Странно, у меня изображение показывает.

Часть 2

Я знаю, что страх проявляется у всех по-разному. Кто-то может вскрикнуть, дёрнуться, затрястись, а кому-то нужно впитать его в себя, не показывая лишних эмоций. Для такого закрытого человека, как я, надо было не выдавать что-то лишнее, а принять удар по нервам вглубь организма. Таким, как Макс, можно выплеснуть страх с помощью слов. «Чуть не обоссался»... Вот так одной незначительной фразой, привычной у открытых людей для выражения эмоций, можно вызвать самые невероятные чувства внутри у подобных мне. Нет, это не чувство счастья, это нечто другое, открывающееся в определённый момент и растекающееся теплом из груди по всему телу. И хотя я прекрасно понимал, что в этой фразе нет ничего, связанного с прямым значением, мне этого хватало для появления наслаждения…

— Ну, Лёх, что застыл-то? — голос снова вырвал меня из мыслей, — Это вроде я чуть не слетел с холма, а не ты.
— Да я хотел ответить тебе, а тут твои кульбиты меня не физически сбили, а мысленно.
— Ничё се ты выдал, мы вроде про смысл жизни не говорили, — он ухмыльнулся.
— Ну, короче, это было резко.
— Не, я так скользить больше не хочу, пойдём медленнее, спешить-то некуда, дофига времени до пары ещё — сказав это, он пошёл аккуратно, стараясь максимально избегать ледяных мест…

Бодрое настроение дало мне надежду, что и в университете сегодня я получу какие-то необычные ощущения. Но судьба, похоже, решила, что утренних «страшных» моментов для меня достаточно. Обычные пары, обычные перерывы, обычные забавные ситуации. Что я, что Макс, что другие одногруппники проводили день как всегда. Пары у нас никогда не были тупым сидением за партой и полуторачасовым слушанием нудного лектора. Нет, у нас всегда был интерактив, к тому же все в коллективе были на своём месте, а не так, что кто-то здесь оказался, как в первом попавшемся вузе. В такой приятной атмосфере ты и вправду не замечаешь, как летит время. И действительно, за окном уже потемнело…

Последние полчаса, выполняя групповое задание, все получили много позитивных эмоций. Когда пара закончилась, ничего, кроме веселья и радости, не оставалось. И зачем думать о каких-то «неправильных» вещах, когда и так хорошо на душе? Макс тоже был в приподнятом настроении, хотя видеть его в состоянии «ниже нуля» мне не приходилось. Вот везёт же людям…

— Ну что, мы едем сейчас? — он спросил, надевая куртку.
— Да, сейчас, я приду, — я ответил, не забыв про туалет перед выходом.
— А, ты в туалет? Ну я тоже тогда зайду, окей.

Туалет перед выходом звучит как ритуал, и для меня он таким и был. Если ты ощущаешь хоть малейшую потребность, никогда нельзя его подавлять перед долгой дорогой, тем более в холодное время. Есть опыт… Смотришь на таких людей, как Макс, и даже завидуешь, когда понимаешь, что они не знают неприятностей, и этот процесс — что-то по типу «ну, можно и зайти, почему бы и нет». Заходить в общий туалет — это тоже вполне обычное дело. Ну, разве что не для меня, когда ты концентрируешься не только на своих делах, но и на том, а что если в соседней кабинке происходит что-то… необычное? Нет, тебе совершенно всё равно на то, как выглядит та часть тела без одежды, тебе совершенно всё равно, как происходит типичный процесс выделения. Но тебе интересно то, что может пойти не так…

Я вышел из туалета вторым, Макс что-то искал в телефоне. Хорошо, что он не читал моих мыслей.
— Кто-то ещё с нами будет? — я спросил ради интереса.
— Да не, все уже разъехались, а тянуть кого-то из дома не хочу.
— Ну, ладно, и так сойдёт.

