41
А в этот самый момент, на другом конце деревни, двадцати семилетняя Соня, та самая девушка, что одарила на дороге Марину колким комментарием и злобным взглядом, с ужасом поняла что описалась.
Это случилось очень неожиданно. Она сидела и пила пиво на крытом широком крыльце  дачного дома, болтая со своим женихом и его братом, которым этот дом недавно перешёл в наследство от отца.
Соня хотела писать, весьма ощутимо, но сидеть было так приятно и комфортно, что она думала еще потерпеть. Немного ерзала, ища позу, в которой тяжесть и давление в мочевом пузыре будут не так сильно заметны, но в общем-то не волновалась об этом. Никогда прежде с ней не случалось конфузов, даже в детстве. Она и подумать о таком не могла. Туалет же вот он, рукой подать, и когда совсем прижмёт, она, как взрослая женщина, просто встанет и пойдёт пописать. Ведь именно так поступают взрослые женщины. Они в одежду не писают, а делают всё как положено, в туалете. Приходят, стягивают штаны, колготки, лосины или шорты, с ними трусики, садятся на унитаз и расслабляются, не боясь замарать одежду. Спокойно себе журчат, потом встают, подтираются, чтобы на трусиках не осталась следов, и дальше идут по своим делам, даже не задумываясь над тем, что что-то могло бы здесь пойти по иному сценарию. Потому что они способны контролировать свой мочевой пузырь и не допустят, чтобы он сам собой...
Но вдруг Соня ощутила, как что-то внизу у неё изменилось, словно напряжение резко стало спадать. Появившееся вместе с тем тепло начало стремительно распространяться между её ног и под попой. Она ощутила как намокают штаны. С неверием и даже непониманием происходящего посмотрев вниз, Соня обнаружила, что её розовые спортивные брюки темнеют на глазах. Пятно стремительно разрасталось в паху и ползло на бёдра, а в плотной ткани набиралось, не успевая вытекать или впитываться, блестящее озерцо мочи, бурлящее от наполняющего его мощного потока, стремительно изливающегося из тела Сони.
Затем раздалось журчание: это моча стала выливаться на пол с деревянного стула, в котором сидела Соня. Сначала с левой стороны, затем и с правой. Но самый большой и мощный поток стекал между её ног, однако бесшумно, так как лился он по штанинам сзади и собирался в громадную лужу под пропитывающимися жёлтой жидкостью белоснежными носочками девушки.
Парни с удивлением воззрились на неё, наблюдая как стекают со стула Сони струи мочи. На их лицах застыло выражение полнейшего недоумения. Она и сама не могла поверить в происходящее, но реальность била по сознанию девушки фактами: болезненным облегчением в животе, мокрым теплом пропитывающим штаны, и журчанием воды об пол. Ошибки быть не могло, он обоссалась. Действительно обоссалась. Прямо в штаны. Совсем не как взрослая и умеющая контролировать свой мочевой пузырь женщина.
Её жених только и успел, что открыть рот, когда Соня вскрикнула и вскочила. Писать однако она ещё не закончила, пива было выпито сегодня очень много, и неконтролируемый поток мочи продолжил заливать ей ноги, теперь уже и спереди. Темные дорожки стремительно помчались по штанинам вниз, и стали вытекать с опоясывающих голени резинок золотыми ручьями.
- Ты чё делаешь? - только и вымолвил её жених.
А Соня тут же, всё продолжая писать, ринулась к туалету, оставляя на дощатом полу, а потом и на плитке дорожки ведущей к туалету, мокрые следы. Но добежала она уже опустошенная. Однако Соня всё равно залетела в кабинку, захлопнула дверь и села на унитаз в одежде. И только теперь осознала в полной мере всё произошедшее. Она, такая пафосная и гламурная красотка, дерзкая и надменная, успешная и желанная, описалась на глазах у своего будущего мужа и его брата. Позор накрыл её волной, придавил к земле желанием исчезнуть прямо в это мгновение, пропасть, испариться, удалить себя из мироздания. Но так просто проблемы этой было не решить.
"Как такое могло случится?" - спрашивала себя Соня.
Ответа не было. Может она переоценила свои силы? Слишком много пива выпила? Но разве такое возможно? Неужели могло такое взаправду случится с ней?
"Почему я не пошла в туалет раньше, ведь хотел же? Чего терпела?! Дура! Дура! Дура!!!"
