можно все скрыть» - пришла в голову Марины идея, и девушка кинулась к шкафу.
Писая сидя, она промочила лосины совсем немного, только в промежности и на попе, а ноги остались сухими. Она могла это использовать, нужно было найти только…
«Вот оно!» - воскликнула девушка, доставая из шкафа свои синие джинсовые шорты.
На какое-то мгновение ей показалось, что она собирается сотворить нечто совершенно безумное, и девушка было решила отказаться от этой затеи, но передумала. Желание сохранить это чувство между ног как можно дольше оказалось сильнее любых возражений.
Наспех вытерев лужу на полу и решив что основательно займется этим позже, Марина вытерла салфетками свои лосины и, натянув шорты, сбежала вниз к бабушке с дедушкой.
Сев за стол и мило отвечая на вопросы бабушки, Марина чувствовало себя как никогда странно. Приятно, очень приятно, но странной и даже немного страшновато. Потому что никогда еще она не делала ничего подобного. Прежде она писалась только при Ксюхе и Наташе и стремилась тут же скрыть следы случившегося, а если и попадалась бабушке на глаза, то быстро пробегала мимо и переодевалась. Теперь же она сидела перед ней в мокрых трусиках, лосинах, да и на синих шортах тоже проступила влага, и теперь, заглядывая украдкой под стол, который, слава богам, скрывал от стариков ее ноги, Марина лицезрела громадное мокрое пятно прямо там, в самом пикантном месте, но подозревала что пятно на попе еще больше. И это чувства экстрима, того, что она может быть застигнутой врасплох, того, что ей придется как-то объяснять мокрое пятно на своих шортах, приводило ее в восторг, пугало и возбуждало одновременно.
И все же ничего объяснять ей не пришлось. К моменту, когда они вышли из-за стола, час с небольшим спустя, пятна уже не было видно. Бабушка ушла готовить ужин, дедушка сел смотреть футбол, а Марина снова поднялась к себе в комнату, и произвела тщательную уборку пола с моящим средством. Переодеваться она даже не думала, и легкий запах мочи Маринку совершенно не смущал.
Когда она закончила убираться и разложила вещи из рюкзака по комнате, Марина написала Ксюхе сообщение:
«Я уже тут, в Краскино!».
Практически сразу пришел ответ:
«Здорово. Как оно там?»
«Дождливо»
Маринка ухмыльнулась двусмысленности своего ответа.
«Ничего, выходные обещают быть солнечными»
«Было бы здорово. У тебя все в силе, ничего не изменилось?»
«Нет. Мы приедем завтра утром»
«Мы? Кто это мы?»
«Сюрприз»
Марина нахмурилась. Она-то планировала провести выходные с подругой наедине, вспомнить былое и все такое. А если Ксюха будет с кем-то еще, с кем-то не посвященным, это же испортит запланированные ими выходные, которые Марина очень ждала.
«Не круто»
«Еще как круто, поверь мне! Она тебя понравится, обещаю. Она в теме»
«В какой теме?»
«В нашей теме, глупик! Будет очень круто!»
«Ок. До встречи завтра»
Марина отложила телефон, и растянулась на кровати, размышляя обо всем том, что они пережили вместе с Ксюхой здесь, в Краскино, и что им еще только предстоит пережить. Так и задремала.
Проснулась от того, что ее окликнула бабушка. Прошло уже около двух часов, дождь кончился, в стекле отражался огненно-рыжий закат.
- Мариночка – бабушка стояла в дверях – Ты уснула, милая?
- Задремала ненадолго – улыбнулась Марина.
- Ужин готов, спускайся.
- Ага, сейчас приду.
Бабушка ушла, а когда Марина поднялась с кровати, ощутила, что ей снова нужно в туалет. Две выпитые накануне кружки чая уже просились наружу.
Сбежав на первый этаж, девушка собиралась выйти на улицу и двинуться в туалет, но неожиданно резко передумала, удивив этим даже саму себя, и села за стол.
«Нет, черт, нет! Что же я делаю?! Нужно бежать пописать».
Ей действительно было нужно. Желание давило, но она уже села за стол, и бабушка, практически тут же поставила перед ней тарелку с дымящимся ужином.
«Ладно» - решила Маринка – «Быстренько поем, и в туалет».
Желание помочиться не давало ей сидеть спокойно, и Марина то и дело меняла позу, сводила и разводила ноги, скрещивала их, клала одну на другую. К моменту, когда с ужином было покончено, пописать ей было уже категорически необходимо. 
Девушка поднялась из-за стола и, поблагодарив бабушку за прекрасный ужин, вышла из дома. Туалетная кабинка виднелась впереди. Нужно было пройти до нее всего десяток метров, а дальше спустить штаны, сесть и расслабиться. Так делают все. Но Марина направилась в другую сторону.
Превозмогая невыносимое желание пописать, она поднялась по лесенке на тот самый чердак, где когда-то сделала это впервые. Чердак, на котором хранились ее детские игрушки, и ее книги, на который дедушка специально ради нее затащил кресло и провел свет, потому что Марине так нравилось там играть, а позже читать. Чердак был ее любимым местом во всем доме, а после того лета стал еще более любим.
Маринка вспомнила, что и Ксюха мочилась на ее чердаке. Они часто играли здесь в карты, болтали, и пили газировку, и пару раз Марина обнаруживала, что шорты ее подруги мокры, это были черные спортивные шортики, на которых влага не особо видна – Ксюха использовала их чаще других для своих мокрых шалостей. Иногда Маринка ничего не заподазривала до того момента, пока Ксюхе не встала в с пледика, на котором отпечатывался мокрый след и хохоча уверяла, что просто пролила газировку, хотя конечно же это было только игра в невинность, ведь обе они знали, что им нравится мочить свои трусики.
А вот и этот самый пледик, тут как тут. Марина опустилась на него, развела колени в сторону, практически прижав их к полу – в такой позе обычно сидела Ксюха. И в такой позе терпеть было практически невозможно, особенно в ее положении. Трусы, лосины и шорты тут же пропитала вырвавшаяся из нее струя мочи. В месте крестового шва, на джинсовой ткани шорт расползлось пятно сантиметров десять в диаметре.
«Ксюха специально садилась так» - подумала Маринка, проводя по мокрой ткани рукой – «Чтобы терпеть было сложнее. И чтобы я все видела».
Все, желание пописать было уже на грани. Марине следовало попасть в туалет с минуты на минуту, или случится катастрофа. Но Маринка не собиралась бежать в туалет, а лишь еще шире развела ножки, прижала пятку к своему паху и, устремив взгляд в открытую дверь, за которой догорал закат, расслабилась, призывая эту самую катастрофу наступить прямо здесь и сейчас.
Пятно на ее шортах расширилось, резко поднялось вверх, почти полностью покрыв собой ширинку, под напором поток выливался из него на плед, струи, заливая бедра, стали выливаться так же из обеих штанин. В считанные секунды ее шорты практически полностью пропитались мочой, стали темными, а под девушкой, на полу разрасталась громадная, горячая лужа.
«Вот я и вернулась, Краскино»

Отредактировано Kain (06-02-2020 15:11:45)