Мы вышли на холод. Вся приятная атмосфера хороша до тех пор, пока не появляется что-то хуже. И ударивший по коже ветер с летящим в лицо снегом это подтвердил. От резкого перепада температур заслезились глаза, начал течь нос, так ещё и под ногами лежал лёд. Ох, как же это было противно. Я посмотрел на Макса — он, накинув и крепко застегнув капюшон, шёл, смотря под ноги, прикрываясь рукой от снега. Скорее бы уже дойти до метро. В такой мерзости нет никаких других мыслей, кроме той, как избавиться от этого противного ощущения. Наконец, показался выход, и мы зашли. Опять тепло и приятно…

До станции, где был торговый центр, ехать чуть дольше, чем до нашей станции. Народу как было много, так и осталось, поэтому ещё и пришлось ехать в толпе. Ну, зато не на морозе. Наконец, спустя час, добрались до торгового центра и сразу пошли по магазинам. Я не особо любил шопинг, но с другом ты ходишь больше чтобы поговорить, чем что-то выбрать. Да, всё-таки общение в реальности имело другой эффект. Мы проходили долго, ходя по магазинам одежды, где Макс выбирал себе ещё новые кофты. Я тоже присматривался, вдруг полезное что-то найду…

Никогда не мог спокойно смотреть на какие-то штаны, привлекающие внимание. Будь то красиво выряженный манекен, или постер с моделью пусть и в обычных, но уж очень сочетающихся с образом штанах. Про трусы, думаю, и говорить не нужно… Нет, я не представлял на каждых трусах и штанах того, что там не должно быть. Но какое-то потаённое ощущение, не объяснимое простыми словами, не давало покоя. Каждый раз, когда какие-то хорошо знакомые тебе люди, приходили в штанах, притягивающих к себе взгляд, я не мог так просто проигнорировать это. Пусть на мгновение, но какое-то мягкое впечатление у меня появлялось. Мне штаны были не нужны, пары-тройки джинс всегда хватит, поэтому я ждал чего-то от Максима. Вдруг что-то слишком приближающее те самые чувства. Но не сегодня, он выбрал себе пару футболок и кофт…

— Пойдём, поедим пока, что ли? — он сказал, выйдя из очередного магазина.
— Вот я только хотел предложить, мне мини-обеда в столовой явно не хватило.
— Ха-х, да, мне сосиска в тесте вообще уже ничего не даёт, Фанта и то понасыщеннее.
— Это да, я думал, ты меньше выпьешь, — я ответил, вспоминая, как он лихо выпил полулитровую бутылку.
— Ну так, организм большой, нужна энергия, всё такое, — он улыбнулся.

Действительно, моему худому телу еда нужна была постоянно, и от лишних перекусов я никогда не мог отказаться. А Макс просто любил поесть чего-нибудь не особо полезного, но вкусного. Ходьба нас утомила, и есть хотелось сильно. Выбор в торговом центре всегда был велик, но мы пошли в «Бургер Кинг». Я зимой всегда согревался и брал чай. После фастфуда он создаёт очень приятное ощущение, согревая и успокаивая желудок. Но Максу всегда хотелось «сделать жизнь послаще», а в этом заведении всегда можно набирать холодные напитки сколько хочешь…

Приятно, и нет грустных мыслей. Еда — не исключение. За весь день мне уже надоело думать о чём-то непотребном, и я просто медленно поглощал вредную пищу, запивая самым обычным, но всегда казавшимся вкусным чаем. Макс успел проглотить всю еду и уже выпил стакан Колы. «Я себе ещё налью» — услышал я, всё ещё медленно смакуя ужин. Интересно, куда ему столько? Мне было бы просто холодно пить, пусть и в тепле, но зная, что скоро надо будет выходить на мороз. Закончив с трапезой, мы уже собирались к выходу, но чуть не забыли зайти за самыми обычными продуктами. «Ашан» пропустить, конечно, невозможно. В нём всегда было что-то нужное, и что-то, что было ненужным, пока ты это не увидел. Вот и сегодня, проходя между огромных рядов, я любовался прилавками со всякой всячиной. Наконец, пройдя, по всей длине, я заглянул в корзинку, но там было лишь несколько вещей, отлично помещавшихся в рюкзак. Хоть руки свободны. Оплатив покупки, Макс и я вышли из магазина. Пора было ехать домой…

— Тогда в туалет, и поехали, — я уже предложил, размышляя, что буду делать дома.
— А, ты опять пойдёшь? Не, я до дома потерплю, ехать осталось немного.
— Ну, как хочешь.