Как теперь это исправить? Как посмотреть в глаза парням? Соня не верила, что сумеет выйти из этого туалета. И всё что она могла, это горько разрыдаться.
Скоро пришёл жених, позвал через дверь пьяным голосом, наверное хотел утешить. Но Соня только наорала на него и потребовала, чтобы убирался. Парень ушел, а она осталась сидеть в мокрых штанах на унитазе сельского сортира. Ещё час или может больше, она не могла заставить себя перестать плакать.
Наконец, немного успокоившись, Соня поняла, что ноги её занемели, штаны остыли и прилипли к коже, и теперь ей очень холодно. А ещё ей вновь захотела писать.
"Чёртово пиво!"
Обессиленная и униженная, она даже не смогла заставить себя снять для этого штаны, к тому же её очень хотелось согреться, а хуже теперь уже не станет. И Соня расслабилась прямо в одежде, второй раз за вечер, но теперь по собственной воле. В это бы она тоже никогда не поверила, что будет добровольно сидеть на унитазе и лить в трусы, но однако делала это, ощущая себя как-то отстранёно от тела и всего с ним творящегося.
В паху снова потеплело, штаны на попе отяжелели, и поток, пробиваясь сквозь них, зажурчал в ведро. Это, как ни странно, окончательно привело Соню в чувство. Продолжая писать в штаны, она отмотала туалетной бумаги и вытерла опухшее от слез лицо. Вытираться "там" она не видела смысла. Чувство стыда сменилось омерзением к самой себе и Соне очень хотелось отмыться от мочи.
Покинув туалет, в мокрых штанах она вышла к парням, сидящим на крыльце, и, не глядя на них, попросила согреть ей воды в баке душа. Не стала отвечать на вопросы жениха, а лишь ушла и закрылась в комнате, где наконец разделась до красных трусиков, на которых красовалось темное пятно и стала ждать.
Пока сильно захмелевшие парни пытались приладить шланг к баку с водой, а потом найти как включить нагреватель, Соня с ужасом поняла, что снова должна пописать.
"Да что со мной такое? Недержание? О Боже!!!"
Она не знала, что делать? Логично было бы выйти и снова отправиться в туалет. Но она не хотела показываться парням на глаза и порождать ещё больше вопросов. Однако никакой ёмкости в комнате не было, а желание помочиться всё росло.
"Штаны. Мокрые штаны. Я снова одену их!" - в панике решила Соня.
Идея казалась безумной, но есть ли другие? Делать лужу на полу в доме было бы совсем паршиво.
С отвращением Соня натянула на себя холодные и мокрые, пахнущие свежей мочой штаны.
"Неужели я правда собираюсь это сделать?!"
Соня отошла в дальний угол комнаты и встала там скрестив ноги.
"Я не должна намочить пол. Только не на пол! Надо быть осторожной!"
И вновь Соня стала делать то, что ещё два часа назад считала невозможным. Стоя посреди комнаты она писала в штаны.
Ткань снова наполнилась теплом. Делать это оказалось почти приятно. Невидимая в темноте комнаты, но ощутимая Соней на коже, моча заструилась между её скрещенных ног, одну заливая спереди а вторую сзади. Соня перекрыла поток, но со штанов упало на пол несколько капель.
"Ничего страшного, я это потом уберу"
Вроде стало полегче, но выходить из угла Соня не решилась. Постояла там, не меняя позы, пока вновь не ощутила, что моча подступила к выходу. Стыдится она уже устала, и когда пришёл момент, просто расслабилась а затем снова сжалась, когда по ногам распространилось мокрое тепло.
Она сделала это и в третий раз и в четвёртый, и со штанов натекла уже заметная лужица, когда в окне замаячила голова жениха.
- Милая, - окликнул он и Соня вжалась в свой угол, моясь чтобы он её не разглядел, стоящую тут в луже собственной мочи и мокрых штанах.
- Вода горячая, можешь идти, - сообщил он вглядываясь в темноту комнаты. - Что ты там делаешь?
- Сейчас выйду! - рявкнула она.
"Уходи же! Уходи, давай!" - беззвучно кричала Соня, чувствуя как остатки скопившейся в ней мочи, струятся по ногам, сбегают ручейком задней стороне правой икры, и распространяются горячей лужей под ей босыми ножками.
