*** Историк 1
Я сделал большую глупость.
Это я понял уже после третьего десятка пельменей, но отступать было поздно. Спор был заключён мной на целую кастрюлю и, отнюдь не маленькую. Инициатором этого спора тоже был я - молодой амбициозный учитель истории в самой обычной школе. Черт меня тогда дернул поспорить с девятым классом, что они все напишут контрольную на «отлично». Я ведь и материал подобрал по-труднее, и отличницу Лизу посадил так, чтобы никто у неё не списывал. А они.. Все как один. И кто только из них придумал эту фигню с кастрюлей пельменей..
Александр Викторович с трудом дожевывал пятидесятый пельмень. В животе было уже очень туго, начинало подпирать по большой нужде, да ещё и пуговица джинс уже ощутимо впилась в разбухшее от еды чрево.
Школьники насмешливо смотрели на «старания» учителя и уже между собой делали ставки - осилит или нет.
Александр Викторович все таки осилил. С большим трудом, но съел все, что наварили «заботливые» ученики. Он с трудом встал изо стола. Сделал несколько шагов, вяло оперся о стену и громко дал команду все идти домой. Больше смотреть не на что. Девятиклассники побреди по домам, кто радостный, что выиграл спор, кто расстроенный, что проиграл.
Как только последний ученик скрылся из поля зрения учитель тяжело побрел в сторону туалета. Убедившись, что в коридоре никого нет он на ходу расстегнул темно-серые джинсы и прижал руку к животу. Обычно давольно плоский живот, после такой порции тяжелой пищи заметно округлился. Было тяжело, сильно хотелось по-большому, газы с каждым шагом все сильнее просились на выход. Но пукнуть в коридоре было стыдно, вдруг кто зайдёт с боковой лестницы и услышит.
Дойдя до туалета учитель быстро снял джинсы и буквально плюхнулся на унитаз. Ощущения в животе были такие будто прямо сейчас половина съеденных пельменей покинет его организм. Но... Толи пельмени оказались слишком тяжёлыми и упрямыми, толи отсутствие кабинок в школьном туалете сыграло роль -  у Александра не получалось даже пукнуть. Хотя, буквально три минуты назад его живот просто распирало от газов. Он посидел несколько минут надеясь почувствовать позывы, попытался тужиться, поглаживал тугой от еды живот. Но, проклятые пельмени будто зацементировали его внутренности. За почти пол часа стараний из него не вышло даже пука.