Я пошёл в каком-то завороженном состоянии. Посмотрел на время, потом прокрутил в голове события и задумался. После выхода из университета прошло 4 часа. На улице холод. Мы ели, пили, кто-то больше (не буду показывать пальцем). До дома ехать ещё около часа. И кому-то в туалет почти не нужно. Хороши же дела у того, кто не хочет сходить по нужде после всех этих факторов. Но я уже был уставшим, и развивать эту тему сильно не хотелось. Спокойно расслабившись возле писсуара, я слил все мысли. Вышел, а Макс уже одет. Он сразу завёл новую тему для разговора, и всё пошло вполне нормально…

За дверями торгового центра нас встретил куда более сильный ветер со снегом. Снова прикрыв лицо руками, мы пошли по направлению к метро. Народу было много, но все шли порознь, и никакого тепла не было. Мне кажется, температура тоже опустилась, ибо я почувствовал холод более слабым местом — ногами, на которых не было трёх слоёв одежды, а только джинсы. Мы даже перестали разговаривать, потому что открывать рот и тратить воздух ещё и на слова, было некомфортно. Противные ощущения не давали просто пройти этот путь, не отвлекаясь на физический контроль своего тела. До метро пришлось идти, казалось, минут пятнадцать, хотя обратно мы прошли это расстояние быстрее…

Войдя в метро, ты наконец-то чувствуешь облегчение. В тебя ничего не прилетает, ты просто спускаешься по долгому спуску и ждёшь поезда. Максим стянул капюшон и стал стряхивать с себя хлопья снега, чуть двигая телом, видимо, взбодрившись. Я тоже принялся немного чистить себя, хотя понимал, что впереди ещё один такой поход. Поезд прибыл, людей уже стало поменьше, но мест для сиденья всё равно не хватало. До нашей станции ехать 15 минут, мы встали у стены. Я согревался, слегка обнимая себя руками и затем сжимая ладони. Друг тоже пытался согреться, чуть двигая ногами из стороны в сторону и немного потряхивая верхней части тела. Поезд тронулся, и мы продолжили разговор. Я уже нормально так согрелся, поэтому слушал Макса, который всё ещё продолжал чуть дёргать ногами. Тема для разговора была снова дискуссионной, и я погрузился в мысли, чтобы найти подходящие ответы как меня тут же выдернула из себя фраза: «Блин, Лёх, я чёт в туалет прям сильно захотел»...

Совсем скоро)

Часть 4

Всё с такими же густыми тёмными волосами Максим стоял с выделявшимся красным лицом. Он не плакал, а лишь смотрел вниз и слегка двигал губами, произнося почти неслышные ругательства. Его руки дрожали, чёрная куртка была чуть опущена, но она ничего не могла скрыть. Я просто приковал взгляд к его джинсам. Потемневшая паховая область, слегка мокрая левая штанина и почти полностью залитая мочой правая, но хоть относительно чистые белые кроссовки. Он неловко двигался, стараясь что-то отряхнуть, видимо, находясь в небольшом шоке и не совсем соображая, что делает. И с меня было достаточно. Точнее, с моего организма, который я уже не контролировал. Ведь в трусах сейчас тоже происходило то, чего не должно было быть...

Нет, я всё ещё не хотел в туалет. Только дрожь по телу, чрезвычайно приятные ощущения и напряжение собственного полового органа дали свой результат. Почувствовал первое движение. Я прекрасно понимал, что сейчас делаю, но не мог прекратить. Просто стоял, наблюдал за действиями парня и выпускал из себя это, пульсирующими движениями, без остановки… Ощущение кайфа сразу дало дополнительную энергию всему телу. Казалось, я стою уже много часов, но прошло секунд пятнадцать. И только Макс, довольно громко сказав: «С**а», вывел меня из транса. До меня дошло, что сейчас не только он натворил дел…