Постояв ещё пару секунд, жених покачиваясь побрёл прочь. Соня тут же сдернула с себя штаны и вытерла ими пол. Как смогла. Пускай останутся мокрые разводы и наплевать завтра здесь будет пахнуть мочой. Соня планировала уехать отсюда как можно раньше.
Девушка бегом, в одних трусах, пробежала по дорожке в душ, сжимая в одной руке мокрые, а в другой сухие вещи.
Встав под струи горячей воды, она наконец почувствовала себя лучше. Прежде чем мыться, прислушалась к своему телу, и ощутив что там что-то ещё осталось, отпустила это и моча вылилась через трусы ей на ноги, смешиваясь со струями горячей воды. А когда наконец-то её тело опустело, она сняла трусики и помылась.
Затем застирала вещи и вышла, готовая наконец предстать перед парнями и объяснится, хотя понятия не имела, что будет им говорить. Вот только и не пришлось. Они оба уже дрыхли.
Тогда Соня посидела ещё на крыльце, позволив себе поплакать, но уже не навзрыд, а тихонечко, скрепя зубами от унижения и размышляя как ей жить дальше. Перед сном она отправилась к туалету, но кабинка напомнила ей о недавнем фиаско, и Соня свернула на траву, где села, стянула трусики прямо перед окнами соседского дома и щедро полила газон. Поняла, что нечем подтереться, Соня выругалась, но устав от невзгод, просто натянула свои серые трусики-шортики, на которых тут же проступило тёмное пятнышко в пикантном месте, и отправилась спать.
Среди ночи Соня проснулась от того, что писает в постель. Вот так вот, осознала себя прямо по среди процесса, чувствуя как кровать под ней стремительно намокает. Соня тут же вся сжалась, сунула руку между ног и прижала пальцами свою непослушную дырочку сквозь трусы, ставшие там горячими и мокрыми. Поток перестал, но тут же Соня ощутила давящую боль внизу живота. Потребность помочиться стала невыносимой.
"Да что со мной твориться?" - вопросила она темноту дома, с навернувшимися на глаза слезами.
Медленно повернув голову, она увидела спящего рядом жениха, не укрывшегося даже одеялом. Он храпел, источая вокруг себя запах перегара.
"Я не могу терпеть! Но я не могу позволить этому случится снова!"
Идея пришедшая ей в голову была ещё более безумной, чем встать в углу и обоссаться. А ещё то, что она собиралась сделать было ужасно несправедливо, но только так Соня могла смыть с себя позор.
Утерев слёзы, девушка собрала все силы в кулак и села. В прижатые к трусикам пальцы тут же ударил короткий импульс мочи. Скинув с себя одеяло свободной рукой, Соня одним махом оседлала своего парня, но не опустилась на него, о осталась нависать, стоя на коленях. И так она снова стал писать через трусы, лишь придерживала поток рукой, чтобы тот дробился о пальцы и стекал струйками по ногам девушки.
Жених не проснулся. Соня знала, что в таком состоянии его сложно разбудить. Однако он никогда прежде не ссался в кровать с перепоя, и это станет для него ударом. Впрочем не меньше чем для неё, верно? Соня решила, что всё равно поступает по справедливости, ведь она тоже впервые описалась только сегодня. Пусть и он думает, что надул в постель. Они скоро станут мужем и женой и должны все невзгоды делить пополам.
Закончив писать, Соня медленно сползла с постели и укрыла парня одеялом. Затем нашарила последние сухие вещи в сумке и отправилась снова в душ. Вода уже остыла, но Соня всей равно помылась. Затем вышла, однако в кровать не вернулась После всего случившегося спать не хотелось совсем.
Соня села на крыльце и закурила, выдыхая табачным дым в чистый предрассветный воздух Краскино. И так встретила рассвет. Лишь почувствовав первые позывы помочиться, она шла и делала это на траве, пусть и писала совсем капельку, зато больше не в трусы.
Соня решила, что как вернётся, тут же обратится к врачу, однако больше с ней ничего подобного не повторилось.
План сработал и парень проснувшись признался, что намочил постель. Соне стало легче, больше она была не одна в этой беде, а совесть, да и чёрт с ней!
Сразу же утром они уехали, и Соня больше никогда не возвращалась в Краскино. Это особое место принимает не всех!

43
- Эх, как же в школу неохота! – простонала Ксюха.
