Лето раскалило асфальт до марева, а воздух в городе стал густым и тягучим. Алина вышла из прохладной воды вся сияющая, капли сверкали на ее загорелой коже, как бриллианты. Мокрый купальник под ситцевым сарафанцем приятно холодил тело, а легкие сандалии шлепали по горячему песку. Они с Максимом сели в автобус, направляясь домой, и вот тут-то ее и настигло это томное, нарастающее чувство.

Сначала это была лишь легкая тяжесть в низу живота, едва заметный намек. Но с каждым километром, с каждым покачиванием автобуса ощущение крепло, превращаясь в настойчивый, теплый напор. Алина прикрыла глаза, прислонившись лбом к прохладному стеклу. Это не было мучительным ожиданием — совсем наоборот. Это было сладостное предвкушение.

Она не боролась с этим. Она позволила ощущению заполнить собой все ее существо. Теплая волна разливалась по тазу, мягко давя изнутри, создавая удивительно приятное напряжение. Каждый нерв, казалось, обострился и пел от переполнения. Она слегка сжала бедра, и по телу пробежала мелкая дрожь наслаждения. Это была ее маленькая, интимная тайна посреди шумного автобуса, ее личный праздник тела, согретого солнцем и морем.

Она украдкой взглянула на Максима. Он что-то читал в телефоне, и его сильная рука лежала на его колене. И у нее родилась дерзкая, игривая мысль.

Когда они вышли на своей остановке и зашагали по тихой улице к дому, Алина взяла Максима под руку и прижалась к нему.

— Знаешь, — тихо начала она, и голос ее звучал немного томно, — пока мы ехали... со мной случилась одна маленькая, но очень приятная шалость.

Максим вопросительно поднял бровь.

— Мне было так хорошо... тепло... и я не стала терпеть, — она застенчиво улыбнулась, глядя на него снизу вверх. — Я просто расслабилась и... описалась. Это было невероятно. Такая нежная, теплая волна, которая смыла всю усталость. Я вся горела от наслаждения.

Максим смотрел на нее с легким недоумением, но в его глазах вспыхнул интерес.

— И я хочу, чтобы ты попробовал, — продолжила она, поглаживая его руку. — Давай, прямо сейчас, по дороге. Никто не увидит. Просто позволь себе. Это так... освобождает. Будто сбрасываешь с себя все напряжение разом.

Она говорила тихо, убедительно, ее слова были похожи на волшебное заклинание. Максим колебался, но под ее настойчивым, полным обещания наслаждения взглядом, он сдался. Он замедлил шаг. Алина видела, как напряглись его мышцы, как он на мгновение зажмурился, а потом по его темным шортам медленно, почти незаметно для постороннего глаза, расползлось влажное пятно.

Он выдохнул — долго и с облегчением. Алина сжала его руку крепче.

— Ну как?

— Странно, — произнес он, и в его голосе прозвучало удивление. — Но... приятно. Очень тепло.

Они дошли до своего подъезда, связанные этой новой, пикантной тайной. Алина чувствовала, как ее собрый сарафанчик нежно холодит влажную кожу, напоминая о пережитом блаженстве. И она знала, что это лето запомнится им не только морем и солнцем, но и этой пьянящей свободой и теплом, которое они подарили друг другу.