Со страхом посмотрев уже на свои джинсы, я на время вздохнул с облегчением. Но через секунду, почувствовав там холод, понял, что трусы при таком количестве и напоре вещества должны были промокнуть на сквозь. У меня была длинная тёмно-синяя куртка, поэтому при взгляде сверху видно ничего не было. Обернувшись вокруг, чтобы убедиться, что никто не смотрит, в том числе и Макс, я чуть приподнял куртку и готов был снова оцепенеть. Мои джинсы изначально были более тёмного оттенка, чем у Макса, но тоже синие. И ниже паха, чётко между двух штанин и чуть слева, было блестящее тёмное пятно размером с ладонь. По сравнению с тем, что было у друга, это было мини-пятнышко, но я запаниковал. Если сяду, его сразу же все увидят и всё поймут. Но если не садиться, и не раскрывать куртку, то без всматривания его не разглядеть — я пытался себя успокоить. Вот только почему я думаю о себе, когда рядом стоит друг в полностью промокших джинсах…

— Это… — я никак не знал, с чего тут начать разговор, — М-м… Я тебе помогу, если что.

Максим молчал, но остановил бессмысленное движение руками по штанам.

— Давай, может, такси тогда вызовем? — я предложил вариант.
— Нет, меня такого туда не пустят, — он говорил совершенно негромким голосом без каких-либо эмоций.
— Хм… Ну, клеёнку попросим постелить, вдруг там дадут? Потому что на автобусе ещё хуже, а пешком вообще замёрзнешь, — сказал я, стараясь хоть как-то помочь.
— Б**, я… не знаю, Лёх… просто п****ц… как это вообще возможно… обоссаться в двадцать лет… — Макс, слегка отдыхиваясь, мотал головой и говорил с паузами, смотря на свои джинсы…

Ощущение сырости в трусах быстро сняло эйфорию. Сейчас я осознавал, что ему действительно плохо, а я всё равно ничего не могу сделать. И не мог перестать настраивать себя на то, что тоже в этом виноват, ведь это я отговорил его от выхода на более ранней станции. Поэтому пробовал максимально загладить свою вину перед другом…

— Ну, можно и в автобусе, если встать в середину, в угол, прикрывшись рюкзаком. Конечно, немного будет видно, но хоть как-то, — я высказал возможное решение.
— Да, можно и так… Только потом через кучу людей на улице идти и по двору, где детей дох***, сам знаешь… — он пессимистично продолжил рассуждать.
— Ладно, там уже придумаем. Сейчас сними рюкзак и пойдём на автобус тогда.
— Ты со мной, что ли? Тебе ж на другой, — он впервые после метро посмотрел мне в глаза.
— Так, а что я могу сделать? Помочь-то надо. Не, если хочешь, один давай, — я сказал немного сердито.
— Не, не! Окей, го вместе… — резко отклонив хоть какую-то мысль, чтобы идти одному, он надел капюшон и снял рюкзак…

Мы выбрались из кустов к остановке. На освещённой улице я, в первую очередь, посмотрел на свою проблему. Хоть за собственные джинсы можно не беспокоиться, и я бросил взгляд на Макса. Люди, увидевшие его позор, уже разошлись, но он всё равно аккуратно двигался к остановке, закрыв рюкзаком правую штанину. Сзади джинсы выглядели получше, но пятно посередине и полоска, занимавшая часть правой штанины, всё равно была отчётливо видна. Я снова почувствовал напряжение, но меня тут же отпустило, когда почувствовал соприкосновение с липкой поверхностью трусов, отчего стало неприятно…

— Слушай, большинство людей тебя даже не вспомнят, так что вообще не бойся, — я тихо сказал ему, стараясь успокоить.
— Большинство — да, но ведь не все. И хоть бы ё***ых школьников не было, которые сфоткать могут, — он ответил уже раздражённо, но всё равно сдавленным голосом...