- А у меня последний класс, - с грустью проговорила Наташа - В следующем году буду в инст поступать. Так что кроме школы на подготовительные ещё ходить придётся. Жесть, в общем…
Девчонки лежали под деревом, одиноко стоящим в поле. Тем самым дубом, под которым, два лета назад Ксюха впервые решила описать при Марине свои шорты, а потом, уже на следующее лето, и Наташа впервые наблюдала за подругами не заметив, как сама при этом описала джинсы.
- Остаться бы тут навсегда, – сказала мечтательно Марина.
- Ага, и чтоб вечное лето было! – поддержала Наташа.
- Гонять на великах, купаться, и забот не знать.
- И писать в штаны когда и где захочется, - поддакнула Ксюха.
- Ага, - почти синхронно отозвались ей подруги и, заметив это, все трое звонко расхохотались.
- Даже не знаю, как я буду целый год без этого, - сказала Ксюха отсмеявшись.
- Прошлый же как-то прожила, и этот выдержишь, - приободрила её Марина.
- Но там всё печально было, помнишь? Маман меня по врачам таскала, мы много с ней ругались из-за этого, и я даже думать боялась о том чтобы в штаны нассать. Казалось, что вообще больше никогда даже в трусы но капли не упущу – так всё серьёзно обернулось. Теперь-то другое дело. Мамка успокоилась. При ней конечно лучше в штаны не писать, но вчера я вернулась домой в мокрых шортах и она меня увидела.
- Так вроде же сухие вчера разъезжались, - нахмурилась Марина. – Специально на солнышке сушились, чтобы домой вернуться без проблем.
- Ну а я, пока мы сушились, снова ссать захотела, - буркнула Ксюха недовольно. - И когда ехала домой, прямо на велике обоссалась, кстати не специально… ну почти. Короче, весь зад промочила. И маман, увидав меня сзади, только крикнула, чтобы я шорты в стирку кидала, она как раз машинку включать собиралась. И больше ни слова, никаких скандалов или упрёков. Такие вот дела.
- Клёво, что всё так легко у тебя стало.
- Да, но думаю, это пока мы здесь, она мне многое позволяет. Дома такое не прокатит. Мы об этом конечно не говорили, но, кажется, обе понимаем. Такой, как-бы негласный договор у нас выходит.
- Но иногда то можно подгадать момент, когда дома никого нет или ты одна в комнате? Так, чтобы описалась и родаки не спалили? - предположила Наташа. – Я так делала много раз в городе.
- Тебе не так сложно, сама рассказывала, что твои поздно с работы приходят. Ты днём одна, самостоятельная, сама себе готовишь и стираешь. И своя комната есть, как и у Маришки. Заперся, и делай там что хочешь. А у меня дома постоянно мать и назойливый брат шестилетка. Своей комнаты нет, только угол с кроватью наверху и компом внизу. А даже если я в трусы нассу где-то не дома, или тайком в туалете, то потом будет чертовски сложно их постирать, не вызвав у маман подозрений. Чего это вдруг я стирать взялась, когда раньше никогда этого не делала.
- А я вот дома не могу, даже и не смотря на то, что есть своя комната. - сообщила Марина. – Всё равно ведь будет не так кайфово как здесь. Может потому что вас там нет, девчонки?
- Согласна! - кивнула Наташа. – Вместе намного круче. Я даже когда могла ходить в мокрых трусиках или лосинах по квартире, не боясь быть обнаруженной, всё равно представляла, что я с вами, здесь, в Краскино.
- А почему ни разу об этом не написала нам? – спросила Марина.
- Да как-то… постеснялась, наверное. - Наташа замялась. – Мы тогда с тобой только познакомится успели, всего день вместе провели. А с тобой, Ксюх, я вообще тогда знакома лично не была.
- Но теперь-то мы лучшие подруги! – воскликнула Ксюха. – Так что смело пиши мне об этом. Я за тебя порадуюсь.
- Ага, и сама обоссышься тут же, да? – заявила Марина.
- Об этом я как-то не подумала, - согласилась Ксюха.
- Вот-вот, - кивнула Наташа. – Слишком большой риск. Получается, что дома мы все сами по себе.
- Не обязательно. Просто нам нужны правила, - лицо Марины озарилось идеей. – А давайте создадим чатик! Ну, специально для этой темы. Будем писать туда только когда одной из нас сильно захочется обоссаться. Она скажет остальным и мы спланируем и сделаем это вместе. Прямо как будто и не уезжали из Краскино.
- Отличная идея! – поддержала Ксюха – Только вот я не смогу участвовать, забыла?
- Сможешь, - уверенно сказала Марина. – Вместе мы продумаем, как тебе это сделать и не спалиться перед маман.
- Звучит круто, - согласилась Наташа. – Краскино останется с нами даже зимой.
- Ага! – Маринка схватила смартфон. – Кто сказал, что если лето закончилось, то мы должны расставаться? Нифига подобного! Я хочу вечное Краскино! Сейчас создам чат.
- И Диану туда можно добавить, - напомнила Наташа о своей сводной сестре. – Она вроде прониклась темой. Писала мне на днях, что очень скучает и хочет развивать своё увлечение омораси.
- Окей. А может, и Алину добавим? – спросила Марина про подругу Ксюхи, которую та весной привозила в Краскино.
- Может быть, - задумчиво ответила Ксюха. – Но сначала я с ней это обсужу, когда встретимся в школе.
- Готово, чатик создан. Кинула вам приглосы.
- Наташа взяла смартфон и, приняв приглашение в чат, прочла вслух: теперь вы подписаны на закрытое сообщество «Особое Местечко»! Прикольное название.
- Ага. Если Краскино это особое место, как говорит моя бабуля, то наш чатик его филиал, значит местечко.
- Всё таки не зря ты в писатели метишь, - сказала Ксюха и постучала пальцем по макушке Марины. – Варит котелок!
- Спасибо, - улыбнулась в ответ Марина. – Что на авку поставим?
- Чьи-то мокрые трусы, – хохотнула Ксюха.
- Неее... Стрёмно! Вдруг кто спалит? - запротестовала Наташа.
- Расслабься, я пошутила просто.
- А давайте вот это дерево и сфоткаем, - предложила Марина. – С него ведь и началось наше особое место, если подумать.
- Ага, я вон на той ветке сидела, когда вы тут ссались, - Наташа показала вверх, на одну толстую ветку дерева.
- И нахрена ты туда залезла?
- Мне по кайфу было лазать по деревьям.
- А сейчас разонравилось?
- В этом году я с вами всё время была, и ни разу никуда не лазела.
- Так может полезли? - озорно спросила Ксюха.
Наташа глянула на неё, и тут же просияла озорной улыбкой:
- Да запросто, - она вскочила и направилась к дереву.
-Ты с нами?! - тоже вскочив, обернулась Ксюха к Марине.
- Не, в юбке неудобно будет, - ответила та. - Лучше поищу ракурс покрасивее для фотки.
Наташа и Ксюха полезли на дерево, и оказалось, что первая в этом деле куда ловчее второй. Пока Ксюха только пыталась добраться до нужной ветки, Наташа уже оседлала её, и обернувшись подбадривалась подругу.
- Ого, высоковато, - оценила Ксюха, вставая на ветку с ногами позади Наташи и держась руками за ствол.
- Зато красиво.
- Не поспоришь.
- Ксюх...
- Мм?
- Мне отлить надо.
- Так делай прям тут, как в старые добрые.
- Я так и хотела. Ты не против?
- Я только за, подруга! Никогда ещё на дереве не ссала. Только погоди секунду. Ща устроюсь поудобнее.
Ксюха не стала садиться. Он схватилась за ветку чуть выше правой рукой и, держась за неё, отклонилась всем телом в противоположную сторону, как бы нависая над пропастью. Затем сняла левую ногу с ветки, позволив ей свободно висеть, и провозгласила:
- Внимание, внимание! Леди и джентльмены! Не пропустите! Ссущаяся акробатка!
Наташа расхохоталась.
- Я бы сгоняла в такой цирк.
- Ага, я тоже. Ну что, ты там уже начала?
- Нет пока. Ты думаешь Маринка не обидеться, что мы описались без неё?
- Думаю, она знала, что мы тут будем вытворять. К тому же, ты что не видела, как она сама с собой развлекается?
- Неа. Как?
- Ну ты даешь! Она всё время в таких позах сидит, что трусы напоказ.
- Но я как-то... ну, стараюсь не смотреть.
- Ну и дура. Чего стесняться-то? Чего ты там такого не видала? Я иногда поглядываю. И вот что тебе скажу: Маринкины трусы вообще не просыхают.
- Ага, ей нравится понемногу в них писать, она же сама говорила. - Наташа почувствовала, как от этого разговора у неё потеплело в паху. - Упс... Кажется я уже немного упустила.