На его счастье, автобус пришёл почти сразу. Было уже поздно, и людей стало гораздо меньше, хотя на наш маршрут село достаточно. Мы решили зайти в среднюю дверь последними. Может, мне показалось, но как будто сзади кто-то усмехнулся. Так что я тоже снял рюкзак, чуть прикрыв ему заднюю часть джинсов. На радость Макса, в углу, среди мест для стояния, никого не было. Он встал полу-боком, закрыв рюкзаком правую штанину. Я встал перед ним, стараясь прикрыть левую. Конечно, оглянулся вокруг, чтобы посмотреть, много ли людей на нас смотрят. Грузная женщина лет сорока пяти оценила нас строгим взглядом, но почти сразу же отвернулась в окно. Остальные уткнулись в свои телефоны. Парень, как оказалось, тоже осматривался вокруг. Встретившись взглядом, мы улыбнулись, и автобус тронулся…

У меня затекали руки, и я менял положение рюкзака, стараясь прикрывать его джинсы. Ехали мы долго, минут двадцать, и я вообще не представлял, как Максим собирался вытерпеть всё это расстояние, когда впервые ощутил позыв в торговом центре. Мы не сидели в телефоне, как обычно, а смотрели в окно, друг на друга и, самое главное, на людей вокруг. Однако никто ни разу не задержал взгляд на нас. Автобус наконец приехал, с нами вышел ещё один мужчина, который вроде не смотрел в телефон, но совершенно не обратил внимание на джинсы парня. А может, и обратил, но не захотел смущать. Макс снимал свою квартиру и жил один, поэтому рассчитывать ещё на чью-то реакцию в доме я не собирался. Парень приличный, вроде красивый, очень дружелюбный, но с девушками ему что-то не везло, чему я всегда удивлялся...

Я нечасто был у него, но знал, в каком месте находится квартира. Почему и удивился, когда он сказал про «кучу людей и дох** детей», хотя на его улице было всё, как и на обычных улицах. Несколько человек шли вдалеке, одна девушка рядом, это уж точно не «куча». Увидев, что близко никого нет, Макс расслабился и понёс рюкзак в стороне, а я надел свой на спину. Мы зашли во двор, где на площадке действительно играли дети. Но они все были явно не старше начальной школы, а возле них стояли мамы, некоторые с колясками, и о чём-то болтали. Я усмехнулся, узнав, что это и есть всё то, чего он боялся. Хотя, ещё раз взглянув на тёмные полосы на его джинсах, понял, что на его месте вообще испугался бы любого человека. Дом был уже рядом, и за пять минут мы дошли. Фонари горели очень тускло, и, если кто-то и собирался посмотреть на парня, вряд ли бы что-то заметил…

— Ну, что, всё? Вроде никто и не заметил, ну, почти… — я с лёгкой улыбкой и приятным голосом собирался прощаться с другом.
— Ага, почти, блин! Только дох** народу возле метро, а так всё нормально, — он говорил уже ровным тоном, успокоившись.
— Да ладно, все забудут. Серьёзно. Ну, тогда пока?
— А го ко мне зайдёшь, раз уж ты здесь. Ну, тип, ты и так из-за меня поехал хрен знает куда, так что, теперь сразу же уходить? В плойку поиграем, завтра ведь выходной, — он предложил совершенно внезапно.
— Блин, а я почему-то думал, что сегодня пятница. Ну, раз так, то давай, ладно, — стараясь показаться дружелюбным, я и в правду решил зайти и поиграть, так как выходной на носу…

Это была обычная девятиэтажка, Максим жил на седьмом. Конечно, мы могли бы пойти пешком, но зачем теперь спешить, и потому решили дождаться лифта. Войдя внутрь, по идее, должны были согреться, но я понял, что всё ещё горячий с момента бега по эскалатору. Лифт приехал, ещё не открыл двери, и тут сзади запищал домофон…

Словно с одним мозгом на двоих, мы, толкаясь, залетели в кабину, почти одновременно нажав кнопку этажа и закрытия дверей. Внизу была женщина, которая уже успела зайти в подъезд, но двери лифта закрылись быстрее. Оба посмотрели друг на друга и неловко рассмеялись. Приехав на этаж, Макс аккуратно высунул голову, оглянулся, но на лестничной клетке, конечно, никого не было. Мы быстро подошли к квартире, он провернул ключ и распахнул дверь, зайдя первым и бросив рюкзак. Я зашёл сзади и закрыл дверь на замок. «Ой, б**!» — на этот раз он громко, на всю квартиру, выкрикнул вопль облегчения. И тут до меня дошло, что зайти я решил не просто так…