- Тогда погнали!
Наташа выпрямилась на своей ветке, и буквально через пару секунд в ее розовые велосипедки ударила струя. Моча забурлила у девочки между ног, выливаясь на кору дерева. Тоненький ручеёк устремился от её обтянутой розовой тканью дырочки вперёд по ветке. Но большая часть потока разбилась на двое и образовав тёмное блестящее пятно-полумесяцем на её велосипедках. Золотая жидкость стала потоками сбегать по загорелым ножкам вниз. Струясь сквозь пальцы босых ступней, моча полилась с маленьких стоп Наташи на землю дождиком.
Ксюха тоже не заставила себя ждать. Из-за своей наклонённой позы, на красных джинсовых шортах девочки пятно образовалось не по центру, а сразу на левой ноге, и быстро расширилось в бок до кармана и вниз. А потом моча, сразу несколькими бурными ручейками устремилась спереди по пухленькой ножке Ксюши, к её белому кроссовку. Продолжая мочиться таким образом, девочка пустила всю скопившуюся в себе жидкость течь по одной ноге. Та быстро пропитала белый носочек и стала наполнять кроссовок. Ксюха с наслаждением чувствовала как моча разлилась внутри обуви по всей стопе, а потом стала выливаться через край, и течь с подошвы тремя шумными ручейками.
Закончив ссать, Ксюха притянула себя обратно и встала обеими ногами на ветку, а спиной привалилась к стволу, с наслаждением выдыхая. Глянув на поле девочка прищурилась.
- Гляди-ка, - сказала она Наташе. - Что это за тётка рядом с Мариной на дороге стоит?
***
Пока Ксюха и Натша лезли на дуб, Марина отходила всё дальше и дальше в поле высокой травы, чтобы сделать как можно более живописную фотку дерева. Пару раз она играючи выпускала в трусики по струйке мочи, пока шла. Но прекращала, как только чувствовала капельки на своих бёдрах. В принципе, этим Марина занималась сегодня весь день. Пару раз пока они ехали сюда на велике, потом, когда сидели и болтали по дубом ещё раза четыре, а когда создавала чатик, от чувств и переполняющих её идей, не смогла сдержать довольно значительную струю. Сидела она при этом на коленках и решила, что моча просочиться сквозь джинсовую ткань её короткой светлой юбочки. Но напора видно оказалось недостаточно, чтобы пробить джинсу, и струйка, вылившись из трусиков, выбрала путь наименьшего сопротивления, тонким ручейком стекая по задней части юбочки Марины на землю между её ножек. При этом на самой юбке осталась только бледная, едва заметная полоса сзади. Подруги ничего не заметили, а Марину это очень позабавило.
И вот, остановившись в очередной раз, Марина наконец решила, что это то самое место, которое она искала. Девочка сделала несколько фоток и вдруг услышала женский голос. Как будто женщина говорила с кем-то, довольно тихо, но так как в поле не было иных звуков кроме стрёката кузнечиков и жужжания насекомых, слова звучали отчётливо. А ещё, этот голос показался Марине очень знакомым. Она завертела головой в поисках его источника, и обнаружила, что стоит недалеко от дороги. А по этой дороге идёт женщина. Точнее шла, потому что через пару секунд после того как Марина её увидела, женщина остановилась. Марина пригляделась, и поняла, что это её мать. Как же ей было не узнать, даже с расстояния, это веснушчатое круглое лицо, острый нос и тонкие губы, которые и сама получила в наследство от матери, вместе с рыжими кудрями, что Ирина намеренно выпрямляла и уже много лет стригла под каре. Да, это была её мать, и в том вроде бы нет ничего удивительного, ведь как раз сегодня родители должны забрать Марину домой, вот только она никогда не выходила в Краскино за пределы участка. Ни разу на памяти Марины.
"Может, что-то случилось?" - испуганно подумала девочка. - "Наверняка она меня ищет!".
И Марина быстр направилась к женщине. Та стояла не шевелясь, задрав голову к небу и безвольно опустив руки. Странная была поза. Какая-то слишком расслабленная. А ещё она стала издавать странные стоны. то-ли боли, то-ли наслаждения.
Марина выскочила на дорогу с криком:
- Мама?!
И в этот же самый момент, стоя от матери в каких-то десяти шагах, девочка увидела, что женщина писает стоя посреди дороги. Да что уж там, буквально ссыт на полной мощности прямо в свои клетчатые красные штаны. Теперь уже они стал тёмно красными, почти чёрными спереди, от обилия жидкости, которая стекала бесчисленными ручейками с ног Ирины.
Мать Марины открыла глаза и уставилась на дочь с изумлением и испугом. Скрыть того, что тут происходило женщина не могла, и обе они, мать и дочь, застыли в изумлении, не зная что делать и говорить. И только гуляющий по полю тёплый ветер шумел травой и развивал их волосы.
Потом Марина ощутила, как внутри неё, там внизу живота, что-то резко расслабилось, не спрашивая разрешения хозяйки, и тяжесть стала уходить, а вместе с тем раздалось громкое журчание. Ирина опустила глаза вниз, Марина тоже, и обе стали наблюдать за тем, как между ног девочки, у неё из под юбки хлещет мощный поток мочи. Он с брызгами бился о землю, собираясь уже второй лужей в пыли этой дороги.
- Марина? – наконец вымолвила её мать, продолжая смотреть на писающую дочь, и словно не веря своим глазам.
Девочка вдруг смутилась, затем испугалась.
"Что я делаю?! Сссу в трусы у мамы на глазах!"
Не прекращая писать, она резко свела ноги, и поток мочи раздробился об них на множеством ручейков, которые стали стекать по загорелой коже. Марина прижала руку к промежности, и  на юбке девочки стало расти блестящее мокрое пятно.
- Не надо было так делать, - сказала Ира. - И тогда остались бы мокрыми только трусики.
Глаза женщины расширились, словно она сама удивилась, что сказала это. А Марина, наконец выйдя из своего ступора но ещё не закончив писать, кинулась к матери. Она обняла Иру так крепко, как давно уже не делала. Прижалась к ней,  почувствовала своей обнажённой коленочкой мокрую тёплую ткань маминых брюк, и осталась стоять так, пока последняя капелька мочи не вытекла из её трусиков.
- Моя девочка, - приговаривала Ирина, прижимая к себе дочь и гладя её по голове пока та писала в трусы.
- Мамуль, - заговорила наконец Марина. – Я так рада, что ты вернулась.
- Вернулась? – недоуменно спросила раскрасневшаяся и кажется совсем ничего не понимающая Ирина. – Я… просто… за тобой приехала. Как и всегда.
- Нет, я хотела сказать, что ты вернулась в Краскино, - Марина отстранилась и посмотрела на маму. – Раньше ты никогда не ходила гулять здесь. И я знаю почему, мам. Теперь знаю. Бабушка мне всё рассказала. Не волнуйся, она рассказала, чтобы поддержать нас.
- Кого, вас? - удивилась Ирина.
- Меня и подруг, - Марина махнула рукой за спину, и глянув туда, Ира увидела вдалеке на дороге, возле большого дерева, двух девочек. – Потому что с нами это тоже происходит. То, что было с тобой в детстве. И нам это нравится. Понимаешь?
- Кажется, понимаю, - кивнула Ирина, вновь взглянув на дочь. – Но… как вы… ?
- Я всё тебе расскажу, мамуль. Всю нашу историю с самого начала. Пойдём, я познакомлю тебя со своими лучшими подругами.
Марина взяла мать за руку и повела к Наташе и Ксюше по просёлочной дороге, под яркими и ласковыми лучами августовского солнышка. Они шли, обе промокшие но счастливые. Кажется, что давно уже они не были так близки. А может и никогда прежде.
- С возвращением, мамуль! - сказала Марина, прижимаясь к матери и кладя голову ей на плечо. - С возвращением в Краскино! В наше Особое Место!

Благодарю за ответ. Учту)

Не уверен, что это то, чего бы мне хотелось от Краскино. Всё таки история про девочек, а мама здесь персонаж эпизодический. Спасибо за отзыв)))

Ну прям плодить персонажей новых я и не планировал. Однако всегда интересно, как новый человек будет реагировать на происходящее в Краскино. Так например Аня из Макдональдса вроде всем понравилась, потому и хотел сделать несколько глав только про неё. Но пока ещё раздумываю, как бы её историю сделать оригинальной, не похожей ни на историю девочек, ни на другие историю форума про познающих себя в теме девушек. Понимаю, что наша тематика весьма ограничена, и всё же уверен, какую-то изюменку для Ани нащупать можно.