Конечно, поиграть в Плэй Стэйшен — всегда круто, но это вовсе не главная причина. Мне не хватило последнего шага, последней эмоции... Увидеть, что у парня с трусами. Проговорив это у себя в голове, я вдруг стал понимать, что это уже переходит рамки простого интереса к мочеиспусканию. Макс снял свою куртку и стоял в своей модной фиолетовой кофте. Я тоже расстегнул куртку и снял шапку. Он указал на прихожую, сказав: «Да вешай просто сюда». Я медленно снял куртку, не отрывая взгляда от его мокрых джинсов, при ярком свете казавшихся очень возбуждающими. Снова почувствовал излишнее тепло, и, кажется, снова услышал сердце. Парень уже снимал кофту, обнажая белую футболку, когда резко спросил…

— О-па, а ты когда успел?
— А? В смысле? — я вышел из предэйфорийного состояния.
— Ну, что за пятно у тебя, — он сказал, указывая на мои джинсы, улыбаясь — тоже не дотерпел, что ли?...

Теперь сердце стучало не от возбуждения, а от страха. Я совершенно забыл о своём курьёзе, хорошо скрывавшемся под длинной курткой, которую я только что снял. Посмотрел на пятно, которое так никуда и не делось, но перестало блестеть, слегка покрывшись налётом, очень похожим на цвет джинсов на коленях…

— А, ну… — я запнулся, пытаясь подобрать мысль... — да. Я так-то тоже в туалет давно хотел, а ты меня в лифте сейчас рассмешил, вот я и упустил…

От того, что я сейчас выдал, у меня затряслось тело, кровь прилила к голове, и я, очевидно, покраснел. Первый раз в жизни я кому-то говорил что-то, настолько подробно связанное с туалетом. Так ещё и полную ложь, которую, конечно, куда проще сказать, чем «я [Цензура] от того, как ты обоссался»…

— Так иди тогда, я-то точно «упустил» всё, что возможно, — он окончательно снял кофту.
— Не, я сразу резко сжался, так что пока не хочу. Ты первый, — и я тоже улыбнулся.
— Охренеть, конечно. Окей, только я сразу мыться. Ща, я тогда тебе сначала одежду принесу, — сказал Макс, скинув кроссовки. На его правом белом носке след был только на средней части.
— Подожди, зачем? — до меня вдруг дошли его слова, — Какая? Куда? Да я так пойду, ты чего? Это ж не видно под моей курткой.
— Ага, и замёрзнешь нах**. Я, например, уверен, что заболею потом. Это ж у тебя только снаружи, а внутри что? Покажи! — он спросил это уже гордым голосом, выпрямившись...

Я сглотнул и выпучил глаза. Немного задвигал ногами, пытаясь понять, правильно ли я услышал вопрос...

— Ч-чего? Сначала ты покажи! — растерявшись, я сказал первое, что попалось в голову.
— Б**, ну, ладно. Вот…

Неожиданно для меня парень стал снимать джинсы: расстегнул ремень, отстегнул пуговицу и разомкнул молнию в полностью мокрой ширинке. Я сильно выдохнул, стараясь сохранять самообладание и не показывать лишние эмоции. Он стянул верхнюю часть ярко-синих джинс, под которыми оказались такие же ярко-синие боксеры. Ну, как ярко-синие. От его источника выделения расползалось огромное пятно даже повыше, чем, по идее должно было быть. Больше всего, конечно, с правой стороны. Макс развернулся, оглядываясь себе за спину, и на задней части трусов тоже был ощутимый след…

— Не, если посмотреть по трусам, то всё не так плохо, ха-х! Но джинсы, п****ц, жалко, — он снова провёл глазами провёл по следу аварии.
— Да ладно, это ж отстирывается легко. Наверное… — максимально старался не показывать, что я знаю о таких случаях больше.
— Надеюсь. Ну, а у тебя что? Давай, раз позориться, так вместе...

Я подумал, что он уже забыл, что хотел, потому что показывать то, что происходило у меня, совершенно не хотелось. Если там всё будет блестеть с белыми понятными, он тут же поймёт, что что-то не так…

— Ну, вот…

С этими словами я быстро расстегнул ремень, также оттянул пуговицу и разомкнул ширинку. Ещё раз выдохнув, спустил джинсы. На ярко-фиолетовых боксерах было крупное тёмное пятно, которое действительно чуть блестело. Казалось, что возле члена пятно даже больше, чем у Макса. Но, в отличие от его случая, оно не расползлось далеко и находилось чётко посередине, уходя чуть влево. Я смотрел на его реакцию. Он усмехнулся…

— Ну, это тоже немало, считай, обоссался. Б**, а что мы делаем вообще? — Максим спросил, внезапно встряхнув головой, словно вернувшись в реальность.

До меня дошло, как мы выглядим. Оба стояли со спущенными штанами, смотря на трусы друг друга и оценивая их. После такого обычно идёт продолжение, описывающееся в эротических рассказах. Но не сегодня…

— Я не знаю, но, надеюсь, нас никто не видит, — ответил я.
— Не, по-моему, мы куда-то далеко зашли. Ну, ты меня вроде хорошо знаешь, я не из «этих», — он улыбался, надевая назад джинсы.
— И ты меня знаешь, я почему и удивился, — я последовал его примеру.
— Ха-х, сегодня точно е*****ый день, я вообще них*ра не соображаю. Короче, давай я тебе чёт чистое принесу и полотенце?
— Так у нас размер разный. Ты вроде говорил сегодня, какой, я уже забыл.
— Ну, 45. Так у меня куча старых штанов есть. Ладно домой, но ты щас в мокрых джинсах играть будешь, что ли? А в трусы мои ты в любом случае влезешь, там у нас вроде не сильно всё отличается, ха-х, — он усмехнулся.
— Тут факт. Ладно, давай, — я, тоже усмехнувшись и сам себе удивляясь, согласился...

Я остался ждать в коридоре, тоже слабо понимая, что происходит. К его описанию дня было сложно подобрать более подходящее слово. Макс, всё ещё расхаживая со следами струй на джинсах, принёс неплохие чёрные боксеры и действительно старые, потрёпанные спортивные штаны тоже чёрного цвета, а также полотенце. Вполне неплохо для того, чтобы посидеть, поиграть, а затем добраться до дома…

— Всё, я пошёл. Жди тогда, — он снова расстёгивал джинсы, заходя в ванную, но остановился, — Лёх… спасибо тебе... Реально. Не знаю, я б, может, на улице остался, потому что я вообще хз, что в таких ситуациях…
— Да ладно, а что я мог сделать? — прервав друга, я улыбнулся. И действительно, что я мог сделать, когда сам оттянул время, позволив усугубиться ситуации…

Макс закрыл дверь. Честно, от организма ожидал худшей реакции. Последние минуты в его квартире вызывали состояние приятной эйфории с громкими чёткими ударами сердца, чуть приглушённым слухом и лёгкой дрожью. Но от чего шла эта эйфория?.. При виде трусов своего друга не произошло какого-то взрыва или всплеска. Да и он при виде моих не сильно проявил эмоции. Я услышал включение душа, но за дверь мне заглянуть не хотелось. Нет, всё же мы не «такие», и на том спасибо. А сильного возбуждения от вида произошедших аварий, похоже, не случилось лишь потому, что организм растратил все силы на улице…

Вечер ещё не закончился, впереди весёлая игра на Плэй Стэйшене, потом, может ещё чего (надеюсь, приличного). Но сегодня каждый явно испытал то, о чём даже не мог подумать. Что могло произойти в чьих-то страшных снах или сладких мечтах, хотя всё могло закончиться хуже. Но, сидя в коридоре в слегка сырых штанах, держа чистые трусы и штаны и слыша струи воды, я понимаю, что иногда экстрима в жизни не хватает. И не всегда он оканчивается чем-то жутким. Иногда ты получаешь то, что хотел, что навсегда тебе запомнится, что даст тебе то наслаждение, о котором ты будешь вспоминать с приятной улыбкой.

Конец

Отредактировано AlexS (06-11-2023 11:27:51)